Трансформеры: Зазеркалье. Введение

Прежде чем Джексон Праймус-Пакс Дарби смог начать полноценную жизнь на военном корабле Десептиконов, им пришлось решить совсем незначительную проблему: понять, что необходимо человеческому детёнышу для нормального функционирования в месте, где до него не проживало ни единого представителя его рода. То, что людям в пищу не подходит кибертронское питание, Десептиконы осознали уже на следующий день после принятия Джексона в семью, когда Эйрахнид, оставившая ребёнка без присмотра буквально на пару минут, по возвращению к нему увидела, как Брейкдаун пытается с комически большой для людей ложки влить в рот рыдающему навзрыд мальчику немного Энергона. Его габариты и оправдания на тему того, что он хотел как лучше, мало помогли, и после того, как Крушитель отведал гнева матери-паучихи, всю следующую неделю он выковыривал из шарниров остатки паутины и при виде фемботки мгновенно покидал любое помещение, где находился в данный момент. Джек, хвала Праймусу, попробовал самую малость живительного нектара кибертронцев, но и этого хватило, чтобы мальчик пребывал в вялом состоянии на протяжении всего дня. Когда Эйрахнид пожаловалась Лорду Мегатрону, робот осознал, что лучше всего потребности человека могут понять только сами люди, и поэтому он решил обратиться к своим более мелким, но не менее важным соратникам, понимая, что его может ждать довольно непростой разговор, и не только по поводу ребёнка. — Саундвейв, соедини меня, пожалуйста, с лидером М.Е.Х. — попросил Титан главного связиста, и тот поспешил выполнять приказание. Уже спустя мгновение интерактивный экран командирской рубки явил на себе изображение одетого по военному седовласого крепкого мужчины, чьё лицо было покрыто мелкими и не очень шрамами, некоторые из которых едва не задевали его глаза. — Полковник Лиланд Бишоп на связи! — отчитался мужчина, приложив руку козырьком ко лбу. Мегатрон слегка склонил голову в ответ, и полковник опешил, увидев своего собеседника. — Лорд Мегатрон, какая честь!.. — с удивлённой улыбкой начал он, но бывший гладиатор прервал его, слегка подняв манипулятор. — Ни к чему формальности, полковник Бишоп, — мягко произнёс Десептикон, покачав головой, — как лидеры своих войск мы обязаны обращаться друг к другу на равных. Мужчина усмехнулся, скрестив руки на груди. — Вы утверждаете это и всё равно отказываетесь называть меня Сайласом, сколько бы я ни просил. — заметил Лиланд, и Мегатрон одобрительно кивнул. — Справедливое наблюдение, Сайлас! — похвалил робот, и лидер М.Е.Х. с довольной ухмылкой кивнул в ответ. — По какой же причине Вам понадобилась моя скромная аудиенция в столь ранний час? — вопросил Сайлас, подняв бровь. — Не думаю, что для того, чтобы обсудить наши старые боевые заслуги… Мегатрон согласно кивнул и прикрыл оптики: — Ваша интуиция не подводит Вас, полковник Би… Сайлас. — поправился гладиатор и на пару мгновений замолчал, думая, как лучше преподнести дальнейшую информацию. Бишоп почувствовал смятение собеседника и взволнованно поинтересовался: «Мегатрон, это касается вчерашнего нападения на полуостров?» — и получил в ответ очередной кивок. — Прямым образом, полковник. — мрачно сказал Десептикон, открыв ярко-голубые оптики, где смешались скорбь по погибшим и злость на убийц. — К моему сожалению, людской город не удалось спасти. Автоботы разрушили его практически до основания, безжалостно отнимая жизни тех, кто попадался им на пути. Наш собственный солдат едва уцелел, столкнувшись в процессе поисковой миссии с представителем Автоботов. Сайлас тяжело вздохнул и, почесав затылок, процедил себе под нос пару проклятий в сторону кровожадных роботов. — Неужели они и вправду настолько ненавидят нас просто за то, что мы слабее и меньше их?.. — пробормотал мужчина, за последние годы уже успевший столкнуться с Автоботами, но пока что не лицом к лицу в открытой схватке, и надеялся лишь, что момент этот наступит нескоро; хотя бы когда у них будет разработано подходящее оружие, чтобы дать отпор инопланетным захватчикам. Но теперь, когда Автоботы напали на город и официально подвергли опасности человеческие жизни, рискуя своей скрытностью, казалось, что этот момент близок, как никогда раньше. Мегатрон же с грустным взглядом оптик отвернулся от экрана, пытаясь понять, что движет павшими кибертронцами, чьих лидера он когда-то считал братом. Так давно, за много наноциклов до их попадания на Землю, когда знаменитый гладиатор Каона Мегатронус со своим лучшим другом, простым архивариусом по имени Орион Пакс, желали изменить несправедливый общественный строй на своей родной планете, реальность казалось гораздо более простой для осознания. Когда же именно Мегатронус потерял своего брата, а за ним и планету? Что он упустил? Была ли у него возможность удержать Оптимуса Прайма от падения во Тьму, или его судьба была предрешена ещё задолго до их встречи? — Я не думаю, что Автоботами двигала именно ненависть к людскому роду, полковник. — наконец заговорил Титан, обращая на себя внимание Сайласа. — для них Вы не более чем, с Вашего позволения, насекомые. Забавные, хрупкие насекомые, раздавить которых можно, просто опустив на вас руку, — мужчина нахмурился, отведя глаза в сторону, — но они осознали, что через Вас им гораздо проще обратить на себя наше внимание, тем самым давая возможность устроить для нас ловушку, в подобие которой и попала вчера наша соратница… Бишоп вдруг зарычал и с силой обрушил кулаки на панель компьютера, по которому связывался с лидером Десептиконов. — И что же теперь, они будут атаковать каждый город, который сочтут достаточно «привлекательным» для вас?! — прорычал командир М.Е.Х, глядя себе на руки. — Какое количество жертв Вы прогнозируете на ближайшие дни, Мегатрон? Исчисляя в сотнях? Тысячах?! Понимая беспокойство собеседника, лидер Десептиконов тяжело выдохнул через свои вентиляционные отверстия, стараясь самому сохранять спокойствие. — Это зависит от приказов Оптимуса Прайма и степени наказания, которому он подверг Автобота, напавшего на людей без его разрешения и провалившего при этом свой собственный план. — промолвил гладиатор, и Бишоп поднял на него вопросительный взгляд. Понимая его недоумение, Мегатрон пояснил: «Прайм — невероятно расчётливый кибертронец. Каждое его действие, каждое слово обоснованно и продумано на несколько шагов вперёд: подобная подготовка и безжалостность к любому виду неповиновения делают из него великолепного лидера для Автоботов — и при этом опаснейшего противника для всех остальных. Он как никто другой понимает важность сохранения тайны его присутствия на этой планете от её жителей, ведь иначе они будут только мешаться под педами и постоянно сбивать его планы относительно ресурсов Земли и необъятных запасов Энергона, хранящихся на ней. Именно поэтому я не думаю, что вчерашнее нападение произошло по его команде, и также не считаю, что он предпримет нечто подобное как минимум в ближайшие наноциклы». Сайлас, закусив губу, покивал, принимая в себя новую информацию. — Допустим, Ваша вера в благосклонность Прайма оправдает себя, — задумчиво начал полковник, напряжённо стуча по столу пальцами, — но ведь это уже никак не поможет жителям вымершего города? Не вернёт их к жизни? — с холодком в голосе вопросил он, переводя взгляд на Мегатрона. Встретившись с взором глаз собеседника своими оптиками, робот заметил в них иной вид скорби, который видел некогда, например, в потухших оптиках Старскрима после жестокой схватки в небесах Воса и последующей бомбардировки города: горечь личной утраты. Это не удивило бывшего гладиатора, ведь, как говорил он сам, война не щадила никого. Через какое-то время потери родных и близких превращались на войне в обыденность — и именно это больше всего пугало в ней Мегатрона, вместе с соратниками переживающего каждую их потерю и старающегося разделять с ними бремя скорби за погибших. Но, печалясь из-за мёртвых, нельзя было забывать о нуждах живых. И лидер Десептиконов помнил, что теперь на его плечах лежит ответственность за благополучие более чем одного мира и народа. — Даже через мрак вчерашней трагедии пробивается луч света в лице хотя бы одной спасённой жизни. — произнёс Мегатрон, сложив манипуляторы за могучей спиной. Сайлас, вначале не поняв слов робота, широко раскрыл глаза и крепко схватился за панель, осознав их смысл. — Кто-то выжил в том Аду?! — с неверием вопросил мужчина, и Десептикон согласно кивнул. От смеси облегчения, радости и удивления Бишоп опустился в кресло, стоявшее у компьютера, и едва не вцепился в его подлокотники. — Кто, Мегатрон, кто тот счастливчик?! — с нетерпением поинтересовался полковник, и Титан ответил: «Юный спарклинг; или, говоря вашим языком, детёныш. Мать трагически погибла, защищая его от огня Автоботов». Сайлас, задрожав, опустил лицо в ладони. «Детёныш…» — прошептал он, прикрыв глаза. Мегатрон молча ждал его дальнейших слов, с интересом наблюдая за реакцией собеседника. Он ещё не научился читать людей по их эмоциям, как делал это со своими соратниками, но уже давно отметил, что эмоции кибертронцев и людей часто очень схожи в плане реакции на определённые события: как и Брейкдаун, многие из них имеют склонность ко взрывному гневу, когда обстоятельства выходят из-под их контроля; как и Нокаут, мало кто может сдержать энтузиазм, столкнувшись с неизвестным ранее инопланетным инструментом; как и Старскрим, от утраты членов семьи люди могут впасть в сильнейшее отчаяние, способное надолго морально вывести их из строя. И теперь, глядя на Сайласа, лидер Десептиконов отчётливо видел, что полковника гложет нечто совершенно личное, что гладиатор не имел права затрагивать, пока Бишоп сам не будет готов раскрыть ему это. Между тем лидер М.Е.Х. немного пришёл в себя и, отняв руки от лица, мрачно взглянул на экран компьютера. — Если я правильно понимаю, ребёнок сейчас находится у вас на корабле, куда вы взяли его для обеспечения его безопасности. — скорее утвердил, чем вопросил Сайлас, и робот слегка кивнул в подтверждение его слов. — Но так как никто из вас и понятия не имеет о том, как заботиться о человеческих детях, вам требуется помощь самих людей. Мегатрон ещё раз кивнул и приложил манипулятор к корпусу над Искрой. — Нам необходима Ваша помощь только на время, пока мы не узнаем всё о желаниях и пристрастиях людей и их спарклингов. — заверил гладиатор и сжал манипулятор в кулак. — Клянусь Все-Искрой, что мы не злоупотребим Вашим доверием и обеспечим Джексона Праймуса-Пакса Дарби всем необходимым для его развития и полноценной жизни. Сайлас дёрнулся, будто в него ударила молния, когда услышал имя ребёнка, а его лицо стало пепельно-серым. От взора Титана, конечно, это не ускользнуло, но он не стал обращать на это внимания, лишь отметив про себя очередную странность в поведении полковника. — Какое… интересное имя. — наконец ответил Бишоп, выдавив на лице ухмылку, настолько же неуверенную, как у Брейкдауна, когда тот утверждал, что кубы Энергона были опустошены не им, а заведшимися там скраплетами. Тем не менее, мужчина откашлялся и, вновь приняв серьёзный вид, поднялся с кресла и сложил руки за спиной. — Так или иначе, я доверяю Вам, Мегатрон. — твёрдым голосом произнёс Сайлас, смотря ровно ему в оптики. — И поэтому я предлагаю Вам принять у себя на «Немезиде» одного из наших солдат, который будет выполнять роль сиделки для ребёнка. Или няньки, или как Вам будет удобнее его называть. — в ответ на приподнятую бровь Мегатрона полковник быстро пояснил: «Простой человек, который будет присматривать за юным Джексоном, пока Ваши роботы на заданиях. Готовить ему нормальную еду, учить жизни в людском обществе, если понадобится, и всё в подобном духе». Бывший гладиатор улыбнулся и снова приложил манипулятор к корпусу. —Мы Десептиконы будем премного благодарны Вам за подобную услугу, Сайлас! — с благодарностью заявил робот, на что мужчина только махнул рукой с ухмылкой. — Это меньшее, что лично я могу сделать для Вас за то, что не даёте ржавым Автоботам превратить нашу планету в свою свалку… — Бишоп внезапно замолчал, прикрыв глаза, и на лице его мелькнула тень неуверенности. Через какое-то время полковник, тяжело вздохнув, вновь обратил взор на Мегатрона. В этот раз в его взгляде читалась некая тревога, которую он не замедлил озвучить: — Мегатрон… А мальчик, он… Он в порядке? — с запинками поинтересовался Сайлас, на что робот поспешил заверить его: «Праймус-Пакс практически не пострадал. Сейчас он уже очищен от следов вчерашнего несчастья и находится под неустанным присмотром наших лучших бойцов». Бишоп с облегчением выдохнул и опустил голову, погрузившись в свои мысли. Мегатрон, видя, как гложет полковника неизвестная проблема, хотел было попробовать узнать у него, что так беспокоит его разум, но Сайлас опередил его: — Пришлите на мои координаты Вашу телепортирующую зелёную воронку через час, и к этому времени я подготовлю солдата с необходимой провизией и медициной для ребёнка. — быстро выговорил мужчина, будто не хотел, чтобы его прерывали. Ещё раз отдав честь, полковник сказал: «До следующей связи, Лорд Мегатрон». — и отключился. Саундвейв, всё это время с интересом наблюдавший за разговором, обратился к своему командиру, который всё ещё смотрел на погасший экран: «Сэр, Вам не показалось, что полковник в этот раз был слегка на взводе?» Бывший гладиатор обернулся к связисту с непроницаемым выражением на лицевой пластине, после чего снова перевёл взгляд оптик на экран. — Когда придёт время, полковник Бишоп будет готов рассказать причину своих переживаний, — наконец ответил Мегатрон, сузив оптики в раздумьях, — и я полагаю, что буду абсолютно прав, считая, что они прямо касаются юного Джексона… Лидер Десептиконов замолчал, стоя на мостике так недвижимо, будто ушёл в оффлайн. Стойкий и величественный — настоящий красно-белый сияющий обелиск, за которым каждый честный кибертронец или землянин мог ощутить себя в полной безопасности. Саундвейв, решив не беспокоить больше своего командира, продолжил проверять сообщения от команды сикеров Старскрима по поводу их успехов на патрулях, отсчитывая клики до момента, когда им предстоит открыть Земной мост для «няньки» для маленького Джека. В назначенное время на борт «Немезиды» через Земной Мост ступил солдат в камуфляжной форме и в маске, нагруженный несколькими увесистыми чемоданами с медикаментами, продуктами и иными средствами первой необходимости. От вида огромных роботов, в ожидании столпившихся вокруг воронки моста, он никак не удивился и, лишь отдав им честь, направился под руководством Мегатрона к Праймусу-Паксу, чтобы начать выполнять свои прямые обязанности. С этого момента жизнь на корабле Десептиконов медленно, но верно изменилась, подстраиваясь под его новых обитателей. Для Джексона по требованию солдата М.Е.Х. была сделана своя мини-кухня в углу Зоны Отдыха «Немезиды», где его новая «няня» готовила для него еду. Также рядовой хотел было истребовать для подопечного отдельную каюту, но Эйрахнид наотрез отказалась селить своего приёмного спарклинга отдельно от неё, так что солдат ограничился тем, что немного обустроил личное пространство Джека в её каюте под чутким взглядом паучихи, добавив туда небольшой письменный стол, ящик с игрушками и спальный мешок. Последним мальчик не пользовался, так как спал обычно на мягком сплетении паутин, подготовленном фемботкой рядом с её местом подзарядки. Первый год сиделка мальчика проводила с ним большую часть времени, готовя, убирая за ним и уча разговаривать, пока Десептиконы находились на заданиях вне корабля, а по вечерам отправлялась обратно к М.Е.Х. За всё это время военный очень редко когда говорил с кем-либо, сам по себе держался тише воды ниже травы и ни разу при этом не снял маску. Периодически, конечно, солдату приходилось делить юного Джексона с Эйрахнид, которая на «Немезиде» желала находиться в непосредственной близости от детёныша как можно чаще. — Не думаю, что готовить человеческую еду составит больше труда, чем добывать Энергон из недр вашей планеты! — как-то раз заявила фемботка, глядя на то, как солдат разбивает яйца в яичницу. Тот, оглянувшись на паучиху, лишь пожал плечами и отступил в сторону, пропуская её к месту у плиты человеческого размера. Десептиконша, самоуверенно ухмыльнувшись, согнулась в три погибели, чтобы ухватить крошечное яйцо, но от одного касания её когтей оно треснуло, стекая по когтю опешившей фемботки. Джек довольно засмеялся, глядя на конфуз на лицевой пластине приёмной матери, но та, не желая сдаваться, взяла в ладонь сразу всю пачку. Солдат едва успел отойти в сторону, когда на него сверху брызнула волна растекшихся желтков, перемежающаяся с остатками яичной скорлупы. Дёрнув уголком окуляра, Эйрахнид бросила сердитый взгляд на «няню» и пошла прочь, бормоча себе под носовые отверстия проклятия в сторону глупых мелких дьявольских кругляшков, оттирая ладонь от следов яиц, и после этого позволила рядовому заниматься питанием подопечного без её вмешательства, также обучая его готовить себе самому. Член М.Е.Х. не забыл и ознакомить Нокаута с человеческими инструментами первой помощи и лекарствами, к величайшему восторгу робота. — Значит, через это крошечное соединение можно услышать, как работает человеческий мотор-Искра? — с благоговением прошептал медик Десептиконов, надев на шлем стетоскоп и прикладывая другой его конец к груди невозмутимого солдата, который лишь кивнул в ответ. — Блестяще! — огласил свой вердикт Нокаут, весь оставшийся день бегая по «Немезиде» и прикладывая стетоскоп к корпусу каждого из роботов, которые были слишком напуганы неизвестным прибором, чтобы узнать у доктора, что он делает. В течение первого года Десептиконы постепенно привыкли к новым членам экипажа, и каждый из них примерил на себя новую роль в жизни маленького Праймуса-Пакса. Брейкдаун, перестав опасаться, что люди во сне высосут его Энергон, очень быстро нашёл общий язык с малышом и стал часто брать его с собой в патрули, только убедившись, что по пути им не встретятся Автоботы. Мальчик всегда восторженно прыгал на сидении массивного внедорожника, когда они вместе разъезжали по пустынным барханам или рассекали волны на морских берегах. — Только маме не говори, — заговорщицки говорил «дядя Брейк», когда они отправлялись, например, на поездки по скалистым горам, — это будет наш маленький секретик… — Крушитель знал, что его маленький друг был в восторге от крутых виражей на смертельно опасных склонах, но понимал, что его мать была, мягко говоря, гораздо менее благосклонна к подобного рода занятиям, а потому об их вылазках был в курсе только Нокаут, который, несмотря на свои протесты, был вынужден отпускать своего старого друга с миром, но никогда не без суровой лекции по поводу безопасности спарклинга. Сам Нокаут первое время после изучения человеческой анатомии и физиологии не проводил и дня без тщательного осмотра Джека, записывая наблюдения в свой планшет. Стоило ему отметить какие-либо отклонения от нормы, как он тут же организовывал срочную госпитализацию и держал Пакса в медотсеке как минимум целый день, вовсю экспериментируя с человеческой медициной несмотря на бурные протесты Эйрахнид, которую опасался впускать, дабы сохранить свой кабинет в целости и сохранности. В моменты, когда он прекращал мучать бедного Джексона своим незнанием земных лекарств, медик был не прочь смотреть с ним телевизор, установленный в мини-кухне. Нокаут особенно любил смотреть некие многосерийные передачи, которые, как он узнал, назывались «мыльными операми», хоть это и вызывало у доктора недоумение, ведь мыла там почему-то не было. На Пакса же сериалы действовали как лучшее снотворное. Зато когда они смотрели мультипликацию, к ним втихаря присоединялся Брейкдаун, в особенности когда по телевизору шёл сериал про робота-подростка, живущего со своей матерью-изобретательницей. Главным по развлечениям для Джека стал Саундвейв. Юный связист быстро подружился с мальчиком, и вскоре стал устраивать для него мини-дискотеки с детскими песнями, где они оба танцевали до тех пор, пока Старскрим с заложенными аудиосенсорами не прогонял их с командирской рубки «Немезиды». Не менее любимым занятием Праймуса-Пакса стали игры с летающим миниконом и питомцем Саундвейва — Лазербиком. Десептикон сажал мальчика на своего питомца, и птицеподобный миникон катал Джексона по всему кораблю под его восторженные крики. Также разведчик нередко играл для нового друга с позволения Эйрахнид кибертронские колыбельные, которые мальчик не понимал, но засыпал под них быстрее, чем под человеческие. Пожалуй, единственным, кому мать-паучиха полностью доверяла в плане заботы о спарклинге, был Лорд Мегатрон. Титан Добра и Справедливости с невероятной для его габаритов чуткостью притрагивался к детёнышу, и Джек с готовностью льнул к нему, когда Мегатрон поднимал Пакса, чтобы посадить к себе на крупное плечо, на котором Джексон путешествовал по кораблю и присутствовал на многих собраниях Десептиконов, если они, конечно, не касались погибших их членов. Заботясь об образовании мальчика, бывший гладиатор стал проводить с ним свободное время, рассказывая об истории Кибертрона, его легендах и героях, чередуя уроки истории с математикой. Нередко Десептиконы, втихаря наблюдая за их посиделками в Зоне Отдыха, становились свидетелями блиц-опроса, проводимого периодически Мегатроном для своего подопечного. — Имя крупнейшего Автобота, известного тем, что способен трансформироваться в целый город? — однажды спрашивал Десептикон, внимательно смотря на Джексона, которого посадил перед собой на стол. Тот, не задумываясь, ответил: «Метроплекс!» Одобрительно кивнув, Мегатрон продолжал: «Город, где находилась самая известная гладиаторская яма Кибертрона?» — секунду подумав, Пакс дал ответ: «Каон!» — и бывший гладиатор ещё раз кивнул. — Место, где я заслужил славу, позволившую мне непосредственно влиять на судьбу Кибертрона. — не без гордости заметил робот, и Джек с восхищением в глазах спросил: «Дядя Мегз, Вы были гладиатором?» Мегатрон слегка улыбнулся и немного отклонился назад, вспоминая свои успехи на арене. — Величайшим во всём Каоне! — ответил за командира Саундвейв, который ещё раньше на удивление незаметно подсел к их столу, завороженно слушая лидера. — Слава о некогда простом шахтёре, ставшим непобедимым воином по имени Мегатронус, облетела весь Кибертрон, привлекая внимание даже членов Консула! — связист вышел из-за стола и начал размахивать манипуляторами и педами, изображая боевые приёмы. Находящиеся поблизости Вехиконы предпочли отбежать подальше, дабы не быть зашибленными кипящим энтузиазмом соратником. — Победив на арене всех, кого только можно было, Лорд Мегатрон пошёл ещё дальше и предстал перед самим Советом Старейшин, чтобы высказать им всё о несправедливости, которой кишел Кибертрон! — склонив голову набок, Джексон завороженно слушал Саундвейва, который включил в динамиках звук громогласных аплодисментов, которые звучали некогда после очередной триумфальной победы лидера Десептиконов. — Но насколько я знаю, они не были настроены слушать слугу, который не был рождён частью элиты… — юный разведчик вдруг понурил голову, и его визор слегка потух. Пакс перевёл вопросительный взгляд на Мегатрона, который мрачно нахмурился, вспоминая эту часть своей жизни. — Они были плохими роботами, да, Дядя Мегз? — невинно поинтересовался мальчик, и бывший гладиатор, не сдержав усмешки, покачал головой: — «Хорошее» и «плохое» — слишком абстрактные понятия, чтобы делить по ним других живых существ, юный Пакс. — поучительно произнёс лидер Десептиконов, посмотрев на мальчика. — «Плохой» робот или человек в глазах и оптиках иных своих сородичей может быть «хорошим», великим героем, и наоборот, «хороший» робот может быть страшнейшим тираном для других. Гладиатор опустил взгляд оптик вниз, постучав когтями по столу. — Однако правители нашей планеты всё-таки были скорее «плохими», чем «хорошими», — пробормотал робот, сузив оптики, — и в какой-то момент мы поняли, что их диктатура не могла больше продолжаться, и приняли решение изменить ход истории. Наивные, юные роботы, не знающие ещё тогда, к чему приведёт такая самонадеянность… Мегатрон сжал лежащий на столе манипулятор в кулак и почувствовал, как потяжелела его термоядерная пушка, наполняясь зарядом. — Иногда меня посещают мысли о том, как сложились бы наши жизни, не выступи я с моим лучшим другом против несправедливости и тирании, которым подвергались простые кибертронцы под педами коррумпированной элиты, и каждый раз я задаюсь вопросом: смогли бы мы и правда привести Кибертрон к Свету, имей мы чуть больше терпения? Или же наша планета была обречена пасть во Тьму из-за непомерности наших амбиций?.. — задумчиво вопросил в пустоту лидер Десептиконов. Джексон и Саундвейв поникли головами, будто и сами задумались над ответом на вопрос, но так и не смогли его дать. Переведя взгляд оптик на замолчавшего Праймуса-Пакса, чемпион Каона тихо усмехнулся и пощекотал его когтем, вызвав хихиканье мальчика. — Ну хорошо, перерыв окончен! — заявил Мегатрон и с искоркой в оптиках взглянул на Саундвейва, присевшего обратно за их стол. — И раз к нашему классу присоединился новый ученик, думаю, он не будет против, если я спрошу у него, что получится при делении 8 983 364 на 2 245 841? Связист от удивления едва не соскочил со стула, но ответ постарался дать как можно быстрее: «Может, 2, сэр?» — на что Джек покачал головой и с довольной ухмылкой ответил: «Нет, 4!» Бывший гладиатор одобрительно кивнул и почесал когтём мальчика по макушке, практически не касаясь его, чтобы не навредить. — Возможно, нашему энергичному другу стоит почаще присутствовать на наших классах, как думаешь, Праймус-Пакс? — со снисходительной улыбкой поинтересовался робот у подопечного, который с ехидной ухмылкой взглянул на разведчика, от стыда сползшего под стол. — Я считаю, Вы абсолютно правы, Дядя Мегз! — Джек кивнул и сложил руки на груди, подтверждая свои слова. Саундвейв же схватился за шлем, а из его динамиков заиграла грустная скрипичная музыка, вызвав смех Джексона и заставив Мегатрона улыбнуться. Его пушка затихла, и манипулятор вновь расслабленно опустился на стол. Больше всего времени на то, чтобы привыкнуть к присутствию человеческого детёныша под педами, ушло у Старскрима. Часто, видя проходящую рядом Эйрахнид, воркующую над спарклингом в его импровизированной паутинной переноске, сикер слегка фыркал и, напуская на себя невозмутимый вид, молча проходил мимо, чувствуя, как прожигает его оптиками паучиха. Каждый раз, когда остальные Десептиконы, включая Вехиконов, толпились вокруг детёныша, стоило тому заплакать, первый помощник Мегатрона старался держаться в сторонке, притворяясь, что ему всё равно. Разумеется, от лидера Десептиконов не укрылась неловкость в поведении его лейтенанта, поэтому он вскоре вызвал его на разговор. — Старскрим! — позвал гладиатор сикера, когда тот в очередной раз глубокой ночью стоял один у интерактивного экрана командирской рубки, не считая Вехиконов за своими станциями. Услышав голос своего командира, Старскрим мигом обернулся к нему и отдал честь. — Лорд Мегатрон, мой отряд доложил, что активность Автоботов в этом регионе не обнаружена! — отрапортовал лейтенант, не отнимая когтей от шлема. — Обнаружены только остатки одной шахты Энергона, ныне пустой. Боюсь, мы не успели очистить её раньше, чем… — Старскрим, — ещё раз мягко сказал Мегатрон, прерывая своего главного помощника, и положил манипулятор ему на крыло, — я благодарю тебя за доклад, но в данный момент я пришёл не за ним. Сикер неуверенно отнял свой манипулятор от шлема и посмотрел прямо в оптики командира. — А… а за чем же, милорд? — пробормотал Старскрим, дёрнув крыльями и выдавив на лице улыбку, на что лидер Десептиконов слегка нахмурился. — Ты — умный кибертронец, Старскрим. Я уверен, что ты сам понимаешь, о чём я хочу с тобой поговорить. — произнёс Мегатрон, не отводя взгляда от оптик лейтенанта, где теперь смешались страх, стыд и печаль. Первый помощник не выдержал взора командира и отвёл оптики в сторону, стараясь смотреть мимо него, что получалось плохо, ведь массивный корпус бывшего гладиатора занимал практически весь угол обзора более мелкого Десептикона. — Может, мне лучше вернуться к мониторингу других сикеров?.. — попробовал было улизнуть Старскрим, но Мегатрон в ответ только покачал головой, чего мрачно и ожидал главный сикер. — Нельзя вечно бегать от своей ответственности, мой друг, — наставительно сказал Мегатрон, не отводя взгляда мудрых оптик от лейтенанта, — и забота о юном Праймусе-Паксе является твоим долгом в той же степени, что и долгом каждого из нас. Первый помощник фыркнул и нахмурил острые брови. — Кажется, Эйрахнид и тот новый человек прекрасно справляются и без нашей помощи. — сердито пробормотал Старскрим, но лидер Десептиконов не собирался сдаваться: — Не ты ли всегда желал помогать своим соратникам в каждом их начинании, Старскрим? — поинтересовался гладиатор, слегка склонив голову. — Не ты ли ещё до нашего визита на эту планету клялся быть непробиваемой стеной, за которой остальные будут в безопасности?.. — Что ж, мы все знаем, чем это кончилось! — вдруг с резкостью в голосе прервал Старскрим своего командира, снимая с себя его манипулятор, и отвернулся от него, сложив когти в кулак. Крылья Десептикона упёрлись остриями вверх, как и каждый раз, когда он испытывал сильное волнение. Дав сикеру пару мгновений, чтобы прийти в себя, Мегатрон сделал шаг вперёд, встав возле своего подчинённого, и положил манипулятор ему на плечо, заставив слегка дёрнуться. Теперь оба Десептикона смотрели в крупные иллюминаторы «Немезиды», где было видно ночное небо, усеянное множеством забавно и нелепо расположенных звёзд. Старскрим вспоминал Кибертрон, где под конец Гражданской Войны небо было практически полностью скрыто дымом и пеплом от разрушений, которым была подвергнута планета, и чувствовал, как ноющая боль в его Искре становилась только сильнее. — Я понимаю, что мешает тебе принять Джексона. — вдруг мягко произнёс гладиатор, выведя сикера из транса. — Дело не в том, что он человек, и даже не в том, что он ещё дитя… — лейтенант продолжал упорно игнорировать командира, суженными оптиками глядя на скопления звёзд, но тот всё равно сказал: «Ты до сих пор держишь на своих плечах вину за давно ушедших к Все-Искре близких, боясь впустить в свою собственную Искру новое существо, которое может покинуть тебя, как они когда-то». Старскрим резко поднял голову, но тут же опустил её, уставив оптики вниз. Крылья робота медленно опустились, выдавая грусть их обладателя. Лидер Десептиконов терпеливо ждал ответа своего главного помощника, давая ему собраться с мыслями, но сикер чувствовал, как они всё больше переплетались воедино, грозя перегрузкой ему процессору. Однако одно он осознавал точно: как бы ни хотелось ему это признавать, теория Мегатрона была полностью верна. — Я и не сомневался, что вы видите меня насквозь, мой Лорд. — пробормотал с горькой усмешкой сикер, стрельнув оптиками в сторону командира. Тот успокаивающе погладил первого помощника по плечу. — Настоящий вождь обязан знать, когда его соратникам нужна поддержка, и давать её в силу своих возможностей. — сказал Мегатрон, улыбнувшись Старскриму. — Но помочь себе главным образом должен ты сам, освободив душу от её нелёгкого груза. Вождь отвернулся, вновь глядя на звёзды, и сикер, шумно выдохнув, поскрёб когтями друг об друга. Несколько кликов роботы стояли в тишине, захваченные ночным спокойствием, пока главный помощник старался пересилить себя и высказать всё, что гложило его ещё со времён их пребывания на Кибертроне. Наконец лейтенант прервал молчание, глядя вниз, на землю, которая находилась так далеко от их корабля: — Там, на Кибертроне, я потерял слишком многое, лорд Мегатрон. — стараясь не выдать дрожь в голосе, начал Старскрим. Его командир терпеливо ждал, давая подопечному высказать всё, что он желает. — Родной дом, который сгорел дотла вместе со всем остальным Восом. Друзей, с которыми мы мечтали вместе облететь всю Галактику. Братьев, которые считали меня главным защитником и героем… — лейтенант часто заморгал, чувствуя, как оптики наполняются охлаждающей жидкостью, и вновь посмотрел вперёд, навстречу затухающим звёздам, на смену которым приходили новые загорающиеся. Лорд Десептиконов всё также молча и неподвижно ждал, держа манипулятор на плече подчинённого. — В один момент я был окружён семьёй и друзьями, а уже в следующий я лишился их всех. — сдавленным голосом произнёс первый помощник, перед оптиками которого вновь проносились моменты, которые он постарался зарыть в самых глубинах своей базы данных. — Я не смог спасти никого из них. Всё, что у меня осталось — это наша команда на «Немезиде». Сикер поднёс к лицу манипуляторы, с которых теперь стекал Энергон из-за силы, с которой робот сжимал кулаки. — Каждый раз, когда вы все уходите на патрули, я молю Праймуса о том, чтобы он оберегал вас и защищал от Автоботов, потому что не хочу вновь испытать то одиночество, которое испытывал, лишившись своих братьев. Ту невероятную боль… — манипуляторы лейтенанта затряслись, и он сжал оптики, из последних сил удерживая в них охлаждающую жидкость. — И сколько бы я ни старался, я не могу… я просто не могу избавиться от этого страха! — не сдержавшись, закричал Старскрим и приложил манипуляторы к лицу. — Как же я слаб… — прошептал сикер, чувствуя стекающую по лицу охлаждающую жидкость. Он не мог заставить себя посмотреть на Мегатрона, боясь увидеть его реакцию. Его звёздный лейтенант и главный помощник, обязанный быть примером для остальных Десептиконов на корабле, ныл и рыдал, как спарклинг, который разодрал покрытие на корпусе от падения на землю. Несомненно, его командир был вне себя от стыда за подчинённого! Прямо сейчас он наверняка разочарованно смотрел на Старскрима, жалея, что некогда поставил его подле себя, как свою правую руку. Как мог он так подвести своего великого Мастера, разрыдавшись прямо перед его оптиками! Слабый, жалкий, мелкий сикер, который оказался не в силах спасти никого, кто был предан ему. Доверял ему. Любил его. Что он мог вызывать, кроме как отвращение?.. — Твоя способность беспокоиться о других делает тебя одним из сильнейших кибертронцев из всех, которых я когда-либо знал. — вдруг прервал горькие мысли Старскрима гулкий голос его командира. Лейтенант убрал манипуляторы от лица и потерянно взглянул мокрыми оптиками на Мегатрона, который всё также продолжал смотреть наружу, навстречу звёздному небу. Лунный свет, падающий на его корпус, придавал Титану вид воистину мифической фигуры, своим сиянием развеивающей мрак, царящий в командирской рубке корабля. — Милорд?.. — недоумённо вопросил сикер, и лидер Десептиконов продолжил: «В течение непрекращающейся Войны очень легко потерять себя и свой путь. Начиная её неопытными, обнадёженными роботами, многие из наших соратников со временем забывали, ради чего и ради кого они пошли на смертный бой». Мегатрон прикрыл оптики и опустил голову, сжав свободный манипулятор в кулак. — Поглощённые боевыми действиями, Десептиконы и Автоботы впускали в свои Искры всё больше Тьмы, застилающей их разум. С каждым потерянным близким становилось сложнее помнить, что по другую сторону баррикад находились такие же кибертронцы, тоже стремящиеся защитить от дезактивации свою семью. Однако с каждым новым убийством становилось сложнее понимать это. — бывший гладиатор перевёл на главного помощника пронзительный взгляд мудрых ярко-голубых оптик, в которых лейтенант, к своему удивлению, увидел затаённые боль и усталость от аноциклов бойни, уже давно утратившей свой смысл. — В мире, где сильными стали считаться те, кто потушил Искру большего количества своих сородичей, жизни других потеряли свою важность. — лидер Десептиконов отнял манипулятор от плеча главного помощника и приложил её к корпусу Старскрима, где находилась его камера Искры. — Но истинной силой обладают создания, которые не поддались зову Тьмы и вместо тушения чужих Искр оберегают святость их огня. Такие, как ты, Старскрим. Сикер поражённо замолчал и опустил голову, не в силах выдержать взгляд своего командира, тепло улыбавшемуся ему. Старскрим часто заморгал и приложил манипулятор к месту, где только что была ладонь Мегатрона, тихо всхлипнув и коря себя за ощущаемую беспомощность. — Но Мегатрон… Я ведь показал слабость, позволив себе в очередной раз вспомнить о тех, кому уже ничем не могу помочь… — неуверенно пробормотал лейтенант. Ощутив, как манипуляторы его командира ложатся ему на плечи, сикер вновь поднял взгляд на бывшего гладиатора, который наклонился так, чтобы его лицо находилось на уровне лица Старскрима. — Горечь по ушедшим — не слабость, мой друг. — успокаивающе произнёс лидер Десептиконов, смотря ровно в промокшие оптики первого помощника. — Ты не должен забывать о них, несмотря ни на что, и ни в коем случае не подавляй свои чувства, если ощущаешь желание оплакать их. — лейтенант не нашёлся, что сказать, и вместо этого быстро закивал, показывая, что понимает смысл слов Мегатрона, и тот продолжил: «Но не пытайся закрыть свою Искру от других. Ограничивая её от существ, нуждающихся в любви, ты лишаешься её сам. Тебе может казаться, что таким образом ты обережёшь себя от больших страданий, но на самом деле ты только привлечёшь их в свою душу». Старскрим тяжело и прерывисто втянул воздух, хоть и не нуждался в дыхании, и отвёл оптики в сторону. Разумеется, он осознавал, что имел в виду его командир, но ведь… Малыш Джексон был ещё таким хрупким и крошечным. По его виду казалось, что он не проживёт и десятка наноциклов на их военном корабле! Если остальные Десептиконы и были способны защитить себя в случае очередной битвы с Автоботами, маленький человек не имел ни малейшего шанса против их могучих противников. Что, если Десептиконов не будут рядом, чтобы защитить его? Что, если самого Старскрима не будет рядом, чтобы спасти его? Но тут он вспомнил всё, что рассказала им Эйрахнид. Как человеческая мать пожертвовала своей жизнью ради своего детёныша и доверила его им — пришельцам, чьи сородичи её и убили. В каком-то смысле судьбы Старскрима и маленького Джексона переплелись ещё до их встречи, когда они оба лишились семьи по вине общего жестокого врага. Может, остальные Десептиконы и не осознали подобных уз, связывающих их, но они приняли детёныша не из-за них, не так ли? Они не давали прошлому диктовать настоящее. Как некогда они заботились о своих родных, с той же любовью они приняли к себе создание другой расы; возможно, чтобы одарить его той заботой, какую больше не смогут дать ушедшим к Все-Искре близким. У Старскрима не получится вернуть братьев к жизни. Но у него есть шанс почтить их память, подарив любовь тому, кто сам испытал невыносимую утрату в столь раннем возрасте. Придя к подобному выводу, сикер наконец ощутил лёгкость на душе, осознав, какое решение обязан принять. Его крылья медленно поднялись вверх, символизируя уверенность их обладателя. — Я… я клянусь, что сделаю всё, чтобы уберечь Джексона Праймуса-Пакса Дарби от опасности. — с обретённой сталью в голосе произнёс лейтенант, гордо выпрямившись и смотря в оптики своему Лорду. — Я был глупцом, пытаясь бежать от своей ответственности. Погрязнув в своих страхах, я забыл о том, что меня окружают существа, нуждающиеся в помощи, но отныне и навсегда я, лейтенант Старскрим, Десептикон и защитник человечества, больше не буду слеп к чужой боли! Мегатрон в ответ на речь своего главного помощника ещё раз тепло улыбнулся ему, заставив Искру Старскрима приятно покалывать в её камере. — Мне очень приятно слышать такие искренние слова, Старскрим. — похвалил лидер Десептиконов сикера и убрал манипуляторы с его плеч, с одобрением в оптиках глядя на него. Отвернувшись от крупных иллюминаторов «Немезиды», Мегатрон оглядел рубку, в которой остались они одни, и посоветовал первому помощнику, указывая на выход: «Теперь же ты должен наконец пойти в свою каюту и позволить себе подзарядиться, чтобы на следующее утро с незамутнённым разумом вновь приступить к работе». Лейтенант замялся, переступив с педа на пед, и попытался возразить: «Но милорд, я ещё вовсе не…» — Старскрим. — мягко осадил его Мегатрон, подняв манипулятор. — У меня был не один наноцикл, чтобы при взгляде на тебя научиться понимать, что ты говоришь неправду. Старскрим нервно сглотнул и свёл вместе когти, неловко стуча ими друг об друга. — И… что меня выдаёт, милорд? — невинно поинтересовался сикер. Взглянув на дёргающиеся вверх и вниз крылья главного помощника, бывший гладиатор мягко усмехнулся и ответил: «Немногое». — чем вызвал выдох облегчения у Старскрима. Вновь обернувшись к звёздам, Мегатрон произнёс: «Старскрим, не заставляй меня приказывать тебе идти к себе в каюту, прошу». Пару раз открыв рот с намерением протестовать, сикер в конце концов сдался и, неловко улыбнувшись, отвесил поклон своему командиру. — Тихой ночи Вам, Лорд Мегатрон! — пожелал лейтенант, и чемпион Каона кивнул в ответ. — Спокойных снов, старый друг. — промолвил Мегатрон, не поворачивая голову. Старскрим понял, что его командир вновь ушёл в думы по поводу их прошлого, настоящего и будущего, и решил более не беспокоить его. Всё-таки сикер немного задержался, глядя на Титана: лидер Десептиконов стоял, освещённый Луной, со спины похожий на одинокий нерушимый монолит, отбрасывая тень на, как казалось сикеру, половину мостика рубки. Это чем-то напомнило Старскриму статуи Тринадцати Праймов, посмотреть на которые он с братьями прилетал чуть ли не каждую ночь. Находясь в тени величественных исполинских памятников, триада сикеров чувствовала себя максимально защищённой и робела перед могуществом великих роботов, мечтая когда-нибудь совершить хотя бы малую долю подвигов, достойных Праймов. Почему-то старший помощник почувствовал необычайный прилив спокойствия и умиротворения, подметив про себя такое сравнение, и поэтому в свою каюту направился без каких-либо более протестов, неожиданно ощутив, как пара дней без подзарядки едва не сбивает его с педов. В течение следующей недели остальные Десептиконы с недоумением наблюдали за метаморфозами Старскрима: ещё совсем недавно ворчливый сикер, избегавший Джека Дарби, как скраплета из плоти и крови, теперь первый же бежал на плач мальчика, едва ли не вырывая его из манипуляторов Эйрахнид, к великому удивлению паучихи. Он же тщательно отслеживал каждое перемещение Пакса по кораблю, подрядив для этого Саундвейва с Лазербиком, который был только рад помочь старшему Десептикону. На вопрос, что же произошло, заставив лейтенанта изменить своё отношение к ребёнку, тот отфыркивался, предпочитая бормотать что-то вроде «Новые директивы!» или «Если я скажу, то мне придётся очистить твою базу данных, чтобы ты не растрепал остальным!» Как ни странно, казалось, что меньше всех жизнь Праймуса-Пакса интересовала Сайласа. На связи с Десептиконами он старательно избегал разговоров о мальчике, и Мегатрон, хоть и уважал скрытность полковника, не мог не испытывать удивления от подобного поведения. Конечно, он понимал, что лидер М.Е.Х. бежит от своих истинных чувств, как Старскрим, но решил дождаться момента, когда Бишоп сам будет готов объясниться. За исключением этого, жизнь на «Немезиде» на протяжение следующих лет наладилась. Всё было хорошо. До тех пор, пока Автоботы не напомнили о себе, совершив очередное зверство.