***
Стараясь держаться подальше от ярких уличных факелов, разбойник подошёл ко входу в темницу. Он непринужденно осмотрелся по сторонам, отворил железную дверь и спустился в подвальные помещения замка. — Робин! — Попытался догнать приятеля Джейк, но из-за громкой музыкальной увертюры к начинающемуся представлению Робин не услышал его. Джейк остановился. — Тебя твой отец ищет... — Произнёс он вслед приятелю, когда за ним уже захлопнулась тяжелая ржавая дверь. Джейк пожал плечами и нетвёрдой походкой направился в сторону фуршетных столов. Разбойник спустился по лестнице и ускорил шаг. Неудобная шляпа постоянно норовила сорваться с его головы. Парень плотнее надвинул её. На ходу он немножко ослабил давящий на шею шнурок с соколиными перьями и поправил чёрную маску, закрывающую его лицо. Озираясь по сторонам, он миновал длинный коридор. Разбойник завернул в последний пролёт и остановился у камеры с железной дверью. В промежутках между толстыми цепями, несущими функцию решёток, он заметил юную рыжую девушку. Она сидела на низкой темничной скамье, печально обхватив колени руками. Увидев его, девушка враждебно нахмурилась и плотнее прижала колени к груди. Он подошёл к двери с маленьким окошком в форме сердца, достал из кармана две железные отмычки и запихнул в личину замка. От вида юноши девушку стали душить слёзы. Сквозь застрявший в горле горький ком она тихо заговорила: — А ты не просто такой же негодяй, как твой отец... Ты ещё гораздо больший мерзавец... Дюлак рассказал, что вы задумали... И если мне суждено завтра умереть, то твоё сердце уже мертво, Робин... А это куда хуже... И я хочу, чтобы вы знали, что если со мной что-то случится, то дядюшка.... Пока разбойник орудовал отмычками, Мария обратила внимание на его руки. Кожа на них была светлая и гладкая, а шрама от её вязальной спицы будто бы и не было никогда. Мария стёрла с лица слёзы. Она поднялась со скамьи, подошла к двери и внимательно посмотрела на Робина в маленькое окошко. Замок щёлкнул и открылся. Юноша распахнул дверь. Он вытащил из-за пазухи свёрнутый плащ и маскарадную маску и протянул их девушке. — Ты же не он, ведь так? — Сказала Мария, неуверенно принимая вещи. Она услышала, как под маской парень улыбнулся. — Привет от Бенджамина... — Тихо произнёс он приятным мягким голосом. — Надевай быстрее, у нас мало времени!***
— Пойдёшь вперёд, я за тобой. — Мария снова услышала мягкий звук его быстрого голоса, когда они остановились на лестнице у самого выхода из темницы. — Если что, я прикрою. Как выйдешь за ворота – сворачивай направо. За кустарником я привязал коня. Он приоткрыл дверь и выглянул в щель. — Все чисто. Иди! Мария, не решаясь, смотрела на него. — Иди, не бойся. Я с тобой! Она не видела лица таинственного незнакомца, но странным образом чувствовала, что в этот момент его лицо озаряла добрая улыбка. Мария решительно сделала шаг на последнюю ступеньку и выпорхнула в окутывающую темноту тёплой летней ночи. Под звуки знаменитой пьесы Шекспира она двигалась в сторону ворот крепости. Чем ближе Мария подходила к ним, тем больше людей оказывалось вокруг неё. Сердце готово было выскочить из груди. Она была в маске и плаще, но ей казалось, что все видят, кто она. Мария старалась не смотреть по сторонам. Больше всего на свете она боялась увидеть Его... Она знала, что от проницательного взгляда Робина ей ни за что не скрыться. Словно зоркий ястреб, он способен уловить настолько незначительную деталь, которая невидима обычному обывательскому глазу. Будто бы смотрящий насквозь, он обязательно обнаружит её даже сквозь самую хитроумную маскировку. Страх сковал девушку. Ноги, становясь ватными, предательски подводили её. Казалось, ей ни за что не добраться до ворот. Ей никогда не выбраться отсюда. И страшнее всего была невозможность освободиться от того, что здесь пришлось ей пережить. Она уже не станет прежней. Мария будто увязала в вязком болоте. Стало трудно дышать. У самых ворот стоял Финн. Разбойник что-то торопливо объяснял стражнику. Сердце ускорило темп до невероятной скорости. Мария попыталась успокоить себя. Она подумала о загадочном улыбчивом парне, что шёл вслед за ней. Странное тепло исходило от него. Не бойся. Я с тобой! Она вдруг почувствовала, что была уже не одна... И это, без сомнения, придавало сил. Мария прошла в ворота. Окончательно потерявшись в ночном мраке, она завернула к кустарнику и скрылась в тёмной густой зелени. Прямо перед ней стоял молодой жеребец Бенджамина Меривезера. Из глаз Марии хлынули слёзы. — Атлас! Она обняла лошадиную шею и прижалась губами к тёплой щеке коня. Видя, как Мария проскользнула в ворота, парень в маске с облегчением вздохнул. Следуя за ней, он уже подходил к железным воротам крепости. Вдруг он заметил, что стражник остановил на нём взгляд. Вытаращив глаза, он быстро направился в его сторону. Все мышцы юноши в готовности сжались. Он нащупал пальцем курок револьвера в кармане чёрной кожаной куртки. — Робин, тебя Кер ищет! — Свистя наполовину беззубым ртом, крикнул на ходу стражник. Он прошёл прямо мимо него и побежал в сторону темницы. Парень мотнул ему в ответ головой и прошмыгнул в ворота. Финн молча проводил его взглядом. Юноша завернул за серую стену крепости и побежал в сторону кустов.***
Атлас стремительным аллюром летел сквозь дикий лес прочь из владений Де Нуаров. Мария прижималась щекой к спине незнакомца, провожая задумчивым взглядом убегающие вдаль огни уродливого серого замка. Горечь ползла по горлу, поднимаясь всё выше. Она подступала к глазам и отчаянно просилась вырваться на свободу, проливаясь мощным нескончаемым потоком. Робин не просто безжалостно растоптал её сердце и оставил его умирать, как втоптанный в грязь цветок... Не дрогнув, он был готов и её саму отдать на жестокую расправу... Дикость произошедшего никак не укладывалась в голове Марии, но неизменно разрывала её сердце на маленькие рваные кричащие куски. Она совершила ужасную ошибку... Как она могла допустить мысль, что Робин Де Нуар, сын главы разбойничьего клана, бандит и вор, законченный мерзавец, эгоистичный, самодовольный, бездушный и жестокий негодяй мог быть чем-то большим, чем являлся на самом деле... Её глупое сердце обозналось, наивно приняв Робина за того, кем он не был, и, по определению, просто быть не мог... И больше всего она ошиблась даже не в тот момент, когда подарила самому недостойному из всех возможных свой первый и чистый поцелуй. Она совершила кошмарную, абсолютно непростительную, фатальную ошибку, когда влюбилась в чудовище, живущее в теле прекрасного юноши. Она опрометчиво и безрассудно занималась самообманом, ведь Робин даже не пытался скрыть от неё своей истинной сущности. Он всегда открыто был самим собой и никогда не давал ей повода думать, что что-то может быть иначе. А она упорно и отчаянно пичкала себя иллюзиями. Всё это было настолько абсурдно, глупо, нелепо и трагично, что больше походило на помешательство, чем на правду. — Вы очень вовремя. — Ожесточённо произнесла Мария. — Кажется, я уже начала здесь сходить с ума...***