Раскаяние

Гермиона вцепилась в раковину в ближайшей ванной комнате для девочек, тяжело дыша. Она не могла поверить в то, какой глупой была. Услышав имя Лестрейнджа, она тут же вспомнила Беллатрису, хоть та и происходила из другой семьи. Но Гермиона вспомнила не только лицо безумной женщины, но и конкретный случай, произошедший в поместье Малфоев не так давно. Было бы плохо, если бы кто-то из её новых сокурсников заметил на её левой руке чётко выведенный шрам в виде слова «Грязнокровка». В этом времени она не была маглорождённой, и объяснить такой шрам будет проблематично. Трясущимися руками Гермиона взяла палочку и попыталась успокоиться. Она быстро наслала на руку чары, которые скроют шрам от чьих-либо любопытных глаз. До момента, как она выбежала из аудитории, Гермиона действовала весьма неплохо, думалось ей. В присутствии Тома Реддла она вела себя вежливо, даже несмотря на то, что внутри неё всё крича умоляло убить его одним прицельным заклятием. Конечно, девушка знала, что не по этой причине другая она отправила себя в прошлое, но сама мысль была заманчивой. Держать себя под контролем и даже вести разговор с ним казалось большим достижением с её стороны. Гермиона вернулась в аудиторию довольно быстро. Она пришла одновременно с профессором Биннсом, любопытствуя, была ли молодая, всё ещё живая версия профессора из этого времени такой же скучной и дотошной, как и призрак. Она чувствовала на себе взгляды троих молодых людей, с которыми говорила совсем недавно, но решила проигнорировать их. Она просто скользнула на своё место между Томом Реддлом и Руфусом Лестрейнджем. — Всё в порядке, мисс Дамблдор? — тихо спросил Реддл, когда она села. Вздохнув про себя, Гермиона ответила: — Вполне. Спасибо за заботу, но нет причин для беспокойства. Мгновение она боролась с собой, но затем повернулась к человеку с другой стороны, мягко сказав: — Прошу прощения за моё грубое поведение. Будьте уверены, что мой внезапный уход никак не связан с вами, мистер Лестрейндж. Она не ожидала, что он ответит, но Лестрейндж тихо прошептал ей: — Я принимаю ваши извинения, мисс Дамблдор. Я надеюсь, что не звучу слишком навязчивым, но я уверен вы поймёте моё желание узнать: почему вы так резко ушли? — Я… — начала Гермиона, внезапно осознав, что не знает, что сказать. Она отчаянно пыталась придумать хоть что-то, но ничего, что не выглядело бы как дешёвое оправдание, ей в голову не приходило. Вдруг холодная рука легла ей на колено, а Том Реддл подался вперёд и прошипел: — Грубо задавать девушке такие неудобные вопросы, Лестрейндж. Наверное, есть очень личные причины для того, чтобы так резко уйти. Не ставь в неловкое положение ни себя, ни её, заставляя её лгать. Ошарашенная внезапным физическим контактом с будущим Тёмным Лордом, Гермиона резко обернулась, не дожидаясь ответа от Руфуса Лестрейнджа. Она, едва скрывая отвращение, настойчиво попросила: — Мистер Реддл, вы переходите черту. Пожалуйста, уберите руку. Он выполнил её просьбу, но его взгляд красноречиво говорил, что, будь на месте Гермионы любая другая девушка, она бы отреагировала совсем иначе. Гермиона осознала, что Том Реддл представлял опасность не только потому, что скоро станет Тёмным Лордом, но и потому, что у него был собственный подход к женщинам. Она не могла быть уверена, что сможет долго выдерживать кокетливые заигрывания самого Волдеморта.

***

Гермиона устало закрыла глаза. День был длинный. И хоть ей не пришлось сидеть рядом с Реддлом на каждом занятии, она всё равно чувствовала его присутствие. То, что ей постоянно приходилось следить за манерами, придерживаться старомодных норм и одновременно не выдавать в себе гриффиндорку, какой она и являлась по сути, напрягало. Этот день показал: чем дольше она пробудет в 1944 году, тем дольше она не сможет оставаться собой. Гермиона уже выглядела вымотанной, и это беспокоило её. Именно поэтому она сидела в библиотеке в полном одиночестве. Единственное место в замке, где она хоть сколько-то чувствовала себя дома и в то же время не могла вызвать никаких подозрений у других студентов Слизерина. Кроме того, как и в её собственном времени, после ужина библиотека практически пустовала. Поэтому сейчас она сидела в удобном мягком кресле, наслаждаясь одиночеством и первой попавшейся книгой, которую взяла с полки. — Совсем одна? Гермиона вздрогнула, услышав глубокий голос. Несмотря на то, что девушка не особо вчитывалась в книгу, что лежала на её коленях, сознание находилось далеко от реальности, поэтому она не заметила человека, который так тихо подошёл к ней. Медленно подняв голову, она увидела Абраксаса Малфоя. Она вздохнула с облегчением: это не Том Реддл. Более того, прошлый опыт показал, что не все Малфои — бездумные последователи Тёмного Лорда. Гермиона всё ещё была безмерно благодарна Драко за то, что он не выдал тётке, что в их поместье егеря привели настоящего Гарри Поттера. И хотя его семья уже по уши погрязла в проблемах из-за отцовских ошибок, Драко не ухватился за шанс обелить себя и отца, сдав их. Такой храбрости и чуткости Гермиона от него не ожидала. Сейчас перед ней стоял его дед, который выглядел таким же гордым, как и любой другой Малфой, и в то же время его отличали благородство и дружелюбная улыбка. — Как видите, — ответила Гермиона, слабо улыбнувшись, показав, что не против его общества. — Вы сейчас читаете что-то важное или я могу взять на себя смелость пригласить вас на чашку чая? — спросил Абраксас, продемонстрировав манеры настоящего джентльмена. Гермиона бегло осмотрела комнату, не уверенная в том, как стоит ответить на его предложение. Не послал ли его Реддл заманить её куда-нибудь? Но только эта мысль появилась в её голове, как она упрекнула себя за неё. Никто здесь не мог пока ещё ни в чём её подозревать, даже Реддл. И только от Гермионы зависело, сложатся у неё плохие отношения с другими студентами или она будет вести себя нормально, как любая девушка в её ситуации. Она заставила себя снова улыбнуться и встала. Поставила книгу на место и спокойно ответила: — Я читала, только чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Я не собиралась сейчас учиться, честно говоря. Абраксас предложил ей локоть, и Гермионе потребовалась секунда, чтобы понять, что нужно взяться за него. С лёгким румянцем на щеках, она приняла его руку и позволила Малфою повести себя в подземелья. — Я надеюсь, ваш первый день в Хогвартсе не был слишком напряжённым? — учтиво поинтересовался Абраксас. Гермиона ответила не менее вежливо. — Не более и не менее того, что я ожидала. На самом деле мне нравится учиться, поэтому учёба никогда не давалась мне тяжело. — О, тогда у вас много общего с нашим дорогим Томом. Я не думаю, что когда-либо встречал ещё одного человека, который бы с таким усердием занимался при первой же возможности. Не зная, что ответить на это, и не желая проводить параллели между собой и Волдемортом, Гермиона сменила тему: — А что насчёт вас? Вам не нравится учиться? Абраксас в ответ расхохотался, введя Гермиону в ступор. Это звучало так по-другому по сравнению с тем, как злобно смеялся Драко. — Я не мог бы считаться настоящим слизеринцем, если бы не обладал, по крайней мере, жаждой знаний. Но в отличие от Тома, мне интересны только несколько сфер, а не все. Они продолжали говорить о своих любимых предметах вплоть до момента, как достигли слизеринской общей комнаты. Абраксас провёл Гермиону через ещё одну дверь, о которой она раньше и не догадывалась. Открыв её, он показал Гермионе другую комнату, поменьше, в которой сейчас никого не было — только книги. Девушка нерешительно вошла внутрь, сразу заметив два элегантных кресла, кушетку и небольшой кофейный столик. На правой стене находилось большое окно с видом на глубины Большого озера. — Я даже не подозревала о существовании этой комнаты! — воскликнула она — Это общая комната студентов седьмого года, — объяснил Абраксас, улыбаясь. — Здесь можно найти любую книгу по нашему курсу и, благодаря нескольким поколениям щедрых семей, есть ещё полезные справочники и другие важные работы. Кроме того, сюда можно призвать домашних эльфов, чтобы они принесли чай, и именно поэтому мы сейчас здесь. Вымученно улыбнувшись, Гермиона села в одно из кресел, в то время как Абраксас вызывал эльфа. — Какой чай вы бы хотели? — мягко улыбаясь, спросил Малфой. — Как насчёт чая Эрл Грей? — предложила Гермиона, неуверенная в том, как проходят чаепития в это время. Наблюдая за Абраксасом, который заказывал чай, Гермиона думала о ситуации, в которой оказалась. Она оказалась здесь, отделённая от будущего Тёмного Лорда одними лишь стенами, вела вежливые беседы с тем, кто, наверное, станет одним из первых его последователей — или уже? — застрявшая в прошлом без надежды вернуться домой, что делало её смерть неумолимой, а она всего лишь заказывала чай. Девушка почувствовала внезапное желание поговорить с Дамблдором, чтобы избавиться от всех противоречивых эмоций, что накопились в ней за день. К сожалению, профессор предупредил, что на первой неделе учёбы у него совершенно не будет времени, независимо от того, как усложнится её положение. — Мисс Дамблдор? Вздрогнув, Гермиона подняла глаза. Видимо, её собеседник что-то спросил у неё, а она прослушала, потерявшись в тёмных мыслях. Виновато улыбнувшись, она сказала: — Прошу простить мою невнимательность, я задумалась. Что вы сказали? — Вам не за что извиняться, — невозмутимо отозвался Абраксас. — Я уверен, есть много вещей, которые не дают вам спокойно вести беседу с незнакомцем. Честно говоря, это и есть причина, по которой я к вам подошёл. Кажется, будто вам нужна поддержка. — Поддержка? — Прошу простить мою прямолинейность, но я заметил, что вы выглядели подавленной весь день. Понятия не имею, что подумали Том или Руфус о вашем поведении сегодня утром, но мне показалось, что на вас очень много свалилось в последнее время. У меня сложилось впечатление, что вам нужна помощь, или по крайней мере кто-то, кто выслушает вас. Я могу и не быть старостой, но я всегда готов помочь новым студентам со всеми их трудностями. Поэтому, если я могу что-то для вас сделать, знайте, что всегда можете обратиться ко мне. Гермиона старалась не выглядеть слишком удивлённой. Такие слова были последним, что она ожидала услышать от слизеринца, и уж тем более от Малфоя. С другой стороны, вспомнились слова Сортировочной шляпы о том, что в Слизерине можно найти настоящих друзей. Она посмотрела ему прямо в глаза, говоря как можно честнее и твёрже: — Я ценю вашу обеспокоенность, правда. Для меня много значит то, что рядом со мной появился кто-то, кому действительно не всё равно на окружающих волшебников и ведьм. Я не могу рассказать о своём прошлом; это просто невозможно. Но если бы вы просто немного посидели со мной, одно это помогло бы мне почувствовать себя лучше. Ей было радостно видеть, как Абраксас встретил её взгляд. Она бы никогда не подумала, что этот юноша, который был так близок к Тому Реддлу, окажется настолько открытым и честным. Она пока не знала, что Абраксас думал о Волдеморте, и даже то, известен ли Том Реддл сейчас под таким именем или нет. Наверное, Гарри смог бы ответить на этот вопрос, но она не могла. Она могла только догадываться, и для своей собственной безопасности лучше готовиться к худшему. Поэтому даже с этим очаровательным юношей стоит быть аккуратной. И всё же его обходительные манеры грели ей сердце. Как раз в этот момент эльф принёс чай вместе с небольшим кувшином молока и сахарницей. Положив поднос на столик, эльф с громким хлопком исчез. Как и ожидалось, Абраксас взял на себя инициативу наполнить обе чашки. Не добавляя молока или сахара, Гермиона просто взяла свою чашку, подула в неё и медленно отпила. Горячий поток устремился вниз по горлу, наполняя тело теплом, по которому она так скучала с момента своего появления здесь. Ничего лучше чая не могло отодвинуть проблемы и мрачные мысли на второй план. — Боюсь, вы читаете мои мысли, — пошутила Гермиона. — Этот чай — как раз то, чего мне недоставало. Как вы узнали? Абраксас рассмеялся. — Конечно, я не читаю ваши мысли. Я всего лишь предположил. Когда я не в духе, то всегда пью чай. Стоило попробовать. Счастливая, Гермиона небольшими глотками пила чай. Наверное, сегодня она будет хорошо спать. Возможно, если завтра она устанет меньше, чем сегодня, она попытается отыскать причину своего нахождения здесь. У неё до сих пор не было никаких предположений по поводу того, должна она что-то сделать, найти что-то или применить какое-нибудь заклинание. Что бы ни было то, что она должна сделать, простое ожидание никак этому не поможет. Прежде всего ей надо найти в библиотеке что-нибудь о путешествиях во времени. Она могла бы подождать до вечера, чтобы кто-нибудь случайно не заинтересовался предметом её поисков. — Мисс Дамблдор. Глубокий голос Абраксаса Малфоя снова прервал её мысли. Она выжидательно посмотрела на него, растерянно заметив, что он немного покраснел. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы разрешили обращаться к вам по имени. Улыбнувшись, девушка поставила чашку обратно на стол. — Конечно. Большая честь для меня. Я Гермиона. Малфой улыбнулся в ответ, взяв её руку. — Я Абраксас. Гермиона с интересом добавила: — Кстати, я, наверное, единственная, кто обращается ко всем по фамилии? Он покачал головой. — Ох, нет! Не стоит недооценивать важность вежливости и хороших манер. Но только друзья могут обращаться друг к другу по имени и на ты. — Значит, мы друзья? Было видно, что Абраксас не ожидал такой прямой вопрос; его щёки опять покраснели, и он мягко ответил: — Полагаю, нет. Но я уверен, если мы узнаем друг друга лучше, мы станем друзьями. Гермиона, улыбаясь, кивнула, хотя и не могла про себя не рассмеяться: дружить с Пожирателем Смерти. И снова мысленно дала себе пощёчину. Он пока ещё не стал Пожирателем Смерти, этого словосочетания пока ещё даже не существует. Все они пока ещё невинные восемнадцати-девятнадцатилетние в большинстве своём мальчишки. Для них статус крови и магловский вопрос не более, чем игра. Никто из них пока не стал жестоким монстром. За исключением Тома Реддла. Когда она устала думать чётко и ясно, Гермиона попрощалась с Абраксасом, пожелала ему спокойной ночи и отправилась в спальню. Она была рада, что семикурсники Слизерина жили в комнатах по два человека и что на седьмом курсе уже было шесть девочек, поэтому ей в распоряжение досталась вся спальня. Наверное, когда-нибудь она сможет почувствовать себя дома в этой комнатке. Она уже почти дошла до конца коридора, где располагались две двери, левая из которых вела в спальни мальчиков, а правая — в спальню девочек, когда темноволосый юноша шагнул в дверной проход и преградил ей путь. Оцепенев, Гермиона остановилась и уставилась в лицо Тома Реддла. И он не выглядел дружелюбно.