Расскажи, что ты видел

Закон подлости номер сто сорок два: тебя обязательно отвлекут, когда ты будешь заниматься важным делом. А Антон именно таким делом и занимался, важным и очень приятным; они с Мишей лежали на кровати, медленно целуясь, мягкие волны умиротворения и удовольствия накрывали их с головой. Хотелось, чтобы время в сутках увеличилось, чтобы лишний час они провели вот так. Но в тот момент, когда Антон размышлял, как бы так ненавязчиво предложить Мише заняться сексом, телефон, стоящий на зарядке, разразился писком. Антон проспорил Мише, поэтому был вынужден поставить на звонок звуки отправления космического корабля из одного известного сериала. Именно поэтому когда Антону поступал звонок, все в радиусе километра думали, что началась ядерная война или что-то в этом духе. Пока Миша ругался, испуганный внезапным резким звуком, Антон снял трубку. — Да… Что? Егор, подожди… Антон отнял трубку от уха и тупо уставился на потемневший экран, как будто вообще в первый раз видел эту штуку. Он несколько раз моргнул, потом перевёл осоловелый взгляд на Мишу. — Что случилось? — обеспокоенный, Бестужев тут же придвинулся ближе к Антону и ласково уложил ладонь ему на колено. Он знал, Арбузову в такие моменты нужно было почувствовать прикосновение. — Да ничего такого… — рассеянно сказал Антон. — Просто Егор позвонил… Антон увяз, как муха в янтаре. Всё вокруг тоже как будто замедлилось. Он переваривал всё, что сказал ему старший брат, а Миша терпеливо ждал, легонько поглаживая его. — В общем, он уехал, — наконец сказал Антон. — Внезапно, конечно. Сорвался в Екатеринбург с какой-то компанией. Сказал, что три недели его точно не будет, надо за домом приглядеть. Придурок, конечно, — вдруг разозлился Антон. — Не мог, что ли, раньше сказать?! Миша нахмурился. — Да не говори. Предупреждать надо. А если бы ты тоже куда-нибудь уехал? Бестужев посмотрел на Антона. Тот, поймав его взгляд, выгнул бровь. — Куда? — Ну, там, на море. — С кем это? — фыркнул Антон. — Со мной. — Я с тобой только на хер уехать могу. — Ой, как будто тебе не нравится, — рассмеялся Миша. И Антон тоже рассмеялся. — Так что насчёт дома? Дом братьям достался от родителей. Он был добротно построен, имел ухоженный вид, даже несмотря на то, что не знал хозяйской руки. Откровенно говоря, Егор не был большим любителем превращать своё жилище во что-то более-менее приличное. Его больше заботил внешний мир, он мало времени уделял дому, используя его лишь с тем, чтобы переночевать. Впрочем, запущенность сада и неидеальная чистота внутри не мешала дому стоять крепко. — Ну и срач Егор развёл, блин! Мог бы хоть немного прибрать, раз уж мы приехали, — ворчал Антон, скидывая вещи в одной из спален. Он первым делом вымыл руки и теперь хотел сделать все свои дела, чтобы начать приводить в порядок дом. — Да это у вас семейное, Тош, — весело отозвался Миша, перекрикивая журчание воды. — Ты тоже засранец. Бутылки неделями не выкидываешь. Спустя минуту Антон появился в дверном проёме. — Я и не говорю, что я не засранец. Но я всё-таки прибираюсь. Иногда. Когда кто-то хочет к нам приехать. — А когда к нам кто-то в последний раз приезжал? Антон задумался, вздохнул. На первых курсах института к ним постоянно ходили однокурсники, но потом, совершенно внезапно, стали как-то исчезать. И дело было не в том, что дружба угасла, нет. Просто парни вдруг все переженились, переехали из студенческой общаги в семейную. Вроде, у всех появился свой угол, грубо говоря. «Свой» угол был только у Антона — квартира досталась от родителей, но какой ценой… — Что, пойдёшь сорняки полоть? Или уже завтра? Антон встрепенулся. Миша стоял рядом с ним, смотрел своими добрыми глазами сверху вниз, задорно улыбался. Понятно, видел, что Антон снова погряз в воспоминаниях, пытался приободрить. — Да завтра уже, — решил Антон, поглядывая за окно. Когда позвонил Егор, было уже восемь часов, около трёх они потратили на дорогу, поэтому сейчас Антону хотелось спать. Он вдруг чуть улыбнулся: — Может, поспим на улице? Или уже отвык? — Давай, — согласился Миша. В детстве, пока он гостил у Антона, в доме не всегда хватало места. Летом большая семья была в сборе, Евграф, самый старший брат Антона, с женой, Егор, две сестры. Вместе с хозяевами дома и Антоном с Мишей получалось много, поэтому мальчишки спали во дворе, под вишнёвым деревом. Они расстилали одеяла и пледы, лежали рядом, смотря в ночное небо. Сейчас всё было, как и тогда. Лежать на одних только одеялах, когда тело всё ещё помнило мягкость матраса, было не очень удобно, но никто и не думал жаловаться. Антон, как всегда, принялся угнеживаться, словно кот. Миша еле подавил в себе желание затискать его, как этого самого кота. Он и делает это, прижимая к себе Антона до полузадушенного писка. Слова были не нужны. Антон закинул ногу и руку на Мишу, улёгся ему на плечо. — Спокойной ночи, — пробормотал он, несильно боднув Мишу макушкой в подбородок. — Тебе тоже. Оба прислушивались к спокойному дыханию друг друга и уснули под звёздами, отчего-то пахнущими вишней.