Раскаяние

Гермиона, нервничая, сидела в какой-то отдалённой аудитории где-то глубоко в подземельях Хогвартса. Реддл перенёс их последний урок в эту холодную комнату, и это вселяло надежду, что между ними не случится ничего интимного. С другой стороны, она прекрасно видела, что не только чары, но и само местоположение комнаты поспособствует тому, что никто не узнает, чем именно она будет здесь заниматься. Это в свою очередь вызывало опасения. Она с сожалением подумала о маленьком Пушистике. Ритуал вызвал у неё невольное восхищение, и Гермиона, успешно проведя его, чувствовала, что жалость её угасла. Она страшилась мысли, что ей придётся совершить подобное снова. Она была честным человеком; она не наслаждалась причинением боли другим и тем более не наслаждалась чувством собственного превосходства. То, что она чувствовала себя так хорошо во время ритуала, было, наверное, побочным эффектом, которого добивался Реддл. Или, может быть, в действительности суть ритуала заключалась не в том, чтобы установить над кем-то контроль, а в волшебнике, его производящем. Может быть, настоящей целью ритуала и было это нездоровое чувство власти. Она не знала. Не имеет значения, сколько книг она прошерстила в поисках ответов, никто нигде не описал ни одного темномагического ритуала. Наверное, это не должно удивлять, однако записей о действительно тёмных сторонах магии не нашлось даже в запретной секции Хогвартса. Мысли Гермионы прервали отдалённые голоса. Она была уверена, что один из них принадлежал Тому. Он с кем-то говорил? Он вёл с собой какого-то другого студента? Одного из своих преданных Пожирателей Смерти? На лбу выступила испарина. Рядом с Томом, как бы странно это ни звучало, она могла вести себя более-менее естественно; в присутствии других ей приходилось постоянно держаться начеку и надевать маску. Она не знала, выдержит ли урок под таким напряжением. Голоса приближались, и Гермиона резко застыла. Она знала, кого вёл с собой Том. Её охватила паника, стоило понять, в чём будет заключаться урок. И почему обязательно находиться так далеко от других живых существ. Был ли у неё выбор? Был ли хоть какой-то выход из этой ситуации, был ли способ обойти это? Действительно ли её миссия оправдывала то, что ей, наверное, придётся делать через несколько минут? — После вас, мисс Бэрджворти, — услышала она за стеной его тихий голос, после чего дверь в аудиторию открылась. Гермиона отчаянно пыталась не выдать охватившую тело панику. — Добрый вечер, Гермиона, — обратился к ней Том, войдя в класс за Августой. — Мне ведь нет нужды представлять тебе мисс Бэрджворти, верно? Так случилось, что я наткнулся на неё по дороге сюда, и мне вдруг пришла в голову идея пригласить её на наше учебное занятие. В конце концов, она кажется как минимум такой же умной девушкой, как и ты, а любопытство никогда не стоит ограничивать, ты так не думаешь? Гермиона сглотнула, перед тем как ответить. — Действительно похвальная идея, Том. Но ты не думаешь, что наши занятия… слишком продвинутые для мисс Бэрджворти? — Нет, что ты, у неё необыкновенный талант. — Не преувеличивайте, мистер Реддл, — скромно ответила Августа, однако Гермиона видела, что ей льстили его слова. Она не понимала, как Тому удалось захватить Августу в свои лапы — разве её предупреждений было недостаточно? У самой Августы нет никаких подозрений на его счёт? — Я не могла упустить эту возможность, мисс Дамблдор, — объяснила Августа, словно бы она правильно истолковала вопросительный взгляд Гермионы. — Два лучших студента Хогвартса занимаются вместе? Я просто обязана узнать, над чем вы работаете! Гермиона мысленно застонала, поймав заговорщическое подмигивание Августы. Неужели девчонка действительно думала, что своим открытым вмешательством сможет что-то найти, чего-то достигнуть? Она не видела ловушки, когда та находилась прямо перед ней? Гермиона серьёзно посмотрела на Тома, который как раз поставил за спиной Августы стул. Он заметил её выражение лица и ответил подлой улыбочкой. Ловушка расставлена, и бежать больше некуда. — Мисс Бэрджворти, — повернулся к ней Том, очаровательно улыбаясь. — Вы пошли со мной, даже не зная, какие именно аспекты будут включать наши вечерние занятия. С моей стороны это, конечно, более чем нечестно, однако это делает честь вам. То, что вы согласились пойти со мной, иллюстрирует ваше выдающееся любопытство и жажду знаний. Я поздравляю вас с тем, что вы обладаете этими двумя замечательными качествами. И потому, что вы так добры к нам, позвольте мне просветить вас. Гермиона закрыла глаза. Гордость, огнём пылавшая в глазах Августы, более чем ясно показывала, что бедная девочка до сих пор не имела ни малейшего представления о том, что сейчас произойдёт. На это просто невозможно было смотреть. — Моя дорогая Гермиона, — продолжил Том; она прекрасно слышала, как его веселит её нежелание видеть и участвовать в грядущем, — немного застопорилась в процессе своего обучения. В начале наших занятий прогресс был хороший, но сейчас нет никакого. Я долго и усердно думал, как помочь ей выбраться из этой дыры — и тут появились вы. Вы — ключ к выходу мисс Дамблдор на новый уровень. — Не нужно так смущать меня. Я могу неплохо справиться и без мисс Бэрджворти. Мы можем всё сделать и без неё. Лицо Августы выдало то, как её уязвили слова Гермионы, но, не успела она начать протестовать, как возразил Том: — О Гермиона. Я ценю твою мотивацию, но преподаватель здесь всё же я. И я лучше знаю, что тебе нужно. Пришло время тебе признать это. Он бы улыбнулся ещё шире, если это вообще было возможно. Скрипнув зубами, Гермиона снова опёрлась о стул. Если бы она знала, что безобидная беседа с мистером Пруэттом о её забытых записях будет иметь такие последствия, она бы никогда не благодарила его с такой теплотой. Если бы тогда она не поддалась своей природе и не впечатлилась бы его добрыми словами, его возможным родством с Роном и в целом притягательной натурой, она бы никогда не возбудила его интерес или беспокойство. И тогда ни он, ни Августа не оказались бы вовлечены во всё это. Чёртово гриффиндорское любопытство! — Итак, давайте перейдём к вашей роли, — снова обратился он к Августе. Том неторопливым движением призвал палочку и направил её на девушку. — К сожалению, ввиду событий, которые вот-вот произойдут, я должен убедиться, что во время урока вы не падёте духом. Пожалуйста, не принимайте это за оскорбление, хорошо? И не успела бедная девочка понять, что с ней вот-вот случится, как её охватили невидимые путы. Том взмахнул палочкой ещё раз и, взяв в руки палочку Августы, положил её на видное место прямо напротив девушки. От энтузиазма Августы не осталось и следа. — Что это значит? — Ох, но я ведь только что объяснил, — невинно отозвался Том. — Гермиона в своём обучении идёт в никуда, и мне нужен новый объект, на котором можно практиковаться. И так как ваше любопытство не знает границ, мисс Бэрджворти, — добавил он, и его доброта обратилась в яд, — вы станете прекрасным объектом для практики. Ледяной холод в голосе и бездонная ненависть, с которой Том смотрел на неё, казалось, наконец-то избавили Августу от заблуждений по поводу занятий. Злость, но по большей части явная паника, отдалась эхом по комнате, когда она потребовала ответа: — Что вы собираетесь делать? Том мягким движением открыл сумку и вытащил из неё до боли знакомую чашу. Гермиона в ужасе втянула носом воздух. Она уже догадалась, что Том собирался приказать ей сделать с Августой нечто ужасное, но то, что ей придётся произвести на ней ритуал, выходило за рамки её понимания. — Ты ведь несерьёзно, Том. — Чего ты боишься? — спросил он с улыбкой на губах, но без улыбки в глазах. — Ты уже успешно проводила этот ритуал раньше. Логично попробовать провести его на объекте с более высоким магическим сопротивлением. Настоящая проверка твоей воли. — Мисс Дамблдор… Полная паники мольба поразила Гермиону в самое сердце. Она видела, что Августа не могла поверить в то, что происходит перед глазами, не могла понять, как Гермиона внезапно оказалась добровольной сообщницей Тома Реддла. Это для благой цели, пыталась внушить она себе, когда встала, словно дёргаемая за ниточки, и, подойдя к Тому, взяла нож. Гермиона ведь предупреждала её. Она не могла рисковать и провалить миссию. Что бы она ни сделала, она делала это ради большего блага. Для Гарри и Дамблдора. И то, что она сейчас совершит, могло стать последним шагом к завоеванию доверия Реддла. Это намного больше, чем благополучие какого-то одного студента. Она старалась ради будущего поколения. Гермиона решительно вздохнула и подошла к Августе. — Мне жаль, мисс Бэрджворти. Я говорила вам, что ваше любопытство здесь ни к месту. Вас сюда привело ваше собственное решение. Гермиона быстрым движением оставила порез на своей левой ладони и капнула несколько капель в руническую чашу. Как и в первый раз, руны ненадолго подсветились, узнав магическую кровь. Кинув быстрый взгляд на Тома, который одобрительно ей кивнул, Гермиона взяла левую руку Августы и надавила на него лезвием. Короткий порез, и кровь стекла в стакан, который внизу держал Том. Гермиона решительно посмотрела на лицо юной гриффиндорки. Учащённое дыхание, дрожь руки, лихорадочные красные пятна на шее говорили ясно: Августа боялась. — Ты сегодня такая послушная, — поддразнил Том. Несмотря на ледяную тошноту в желудке, Гермиона заставила себя улыбнуться. — Вы только посмотрите на это, м? Когда предлагают что-то интересное, даже я могу быть хороша. Собравшись с силами, она забрала стакан и временно положила его на преподавательский стол. Гермиона понимала, что вероятность того, что ритуал закончится успешно в этот раз, крайне мала. Магическое сопротивление ведьмы — это нечто абсолютно иное. Она не знала, надеялась ли она или боялась, что ничего не получится. — Это вызов? Тон его голоса оставался дразнящим, но на лице его — она не сомневалась — отражалась крайне неуместная серьёзность. Он смотрел с напряжением, гнавшим дрожь по позвоночнику. Что ещё он покажет ей, если она даст правильный ответ? Гермиона нервно облизнула губы. — Наверное. До сих пор мы только… играли. Это впервые подстегнуло мой интерес. — Играли, хм? — фыркнул Том. — Это поэтому ты почти рыдала, когда я представил тебе Пушистика? Потому что это была всего лишь игра? Гермиона сердито сжала кулаки. Её реакция на Пушистика была настоящей, она не могла отрицать этого. И сейчас она была ещё более склонна к слезам, однако если это преступление того стоило, ей нельзя было показывать это Тому. Она снова облизнула губы. — Я не верю в пытки несведущих невинных созданий. Какой смысл мучить существо, если оно даже не понимает, что оно по чьей-то прихоти испытывает боль? Том снова долго смотрел на неё, словно пытался увидеть, лжёт она или действительно имела в виду то, что сказала. Он медленно зашёл Августе за спину и положил обе руки ей на плечи. — Мисс Бэрджворти тогда разве не невежественна и невинна? — Убери от меня свои грязные руки, Реддл, — в ужасе прорычала Августа. Но ответом ей послужил лишь смех. — Следи за языком, дорогая, дамам не следует так выражаться. — Ты не достоин того, чтобы с тобой обращались вежливо, — рявкнула Августа. — А вы? Вы ничуть не лучше его! Что это было в библиотеке? Вы наслаждаетесь игрой в даму в беде? Волна стыда накрыла Гермиону, но она приказала себе остаться в своей роли. — Я никогда вам не лгала. Я пыталась показать, что не стоит совать свой нос в мои дела, и что вам следует держаться подальше от Тома. Если вы сами решили, что я в беде и нуждаюсь в спасении… Мне жаль вас, но это всего лишь раздутый гриффиндорский комплекс спасателей. Августа уставилась на неё, открыв рот. Никогда до этого Гермиона не чувствовала себя настолько паршиво, даже когда она привела Амбридж к кентаврам. Августа и Игнатиус хотели помочь ей, как и она когда-то хотела помогать другим вместе с Гарри и Роном. Августа не заслужила ничего из этого, особенно такие грубые слова. Но выражение мрачного удовлетворения на лице Тома говорило, что Гермиона всё делала правильно. — Не думайте, что я молча позволю вам всё это делать. Директор Диппет узнает об этом! — зло закричала Августа. Глаза Гермионы метнулись к Тому — она даже не подумала об этом! Как они собирались спрятать их урок от учителей? Том, однако, оставался спокойным и только улыбался ей в привычной расслабленной манере, поэтому она решила на время оставить этот вопрос. Даже если что-то выйдет за пределы комнаты, она была уверена, что Дамблдор выступит в её защиту. — Удачи, — наконец сказала она, пожав плечами. — Интересно, что подумает директор, когда вы обвините племянницу профессора Дамблдора и преданного и всеми любимого старосту. Не обращая больше внимания на гневные крики Августы, Гермиона вновь повернулась к чаше. Больше нет смысла откладывать неизбежное. Она взяла сосуд с кровью Августы и капнула точно три капли на руническую поверхность. Как и раньше, руны зажглись светом во второй раз, затем снова стали чёрными. В этот раз она смогла произнести текст ритуала без помощи Тома. Пока она, сосредоточившись, работала с магией, Августа наконец-то притихла. Том до сих пор стоял позади девушки, крепко держа её за плечи. Гермиона внимательно наблюдала за тем, как капли растут и образуются в кольца, крупнее тех, которые были с Пушистиком, и достаточно большие, чтобы обхватить человека. Гермиона снова почувствовала прилив энергии, но в этот раз ощущалось что-то ещё. Словно подхваченная порывом ветра, она, споткнувшись, двинулась вперёд и схватилась за край стола, ища поддержку. Она силой направляла кольца в сторону Августы, чувствуя, как на лбу выступил пот. — Что это? — прошептала девушка, в её голосе отчётливо слышалась паника. — Что вы… Что это за ритуал? — Тише, красавица, — прошептал Том, не сводя глаз с колец. — Ты ведь не хочешь прервать её концентрацию. Тебе придётся очень несладко, если что-то пойдёт не так. Гермиона часто дышала. Кольца остановились, и она знала, что не сделает это. Магическое сопротивление ведьмы оказалось слишком сильным для неё. Вся её энергия вхолостую текла в ритуал, и она уже чувствовала, что находится на пределе. — Тебе нужно хотеть этого, Гермиона, — нарушил её мысли голос Тома. Тихо, мягко, но решительно Том прошептал: — Ты сильнее мисс Бэрджворти. Покажи мне, что ты действительно этого хочешь. Дай мне повод гордиться тобой. Покажи мне, как ты сильна. Докажи самой себе, что ты на совсем ином уровне, чем любой другой студент в Хогвартсе. Отбрось свои страхи и признай, что ты действительно сильна. Давай, Гермиона. Покажи своё желание. Словно околдованная этими словами, Гермиона отбросила все сомнения и призвала в помощь каждый осколок силы, который всё ещё оставался внутри неё. Она докажет ему, что не слабая. Докажет, что может быть равна ему. Что она ведьма, которую стоит бояться. Наконец кольца снова пришли в движение и приблизились к телу Августы. Девушка завопила, когда первое кольцо коснулось кожи. Она кричала снова и снова, пока голос в конце концов не сел и не превратился в отчаянные всхлипы. Гермиона ничего не слышала, она была слишком сосредоточена на своём задании. И теперь всё закончилось. Когда последние кольца коснулись кожи Августы, Гермиона внезапно ощутила присутствие другой девушки всеми органами чувств. Как и в случае с Пушистиком, она знала, что с этого момента тело Августы будет полностью и безоговорочно подчиняться ей. И снова волна могущества прошла сквозь неё, чувство восторга превзошло ощущения после первого ритуала, поскольку теперь она подчинила ни много ни мало саму ведьму. — Гермиона Дамблдор, — прошептал Том, твёрдо сжав её в своих объятьях. — Ты полна сюрпризов. Никогда до этого в своей жизни я не был так погружён в силу другой ведьмы. Ты определённо стоила каждой секунды моего внимания. — Том, — выдохнула Гермиона, но голос подвёл, и она не успела добавить что-нибудь ещё. Колени дрожали, и она внезапно ощутила огромную благодарность за то, что он держал её, так как в противном случае она бы упала. Волнение охватило живот, когда рука Тома коснулась её щеки, когда он вовлёк её в долгий нежный поцелуй. Она живо ответила на ласки его губ, опьянённая чувством пребывания здесь в качестве равного партнёра Тома, чувством того, что она желанна для такого привлекательного мужчины. — Теперь тебе нужно поспать, Гермиона. Возвращайся в свою комнату. Я разберусь с мисс Бэрджворти. Она благодарно кивнула и на трясущихся ногах направилась к выходу из аудитории. Гермиона на мгновение остановилась у выхода, повернулась и посмотрела на Тома. Он стоял, глядя сверху вниз на Августу с высокомерной ухмылкой на лице, положив руки в карманы и лучезарно сияя. Неважно, как сильно Гермиона пыталась отрицать его достоинства: Том Реддл был невероятно красив, и в такие моменты, когда он так уверен в себе, он представлял собой самого прекрасного мужчину на земле. Она, улыбаясь, отвернулась и вышла из комнаты. — А теперь вы и я, — с злорадством сказал Том Августе, после того как Гермиона покинула аудиторию, — очень мило побеседуем.