***
Сакуру выписали на следующий день, обычная простуда - не помеха для медиков Конохи. На выходе из госпиталя её встретили Какаши и Паккун, вызвавшиеся проводить куноичи до дома. По пути в спальные районы деревни снова возобновился спор об итоговом отчёте и Паккун, как самое трезвомыслящее живое существо, предлагает компромисс. - Почему бы вам не написать отчёт вместе? Сакура наберётся опыта в написании итогового документа (нет), а ты, Какаши, не сдохнешь на середине работы от скуки. - Хмммм... А ты прав, Паккун. Спасибо за предложение! - Хатаке улыбается глазами, наклоняясь и почёсывая нинкену за ушком. Пёс испепеляюще смотрит на хозяина (он из всей собачьей своры Какаши не всегда любил подобные проявления нежности, лишь изредка улыбаясь и отвечая на подобные действия Хатаке) и после, сухо попрощавшись, исчезает под конец призыва. Взявшись за руки и спокойно вздыхая, влюблённые в молчании подходят к дому Сакуры.***
Хатаке помнит домик Сакуры, как свой. Отвечая на предложение Сакуры попить чай положительным кивком, шиноби разуваются и неспешно следуют на кухню, перекидываясь фразами, не несущими особой важности. - Итак, Харуно. Надо начинать, а то никогда не управимся. - сказал Какаши, ставя пустую чашку на стол. Куноичи, согласившись в ним, ставит пустые чашки в раковину и говорит Хатаке, чтобы тот поднялся в её кабинет, находящийся около спальни. Шестой, подстрекаемый любопытством, оставляет Сакуру, занятую посудой, на кухне. Сам же поднимается по лестнице, рассуждая, что же там может оказаться. В доме Харуно он бывал довольно часто, но за все эти годы так и не узнал, что же там находиться (куноичи всегда под разным предлогом переводила тему, когда он при разговоре затрагивал эту дверь и то, что за ней). Встав перед заклятой деревяшкой, Какаши, как будто во сне, поднимает руку и медленно кладёт её на посеребрённую ручку, легонько надавливая на неё. Дверь запросто поддалась ему, открывая перед ним обзор. Это оказался обычный на первый взгляд чуланчик, вдоль стенок которого стояли книжные шкафы, доверху забитые всяким барахлом вроде неиспользованных медицинских перчаток и кучки пыльных справочников от бабули Цунаде. Около противоположной стены стоял столик, по бокам которого разместились две компактных табуретки. На столе стояла небольшая настольная лампа и стопка чистых листов бумаги, около них стоял стаканчик с ручками. Включив лампу, Какаши замечает фоторамку, стоящую за стопками бумаги. Оглядевшись и не услышав шагов куноичи, он тянется за фотографией. На ней изображён отряд номер семь, но... Лицо Саске замазано чёрным перманентным маркером, Наруто дорисована "шляпа" Хокаге, а Какаши-сенсей обведён в рамку из сердечка. Ухмыльнувшись, он засматривается на исправленную фотографию... - Какаши-сенсей!) Что вы там рассматриваете? - радостный возглас куноичи застал его врасплох и Какаши, вздрогнув, чуть не роняет рамку. В последний момент ловя её, он с натянутой улыбкой поворачивается к Сакуре. Харуно, увидев, что он держит, вмиг изменилась в лице, отходя от Какаши. - "Она что, стесняется?" Резко развернувшись, Сакура даёт дёру, но руки сенсея, сомкнувшиеся на её талии, не дают ей убежать. - Куда же ты собралась, любовь моя? - Хатаке прижимает Харуно к себе, поставив рамку с фотографией на свободную полочку стеллажа. - Я это... Хотела... Туда... - Только не говори, что стесняешься своих чувств ко мне, Харуно. - Какаши напрягся. Ослабив хватку и развернув куноичи к себе, он обхватывает её лицо руками, серьёзно смотря ей в глаза. - Нет, что ты такое говоришь! - этого ответа хватило ему, чтобы снова вернуть себе хороший настрой. Чмокнув Сакуру в нос и пропустив её в каморку, он усаживается напротив неё и ждёт дальнейших объяснений. - Просто... Я подумала, что ты сочтёшь эту карикатуру детской и будешь смеяться, вот я и... - Какаши знал эту особенность Сакуры. Непереносимость критики. Вообще. Любой. Даже шуточной. Её это подкосит основательно. Она перед ним словно открытая книга: перебирает в ручках прядь волос - волнуется; взгляд направлен на что угодно, но только не на собеседника - стесняется. - "Ох уж эта Сакура!)..." Облизывает пересохшие губы и не торопиться начать разговор - не знает, с чего начать. И, наконец, стучит носочком об пол (в тихой каморке звук усиливается в десятки раз) - стресс. Чтобы разрядить обстановку, Какаши говорит: - Ну, давай начинать, Харуно. - она реагирует на свою фамилию, приковав взгляд к учителю. Кивнув ей, он начинает рассказывать: - Первая, и довольно немаловажная часть отчёта, доклада или иного документа - его начало, или титульный лист. Дальше - содержание документа, но его можно не писать. Хокаге, кстати, этого не требует. - "Спасибо хоть за это, Госпожа!" - Ну и третья часть, самая важная часть - сам отчёт/доклад. Нам с тобой нужно будет рассказать о ходе событий, причём придётся расписать всё почти по часам, Сакура. Ты напишешь часть о медицинских расходах и первом привале. Не забудь сказать про плен, Цунаде-сама требует расписывать всё до мелочей, моральная извращенка. - Сакура, не удержавшись, хихикнула. - Я напишу о втором привале и ночлеге, а так же расскажу о стычке в отеле и преследовании. Ещё бы не забыть про бой с этим бесом Аои и свитки... - вздохнув, две головы склоняются над чистыми листами бумаги, видя впереди перспективу длительной работы, маячащей на горизонте.***
Время перевалило за полночь, а работы меньше не становилось. Сакура, откинув от себя ручку, как будто та нагрелась до ста градусов, протирает глаза, пальцами разжимая слипающиеся веки. Эта сценка смешит Хатаке и он, тоже положив ручку на стол, складывает руки в замок, смотря на девушку. Стянув маску, он жалуется ей на духоту, и принимается решение о переносе бумажной пытки на кухню, где можно спокойно открыть окно. Сакура, приперев все документы вниз, просит Какаши поставить чайник, сама же бежит наверх, в спальню. Хатаке послушно ставит чайник на плиту, мечтая, чтобы они почаще проводили время рядом с друг другом. За разговорами, объятиями, бумажной волокитой или на опасной миссии - ему всё равно. Он хочет ощущать её запах на себе, около себя. Он хочет, чтобы она пахла, как он, не подпуская к себе других. Но из раздумий его вырывает громкий топот куноичи, которая спускается к нему по лестнице, спеша на кухню. В руках у неё маленький бордовый пузырёк. - Вроде такая маленькая, а шума от тебя, как от своры моих собак, Сакура. - он шлёпает по попе проходящую рядом Сакуру и в шутку отчитывает куноичи, улыбаясь ей. Харуно, смеясь, обещает быть тише, и Какаши кажется, что так было всегда: она всегда смеётся, делая ему чай, а он смотрит на неё и любуется ей, зная, что любит она только его. Так же крепко, как и он её. Поставив перед ним чашку с горячим чаем, она смотрит на него, но его эмоции нечитаемы для неё. Благополучно махнув на это рукой, Сакура открывает тюбик бордового цвета. Это оказался обычный бальзам для губ. Какаши, смотря, как девушка водит пушистой кисточкой по соблазнительно манящим губам и задумчиво смотрит через окно на гладь ночного неба, не может сдерживать себя. - Можно попробовать? - Сакура, вздрогнув от неожиданности, переводит взгляд на Хатаке. Что за странная просьба? - Да, конечно... - куноичи отворачивается, протягивая Какаши пузырёк с бальзамом, но тут же чувствует его горячее дыхание около своего уха. - Чёртов мастер быстрого перемещения... - Чёртова соблазнительница... - развернув Сакуру к себе, он страстно целует её, прижимая к себе. Сначала грубо прикусывает её нижнюю губу, а потом нежно проводит по ней языком. - Вишнёвый? Я другого и не ожидал, Харуно... - Люблю, когда ты меня так называешь... - щурится Сакура, опираясь локтями о столешницу. - Любишь всё по-официальному? И кто из нас настоящий извращенец, Харуно? - хитро смотря на розововолосую, он наблюдает, как она облизывает губы, отходя от его жарких поцелуев. - Цунаде. Искра. Буря. Безумие. Кухню разрывает смех Какаши и Сакуры, вспоминающие все сегодняшние диалоги касательно наставницы ученицы. - Ох, Сакура... - Что, Какаши? - Я люблю тебя до коликов в животике. - Колики в животике - плохо). Я тоже тебя люблю... - они снова сливаются в трепетном поцелуе. Сакура, обмякнув в его руках, еле стоит на ногах, Какаши же углубляет столь желанный поцелуй, подхватывая куноичи на руки, заставляя обнять его ногами за торс. Забыв про недоделанный отчёт, они поднимаются в спальню. В темноте кухни над двумя полными кружками завивается тонкими лентами пар.***
Сакуру и Какаши будит шальной лучик света, пробравшийся сквозь закрытые шторы. Разомкнув глаза, они молча смотрят друг другу в глаза, и Сакура решается прервать молчание: - Какаши... А ты сможешь ещё остаться у меня дома? Мне нравится просыпаться с тобой рядом... - Боюсь, что нет. - его взгляд серьёзен, как никогда. - Но почему? - сердце розововолосой болезненно сжимается, а разум снова затуманивают лживые речи Аои о игрушке. - Потому что в следующий раз мы проснёмся у меня. Сакура... Ты переедешь ко мне? - куноичи, ожидавшая что угодно, но никак ни это, в ступоре смотрит на него, приподнимаясь на кровати. Какаши следует её примеру и выжидающе смотрит на куноичи. - Какаши... - Я так и знал... - вздыхает он, отворачиваясь от куноичи. - Да что ты знал?! - шуточно вспыхивает Сакура, замечая на себе ничего не понимающий взгляд Хатаке. Повалив его обратно на кровать, она устраивается сверху и резонно спрашивает: - Когда собирать вещи? Какаши чувствует себя самым счастливым человеком на земле. Широко улыбнувшись, он отвечает: - Я думаю, через часа два-три... - А почему не сейчас? - А потому! - Копирующий ниндзя прижимает девушку к себе, впиваясь в её губы требовательным поцелуем. - А как же отчёты? - Не нагнетай, Харуно...