Background stories by night

POV Шейн Джастис       Я – не человек. И никогда им не был… разве что совсем недолго, так мало, что я этого даже не помню.       Когда кто-то взывает к моей человечности, мне становится смешно. До истерики, до припадка не менее пугающего, чем у Малкавиан. Ваш голос слышит Зверь внутри меня, но не человек.       В Сент-Джайлсе XIX века не рождались дети. На свет появлялись маленькие рабы, будущие шестеренки механизма, обеспечивающего безбедную жизнь засранцев из Вестминстера. Грязь, сырость, смрад, голод… Уютное болото для крыс и мелких тварей, способных лишь прятаться, а не нападать. «Лежбище» - как его называли местные жители. Разве это дом для Человека?       Голод был моим проклятием с первых дней жизни, а через восемнадцать лет судьба посмеялась и наградила голодом, который теперь я испытываю каждую ночь спустя сто пятьдесят лет. Я – не человек. Я – вечно голодное животное, наблюдающее за неменяющейся уже два века историей. Может, поэтому меня до сих пор порой тянет в гетто вместо шумных блистающих клубов, а мое стадо – оборванцы вроде Оливера Твиста и бандиты вместо очаровательных красоток, прогуливающихся на Родео-Драйв? От прошлого сложно скрыться. А, может, вовсе и не хочется.       «Ты – не человек… – Девушка испуганно прижала к себе колени и забилась в угол смятой постели. Но вскоре странным образом расслабилась и с благоговением посмотрела на незнакомца. – Ты и впрямь не человек… – почти прошептала она. – Ты слишком красив для него. Слишком… силен. Я хочу стать такой же, как ты».       Конечно, моя милая Алесса. Потому я и выбрал тебя, долгое время наблюдая за застывшими сардоническими улыбками твоих неудачных пассий. Твоя красота не должна сгнить в этом мегаполисе, в Городе Ангелов, что обрезает людям крылья. А твоя решительность и такое утонченное умение постоять за себя, моя прекрасная хрупкая девочка, подарили тебе билет в новую бессмертную жизнь.       «Он хотел убить меня… – Алесса с отвращением посмотрела на пока еще теплое тело своего клиента и провела пальцами по своей шее, на коже которой уже начали проступать лиловые синяки. – Я же хочу, чтобы такие мрази, как он, получали по заслугам»       «Тогда нам с тобой по пути, милая…»       Ты осторожно приближаешься ко мне, даже не стесняясь своей наготы и беззащитности. Твои изящные пальцы касаются моего лица и осторожно перебирают волосы, ты смотришь на меня словно восторженный ребенок – и меня это забавляет, заставляет искренне улыбнуться. И тебе совсем не страшно, хотя всего несколько минут назад этот захлебывающийся в собственной крови богатый жирный мудак едва не свернул твою тонкую шею, а дыхание Смерти было совсем рядом.       Тебя даже не испугало то, что я нарисовал его кровью твой портрет на полу, пока мы разговаривали – это своего рода посвящение в новую жизнь и моя маленькая слабость. И этот блеск в твоих глазах, когда я с наслаждением слизал с пальцев остатки чертовски вкусной «краски»…       Я – не человек, Алесса, ведь тебя именно это привлекло?       Жаль, что рисунок пришлось смыть, дабы не оставлять улики. Не люблю уничтожать свое творчество… Всякий раз вспоминаю, как еще в смертной жизни меня при всех заставили сожрать нарисованный портрет одной прелестной леди, в которую угораздило влюбиться. Да-да, ведь я же не был человеком, и даже не художником в глазах лордов – всего лишь грязным рабочим. А оборванцу не место рядом с принцессой…       …Пока однажды для меня не наступила вечная ночь. А вместе с ней пришли свобода и прозрение. В мире помимо серых тонов и смрада появился алый цвет и металлический запах. Теперь я мог нарисовать что угодно, кого угодно, моя жизнь стала прочным холстом, а вдохновение принесла Смерть – мой наставник, мое зеркало, моя единственная и взаимная любовь…       Я больше не человек и никогда им не стану. Смерть научила дышать по-новому, поглощенные души открыли глаза и наполнили слух своей правдой. Я знаю, что я и подобные мне – новые боги на этой земле. Не те, которых распяли на кресте и били по лицу, упиваясь своим ложным правосудием. А те, что смогли убежать от призрачной человеческой мечты и отказаться от слабости, подняться с колен и взглянуть прямо на того, кто с мерзкой ухмылкой говорит: «Ты – не человек!»       Однажды кто-то мне сказал, что мое имя означает: «Бог милостив». В тот момент мой Внутренний Зверь одобрительно заурчал. Ведь Богу нравится убивать, хоть он творец и своего рода художник. Все его создания – не более чем отражение в его Глазах, всего лишь материал, инструменты в исполнении его странного и непостижимого замысла. И да простит меня Каин, каждый из нас, не-мертвых, теперь Бог со своим собственным замыслом… С истиной, которую может принять только не-человек. Стало быть, я на верном пути?       И даже когда я целую ледяные губы своей Музы и вдыхаю аромат белых георгинов в ее белоснежных волосах; когда смеюсь в лицо очередному Бичу-недоноску и втайне желаю в назидание смешать его с дерьмом; когда из меня выбивает дурь местный Шериф-Ассамит и рассказывает о своей истине и взглядах на мир; когда мои раны зализывает мое Дитя и впервые показывает свой страх – я помню о том, что я не человек. Я выше, я сильнее…       У меня есть предназначение – вести за руку Смерть к тому, кто заслужил ее поцелуя, и не препятствовать на ее пути, если она выбрала кого-то сама. Даже если мои дары для Нее, мои амбиции и эта непостижимая творческая страсть однажды сыграют свою злую шутку. Но пока Смерть сама указывает мне дальнейший путь – ведь впереди столько пустых холстов и нерассказанных человечеству уроков…