какие-то драбблы

Чимин замечает не сразу. Они с Тэхёном, вроде как, теперь общаются только на правах случайных соседей и ничем личным больше не делятся, но Чимин всё равно чувствует себя виноватым за собственную невнимательность. Тэхён расстался с Суён. Месяц назад. Чимин осознаёт, что действительно уже целую вечность её не видел. А ещё, оказывается, общих друзей можно делить, словно совместно нажитое имущество. — Мне было не с кем общаться, — невесело усмехается Тэхён. — Все предпочли держать со мной дистанцию. Неудивительно: они ведь были её друзьями изначально, а не моими. Они пьют холодное пиво на балконе и много молчат. Казалось бы, годы дружбы и всего лишь несколько месяцев раздора, но вот результат. Чимин заваливается в бок и опирается виском о запыленное прохладное стекло. — Жаль, Суён была хорошей. Не то, чтобы Чимин действительно так думал, но надо же ему как-то реагировать. Тэхён согласно хмыкает и делает большой глоток. Он так и не рассказывает, почему они разошлись, а Чимин не спрашивает. Они говорят об учёбе, о сериальных новинках, которые смотрели по отдельности, и немного о пиве и травяном чае. Всё на поверхности, они не лезут друг другу в душу. Возможно, Тэхёну невыносимо тоскливо после разрыва, вот он и находит себе собеседника для светской беседы. Возможно, Чимину до ужаса одиноко, и он принимает эти правила. Они желают друг другу доброй ночи и расходятся каждый на свою кровать, словно в отдельную жизнь. Их личное пространство больше не пересекается, и с загонами в голове они теперь борются каждый по отдельности. — О, это мой друг детства, — как-то раз случайно улавливает Чимин слова Тэхёна. Чимин только что помахал ему рукой в знак приветствия, однокурсник Тэхёна спросил, и, как итог — всего лишь друзья детства. Детство прошло, и вот они стоят над руинами их дружбы. И Чимину некуда идти дальше. — Блять! — выкрикивает он и пинает дверь туалетной кабинки. Чимин прогуливает пары, ныкается в общественном туалете и давится слезами досады. Ему настолько насрать на Тэхёна, что он переживает ментальный брейкдаун посреди учебного дня прямо над пахучим сортиром. И ничего не может с собой поделать. Чимин идиот. Он сам вколачивал гвозди в свой гроб, и наверняка уже поздно скорбеть по утраченному. Вот только мысли его черны и червоточат, а гнилое сердце отдаёт тупой болью. Чимину бы разложить всё по полочкам и отпустить, но он никогда не был силён в рефлексию. И его затапливает.