Проклятие Леоне

— Так ты, получается, в первой волне? Джорно преспокойно ел мороженное. Ему-то сдавать через три дня, вместе со всеми, русский язык, который не сдать может только… Наранча. И то потому, что он в восьмом классе и не имел дело даже с огэ. — Да, сука, я на волне, я на хайпе! — Миста заплакал. — Иди нахуй, Джорно! Джорно продолжал спокойно есть мороженое. Это же не он два года просто болтал с репетитором об итальянской кухне и девушках вместо учёбы, а в последний день уснул в три часа ночи, потому что смотрел «Плохих парней» с Уиллом Смитом, а встал в семь утра и даже не поел перед выходом. — Только не «Кому на Руси жить хорошо»! Только не лирика! В рот она ебись! А-а-а! — Я помолюсь за тебя. — Если бы Господь нас слышал, он бы давно отменил егэ!!! — Справедливо. Они опаздывали в ППЭ — пункт проведения экзамена. «Надо же, — думал Миста, — аббревиатуру запомнил, а в какую школу мы идём — в душе не ебу». Кто-то придумал такое правило: приходить за час до экзамена, чтобы сидеть в аудитории в плюс тридцать градусов и неловко молчать. Опаздывали они, потому что кто-то придумал ещё более уебанское правило: нужно ехать в другую школу, хоть на вертолёте, через полгорода. Без возмещения средств на билет. — Где вход в эту срань? — Миста неловко мялся у дверей школы. Их было две. «Не хватает только сфинкса с ебаными загадками», — в раздражении думал Миста. Джорно дернул первую. Не поддалась. Вторую. Открылась. За этими дверьми было ещё две двери. Миста начинал истерить. — Спокойно, мы выберемся отсюда. И Джорно действительно дёрнул нужную дверь. За ней Мисту ждала медсестра с антисептиком и фаллическим градусником. — Коронавирус, чё поделать, — сказала она. Мисте измерили температуру. Тут Джорно с ним попрощался, может от того, что приревновал к градуснику. — Позвони, если что. «Уж я тебе позвоню! Так позвоню, блядь!» Дальше Миста прошёл к другой медсестре. Та проверила у него паспорт и терпеливо объяснила, что обложку с Дрейком надо снять, вещи оставить в кабинете, воду с собой («Мы что, в аэропорту?»). После этого Миста пошёл к охраннице, у которой был фаллический металлоискатель. Она провела им по телу Мисты. Тут-то и начался какой-то трэш. — Тут что-то есть? — она указала на лодыжку Мисты. Там у него ничего не было, о чём он упавшим голосом уведомил охранницу. — Нету? — Нету. — Нет? — Нет. — Скiльки годин? — Десять годин. — Девять чи десять? — Десять? — Десять? — Десять, да. — Да? — Да. — Ой. Не чуэ баба. — ДЕСЯТЬ. — Девьять? — Нi. Десять. — Ало. — ДЕСЯТЬ. — Баба ну чуэ. Глухая як тетеря. — Я вжэ понiв. Мисту пустили на лестницу. Там он, поднявшись на второй этаж, заблудился. «Почему все идут в восьмую, а меня одного посадили во вторую аудиторию?» — сокрушался Миста. Тогда к нему навстречу вышла женщина неясной профессиональной принадлежности. Тут надо заметить, что Миста, вообще-то, приоделся в белую рубашку и черные брюки: так и ехал, как придурок, в восемнадцатой маршрутке среди спортивок и… женских спортивок. Он мнил сегодняшнее событие торжественным, но даже учителя не надели ничего подобающего ситуации кроме бейджиков. «Вот кто ко мне подошёл? Я могу довериться ей, чтобы она довела меня до аудитории?» — Вам куда? — Во вторую, — доверился Миста. — Прямо по коридору. Миста пошёл. Там действительно была вторая аудитория и две такие же тётки с бейджиками. Они пустили его, и Миста понял, почему его просили взять воду с собой. Тут просто нет кулера, который обычно хотя бы на экзамены устанавливают. «Бля, Джорно, спасибо за воду. Анджелина Джоли моя, любительница обезвоженных детей Африки», — Миста был в восторге от идеи Джорно взять воду с собой. Миста, радостный, сел за парту и только сейчас осознал, что торчать ему тут ещё минут сорок. Это можно было бы сравнить с кругами ада, тем более жара какая, но если в аду такие муки были уместны, то непонятно зачем их устраивают в МОУ СОШ №25. За своими размышлениями, состоящими преимущественно из сожаления о пропуске утренней дрочки, Миста не заметил, как в аудиторию вошёл Рохан. Ему литература нужна была для поступления в Казанский художественный политех имени Неудачников С Егэ Меньше Пятидесяти Баллов. Удачи, Рохан-сенсей! — Начинаем инструктаж! — услышал долгожданные слова Миста. — В аудитории не пить, не курить, убрать беременных и детей. Щас распечатаем КИМы. Тётка села за принтер. И, зная принтеры в своей школе, Миста нервно сглотнул, но был приятно удивлен — текст отпечатался хорошо. «Нихуя себе, технологии», — он с трепетом вертел листы на парте. Посмотреть задания, пока все заполняют бланки, он не решился. Миста взял ручку и тут же пожалел. То ли чернила от жары растеклись, то ли ручка сама по себе была плоха. В любом случае, он теперь не Миста, а Мисто. Что уж тут попишешь, бланк-то один. — Так, начинаем. И Мисто начал. Тестовая часть была проста. Пока он не дошёл до лирики. «Как называется рифма вида АВАВ?». «Последовательная?» — предположил он, однако осёкся на букве «в». «А может перекрёстная? А такая вообще есть? Она через «т» пишется? Сука, надо было готовиться, а не смотреть все фильмы в озвучке Гоблина», — справедливо ругал себя Мисто. Он переписал ответ в резервное поле, но ручка опять дала сбой — вместо «а» в клетке красовалась клякса. Мисто посчитал кринжем переписывать одно задание три раза и оставил, как есть. Ну, Бог ему судья. Дальше шли сочинения. С прозой всё было просто. Правда, было трудно не называть Соню Мармеладову шаболдой, а её отца — алкашом. Но тут пошла та же лирика. «Тема деревни в лирике». Честно сказать, Мисто ни одного стихотворения не прочитал. Он знал, что все равно забудет. «Нормально, если я пропущу задание, за которое дают шестнадцать баллов, потому что я не могу запомнить хотя бы десять стихотворений Пушкина? — спросил Мисто и сам ответил: — Нет, не нормально, но я пропущу». О-о, вот и семнадцатое задание! Большое сочинение, четыре темы на выбор — древняя литература до первой половины девятнадцатого века, вторая половина девятнадцатого века, Серебряный век, современная литература! Мисту охватил страх. Даже читать названия тем было отвалом пизды. Однако придётся. Мисто выбрал самое простое — персонаж, оказавший сильное впечатление на Вас, по роману «Тихий Дон». «На Вас, — перечитал Мисто. — Видели бы они, как Вас пытается не блевануть после коктейля из водки и вина», — со злобной иронией думал Вас. Вот уж сочинение написано — целый лист А4 черновика. Мисто переписал. Всё было готово. Были трудности, были лишения в виде шестнадцати баллов (ну или сколько их дают Вам), но дело сделано. — Можно сдать? Тётки окружили его. Обобрали все с парты и отпустили. Мисто спустился с лестницы. Охранница улыбчиво крикнула ему: — Первый пошёл! Отстрелялся, молодец! Мисто улыбнулся и потопал прочь. Наконец-то!.. «Так. А как отсюда уехать?» — беды после экзамена так и не кончились. Мисто не знал, как вернуться домой. Он позвонил Джорно. Тот долго не трепался: — Восемнадцатый, четыреста шестой, тысяча там какой-то… Сориентируешься. Иди к такой огромной металлической хуёвине. Там остановка. Как написал? — Нормально. В общем-то, как обычно, только лирика проблемная. — Отлично. Мисто дождался автобуса, сел, поехал… Скоро остановка. — Блядь, я же забыл указать номер темы в семнадцатом! — в ужасе прошептал Мисто. Автобус остановился. Мисто вышел. В его глазах слёзы, а на устах только две строчки: — Здравствуй, небо в облаках, здравствуй, юность в сапогах… Слеза скатилась по подбородку. Вместе с ним плакал весь четыреста шестой автобус…