Раскаяние

На утреннем занятии по Зельеварению Том настоял, чтобы мисс Дамблдор села рядом с ним. Он всё ещё не знал, что делать с этой странной девушкой. Его очень впечатлило, с каким достоинством она держалась, пока другие студентки жестоко издевались над ней. Более того, то, как Гермиона вела себя с профессором Слизнортом, убедило его, что она представляла собой умную и уверенную ведьму, которая вполне могла вести светскую беседу и следовать общепринятому этикету. Почему с ним она вела себя совсем иначе? Ясно, как день, что она никогда не купится на его рыцарские манеры. Независимо от того, что Том делал или говорил, мисс Дамблдор, казалось, во всём искала подвох. Прямо как этим утром, когда он сказал, что место рядом с ним свободно и ему хотелось бы, чтобы его заняла она, а Гермиона, смерив его мрачным взглядом, приняла предложение с очевидным нежеланием. Почему? Стоит ли просто взять и поверить, что она лучше других распознавала фальшивую любезность, а подозревать любого, кто надевал маску, для неё было нормально? Мисс Дамблдор говорила это так убедительно, что он почти поверил её словам, что она не заинтересована в войне с ним. Никто не заинтересован в противостоянии с ним, даже такая сильная ведьма, как она — в этом он и сам не сомневался. И всё же. Оставалось так много мелочей, которые ни с чем не вязались. Она встретила его с отторжением, намного превосходившим любое обычное подозрение. Более того — чаще, чем нет, вместе с презрением в её глазах плескался самый настоящий страх, страх, причиной которого не мог являться ни один из его поступков. И все эти случаи, когда она вела себя так странно дерзко, даже вызывающе... Их ссоры казались Гермионе Дамблдор тривиальными? Том знал, что она нарочно использовала именно эти слова, чтобы разозлить его. О чём она думала, когда разговаривала с ним, иногда без причин впадая в панику, после чего бросала вызов и начинала вести себя необъяснимо уверенно? Он вполуха слушал профессора Слизнорта, пишущего на доске инструкции для зелий, которые надо будет приготовить в течение следующих недель. Им предстояло поработать в парах, так как заданные зелья относились к зельям повышенного уровня сложности, а некоторые ингредиенты можно достать в теплицах только поздно вечером. Том заметил, как вздрогнула, услышав это, Гермиона. Она, видимо, уже пожалела, что сегодня села рядом с ним, из-за чего ей теперь придётся работать с ним на протяжении нескольких недель. — Том, мой мальчик, — прервал его мысли Слизнорт. — Не мог бы ты подойти ко мне на секундочку? Очаровательно улыбаясь, Том встал и подошёл к профессору. Это не ускользнуло от Гермионы, которая вздохнула с облегчением сразу же, как только он отошёл. Почему в его присутствии она всегда так напряжена? — Я могу чем-то помочь, профессор? — Видишь ли, Том, — начал Слизнорт, и юноша вдруг заметил, что, обычно такой уверенный, профессор сейчас очень взволнован. Он поднял бровь, показав, что готов слушать. Слизнорт, глубоко вздохнув, затараторил: — Мисс Дамблдор — единственная девушка на моём предмете. Ты будешь работать с ней над зельем, и вам придётся спускаться в теплицы в тёмное время суток. Я знаю, ты достойный молодой человек, Том, и всё же моя обязанность напомнить, чтобы ты не пользовался ситуацией. Том едва не фыркнул, но быстро взял себя в руки. Конечно, старый добряк Слизнорт, всегда озабоченный манерами, есть рыцарь в белых доспехах для всех нетронутых девственниц. Юноша напустил на себя серьёзное выражение и ответил: — Вы абсолютно правы, сэр. Ваше беспокойство вполне объяснимо, но будьте уверены: я последний человек, который подумает воспользоваться ситуацией. Кроме того, поверьте мне: мисс Дамблдор способна лучше любой другой девушки защитить себя от какого угодно негодяя, который только осмелится что-либо предпринять. — Я знаю, знаю, Том, — быстро успокоившись, пробормотал Слизнорт. — Ты благородный мальчик. Но как твой преподаватель я просто обязан напомнить тебе об этом. Надеюсь, ты не воспринял мои слова как чрезмерное вмешательство в твои дела? — Что вы, конечно, нет, — ответил Том, широко улыбаясь. — Ваше беспокойство делает вам честь и лишний раз доказывает то, что вы — ответственный преподаватель. Я благодарен за ваши слова и поддержку. Вернувшись к Гермионе, он отметил, что она уже переписала с доски все инструкции и начала записывать, где можно найти ингредиенты. Рядом с названиями некоторых компонентов Том заметил непонятные буквы и цифры. — Чего хотел Слизнорт? — спросила она, не поднимая взгляд, когда он сел обратно. Том оставил без внимания её грубость и сухо ответил: — Хотел удостовериться, что по дороге в теплицы я не нападу на вас в темноте. На этот раз Гермиона оторвала глаза от пергамента, и на миг Тому померещилось веселье в её взгляде, которое почти сразу сменило привычное безразличие. — Как мило с его стороны. Вы планировали воспользоваться ситуацией? Он оскорблённо поднял бровь. — Мне нет нужды нападать на женщин. Обычно большинство из них идут ко мне добровольно. Негромко рассмеявшись, Гермиона с напряжением посмотрела на него. — Я скорее подумала, что вы бы использовали наш поход как возможность избавиться от меня. Том тупо уставился на девушку, несмотря на все усилия этого не делать. О чём она думала? Не она ли только что сказала, что не заинтересована в их склоках? Почему тогда опять его провоцирует? Или она серьёзно? Неужели она действительно боялась, что он что-то ей сделает? Не поэтому ли Гермиона была так напряжена, когда Слизнорт начал говорить о проекте? Почему она вообще думает, что он способен что-то сделать? Да, он думал об этом все выходные, но она никак не могла этого знать. Его мысли метались в поисках ответа. Это непохоже на него: его лишил дара речи другой человек, да ещё и женщина. — Вообще-то я пошутила, — наконец добавила Гермиона с напряжённым и в то же время безразличным выражением лица, — но, если брать во внимание ваш удивлённый взгляд, должна предположить, что мой выстрел вслепую достиг цели. Собрав всё своё самообладание, Том расслабил пальцы, которые до этого незаметно для себя сжал в кулаки, и посмотрел на Гермиону таким же пустым взглядом. — Вы стремитесь задеть меня при любой удобной возможности. Ваши слова на вечеринке Слизнорта были ложью? — Вы серьёзно спрашиваете, почему после всего, что вы мне сделали и сказали, я всё ещё не уверена в том, кто вы мне — друг или враг? — прошептала она, отвернувшись к пергаменту. — Меня не интересуют ссоры с вами, да, но как я могу поверить, что вы думаете так же? Я всего лишь настороже, Том Реддл. Можете ли вы с чистой совестью сказать, что никогда не было такого, что вы думали проклясть меня? Словно разговор уже кончился, Гермиона продолжила делать заметки по каждому ингредиенту. Том поймал себя на мысли, что его бесит, какой равнодушной она казалась. Хоть он не хотел признавать этого, она оказалась права. Лучше ошибиться, будучи осторожным. Он бы даже разочаровался, если бы она так быстро прониклась к нему доверием. Сможет ли он изменить её отношение? Она знала, что он не являлся очаровательным джентльменом, каким его видели все остальные. Сможет ли он убедить её, что не причинит ей вреда? Осталась ли ещё возможность завоевать её доверие после такого разгромного старта? Она не её дядя, а всего лишь молодая девушка, которая легко поддастся влиянию и манипуляциям. Их ждала интересная игра. — Что значат все эти аббревиатуры? — спросил Том, решив посмотреть, как она отреагирует, если он будет обращаться к ней без высокомерия. Он привык скрывать настоящие мысли и эмоции, и, если ему удастся прятать их от неё подольше, кто знает, может, она действительно сможет однажды довериться ему. Кто знал, какую пользу могли принести манипуляции над такой умной ведьмой, оказавшейся, к тому же, родственницей Дамблдора? — Это аббревиатуры заголовков и номеров страниц, где можно найти подробности по каждому конкретному ингредиенту, — объяснила Гермиона, не поднимая головы. — У меня довольно хорошая память на книги, которыми мы пользуемся на этом занятии, и на то, где можно отыскать нужную информацию, поэтому я быстро всё записала. Если мы хотим сделать хорошее зелье, просто добавлять верные ингредиенты в нужном порядке будет недостаточно, — продолжила она, доставая книгу из стопки напротив. — Как я убедилась на собственном опыте на шестом курсе. Гермиона не любила вспоминать, какие превосходные зелья готовил Гарри, который просто следовал инструкциям из учебника Принца-Полукровки. Когда в конце концов выяснилось, что эта книга принадлежала Снейпу, она перестала удивляться тому, что автор являлся настоящим гением. Видимо, Снейп проводил всё своё свободное время в поисках информации по каждому отдельному ингредиенту, чтобы потом подправить рецепты в учебнике, и в итоге все зелья выходили великолепными. Гермиона усвоила урок ещё тогда. Девушка нетерпеливо заметила, что Реддл продолжал безучастно смотреть на неё. Она, вздохнув, обернулась. — Что? — Очаровательна как всегда, дорогая Гермиона, — едко заметил он, скрестив руки на груди. — Где же вы приучили себя к такому языку? — Что ж, прошу простить меня за то, что не реагирую со всей любезностью на ваш грубый взгляд, — огрызнулась Гермиона и добавила: — Вы могли бы, знаете ли, помочь мне. Найдите страницы, которые я выписала, и напишите небольшие выдержки по каждому необходимому ингредиенту. Или я не права, говоря, что это парный проект? — Намекаете на то, что я позволю вам делать всю работу, а сам буду стоять в стороне? Почему его голос казался таким весёлым? Радостный тон определённо не шёл ему, по крайней мере, когда он имел дело с ней. Её напрягало, что он внезапно стал обращаться с ней совсем по-другому. Девушка не находила причин, почему он вновь надел маску, особенно после заявления, что она видит его насквозь. Должно быть, он что-то замышлял, если говорил с ней без угроз, верно? С вызовом в голосе Гермиона заявила: — Я привыкла делать всю работу за моих сокурсников. — Я тоже, — с прежним дружелюбием сказал Реддл. — Обычно это я говорю другим приступить к работе. Довольно странно слышать это самому. Особенно от девушки. Гермиона посмотрела на него, криво улыбнувшись. Гарри и Рон никогда не думали об учёбе, в итоге ей всё время приходилось помогать им. Иногда они даже не просили об этом, потому что она не могла не помочь. Уму непостижимо, что именно Волдеморт был так же любезен и внимателен ко всем в Хогвартсе, как и она сама. — Это не зависит от пола, — заявила она в ответ, — и, в отличие от вас, у меня нет никаких скрытых намерений, когда я предлагаю помощь. Я делаю это, чтобы обеспечить успех проекта или просто потому, что симпатизирую кому-нибудь. Я не жду ничего взамен. Реддл медленно наклонился вперёд и взял первую книгу из её списка. Открыв её на нужной странице, он тихо спросил: — Что даёт вам основание думать, что у меня есть скрытые намерения? Гермиона едва не сказала: «Потому что ты слизеринец!», но вовремя вспомнила, что сейчас технически она тоже слизеринка. Сжав зубы, девушка прошипела: — Ваше дружелюбие — маска, поэтому предположение, что ваша помощь тоже, наглым никак не назовёшь. К её ужасу Реддл усмехнулся. — Никто не помогает другим без скрытых мотивов. Даже эти паиньки гриффиндорцы. Ты по крайней мере ожидаешь благодарности. Главное отличие между нами состоит в том, что мы, слизеринцы, не скрываем, что ждём чего-то взамен. Почему вы ведёте себя как гриффиндорка, притворяясь, что помогаете другим по доброте душевной? Гермиона упрямо проигнорировала его снисходительное замечание о своём бывшем факультете и ответила: — Вы меня не услышали. Я помогаю своим друзьям, не ожидая ничего взамен, просто потому что они мои друзья. Это называется «преданность». В групповых проектах я делаю всё возможное, чтобы получить хорошие оценки. Если кто-то ещё попросит помощи, конечно, я попрошу что-нибудь взамен. — Конечно, — ухмыльнулся Реддл, но Гермиона, больше не заинтересованная в разговоре на эту тему, промолчала. Осталось просмотреть последние три ингредиента, и со списком будет покончено. Это нужно сделать в оставшиеся десять минут занятия. Гермиона задумчиво посмотрела на последний компонент: флоббер-пиявки. Когда она готовила оборотное зелье, то использовала самых обыкновенных пиявок. Девушка задумалась, почему этот специфический вид пиявок использовался для приготовления Летейского Эликсира доктора Летто. Ещё она думала, почему вкладывала столько сил в школьные проекты. У неё есть дела поважнее, чем получение хороших оценок в 1944, невзирая на то, была ли другая она лучшей в это время или нет. Гермиона знала ответ на свой вопрос. У неё нет выбора, это её природа. Независимо от того, насколько неважными или незначительными казались её школьные достижения здесь, она просто не могла пустить всё на самотёк. Поскольку ей нужно завоевать доверие Тома Реддла, возможно, даже посредством дружбы, можно попробовать приблизиться к нему с помощью того, что их роднило: удовольствие от учёбы. — И что же я вижу? — голос профессора Слизнорта прервал её мысли. — Только мои два лучших студента уже приступили к варке зелья? Гермиона едва не закатила глаза, но вместо этого взяла себя в руки и, улыбаясь, ответила: — Мы хотели хорошо подготовиться, ведь это такое сложное и в то же время полезное для медицины зелье. Если у нас всё пройдёт безупречно, то оно вполне может пригодиться. Слизнорт одобрительно улыбнулся. — Похвально, очень похвально! Не боитесь, что можете не успеть к сроку? Теперь вмешался Реддл, которому, как видела Гермиона, тоже не импонировало поведение их профессора. — Профессор Слизнорт, зелье всё равно придётся магически заморозить, поскольку время его приготовления гораздо меньше, чем срок самого проекта. Начнём мы сегодня или в среду, разницы не будет, разве нет? — Вижу, вы всё продумали, — согласился Слизнорт, широко ухмыльнувшись и похлопав его по спине. — Я счастлив видеть, как прекрасно вы сработались. Не забудьте собрать вещи и можете идти. Урок окончен. Гермиона торопливо сложила книги в сумку, схватила пергамент и поспешила к выходу. Она заметила уже выходившего из аудитории Абраксаса и решила, что сейчас самое время поговорить. Она не могла принять, что их дружба закончится, так и не начавшись, только из-за того, что Том Реддл сказал ему что-то. Не оглядываясь, она догнала светловолосую макушку. — Абраксас, пожалуйста, подожди! К её облегчению, молодой человек обернулся, несмотря на то, что, казалось, сомневался и сделал это нехотя. Она заметила, что его взгляд метнулся куда-то назад, туда, где находился Реддл, но, так как староста всё ещё собирал вещи, обратил своё внимание к ней. — Чем могу вам помочь? Гермиона нетерпеливо подняла бровь. — Прошу прощения? Почему ты так холодно и так формально говоришь со мной? Да, мы только познакомились, но ты ведёшь себя так, будто никогда не интересовался общением со мной. Почему? Абраксас уставился на неё, видимо, не зная, что ответить. Гермиона сложила руки на груди, пока они поднимались по лестнице. Прошло какое-то время, перед тем как она получила довольно скупой ответ. — Если вы думаете, что я специально избегал вас, то нет. Просто так получилось. — Так получилось, — отрезала Гермиона. — Ага, конечно. Абраксас, что происходит? Абраксас внезапно остановился на середине лестнице, словно она задела больную мозоль, и обернулся, зло глядя на неё. — Почему ты на Слизерине, Гермиона? Всё твоё поведение кричит о Гриффиндоре. Они всегда стремятся быть открытыми, честными и прямолинейными. Ты действительно не различаешь полутона? Не чувствуешь, в какой ситуации оказалась и как ведёт себя собеседник? Ты ждёшь, что я откроюсь тебе, если будешь докапываться? Ты слишком дотошная! Гермиона озадаченно уставилась на него. Так Том Реддл вмешался в её отношения с Абраксасом. Угрожал ли ему так называемый друг, говоря, что любая дружба с ней не принесёт ничего хорошего? Гермиона разочарованно поджала губы, надеясь, что Абраксас хоть как-то извинится перед ней. Он же, однако, всего лишь смотрел на неё сверху вниз, спрятав руки в карманах мантии. — Прекрасно, — проговорила она. — Я понимаю. Я не такая слепая, как ты думаешь, Абраксас. Я прекрасно понимаю, что происходит, я просто не думала, что ты трус. Гермиона сразу поняла, что последняя фраза задела его за живое. Абраксас сделал шаг к ней, прижав к стене, и прошептал, не разрывая зрительного контакта: — Ты ни черта не понимаешь. Я не трус. У меня есть друзья, хорошие друзья. Я едва тебя знаю. Если мне придётся выбирать между двумя друзьями, почему я не выберу того, кого я знаю много лет? — Никто не заставляет тебя выбирать, — продолжила Гермиона. Её напугало, что Абраксас загнал её к стене точно так же, как когда-то это сделал Реддл, но не ожидала, что он мог оказаться таким же жестоким. По крайней мере, он подтвердил, что Реддл запретил им дружить. Интересно. И страшно. — Что здесь происходит? Лёгок на помине. Гермиона перевела взгляд на Тома Реддла. Абраксас отступил, виновато глядя на друга. — Между нами произошёл небольшой конфликт… конфликт мнений. — Ты дерёшься с мисс Дамблдор? — нарочито удивлённо спросил Том. — Мама не учила тебя не спорить с женщиной? Открыто растерянный взгляд Абраксаса сказал Гермионе больше, чем им обоим хотелось бы. Без вмешательства Реддла, да ещё и немалого, точно не обошлось. Более того, между этими двумя определённо не было дружбы. Как бы лучше описать отношения, сложившиеся между ними? Неужели Реддл уже продемонстрировал свою силу бывшим друзьям, превратив их в своих последователей, которые с недавних пор только и занимались тем, что угождали ему? Не это ли являлось причиной, почему Абраксас выглядел таким растерянным, не зная, что ему делать — относиться к ней со всей вежливостью или разорвать все связи? Если бы это не было вопросом её собственной безопасности, Гермиона бы рассмеялась над абсурдностью ситуации. Этим двоим всего по семнадцать, но они уже вели себя словно мафиози. — Будь вежлив с мисс Дамблдор! — приказал ему Том, одновременно взяв её за руки, словно так и должно быть. — Она новенькая, ей нужны друзья. Вы, кажется, раньше очень неплохо ладили. Гермиона прекрасно понимала, что Абраксас сейчас полностью сбит с толку и не может оправиться, но она не могла винить его. Во что играл Реддл? Если он сначала приказал Абраксасу держаться от неё подальше — по какой угодно причине! — и сейчас публично заявлял обратное, значило ли, что он планировал что-то? Почему в его тактике произошло такое изменение? Разумеется, это не имело никакого отношения к субботней вечеринке Слизнорта. Это было бы слишком быстро, слишком невероятно. И это напугало её.