Вэй Усянь
10 сентября 2020 г. в 04:47
— Вы и так умеете? Это же такая сила! — воодушевлённо бормотал Усянь, расчёсывая длинные чёрные волосы — те мягким водопадом лились по пояснице и спускались чуть ниже копчика. Солнечные блики играли на прядях, будто игривые крольчата, и притягивали к себе взгляд золотистых глаз, которые то и дело возвращались к парящим над волосами тонким пальцам. — Если смог отрастить волосы, то сможешь и руку, и ногу… Вы, заклинатели, бессмертны?
Лань Ванцзи, едва отвлекаясь от полирования и без того сияющего лезвия Биченя, прикрыл глаза и мотнул острым подбородком — и у мужчины не было возможности понять, согласился ли он, либо дал отрицательный ответ на его вопрос. Он заговорил тихо, медленно и старательно выговаривая каждую букву своим глубоким голосом, от которого Усянь ощущал чистое благоговение и желание абстрагироваться от внешнего мира и вслушиваться только в этот бархатистый баритон, нисколько не отвлекаясь от своего меча и даже взгляда не поднимая на полностью увлечённого собой студента. Лань Чжань чувствовал себя двояко: с одной стороны, этим человеком был Вэй Ин. С другой… Несмотря на повадки, похожую улыбку и теперь просто идентичную внешность, он был чужим. А его муж сейчас где-то там, на парочку сотен лет вперёд, наверняка растерян и не может понять, что ему делать и куда ему идти. А если он не повстречался с местным Ванцзи? Или те были закоренелыми врагами?..
А существует ли вообще Лань Ванцзи (точнее, его перерождение) через сотни лет? Могли Небожители наказать его за те времена, когда Вэй Ин пал, а Ванцзи, лишенный любви, был уверен в том, что должен отомстить? За те времена, от которых шрамы на спине сводит фантомной болью, а ожог на груди от тавро в виде цветка будто загорается изнутри и зудит, будто под белоснежной кожей роятся ядовитые шмели с пушистыми боками?
Ванцзи медленно прикрыл глаза и повёл плечами, опуская острый подбородок вниз и позволяя чёрным прядям скользнуть на лицо.
— Лишь достигшие совершенства заклинатели могут стать бессмертными. Мы не можем отращивать лишние конечности, потому что всё ещё являемся людьми. Волосы и ногти — сущие пустяки, так как являются частью самой лёгкой регенерации.
— Но это всё равно мега-круто! Вот моя Яньли точно была бы рада! Знаешь, как сестра плачет каждый раз, ломая ноготь? Будь у неё такие силы, она с лёгкостью могла отрастить себе ногти такой длины, какой захочет! И этому придурку Цзысюаню не пришлось бы постоянно так вздыхать, когда он отправляет её в салон, — что осталось, то осталось — даже прежнее пренебрежение Вэй Усяня к Цзинь Цзысюаню всё ещё жило в его груди, пускай и, возможно, уже не имело смысла.
Вэй Усянь закончил расчёсывать свои волосы и, весело хмыкнув, крутанулся на пятках — пряди заискрились на солнце, будто целое море солнечных зайчиков столкнулось в схватке, и взметнулись вверх.
— Лань Ванцзи… то есть, Лань Чжань, да? Как вы заплетаете свои волосы? Единственное, на что я способен, это парочка кос. И то а-Ли постоянно переплетала их, пока я не видел… В её оправдание: они и вправду выглядели ужасно! — студент широко улыбнулся, демонстрируя белоснежный рядок ровных зубов, после чего в ожидании пошаговой инструкции уставился на заклинателя. — Ну так…
— Я помогу, — предлагает Ванцзи, откладывая Бичень в сторону. Студент хотел было возмутиться насчёт того, что он, вообще-то, не беспомощный, однако в следующую секунду у него выбило весь воздух из лёгких — пальцы приятно холодили кожу и заставляли сглатывать слюну каждые пять секунд, ведь в горле мгновенно пересыхало.
Кожа головы у Усяня оказалась мягкой на ощупь, тёплой и даже горячей, словно он только что поработал на солнце, а волосы — мягкими, будто недавно выстиранное домашнее ханьфу. Лань Чжань на пробу пропустил их через пальцы, наслаждаясь теплотой, и одёрнул себя: перед ним сидел не Вэй Ин, а совершенно чужой человек.
По привычке Ванцзи отделил часть волос, собрал их в высокий хвостик на макушке, отмечая про себя, что нужно будет почаще заплетать своего Вэй Ина, и скрутил в ставший родным чопорный пучок, только потом вспомнив о том, что муж предпочитал совершенно иную причёску, а в последнее время любил ходить с распущенными волосами, подражая своей версии до перерождения. Но Усянь уже резво подскочил, скрывая вспыхнувший румянец, и покрутился перед Лань Чжанем, надеясь, что тот оценит плоды своей работы вслух.
— Тебе очень идёт.
— И вправду, красавец! — довольно заулыбался Вэй Усянь, обернувшись и заглянув в зеркало. С глади на него смотрел красивый молодой мужчина — длинные волосы не сделали его женственным, как думал студент, а, наоборот, придали мужественности — с идентичной рядом стоящему заклинателю причёской. Тугой симпатичный пучок добавил в его образ нотку чопорности и серьёзности, что, однако, совершенно не сочеталось с искрящимися весельем серыми глазами и широкой улыбкой на губах.
Ванцзи кивнул, подтверждая сказанные студентом слова. Сейчас пришелец почти ничем не отличался от его Вэй Ина, поэтому не составит труда выдать его за оригинального заклинателя. Но… Что заметил Второй нефрит: перед ним стоял не Мо Сюаньюй, а именно Вэй Усянь. Да, с годами и Вэй Ин стал больше походить на себя самого, совсем потеряв черты деревенского дурачка, пожертвовавшего ему своё тело, однако не было бы такой черты в Старейшине Илина, которую Ванцзи был бы неспособен заметить. У воспитанника Юньмэна была россыпь морщинок в уголках глаз, седые виски и усталый взгляд — седину Усянь успешно скрывал, но вот остальное… У стоящего перед ним сейчас всего этого не было, что буквально кричало о его молодости и отсутствии всех бед, которые пережил сам Вэй Ин.
И кому, как не Ханьгуан-цзюню, знать все мелочи своего мужа? Каждую минуту он подмечал детали его внешности и повадок — начиная от родинок на лопатках, заканчивая походкой и блюда, которое тот предпочитал есть в определенное время суток.
— Теперь… я могу выйти наружу! — заулыбался Усянь и, не дожидаясь соглашения своего временного наставника в заклинательских и повседневных делах, выскользнул на улицу.
Очнувшийся от минутного забвения Лань Ванцзи вскинулся, но кроме обеспокоенного «Вэй Ин» не успел ничего вымолвить — мужчина уже покинул цзиньши, поэтому ему оставалось лишь резко выдохнуть, на всякий пожарный быстро убрав Бичень в ножны и закрепив его на поясе, и кинуться следом.
— Вэй Ин, — повторил настойчивей Второй Нефрит и нахмурился.
— А? Ты мне? — тут же обернулся Усянь, отвлекаясь от созерцания заснеженных хребтов гор вдалеке, и неловко продемонстрировал ослепительную улыбку. — Никак не могу привыкнуть к этому имени…
— Тебе придётся сделать это, — раздражённо бросил Ванцзи, проводя ладонью по лицу и пытаясь смыть с себя резкую, ему обычно не присущую вспыльчивость. Да, он волнуется об этом Вэй Усяне — но кто знает, вдруг от его сохранности зависит жизнь его мужа? — Если ты, конечно, не хочешь, чтобы адепты нашего Ордена узнали о твоей истинной личине.
— Ханьгуань-цзюнь?
Едва заслышав юношеский голос, Вэй Усянь вытянулся по струнке до хруста в спине и едва подавил желание скользнуть за спину знакомого мужчины. Парень выглядел растерянно и обрадованно одновременно — большее внимание студента привлекла повязанная на лоб лента нежно-голубого оттенка, расшитая облаками. Она явно не крепила волосы, лишь поддерживала передние пряди, хотя у юноши они и без того болтались перед лицом, так в чём был её смысл?.. У Лань Ванцзи была точно такая же, и Усяню было действительно интересно, для чего этим двум понадобились лобные ленточки. Да, они, конечно, красивые… но зачем?
Края ленты метнулись вперёд, когда, по-видимому, ученик поклонился Лань Ванцзи, и студент завороженно проследил за взметнувшимся куском ткани.
— Учитель Вэй! — приятно удивился Цзинъи, вновь быстро кланяясь и скрещивая ладони в уважительном жесте. — Вы встали так рано!
— Молодой господин Лань, — почтительно пробормотал Усянь, склоняясь в поклоне, и почувствовал болезненный тычок под рёбра — и мигом расправился, замечая потемневшие золотые глаза Лань Ванцзи. Что он опять сделал не так?..
От высказанного уважения уши Лань Цзинъи вспыхнули, а сам он приятно улыбнулся и прыснул со смеху.
— Цзинъи, ты куда-то собрался? — беря беседу под свой контроль, поинтересовался Ванцзи, пока Вэй Усянь судорожно думал, как же и в какой именно момент он накосячил.
Парень быстро закивал.
— Мы идём с Вэнь Нином на ночную охоту в Ланьлин! — радостно улыбнулся юноша. — Цзинь Лин, наконец, выкроил время и смог покинуть Башню Кои, а Сычжуй и Призрачный генерал только-только возвратились из Цинхэ. Учитель Вэй! Вы же не видели Вэнь Нина сотню лет, давайте я позову его? Если, конечно, Ханьгуань-цзюнь не против…
— Ну, ты долго там? — недовольно заворчал ещё один юноша, прерывая быстрый монолог Цзинъи, и Вэй Усянь едва не подпрыгнул на своём месте — это же был голос Цзысюаня!
Но нет — в этот раз он ошибся в своих суждениях. Парень, значительно моложе Цзинь Цзысюаня, стоял напротив похожего на Ванцзи ученика со скрещёнными на уровне груди руками и с явным нетерпением отстукивал ногой по земле, явно устав ждать друга. Манера его поведения была идентична зятю Усяня, однако это был совершенно иной человек.
— Цзинь Лин! — обрадовался Цзинъи, а студент замер на месте. Цзинь Лин… это ведь детское имя его маленького племянника! Малыш не мог выговорить длинное «Жулань», поэтому предпочёл называть себя первым услышанным коротким именем — «Лин», а родители не были против — им это напомнило старую традицию, когда у человека в Китае было три имени.
«Цзинь Лин» вышел на полянку, оглядываясь и окидывая всех быстрым взглядом, в котором буквально плескалось недовольство. Носил он длинные, яркие одежды цвета яичного желтка — у Усяня на секунду зарябило в глазах от контраста белых одеяний знакомых людей и новоприбывшего — и выглядел как-то… богато. Его рукава были обшиты золотом, пренебрежительный взгляд, который он кинул на обувь Цзинъи, кричал об избалованности. Усянь быстро заморгал, столкнувшись с карими глазами. Юноша удивлённо вскинул брови, однако тут же склонился в быстром, смазанном поклоне.
— Доброе утро, Ханьгуань-цзюнь… дядя? Ты рано.
Вэй Усянь потерял дар речи, когда юноша обернулся на него и обратился так. Не замечая его задержки и неловкости, Цзинь Лин стремительно обернулся к Цзинъи и мигом растерял весь возраст, что накидал ему мысленно студент, превращаясь в разъярённую деву возраста школьницы среднего класса.
— Почему так долго?! Ты думаешь, я обязан ждать тебя целую вечность?! И где Сычжуй с Вэнь Нином?!
— О-о-о, так это я виноват, что молодая госпожа так долго одевается? — язвительно фыркнул Цзинъи, и года тоже спешно слетели с его «био». — Ты должен был покинуть Башню Карпа ещё на рассвете! Что ты там делал? Прихорашивался перед зеркалом!
— Да ты!.. — мигом вспылил Цзинь Лин.
Буквально через парочку минут стало настолько шумно, что адепты Ордена начали сползаться на звонкие голоса, словно змеи на нагретый камень, и терпеть это не было сил ни у Ванцзи, ни у Вэй Усяня.
— Лань Чжань, пошли со мной, — тихо зашептал студент, дёргая мужчину за длинный рукав ханьфу. — Где тут можно… развести костёр?
Лань Ванцзи отрицательно мотнул подбородком, однако позволил увести себя в противоположную от спорящих подростков сторону.
— В Облачных глубинах запрещены костры.
— Это не совсем костёр, — тут же идя на попятную, уклончиво ответил студент, шарясь в глубоком рукаве ханьфу — и выудил на свет яркую пачку сигарет, на которую Лань Ванцзи уставился недоверчиво и словно с опаской. — Сможешь поджечь это место? — длинный тонкий палец с ухоженным ногтем уткнулся в место на продолговатой непонятной штуке, которое не было скрыто белоснежной бумагой. Немного подумав, Лань Чжань метнул струю огня в указанное направление и едва смог подавить желание вздрогнуть — от сигареты пошёл белёсый дым, который взметнулся в воздух и витиеватыми дорожками устремился в небо.
— Это вредит тебе? — внимательно наблюдая за тем, как мужчина вдыхает дым в себя, а после выпускает сизые колечки из приоткрытых губ, уточнил Ванцзи.
Кто по доброй воле будет глотать дым? И это нравилось пришельцу? Что за люди живут через века, раз совсем потеряли инстинкт самосохранения и дышат отравой?
— Конечно, — нежно улыбнулся Усянь, оглаживая пальцем фильтр. — Но курение снимает стресс. Во время сессий и экзаменов только они и спасали, так бы давно уже с Ваньинем повесились… — студент поднял хитрый взгляд. - Хочешь попробовать? От одного вздоха не будет зависимости, не бойся! Ты ведь ни разу не курил?
«Курением» во времена Ванцзи называли совершенно иные действия. Курение благовоний, например, и это было более безопасно, чем то, что предлагал Вэй Усянь. Однако… Ему было интересно, что именно заставляло этого человека вдыхать в себя отвратительно пахнущий дым.
— Смотри, — тут же улыбнулся студент, когда мужчина в белом заинтересованно вскинул брови и сделал шаг вперёд. — Ты когда-нибудь в детстве пил молоко через трубочку? Вот, это нужно сделать именно так же. Только вместо жидкости — дым, и он проходит через лёгкие. Когда он попадёт тебе в рот, сделай глубокий вздох или… Вдохни в себя слово «мама». Не так, как ты обычно говоришь, а так, чтобы слова ушли внутрь твоих лёгких. Понял?
Ванцзи мгновенно закашлялся — его лицо сначала покраснело, затем болезненно побледнело, а щёки приобрели синий оттенок. Вэй Усянь испуганно забрал из его дрожащих пальцев сигарету и начал суетиться вокруг, похлопывая по спине и пытаясь помочь мужчине прокашляться. Когда кашель стих — в горле Второго Нефрита, несмотря ни на что, всё ещё болезненно першило, — он отскочил от заклинателя и облегчённо выдохнул.
— Лань Чжань, у тебя аллергия на табак?! Что же сразу не сказал, отойди подальше! — Усянь махнул ладонью в сторону Ванцзи, после чего сделал долгую затяжку и выдохнул плотное колечко дыма.
От запаха, который долетел до Ванцзи, мужчина в белом опять болезненно закашлялся, и Усянь выпалил «Да чтоб тебя!», собираясь смять сигарету, однако появившаяся на поляне тень мигом заставила его замереть на месте.
— Ванцзи, молодой господин Вэй? Что вы делаете?
— Брат… — хрипло выдохнул Лань Чжань, а студент почувствовал себя крошечным насекомым, оглядывая внушительную фигуру в белом.
Это был Лань Сичень!