* * *
— Как погулял со своим дружком? Я смотрел за вами из своих покой, что-то он был не очень рад вашей встрече. — Мужчина попивает из красивого бокала что-то крепкое и смотрит на омегу, что с таким аппетитом уплетал их сегодняшний ужин. Юнги очень радовало то, что у омеги хороший аппетит, это ведь показатель крепкого здоровья. — Вкусно? Хочу тебя сегодня видеть в своей спальне в красивом белье. — Улыбается как-то криво, делая большой глоток. Юнги просто обожал беседовать на такие темы за обеденным столом. Чимин подавился, запивая все съеденное свежим соком из спелой вишни, привезенной сегодня с утра для самого императора и его двора. — Кхм… мой Господин, Тэ, он просто был немного растерян. О, император хотел провести с ним ночь, но отпустил его, вот, а Тэ как-то не по себе. А еще он переживает по поводу… — сколько бы раз не говорили Чимину держать свой язычок за зубами, он все время говорил не то, что нужно, или же просто пробалтывался. Закусив язык, омега снова набил рот вкусной едой, мысленно выбирая наряд для сегодняшней ночи. Интересно, Юнги обещал, что скоро поиграет с ним, но вот что это значит, Чимин понятия не имеет, но жутко хочет узнать. — По поводу… — сразу же подхватывает альфа, заинтересованно поглядывая на мальчика. — Договаривай. Юнги от Намджуна ничего не слышал, а вот Чимин рассказывал все от и до, это Юнги радовало, но в то же время огорчало. Неужели этот омега вот так вот все просто рассказывает и о их ночах своему дружку? Неприятно. — Ну… Ой, а это что, — Чимин отвлекается мгновенно, сразу же подскакивая к балкону, где стоял огромный букет цветов, которых Чимин никогда не видел, — как вкусно пахнет, — омега млеет от этого запах, собирая большие бутоны цветов как можно ближе. Их точно так же, как и вишню, привезли сегодня утром, опрыскав сладкой водой, чтобы стояли намного дольше. Мин усмехается и идет за омегой. Приобнимает Чимина за талию, смотря на цветы. — Это пионы. Красивые, правда? — проводит ладонью по одной из крупных головок сей прекрасного цветка. Мин обожал пионы всем своим холодным, грубым сердцем. Их аромат был настолько волшебным, что мужчина часто пропадал в эйфорию. Альфа делает тяжелый глоток воздуха, а после поворачивает мальчика к себе лицом и жмет к перилам балкона. — Если расскажешь до конца то, что начал, разрешу забрать букет к себе в спальню. — Но… — омега цепляется пальчиками за роскошный халат своего господина, прикрывая глаза от столь прекрасных касаний к своей коже этими пальцами, которые в покрове ночи творят самые странные и удивительные вещи с телом омеги. Дыхание учащается с каждым вдохом, заставляя сердце биться в тысячу раз быстрее. — Тэхён боится, — снова тянет время, пытаясь достать на носочках губы Юнги, но альфа не даётся, специально дразня омегу, тем самым выманивая всю информацию. — Ну, пожалуйста, мой Господин, я очень хочу вас поцеловать, — Чимин и заплакать может, ведь, по сути, у него отнимают самый сладкий десерт на земле. — Он боится, точнее не верит, что Император выберет его в качестве омеги для его ребенка, — мямлит светловолосый, прекращая все попытки хоть как-то заполучить внимание Мина. Обиделся. Юнги хрипло смеется над мальчишкой, с большой благодарностью целует его в губы. Ладно, теперь заслужил. — И такое может быть. Тэхен никак на Намджуна повлиять не сможет. Это воля Императора, выбирать себе супруга… — маленький, слегка курносый носик альфы проходится по шейке младшего, как бы выискивая его чудный аромат. Чимин слишком рано понял, насколько он красив. Слишком. Теперь ему не займет никакого труда манипулировать альфами. Но только не Юнги. Нет, это точно. — Ты подумал над моим предложением? Готов взять мою метку и являться мне самым близким человеком? — смотрит в глаза, убирая от себя чужие ручки. — Ну… ты же меня не бросишь? Не оставишь? Самый большой страх омеги — снова остаться одному, жить на улице, выживая каждый день, чтобы просто видеть белый цвет. Он вроде и безумно этого хочет, ведь так он будет под защитой, невзирая ни на что, но с другой стороны, Юнги в любой момент бросить его, найдя более достойную замену. В глазах огромное желание быть чем-то важным для кого-нибудь. Светловолосый зависим лишь от Тэхена, с недавнего времени в этом списке пополнение в виде Юнги, но ему все так же страшно отдать свое сердце и душу, что он уже, не понимая, сделал. — Если будешь хорошим мальчиком, то даже думать об этом не посмею. — Мин самодовольно улыбается, облизываясь. Тянет Чимина за ручку к своей спальне. — За обедом я кое-что просил у тебя. Ты готов?* * *
— Мне кажется, или у Господина сегодня плохое настроение? — интересуется Кики у своих подружек, попивая вино. Это очень коварная и опасная омега из гарема Джуна. Тэхену стоит его сторониться. — Верно. А все из-за него. — Тычет пальцем на Тэ-тэ, фыркая и кривясь. — Какой вообще от него толк в гареме? Он ест, пьет и живет за счет Господина. Так нечестно. Он не достоин всего этого. — Да! — Не правда! Я… господин сам отпустил меня, вы ничего не знаете, — Тэхен не мог так просто сидеть, когда оскорбляют кого-то, а уж если дело идет про его честь, омега будет стоять до самого конца, не смотря ни на что. — И даже не смейте открывать свой рот, иначе… — Иначе что? — Кики ставит бокал на стол, садясь в слишком откровенную позу; ему тут дозволено почти все, ведь именно он сейчас является главной гаремной омегой и, он имеет право на многое, включая: выносить ребенка императора. — Я… — Тэхен и сам не понял, зачем вообще свой рот открыл, по сути каких-либо доводов у него совершенно нету, а значит он полностью открыт для атаки. И темноволосый знает, если нападет хоть один, остальные его поддержат. — Ты… — Кики встал с места, подхватывая Тэхёна за воротник. —…ни черта не имеешь, ясно? Я тут главный, Намджуну нужен только я, а от какого-то сироты он сто процентов избавится, — эти гляделки длились несколько секунд, пока Тэ не опустил свой взгляд, сжимая кулаки. Кики прав, но даже так, ему слишком обидны эти слова, сердце клокочет и бьется где-то там, внутри. — Слышишь? Зачем он вообще тебя сюда привел? Чтобы вспомнить былые деньки? Вряд ли для чего-то стоящего, ведь какой нормальный альфа захочет сына от омежки с улицы, от такого никчемного, от сироты, — последние слова были сказаны шепотом на ухо, и именно тогда прозвучал хлопок, разрывающий тишину в комнате. Яркий отпечаток ладони красовался на правой щеке Кики, а глаза Тэхёна ярко горели злостью. Он перешел грань. Такого ожидать никто не мог, особенно от Тэхена. Если рассматривать каждого омегу Намджуна отдельно, то этот омега был самым никаким, просто ни что. Тэхена мгновенно ловит охрана и тащит куда-то из общей комнаты омег, здорово скрутив руки за спиной. Минутная слабость, а после тебя чуть ли не за волосы тащат к Императору, чтобы как следует отчитать. Омегам не положено драться, тем более касаться главного омеги. Тэхен будет наказан. Жестоко наказан. — В чем дело? — Альфа на мгновение отвлекается от разговора со своим другом и смотрит на слуг, а после и на плачущего Тэхена. — Мой Господин, этот омега посмел поднять руку на главного из гарема. Что прикажете делать? — Что поднять? Руку? — удивлен ли Намджун? Да. Зол? Естественно. — Ты ударил Ки? Что произошло между вами? — мужчина слышит в ответ лишь неразборчивые хлипы, сипы и шмыганье омеги. Тошно. Раз уж сделал это, то будь добр отстоять свой поступок. Альфа хмуро выдыхает и обращается к своему слуге. — Оставь его и Кики в моей спальне. Я освобожусь и разберусь с ними самостоятельно. Минуты длились с такой ужасающей замедленностью, словно время остановилось, а воздух перестал поступать куда-то в легкие. Тэхён все так же всхлипывал, смотря на Кики как-то отдаленно. Да, он слишком погорячился, но Кики тоже не прав. Почему, если омега вырос на улице, значит ни на что не годен. Никто не выбирает, кем родиться. — Хватит сопли тут развозить, ты меня бесишь, — старшая омега снова начинает в своем репертуаре, показывая свой нрав и характер. У него тут полная власть. Если ты владеешь альфой, вся империя у твоих ног… — Знаешь, я буду безумно счастлив, когда Намджун сотрет это личико, которое даже милым не назовешь, а потом мы с ним проведем прекрасную ночь, впрочем, как и всегда, — с каждым словом внутри Тэ обрывается маленькая ниточка чувств. Еще прошлой ночью, перед разговором с Чимином, Тэхён понял, что, кажется, начинал постепенно влюбляться. Возможно, свое сыграло хорошее отношение или плотские утехи, но темноволосый впервые почувствовал, что кому-то нужен. Простая привязанность, но омега стал влюбляться. — Заткнись! Заткнись! Ты, глупый! Ты совершенно не знаешь, о чем говоришь, — омега зажимает руками уши, подавляя желание снова навалять этой «глупой» омеге. Только омега рот открыл, чтобы немедленно поставить этого противного мальчишку на место, как его перебил грубый кашель альфы. Привлекает к себе внимание. В конце концов, он тут уже не пять минут за этим цирком наблюдает. — Закрыли рты оба. — Гаркает мужчина, окидывая обоих омег брезгливым взглядом и сжимая в руке бокал чего-то темного. — Я знать не знаю и не хочу узнавать, что между вами произошло… — Мой Господин! — Кики срывается с места к возлюбленному и обнимает его руку, строя свои великолепные оленьи глазки. Всем известно, как Намджуна легко «уломать». Но перебивать Императора было очень некрасиво и опасно. — Я хочу, чтобы этот отброс больше не жил в наших владениях! От него пользы — абсолютный ноль! — парень строит старшему грустные глазки, на что альфа лишь вздыхает, улыбаясь. — Будто от тебя ее больше. — Ч-что? Да… да как вы смеете… — возмущению Кики просто не было конца. — Очень просто. За все это шоу ты лишаешься метки моего омеги. — Отталкивает от себя брюнета, а после переводит не менее темный взгляд на Тэ, — а ты будешь наказан за то, что посмел ударить омегу, по статусу выше твоего. Кики, прошу, покинь мою комнату. Решение принято. Имея что-то, мы не ценим, а потерявши — плачем. Вот и сейчас Кики не сдерживает слез. Это невозможно, так нельзя. Он не может быть лишен метки, его ради этого готовили всю жизнь. Спустя долгих двадцать минут истерик и ругани, Намджун остался в комнате наедине с Тэхеном. Слишком давящая атмосфера. Намджун ждет, что скажет Тэхен в свое оправдание. — Я… я… почему, — Тэхён снова утирает слезы тыльной стороной ладони, сидя на полу. — Почему, если я сирота, значит безродный, почему, если вырос на улице, значит не на что негодный, почему, что я такого сделал, что все против меня. Я не хотел, но Кики, он… он перешёл все границы. Я не хотел, правда, — в голосе одно отчаяние. Каждое слово выходит с болезненным хрипом, сопровождаемым тихим, сдавленным плачем. Тэхён — жертва обстоятельств. Брошенный ребенок на перепутье событий. Омега медленно поднимает свои глаза на альфу, пытаясь найти хоть немного поддержки, но видит лишь холодный, до нельзя безразличный взгляд изумрудных глаз. Сердце перестает бить. По коже мороз. Неужели это конец? Мужчина ставит свой бокал на столик и опускается на пол. Берет личико омеги в свои руки, смотря драконьими глазами. — Раз уж ты в этой жизни никто и звать тебя никак, тогда скажи всем, кто ты на самом деле. Какой смысл кого-то калечить и напрасно лить слезы, лучше успокойся и докажи, что ты достойный. Что ты король своей жизни и можешь управлять ей сам. — Смотрит в глаза омеги, по прежнему не выдав ни единой эмоции. Тэхена хочется подтолкнуть, помочь, чтобы он наконец показал себя. Того самого омегу с боевым характером, который сможет постоять не только за себя. — Но от наказания тебе не уйти. Мое терпение лопнуло, Тэхен. Время пришло. — Время? Омега раскрыл свои глаза в диком удивление, молясь всем, чтобы он, хотя бы, остался жив. Чужие пальцы медленно сжимают подбородок, стискивая его до побеления кожи. Намджун не любит, когда его не слушают, он любит власть, любит подчинять, в независимости от того, что придется сделать. Он будет идти по головам, но добьется своего. Сегодня его личный демон возьмет верх над телом, измываясь над омегой всеми возможными способами, втаптывая в грязь морально, совершенно не стыдясь сделать что-то из ряда вон выходящее. Мужчина подается вперед и накрывает губы омеги своими губами, вовлекая в далеко не нежный поцелуй. Вот, что он имел в виду. Намджун устал терпеть и ждать, когда же этот чертов мальчишка решится. Его терпение лопнуло. Намджун возьмет омегу прямо тут, на этом, черт подери его, красивом ковре. От легкого толчка в грудь Тэхен падает на спину, оказываясь придавленным крепкой грудью альфы к полу. Одежда соскальзывает с худого тела омеги слишком быстро, как и его нижнее белье. Намджун счастлив, а его демон внутри просто ликует от предвкушения этой сладкой ночи. — Только пискни. Я свяжу тебе руки и развяжу лишь через несколько дней, пока не напьюсь тобой сполна. Если же будешь хорошим мальчиком, я подумаю над тем, чтобы сделать тебя главной омегой гарема. Хочешь этого? Это дает просто огромные привилегии, на самом то деле. Тэхен не очень хочет воспринимать эту ситуацию, как должное, поэтому лучший вариант сейчас — отключить свое сознание, а уж время для самобичевания найдется всегда. Услышав такой пронзительный шепот на ухо, омега покрылся мурашками, судорожно сводя ноги. С ним еще никогда не было чего-то такого, да и похожего тоже. Внутри все горит, особенно там, внизу, где все крутит, заставляя странные чувства вылезать наружу. Тэхен впервые был так сильно возбужден, его член немного болит, а сзади все течет, так и норовя испачкать этот великолепный ковер из шерсти белого медведя, привезенного с северных земель за океаном. Альфа улыбается слишком пошло и надменно, пожирает жаждущее ласки и внимания тело взглядом и немедленно снимает с себя рубашку. Ноги Тэхена пришлось разводить заново. Хоть омега и был смущен до чертиков, но скрывать свое возбуждение сейчас было очень глупым поступком. Хорошенько мазнув влажным языком по пальцу, Ким принялся подготавливать мальчишку, слишком резко толкаясь пальцем в его нутро. Альфу приятно порадовал тот факт, что Тэхён под ним течет, как последняя сучка. Так удобнее, не придется лезть за смазкой. — Предпочитаешь побыстрее или растянуть это удовольствие? — интересуется, добавляя к указательному пальцу еще один. Темноволосый давит в себе очередной стон, медленно вдыхая воздух. Ему страшно, он совершенно не понимает, что будет дальше, а самое главное, ему начинает нравится все то, что сейчас происходит. Затуманенный рассудком взгляд падает на массивную грудь альфы, сильные руки, увилистые венами и великолепные пальцы, пропадающие в нутре омеги так, словно его драли не один раз и не один человек. — Я… боюсь, — Тэхен стонет громко, сам от себя такого не ожидая, когда пальцы внутри нажали на что-то. Это было так же неожиданно и до чертиков приятно. И Тэхён соврет, если скажет, что ему не понравилось. — Боишься чего? Что тебе будет слишком больно и ты умрешь, или ты боишься меня? — все-таки Джун решил немного пожалеть омегу. Не очень хочется, чтобы после этой ночи его возненавидели в доску. Альфа с минуту вынимает пальцы и ближе подползает к личику запуганного омеги, целует его, аккуратно вытирая с нежных щечек слезы, смотря четко в глаза. Нужно успокоить Тэхена и самого себя. — Просто расслабься и доверься мне. Уже который раз ты лишаешь себя восхитительных чувств, Тэхен. Не надо злить меня, иначе будет только хуже. Ладно? — Д-да, я… я постараюсь, — омега снова сжимается, последний раз вдыхая полной грудью, чтобы после открыть рот в немом стоне, почувствовав теплые поцелуи на головке члена. Руки сами скользят в длинные волосы господина, цепляя несколько прядей. Такого «бума» Тэ никогда не чувствовал. — Г-гос-споди-и-и-ин, — снова стон вперемешку с хрипом. Альфа выдыхает, смотря слегка затуманенным взглядом на красного парня перед собой. Этот румянец кажется слаще любой вишни, поэтому Намджун целует сладко, долго, переминаясь с руки на руку, чтобы привыкнуть к этой узости. Темноволосый прикрыл глаза, пряча лицо где-то в сгибе локтя. Странные ощущения вперемешку с адреналином приносили свои плоды; первый толчок был слегка тяжелый, но даже так Намджуну было крышесносно хорошо, что уж говорить про омегу, у которого что-то подобное было впервые, но ему жутко нравится и сладкие стоны тому подтверждение. Медленные движения бедрами постепенно набирают скорость и силу, уверенно выбивая из груди омеги стоны, хрипы, мольбы не прекращать. Давно альфа так не наслаждался омегой из своего гарема.* * *
Слуги помогли Тэхену искупаться и надеть чистое белье и одежду. Новость о том, что Кики был лишен метки Императора разлетелась по владениям Кима слишком быстро, и теперь Тэхена все стали побаиваться. Прекрасно понятно, что теперь главный омега он, ведь на острой ключице мальчика то и дело красовался укус его Господина. Теперь он тут главный. — Господин ждет вас в своей спальне. После вы должны пройти с ним на завтрак и прогулку. Тэхён даже представить себе не мог, что наказание обернется для него как-то так. В груди все клокотало даже от одного упоминания господина, а что же будет, когда они снова останутся вместе. Омега сгорит со стыда. Он итак сидит уже который час, прикрывая свое пылающее лицо руками. Надо же было так… Темноволосый помнит все: как стонал, раздвигал ноги шире, цеплялся пальчиками за крепкие плечи, когда член входил максимально глубоко. Стыдно…* * *
— Мой господин, правда, что вы скоро уедете? — Чимин сгреб все одело под себя, прикрывая наиболее открытие участки тела. Впрочем, он мог этого и не делать, Юнги уже все видел. Смотря за одевающимся альфой, Чимин невольно закусил свою губу, покрываясь мурашками; воспоминания, которые были получены несколько минут назад очень сильно будоражат воображение молодого омеги. — Хочешь со мной? — альфа усмехается и косо смотрит на мальчика, присаживаясь перед ним на колени. Мягко мажет губами по его скуле и смотрит в глаза, поправляя пушистые волосы. — Боюсь, нельзя. Останешься тут за главного, но смотри, не разрушь все вокруг. По приезду хочу побеседовать с тобой о детях. Думаю, теперь самое время. — Детях? Правда?! — глаза омеги вспыхнули с особой яркостью, а сам парень накинулся на альфу, заваливая того на кровать. Лёгкое тело седлает мужчину поверх бедер, облепляя его всеми конечностями. Юнги привык к таким обнимашкам со стороны омеги, но никак не думал, что такое случится после новости о ребенке. — Я так счастлив, честное слово, я так хочу этого, — младший еще несколько секунд липнет к парню, а после целует, захватывая в плен каждую губу поочередно. Возбуждение нарастает с большей силой, пока сладкий аромат омеги распространяется по всей комнате, дурманя голову. Сказать, что Юнги удивился, значит ничего не сказать. Он честно не ожидал такой реакции от младшего. Нужно было Юнги сказать Чимину про это раньше. Теперь им обоим придется ждать, когда же альфа вернется из поездки с Императором. Но перед дорогой можно немного расслабиться. Юнги можно все. — Ты так сильно хочешь забеременеть от меня? Мне приятно и страшно от этого, Чимин. Если подумать, то можно принять ложное решение, что ты что-то задумал. Надеюсь, это не так, — тихий шепот на ухо, жадные касания губ с кожей, ласки, черт, альфа снова возбудился. С этим омегой возбудиться получается слишком быстро. Это льстит юноше, ведь он единственный, кто имеет на это право. Он главный омега гарема и скоро будет носить у себя под сердечком ребенка от своего Господина. Счастлив ли он? Думаю, да. Не теряя свое драгоценное время до отъезда, Мин разложил вкусно пахнущего омегу на постели снова. Стоны, тяжелое дыхание, скулеж и тихий скрип кровати, Юнги так не хочет оставлять этого мальчика одного, если что-то случится, он себе этого не простит. Беременного и меченого никто трогать не станет. Нужно хорошо постараться, чтобы обеспечить Чимину безопасность и покой, когда самого альфы рядом не будет. — Сейчас попробуем сцепку.