***
Вэй Ин покрутился у зеркала, рассматривая себя с разных сторон — чёрная рубашка ему действительно шла, а бордовые штаны подчёркивали узкий обхват талии и бёдра. Будто зная его предпочтения, местный Лань Чжань подобрал именно тот цвет одежды, который он предпочитал, и это не могло не радовать. Длинные чёрные волосы не были собраны в привычный хвост, а стелились по плечам и спине вороным водопадом, что только добавляло образу некой изюминки и необычности. Отвоевать у заклинателя короткую стрижку у студента не вышло, поэтому приходилось довольствоваться высокими хвостами или, на крайний случай, тугими шишками (хотя это было совершенно не в стиле Старейшины Илина), благодаря которым пряди можно было спрятать под шапкой. — Ну, красавец же, — довольно заулыбался заклинатель, надеясь, что со стороны не выглядел как разукрашенная девица, которую вот-вот должен посетить жених. Стоило ему об этом подумать, тишину резко разорвала звонкая трель, исходившая от входной двери, а Вэй Ин от неожиданности подпрыгнул — ну нельзя же так пугать! Открывший Ванцзи так и застыл от удивления, увидев на своём пороге таких… неожиданных гостей. Усянь выглянул из-за угла и застыл. — А-Сянь, — нежный голос заставил ноги Вэй Ина подкоситься. — Шицзе?.. Годовалый младенец на руках девушки смешно чихнул, морща курносый маленький нос, из-за чего миниатюрные крылья раздулись, и запальчиво потянулся руками к Вэй Ину, намереваясь подёргать его за волосы. — Цзинь… Лин? — неуверенно пискнул Вэй Ин, не узнавая в годовалом малыше того самого язвительного, чересчур резкого и вспыльчивого парня, горячность которого уже отпустила юношескую душу с приходом того на место Главы Ордена Ланьлин Цзинь. — А-Лин настолько подрос, что его даже дядя не узнал, — смешливо фыркнул Цзысюань, растрёпывая короткие чёрные пряди на голове сына, после чего резко потемнел лицом, нахмурив брови и скрестив руки на уровне груди. Ванцзи, на которого упал один прохладный взгляд светлых глаз, вскинул подбородок, будто пытаясь помериться с мужчиной в отстранённости и морозности, а Цзинь закатил глаза. — Усянь. Ты думал, что сможешь спрятаться за спиной своего… парня? — А-Сянь, я рада, что ты нашёл свою вторую половинку, но ведь это не дело — отказываться от поездки к родным из-за этого! — Яньли упёрла руки в бока, наверняка пытаясь придать себе грозный вид, однако нежная улыбка на пухлых губах и бесконечная любовь, в которой можно было искупаться с головой, в глазах выдавала её с головой. — И… Матушка не знает о том, что вы в с а-Инем учитесь в Цзиньмэне. Конечно, нам пришлось попотеть, чтобы сначала выпытать это у него, а потом убедить матушку и отца в том, что им не обязательно приезжать и учить тебя хорошим манерам, ведь ты пропустил семейный ужин осознанно, но, как ты можешь заметить, их с нами нет. Вэй Ин неловко отступил назад, словно не мог понять, что именно перед ним находится — плод его собственных фантазий или реальность, — но тут же вздрогнул, врезавшись спиной в груди Ванцзи. — А-Сянь, ты… не рад нас видеть? — удивлённо моргнула девушка, а её большие глаза вдруг потемнели от грусти. — А я предупреждал, что этот придурок не в своём уме, — Цзян Ваньинь, который и привёл молодую пару к порогу квартиры Ланя, опёрся плечом на дверь и закатил глаза. — Нужно было остаться в Пристани Лотоса. Вэй Ин с трудом сглотнул ком, который встал поперёк горла горькой субстанцией и мешал ему даже вздохнуть, и почувствовал, как глаза у него начало щипать от слёз. Перед ним стояла Цзян Яньли — живая, не спроецированная воспоминаниями и не его галлюцинация, а именно живая и здоровая. — Шицзе… То есть, цзецзе, — заклинатель неловко сделал короткий шаг вперёд, словно в попытке дотронуться до ожившей старшей сестры, и тут же закашлялся от наполнивших его грудь эмоций — те путались друг с другом, будто шерстяные нитки в клубке, и никак не желали отпускать, — ты жива? Цзян Яньли удивлённо моргнула и нежно улыбнулась, оглядывая мужчину со всех сторон. — А-Сянь, а что… с твоими волосами? — вдруг спросила девушка осторожно, аккуратно и, словно боясь причинить боль, мягко прикоснулась пальцами к длинной чёрной пряди, которая ниспадала на плечи. — Ты решил сменить образ? Они наращённые, да? А выглядят получше настоящих… В общем, — тут же сменила тему Яньли, передавая ребёнка мужу, который с готовностью подхватил брыкающегося Жуланя, пухлые ладошки которого так и тянулись к волосам цвета вороньего крыла. — Познакомишь нас со своим парнем и, может быть, выпьем по чашке чая? Вэй Ин и Лань Ванцзи обменялись долгими взглядами.Вэй Ин
13 октября 2020 г. в 18:09
— Вэй Ин, вставай.
Бархатистый голос осторожно просочился сквозь сладкую дрёму, которую старательно поддерживал Усянь, завернувшись в одеяло и уткнувшись мокрым лбом в тонкую ситцевую наволочку, чтобы лучи палящего солнца не резали глаза. Заклинатель потёрся щекой о мягкую подушку и, будто и не спал до этого, резво перехватил чужую ладонь, старательно, но бережно тормошившую его за плечо.
— М-м-м, Лань Чжань, — сонно протянул мужчина, поднимая кажущиеся стальными веки, в которых будто залили свинца или наложили какое-нибудь сонное заклинание, и нежно улыбнулся, шумно зевая. — Давай полежим ещё немного…
— Не нужно меня трогать! — вспыхнул Ванцзи, тут же одёргивая руку. Его уши и скулы мигом вспыхнули ярким румянцем, что, благо, гостем из прошлого было не замечено — студент быстро отвернулся, надеясь, что Усянь принял его спешные движения за возмущение, а никак не смущение чужими действиями. — Уже девять утра! Либо ты поднимаешься сам, либо я съедаю твой завтрак и готовишь себе сам.
— О-ой, — застонал заклинатель, переворачиваясь с одного бока на другой. — Что один Лань Чжань, что второй… Вот любите вы рано встать, а о других совсем не заботитесь!
Обернувшись, Ванцзи ощутил сильное желание оттягать себя за уши или попросить сделать это дядюшку Цижэня, ведь… Будда, как он мог допустить, чтобы такие мысли посещали его голову после одного лишь взгляда на этого Вэй Ина?! Жар перекинулся и на шею студента, поэтому теперь вся верхняя часть тела Ланя пылалa яркой краской, что явно было трудно скрыть обычным оборотом.
А дело было в том, что именно в тот момент, когда Ванцзи, наконец, смог утихомирить бешено стучащее сердце, гость решил подняться со своего футона и потянуться, демонстрируя впалый живот с несколькими кубиками едва заметного пресса и дорожку тёмных волос, которая тянулась от паха. Тело у молодого (хотя, судя по недавнему признанию о возрасте, уже не очень) мужчины не было атлетически сложенным, наоборот, его можно было описать, как «женственное» и «хрупкое» — круглые плечи, острые лопатки и выпирающие ключицы, да и сам Вэй Ин был стройным, гибким, а округлые бёдра добавляли ему девичьего шарма, однако именно это в студенте будило те самые чувства, о которых он собирался ещё долго не задумываться.
— Лань Чжань, а ты покраснел! — довольно заулыбался «пришелец», заметив сияющие судорожным блеском яично-жёлтые глаза и яркий румянец на щеках, после чего крутанулся вокруг своей оси и обнял руками округлые плечи, будто пытаясь согреться. — Ну, и то верно — ты же Лань Чжань, даже несмотря на то, что не из моего времени. А любому Лань Чжаню я нравлюсь… — Вэй Ин хитро ухмыльнулся, демонстрируя забавный клычок, и прикусил нижнюю губу. — Хочешь… меня?
Ванцзи сначала побледнел, потом покраснел — и тут же подскочил на месте, уже даже не пытаясь скрыть полыхающее лицо. Молодой мужчина кинул в Усяня чёрную рубашку, от которой хотелось погреть застывшие ладони (студент никогда не признается, что специально достал утюг для одного-единственного предмета одежды неожиданного гостя, и долго, бережно гладил её с самого утра), и кинулся в сторону выхода, пытаясь сглотнуть горький ком, который встал посреди глотки от обиды.
— Бесстыдник! — поджал губы напоследок Ванцзи, пока звонко хохочущий Вэй Ин пытался выпутаться из рубашки. Холод в его глазах полоснул получше лезвия, но уже привыкшего к таким взглядам заклинателя было не пронять. — Убожество!
— А я скучал по этим словам, — ещё раз потянулся Старейшина Илина, довольно оглядывая себя с помощью зеркала, находящегося прямо напротив его временной «кровати».
И только одевшись, Вэй Ин понял, почему у него уже который десяток минут тянет в груди и ломит лопатки — он всё ещё не дома и всё ещё находится в чужом времени, в чужом доме и с совершенно чужим Лань Чжанем, который ещё и не совсем Лань Чжань. Осознание этого тяготило не так сильно, как мысли о том, что где-то там его мужу приходится учить местного Усяня правильному поведению, этикету и даже его особым повадкам. Нелегко ему придётся… Думаете, Вэй Ину жаль мужа? Возможно. Но пусть и он помучается с чужеземцем, не одному же ему отдуваться за двоих!