Раскаяние

Реддл поприветствовал Гермиону коротким кивком. — Мисс Дамблдор, довольно поздно, не находите? — Я засиделась за чаем перед сном. Абраксас был очень любезен, показав мне гостиную седьмого курса, — объяснила Гермиона. Часть её, что, вероятно, хотела отправиться на тот свет, добавила: — На самом деле мне стоило ожидать, что староста покажет мне нечто столь важное. В ту же секунду, как последние слова сорвались с губ, Гермиона захотела отвесить себе пощёчину. Не в её интересах привлекать внимание Тома или искать себе врага в лице будущего Тёмного Лорда. И в то же время та самая часть, что заставила её так сказать, требовала, чтобы Гермиона отвесила пощёчину ему или хотя бы унизила его, пусть только и словами. — Ваша враждебность ставит меня в тупик. Вы ещё толком не знаете меня, но уже всячески подчёркиваете свою неприязнь. Сделал ли я вам что-то, не заметив этого? — задумчиво протянул Реддл. Она сердито сжала кулаки. — А вам никогда не приходило в голову, что кто-то может просто не нравиться кому-то? Некоторые люди не ладят, и это нормально. И они стараются не пересекаться. Это так трудно понять? Лицо Реддла помрачнело, и он шагнул ближе. Гермиона невольно отступила, ощутив, как упёрлась спиной в стену. Она находилась с ним один на один, и было уже поздно, чтобы какой-нибудь студент по счастливой случайности проходил по этому коридору. Даже если кто-то ещё не спал, они стояли в коридоре, ведущем в спальни девочек. Если бы какая-нибудь студентка заметила Тома, она, вероятно, тут же бы упала в обморок и не подумала бы предложить Гермионе помощь. Девушка нервно нащупала в складках юбки палочку. Реддл холодно прошипел: — Я не привык к такой наглости, мисс Дамблдор, и если в Америке вежливость не значит ничего, то здесь, в стенах этой школы, я требую, чтобы вы вели себя соответственно. Вцепившись в палочку крепче, Гермиона выдавила из себя ответ. — Я понятия не имела, что вела себя грубо. Я просто дала понять, что вы мне не нравитесь и я не хочу находиться в вашей компании. Разве это не в ваших же интересах? Почему вы ищете компанию ведьмы, которая вас недолюбливает? — Хватит! — прорычал Реддл, прижав её к стене предплечьем. Но не успел он продолжить, как Гермиона упёрлась палочкой в его горло. В его глазах промелькнуло удивление, он отступил и уничижительно посмотрел на неё. И наконец признал: — А вы ловко владеете палочкой, мисс Дамблдор, искуснее, чем я ожидал от девушки. Но этим действием вы пересекли черту. Ни один студент не может угрожать другому магией в этом замке. Однако я не буду докладывать на вас. Сейчас вы можете извиниться и понять, что я действительно не заслуживаю вашей ненависти. Но если вы снова проявите себя с этой стороны, я сообщу директору Диппету о том, что вы угрожаете безопасности других студентов. Гермиону затрясло от гнева. Она не знала, ненавидела она себя за глупую выходку или его, но вдруг поняла, что сейчас умнее всего будет признать поражение. Ей пришлось собрать всю свою волю в кулак. — Прошу прощения. Однако вы сами пересекли черту, когда стали угрожать мне физически. И я требую извинений за это. По пустому выражению лица Тома Реддла Гермиона подумала, что он проигнорирует её слова. Но к её величайшему удивлению он уверенно усмехнулся. — Конечно, это было не очень достойно. Прошу простить меня. Что-то в вас заставляет меня терять самообладание. В других обстоятельствах я был бы последним мужчиной, который бы продемонстрировал неуважение к женщине. Если с этого момента вы будете вести себя примерно, я стану относиться к вам со всей обходительностью. Он смотрел ей в глаза довольно долго. Затем поклонился и, развернувшись, ушёл. Глядя ему вслед, Гермиона чувствовала, в каком яростном темпе билось сердце. Она не хотела его внимания — напротив, она надеялась остаться незамеченной, хотя бы до момента, когда поймёт, зачем она здесь. Как бы Гермиона сейчас ни злилась на себя, ещё больше её сбивало с толку поведение будущего Тёмного Лорда. Она и представить не могла, что он мог перейти от угроз к кокетству в считанные секунды. Ей становилось плохо при мысли, что она, скорее всего, увидит ещё больше флиртующего Лорда Волдеморта в течение следующих недель. Она правда очень хотела домой.

***

В утро вторника Гермиона, завтракая, задумчиво рассматривала своё расписание. Она удивилась, обнаружив, как сильно изменилась система школьных предметов за несколько десятилетий. В своё время на седьмом году обучения она бы сдавала ЖАБА по предметам, по которым успешно сдала СОВ на пятом курсе; в сорок четвёртом у семикурсников выбор казался несколько шире. Здесь для того, чтобы быть допущенным к курсам ЖАБА, тоже требовалось получить очень высокие оценки по СОВ, но позволялось продолжить посещать базовый курс по тем предметам, в которых студент не преуспел за прошлые годы учёбы. Кроме того, никто не обязывал проходить курсы ЖАБА по всем предметам, по которым сдавались СОВ. Вместо этого можно было выбрать как минимум четыре курса ЖАБА, которые на седьмом курсе проводились два раза в неделю, а остальные предметы студент мог посещать по своему усмотрению. Гермиона сначала намеревалась сдавать ЖАБА по всем предметам, но Дамблдор отговорил: у неё тогда не хватит времени на её настоящую проблему. Именно поэтому она сразу вычеркнула из списка Гадания и Магловедение, а по Алхимии, Астрономии и Уходу за магическими созданиями взяла только базовый курс. В итоге её расписание оказалось более загруженным, чем у большинства однокурсников, за исключением, пожалуй, некоторых студентов из Рейвенкло. Первым занятием во вторник стояла Защита от Тёмных Искусств. Гермионе становилось страшно при мысли, что она будет находиться с Реддлом в одном помещении на занятии по тёмной магии. Более того, она вспомнила слова Гарри, что нынешний профессор ЗОТИ, Галатея Мэрритот, уволилась вскоре после выпуска Реддла — возможно, её уход был как-то связан с тем, что он открывал Тайную комнату на пятом году обучения. Знала ли профессор что-нибудь? — Как много предметов. — Абраксас с дружелюбной улыбкой кивнул ей и сел рядом. Гермиона почувствовала на себе вопросительный взгляд Тома Реддла, сидевшего на другом конце стола, но, заметив, что Абраксас не обратил на это никакого внимания, решила его проигнорировать. Гермиона весело ответила: — А я думала, ты уже заметил, что я самый любознательный человек на свете. Его смех теплом отдался у неё в ушах. — Точно. Но, честно, Гермиона, я не верю, что кто-то, кроме Тома, мог взять восемь предметов. Ты уверена, что выдержишь столько? — Хочешь сказать, я слабее него? — Хотите сказать, что нет? — вмешался в разговор Реддл. Нахмурившись, Гермиона перевела внимание с Абраксаса на него. — Возможно. Абраксас наконец-то заметил напряжение, витавшее между ней и лучшим другом, и медленно проговорил: — Нет никого, кто был бы равен Тому, Гермиона. Вовсе не стыдно проигрывать ему. Последнее замечание вызвало у Гермионы отвращение. Случился бы настоящий конец света, если бы никто действительно не смог одолеть его. Она ответила, постаравшись не выдать своё настроение: — Как я сказала: возможно. Прошёл только один учебный день, ещё рано судить. Кроме того, то, считаю ли я постыдным проигрывать кому-нибудь — это моё личное дело. Лицо Реддла окаменело. — Вы уже забыли нашу вчерашнюю беседу, мисс Дамблдор? Не обращая внимания на обеспокоенного всем происходящим Абраксаса, она ответила: — Нет, с чего вы взяли? — Не притворяйтесь дурочкой. Что я говорил вчера по поводу хорошего поведения? — прошипел через стол Реддл, но достаточно тихо, чтобы с любопытством слушавшие их студенты не могли вмешаться. Гермиона честно вспомнила: — Вы сказали, что будете относиться ко мне с уважением, если я буду хорошо себя вести. Но я не сказала, что буду. До того, как Реддл успел что-либо сказать ей, Гермиона встала, схватила сумку и покинула Большой Зал. Она уже вышла, когда Абраксас догнал её. — Вчера я в этом сомневался, но ваш разговор сейчас… Гермиона, тебе не нравится Том? — прямо спросил её Абраксас, на его лице всё ещё отражалось беспокойство. Гермиона открыто ответила: — Как видишь. Я не назову причины, но почему-то он выводит меня из себя. Она вряд ли могла сказать, что Том Реддл станет массовым убийцей Лордом Волдемортом, поэтому постаралась говорить так близко к правде, насколько возможно. — Ты его даже не знаешь. Я не думаю, что правильно судить кого-то по первому впечатлению, — возразил Абраксас. — В другой ситуации я бы согласилась с тобой, но Реддл… Знаешь, вчера, после чая, он пошёл за мной. Он прижал меня к стене и стал угрожать. Он отпустил меня, только когда я вытащила палочку. И ты всерьёз рассчитываешь на то, что я буду мила с ним после вчерашней демонстрации хороших манер? Или, наоборот, их отсутствия? — пылко ответила Гермиона. — Он сделал что? — выдохнул Абраксас. Гермиона только подняла брови. Она точно знала, что Реддл уже совершил убийство. Неужели он ещё не показал друзьям свою тёмную сторону? Или Абраксас был настолько наивен? После короткой паузы её собеседник наконец ответил: — Я знаю, что иногда Том может пугать. Он правда могущественный волшебник. Он способен делать вещи, которые не под силу взрослым волшебникам. Но я никогда не видел, чтобы он нападал на кого-то из слизеринцев. И уж тем более на девушку. Гермиона тяжело вздохнула. Ей подвернулся шанс, один-единственный шанс, посеять зерно сомнения в душе лучшего друга Волдеморта, но она боялась, что зайдёт слишком далеко. Она ещё не знала достаточно о Реддле и его последователях в Хогвартсе. Девушка неуверенно сказала: — Может, потому что раньше никто не переходил ему дорогу? Он сказал мне, что я вела себя нагло. Возможно, ему просто не нравятся люди, которые не исполняют слепо его желания? Может быть, он плохо ладит с теми, чьё мнение не совпадает с его? Говоря последнее, Гермиона смотрела Абраксасу прямо в глаза и ничуть не удивилась, когда он не выдержал её взгляда и покорно ответил: — До сих пор у Тома не было соперников, это правда. Но с чего им быть? Он умён, и он староста. Он разнимает студентов с разных факультетов и всегда приходит на помощь. Никому не отказывает, если нужна помощь с домашним заданием. Учителя любят его, но вместо того, чтобы самому пользоваться этим, он помогает другим. Каждый студент Слизерина знает, что Том всегда поможет. Гермиона медленно кивнула. Гарри рассказывал ей, как Реддл очаровал всех учителей и студентов своей внешностью, харизмой и умом. Сама она едва это замечала. — Наверное, показывать враждебность так открыто — не самое мудрое решение с моей стороны, да? У меня, вероятно, появится много врагов на Слизерине, если продолжу так себя вести, верно? — Можешь быть уверена в этом. Но девочки, скорее всего, будут счастливы, что ты им не соперница. Ты не представляешь, насколько популярен Том среди ведьм. Одна вежливая улыбка, и девушка думает, что Том ухаживает за ней. Но скажи что-нибудь плохое о нём, и против тебя пойдёт целая армия фанатиков, — задумчиво пробормотал Абраксас. Гермиона скривилась, услышав слово «фанатики», но предположила, что лучшего способа описать, насколько сильно любили девушки Тома, попросту нет. Она не смогла удержаться от комментария: — Так ты дружишь с дамским угодником? Разве не будешь ревновать, если он отобьёт твою девушку? Абраксас выглядел немного взволнованным. — Отобьёт? Довольно грубое слово, дорогая Гермиона. Но отвечая на твой вопрос: нет, Том не дамский угодник. Всё больше думаю об этом и не могу припомнить ни одного раза, когда бы он ухаживал за девушкой. Наверное, ему это неинтересно. Наверное, он ждёт Ту Самую. Возможно, он воспринимает школу слишком серьёзно. В любом случае, девушка, за которой Том однажды начнёт ухаживать, не сможет устоять перед ним. Покачав головой, Гермиона вошла в аудиторию Защиты от Тёмных Искусств. Она направилась к свободному месту в первом ряду, не став дожидаться Абраксаса. Даже если бы девушка не знала, во что однажды превратится Том Реддл, она бы ни за что не пошла так слепо за ним, подобно этому светловолосому слизеринцу и другим студентам и учителям. Гермиона была уверена, что в её собственном времени люди шли за Лордом Волдемортом только из страха. Конечно, были такие пропащие души, как Беллатриса Лестрейндж, но большинство его бывших последователей, как те же Малфои, казалось, шли за ним, не потому что были действительно преданны ему, а потому что у них не осталось другого выбора. Однако Том Реддл из этого времени был обаятельным и убедительным, и Гермиона ясно поняла, что большинство будущих Пожирателей Смерти пойдёт за ним из-за убеждений и веры в него. Она улыбнулась Абраксасу, когда тот сел рядом с ней. Это светловолосый юноша не показался ей плохим человеком. Если бы девушка только знала, что другая она сделала в это время. Наверное, она не меняла линию событий, которую знала Гермиона. Этот парень рано или поздно станет одним из первых Пожирателей Смерти, поддержит идеи Тёмного Лорда и будет помогать ему в Первой Магической войне. Ей бы очень хотелось как-то остановить Абраксаса, не дать ему продать душу дьяволу. Хотя она его практически не знала, она чувствовала, что этот благородный человек мог бы стать её другом в других обстоятельствах. Ей нужно понять, почему она здесь. Маховик времени и прочее могло подождать. Прежде всего ей нужно спасти будущее.