Могу ли я заслужить твоего прощения?

      Я все так же продолжала дарить подарки им. Если раньше я замечала на их глазах смущение, то сейчас этого не было. Парни принимали подарки как должное и уже не смотрели по сторонам, а я смотрела на них. Обычно в коробочках лежали шоколадки, но когда я положила Кенма новую дорогую приставку (деньги для меня не проблема), то увидела, как его глаза загорелись радостным огнем, что для него странно, ибо по большей части он безэмоциональный подросток. Тетсуро я совсем не знаю, потому что с ним в одном классе мы не учились, предпочтения брюнета неизвестны мне, а с Козуме я училась.       Я наладила отношения с семьей. Раньше нас так назвать было нельзя, я всегда огрызалась, даже если они пытались подружиться со мной. Понимаю, что прощения мне нет, но почему-то родители дали мне его.       Я была и есть единственным ребенком в семье, меня избаловали и итог уже ясен. Да и к тому же мои предки были важными шишками столицы.       Кстати о клубах: в старшей школе они обязательны. Я не знаю почему, ведь это как минимум странно, нам ведь нужно готовиться к экзаменам и поступлению в университет. В младшей и средней школах я нигде не состояла, но в Некоме меня заставили вступить хоть куда-нибудь. За собой я заметила навыки пения и вступила в музыкальный клуб, им как раз не хватало певца.       Как итог, я сижу на подоконнике и смотрю в окно, думая о своей жизни, словно больше не очень думать. Хотя так и есть.       Рядом со мной раздался кашель. Я повернулась туда и ожидала, что опять придется кричать на тех, кто думает, что со мной возможно стать друзьями, но увиделась там Кенму, и без приставки. Я почувствовала, что по коже пробежались мурашки, а Козуме начал разговор:       — Сузуя, я знаю, что эти подарки оставила ты. Зачем ты это делаешь? Я давно простил тебя, но общаться мы не будем.       Мои щеки стали багровыми, потому что меня спалили за таким занятием. Вроде бы ничего плохого, но я стала более нежной или как там называют таких людей? Чувствительной? Но все же нужно что-то ответить.       — Что хочу, то и делаю, ты мне не указ, Козуме-чан, — ответила резко я, зная, что это прозвище сильно раздражает блондина. Или брюнета? Натуральный цвет волос у него черный, так что он брюнет. Но в то же время он перекрасился и стал блондином, так что... Пусть будет блондин.       — Что? Это реально ты? — Сейчас я что-то ничего не понимаю. Он подошел ко мне и сказал это, а потом говорит «вау, это делала ты?» И кто из нас странный? — Я сказал это просто так, чтобы проверить твою реакцию...       — Тебе жить надоело? Ты понимаешь, что говоришь это мне? Той, кто издевался над тобой? Свали отсюда.       На самом деле я хотела с ним нормально поговорить. Сейчас у нас произошел разговор, хоть и короткий, минуты не длился. Но все же он сделал это... теперь он знает все и конечно же скажет своему ненаглядному Тетсуро.