Я знаю, что ты чувствуешь

На следующее утро мне было не по себе. Всю ночь снились кошмары. И это были не обычные монстры из дешёвых ужастиков, это было кое-что похуже. Я ощущал страх, волнение, переживания — всё вместе. Но при этом не видел абсолютно никакой картинки, помнил только эти назойливые чувства, что не давали мне покоя на протяжении всего дня.       В полдень я решил поработать над комиксом, который должен был закончить ещё неделю назад, но толкового ничего не вышло. Мозг пытался воспроизвести на лист бумаги те образы и ощущения, что замучили меня во сне. Это были безуспешные попытки, потому что нет в мире таких красок, которые передали бы всё, что я хотел нарисовать. Я стал задумываться, почему так вышло. И Я вспомнил. Вспомнил вчерашний вечер и того парня, Фрэнка, кажется. Дав себе мысленную пощёчину за то, что даже не попросил номер телефона, я стал думать над тем, где можно было бы встретить его ещё раз. Надеясь на какое либо чудо, я пошёл в ту же галерею, где и был вчера. Я сомневался и не верил в то, что он там окажется после вчерашнего случая, но попробовать стоило. Я шёл и вспоминал все те молитвы, которым меня учила мама в детстве, не подумал бы, что они мне когда-то пригодятся, хотя в жизни и случается всякое. Наши с Майки родители собирались улететь к родственникам во Францию, когда мне было четырнадцать, а брату десять. Я помню, как обнимал их, а Майки сидел на коленках у папы, когда пришло время прощаться. Родители обещали вернуться уже через две недели… но так и не вернулись. Ни через три, ни через месяц. Я помню тот день, как вчера. Бабушка Елена, которая присматривала за нами всё это время, сообщила, что мама и папа больше не приедут домой. Никогда. Я не смог сдержать слёзы, они лились градом, и был не в силах их остановить. У меня была депрессия, да и у брата тоже. Мы не ходили в школу около месяца, потому что просто не могли поверить в произошедшее. В тот же день по новостям показали экстренную новость: самолёт SF-919, на котором были наши родители, потерпел крушение и выживших не осталось. Насколько я помню, у него отказал двигатель, сначала один, а затем и второй. С тех пор, на самолётах я не летал и вряд ли когда-либо полечу. Через шесть минут вдалеке показалось здание, на котором красовалась вывеска с названием галереи. Я ускорил шаг, а через какое-то время уже бежал. Моё терпение, как всегда, ни к чёрту. Забежав и сказав кассиру номер билета, который благополучно купил заранее через интернет, я начал искать глазами Фрэнка. Народу было много, поэтому на первый выставочный зал ушло целых двадцать минут, но никого, даже близко похожего на того парня, не было. Я бы точно узнал ту мешковатую одежду и спутанное чёрное каре. Оставалось ещё два зала, и я, не теряя надежды, пошёл в следующий. Дальше всё как в тумане. Я забегаю в зал, чуть ли не расталкивая людей, и ищу Фрэнка. Проходит пятнадцать минут, и передо мной уже последний, третий, зал. Я трачу на него ещё какое-то время, осматривая всех людей у картин Вильяма Бугро, возле которых мы познакомились. Но либо Бога нет, либо я перепутал слова в молитве, потому что парня там не было. Я готовился к такому исходу, но предугадать ничего не мог. И вообще, какие шансы были, что парень окажется там снова? Да никаких! Боже, на что я надеялся, когда пошёл в галерею, просто чтобы увидеть какого-то незнакомца, с которым мы перемолвились парочкой фраз? Вчера он ясно дал понять, что не хочет моей помощи. Тогда что я здесь делаю? Покинув здание с этими мыслями, я почувствовал свежий воздух и… запах медикаментов. Поблизости не было больниц или аптек, что странно. Я присмотрелся внимательнее и, устремив свой взгляд налево, замер в ступоре. Возле бордюра была припаркована карета скорой помощи, а медики затаскивали туда носилки с бездыханным телом. Телом, красивым и уже знакомым. Я не мог ошибиться, это был он. Я не успел опомниться, как медики уже закрывали двери, и машина, дёрнувшись, выехала на шоссе, включая сирену. У меня было не так уж и много вариантов действий, а с затуманенной головой тем более. Оставалось только смотреть на уезжающий автомобиль «скорой помощи». Вот что я опять натворил? Если бы моя черепушка додумалась пойти сюда раньше, я, скорее всего, успел бы и возможно даже смог бы оказать ему первую помощь. Что-ж, если Майкл узнает это, он только посмеётся надо мной. Прошло несколько минут, а я так и продолжал пялиться на дорогу. В голову не приходило ничего лучше, как зайти в галерею и спросить, что произошло. Наверное, это было единственное правильное решение. По пути к дверям я старался не думать о том, что могло случиться. Но, как известно, чем больше ты стараешься о чём-то забыть и не вспоминать — тем больше мыслей появляется. И это ужасно. Ужасно, потому что ты можешь надумать такие картины, от которых сердце будет болеть до тех пор, пока не узнаешь правду. А я не знал, стоит ли мне надеется на какую-ту большую информацию, чем просто «мы не знаем, он просто упал и кто-то вызвал скорую». Во всяком случае нужно верить в лучшее. Я уже взялся за ручку двери, как услышал диалог двух девушек, куривших неподалёку. Начало диалога расслышать не удалось, но самое главное я уловил. — А что? Ты считаешь, мне надо было оставить его там помирать?! Стеф, он упал без сознания, это что-то серьёзное. Если твоя задница тебе дороже, чем жизнь человека, то уж прости меня, я не буду принимать участие в этом цирке. — девушка уже было развернулась на тонких шпильках, как вторая видимо отдёрнула её за руку. — Нет, Линдси, теперь ты меня послушай. Копы так просто не отстанут. Здесь будет проверка уже завтра. Ты понимаешь, что это значит? Мы потеряем кучу денег и целый день выставки. Я еле как уговорила выставить подлинники этих работ хотя бы на три дня! Дальше я слушать не мог, мне было противно от этой Стеф и её скрипучего голоса. Как я понял, девушка по имени Линдси и вызвала скорую помощь, и ей за это жёстко попало. У меня было понимание, сколько галерея могла потерять прибыли из-за этого, но здоровье и жизнь человека, пусть даже и незнакомого, всегда останутся на первом месте. Так что я был полностью согласен с Линдси, но вмешиваться в спор не хотелось. Да и что бы я сказал? Зайдя внутрь, я увидел уборщицу, которая собирала осколки от какого-то экспоната, сделанного из стекла. Мне стало страшно, что Фрэнк мог ещё и пораниться при падении. Подбежав к женщине пожилого возраста, я заметил, что на осколках не было следов крови, и успокоился. — Здравствуйте, не подскажите, что здесь произошло? - бабушка повернулась в мою сторону и одарила печальной улыбкой. — Здравствуй, да пару минут назад парня в больницу увезли, в обморок упал, сначала просто за бок схватился, а потом облакатился на пьедестал с экспонатом и упал. Бедный. Вызвали скорую, так они задрали его толстовку, а у него там всё тело в синяках. Ужас какой… Видимо, в драки любит ввязываться. - она горько усмехнулась и продолжила собирать осколки. — Понятно, спасибо. — я уже было пошёл ко входу, но обернулся и всё-таки задал вопрос, который не мог решиться спросить. — А вы не знаете, в какую больницу? — А ты ему кто? Я было уже хотел ответить, но только что? Впрочем, думать долго не пришлось, я решил соврать. Они всё равно никак не смогут это проверить. — Я его друг, этого парня зовут Фрэнк. Я видел, как его увозили, но не успел подбежать. — Ох, и влетит мне за это. Но если ты это так, то. В 18-й городской он. Самая ближайшая от галереи, через пару кварталов. — чёрт, и как я сам не додумался! Конечно же, куда ещё могли повезти Фрэнка, как не в ближайшую городскую? Идиот, прежде чем спрашивать, самому надо думать. — Спасибо! Спасибо вам огромное! — последние слова я уже выкрикивал в дверях, мчась в эту больницу.