Работа над ошибками

Саша Раньше, я думал, что знаю, что такое боль. Настоящая боль. Однако я ошибался. Глубоко ошибался. Но со мной провели работу над ошибками! Глаза открылись от боли. В висках немного постукивало, и ещё меня немного мутило. С трудом поворачиваю голову и обнаруживаю себя на заднем сидении какого-то микроавтобуса, на подобии Газели. Мой мучитель сидит рядом. — Ну что? Очнулся? — Пошёл нахуй! — язык мой первым среагировал на этого человека, хотя мозги похоже давно у меня не следят за телом. Пробую встать и не получается. Я всё в том же дорогом костюме, и рубашке, но связан по рукам и ногам. — Сколько? — Чего? — он удивлённо дёргает бровью. — За сколько ты продал меня? Говори! Я хочу знать, во сколько ты оценил моё тело! Мужчина потёр переносицу, и не глядя на меня, произнёс. — Я ему не могу отказать! Не могу! И он заплатит столько, что… в общем я смог бы жить безбедно. Лет пять. С долгами рассчитаться. — Надеюсь, там окажется не такой уёбок как ты! Хотя плевать, после того, что ты со мной делал мне уже ничё не страшно! Я собираю слюну во рту и харкаю прямо в лицо доктору. Смотрю прямо, в эти наглые и бессердечные разноцветные глаза. Знаю, что сейчас обязательно последует удар, но плевать. Он ведь не человек, а мразь натуральная. Однако мужчина бить меня не спешил, молча, достал платок, вытер подбородок, а затем похлопал меня по щеке. По-отечески почти. — Ты справишься! Ты же смелый, я знаю. — Ненавижу тебя! — Злость изнутри просто переполняет и я, напрягая мышцы, изо всех сил, стараюсь разорвать верёвки и вцепиться в этого гада. Только верёвка крепкая и связан я надёжно только и остаётся прожигать взглядом этого подонка. — Даю слово! Ты за это ответишь! Тем временем, за окнами стали мелькать какие-то дома, хотя скорее особняки, а точнее будет назвать их целыми замками. Вот никогда у нас в городе не видел таких. Интересно где это мы? Куда везёт меня этот урод? — Слушай правила. Мы уже подъезжаем! Я с ненавистью уставился на него, но теперь в глазах мужчины была одна только напряжённость, словно я был сапёром-новичком перед ядерной бомбой. У него даже пот на лбу выступил. — На вопросы если спросят, отвечаешь односложно. Только да или нет. Чётко и громко. В глаза не смотри ни за что! Вот просто не смотри в глаза никому из присутствующих. И выполняешь всё, что прикажут. Вообще всё. Ты понимаешь? Всё! Абсолютно. Какой бы он ни был унижающим, смешным или глупым, каким бы отвратительным — ты выполняешь! Ты там будешь никто! Тебя там не будут считать за человека. Засунь свою гордость себе в жопу и не доставай. Я, конечно, удивился, но постарался виду не подать, а он вон, аж лицо руками закрыл. — Он! Он любит ломать. Ломать по-настоящему. Он профи в этом деле. Я ему и в подмётки не гожусь. Просто если ты ему понравишься, то он тебя купит насовсем, ну или перепродаст. А если нет, то заберу я. Конечно если он разрешит. Слушая всё это, в голове вертелось лишь одно — «Дурак! Какой же я дурак! Надо было! Надо было сразу ещё в Челябинске, в аэропорту кричать и звать на помощь, а я…» — Пойми, если ты попал к нему, то всё. Обратной дороги нет! Тебя никто не спасёт. Поэтому ни за что не дерзи и не груби! И тем более не сопротивляйся! Хлоп! Хлоп! Мне прилетело по щекам. Не столько больно, сколько обидно. А мужчина лбом упёрся в мой лоб и обжигая своим дыханием, зашептал: — Сопротивление — смерть! — А если? Если я ему не понравлюсь? Если он меня не захочет? — Тогда он просто порезвится с тобой, и я тебя заберу. Я откинул голову на сиденье, закрыл глаза и стал повторять про себя — «Я — выдержу! Я прошёл через многое! Это не так страшно! Не страшно! Не страшно?» — Кстати сегодня Новый год — сказал он через пару минут — Вставай, приехали. Просто огромный замок. Не дом и не особняк, а самый настоящий замок, которому по идее надо бы стоять где-нибудь во Франции, а не тут у нас. Вон даже башни есть и стены такие здоровые, а ещё сад, по которому кто-то прогуливался и парковка машин на сорок, на которую зарулила наша Газель. В окружении Майбахов и Бентли, она смотрелась уж очень убого, как дворняжка на выставке самых породистых псов. Но выгрузив нас, водила тут, же газанул, а мужчина снял с моих ног наручники, на руках правда оставил и потащил за собой. Внутри всё выглядело роскошно, пол как из мрамора, люстры под потолком цвета золота, колонны настоящие и портьеры. Однозначно тут живут не бедные люди. Но долго глазеть на это мне не дали, за первым же поворотом нас встретили. Пара незнакомых типов, отструганных под шкаф типа дубовый. Док протянул какие-то бумаги, наши морды и имена сверили со списком в планшете, после чего мы потопали дальше. Железная дверь. Слабо освещённая лестница, ведущая вниз, ничуть не отличающаяся от обычной подвальной. Тут мы снова повернули и оказались… в медкабинете. Вот честно! Один в один с теми в той проклятой клиники. Всё стерильно белое, стол, кушетка, шкафы с разными лекарствами, и кресло вроде для беременных женщин. И это обещанный мне кабинет для пыток? Я прислушался. Ни звуков тебе музыки, ни приглушенных голосов, ни звона бокалов. Мне стало не по себе. Может, все это обман? И меня сейчас банально изнасилуют те два качка, пригрозив доку ножом или пистолетом, а потом запрут тут, чтобы пользовать в своё удовольствие, пока я не окочурюсь от перетраха, или не придёт ещё кто-то? Но ожидания не оправдались. Из боковой двери вышла женщина в белом халате. — Здравствуйте, Ирина Васильевна. — Привет Саш. Давненько ты нам никого не привозил. — Она уселась за стол и принялась копаться в его ящиках. — Ещё раз! — док повернул меня к себе и, положив руки на мою задницу, заговорил — Отвечай с покорностью. Не дерзи! Слушай всё, подставляй всё, не смотри в глаза. И… и не показывай характер! Пожалуйста. Щёлк. Наручники расцепились, и мои руки оказались свободны. Быстро разъединяю руки и бью наотмашь мужчину по лицу. Он смотрит с… горечью и тут же уходит. — Ух, какой экземпляр! — раздаётся за спиной. Женщине на вид было лет сорок, нормального телосложения и среднего роста, но видно, что ухаживает за собой. Глаза карие, волосы тёмно-коричневые, пышные, кудрявые, но дальше я не рассматривал, помня наставления доктора, сразу опустил взгляд. — Не бойся симпатяжка. Ад для тебя ещё пока не начался. Пока прелюдия, поэтому давай раздевайся и садись в кресло. — Я недоумённо посмотрел на неё, не шутит ли?! Но взгляд женщины был серьёзным, несмотря на тон. Стаскиваю с себя одежду и, прикрывая пах, сажусь в кресло. Последующие полчаса она сделала мне две клизмы и выбрила моё тело целиком. Это было очень возбуждающе, не клизма, а бритьё. Правда, когда очередь дошла до задницы, она наклеила какие-то полоски, а потом резко рванула, так, что я вскрикнул. — Ничего-ничего! Фёдор Игнатьевич любит, когда всё гладкое. Тебя уже предупредили, но ты всё равно помни и не перечь ему. Ой, помню, сыночка был у меня, Тарасом звали, так он ему за то, что правду рассказать не хотел молотком по пальцам бил. Я вытаращился на неё от этих слов. — К-как? Как это? — Обыкновенно. Мальчик мой, восемнадцать как раз исполнилось, полюбил и с ума сходил из-за любви. И ведь зараза такой всё молчком и молчком, вот Федя и провёл с ним мужской разговор. И ты имей это в виду. Врать не надо! — а глаза у неё, ну просто ведьма смотрит, хотя вон полные губы кривятся в ухмылке — Ну что готов? Пойдём! От слов о молотке, мне стало страшно. На такое я точно не подписывался и решился. Едва мы вышли из комнаты, я толкнул женщину и побежал по коридору, куда глаза глядят. За первым же углом меня схватил какой-то урод, похожий на великана, рыпаюсь и кричу, но всё тщетно. И вот я в подвале. Обычный такой подвал. Нет тут ни крыс, ни пауков, свет вон горит вовсю, стены правда не штукатуренные — кирпичные, и руки мои привязаны цепями к балке под потолком. Мысли в голове путались, страх липкий и противный подступал всё сильнее, но я старался дышать глубоко, попутно отмечая, что это прямо дежавю. И если так, то может, не так страшен чёрт как его малюют? Меня уже ведь насиловали и не раз! Чего я так боюсь?! Боли? Так этот сука-врач бил меня и не только он, а Денис накачивал наркотиками, и я ведь выдержал?! И сейчас выдержу! Должен выдержать. «Тогда в клубе из-за наркотиков и бухла ты ничего толком и не чувствовал. А доктор ограничивался только плетью, а от молотка, знаешь ли, кости ломаются, иногда насовсем!» — вылезла разумная мысль и тут же пропала, так как дверь скрипнула и в помещение кто-то вошёл. Сам не знаю, зачем закрываю глаза. — Так-так, от Глебова значит! Ну-ну — голос, однако молодой и вроде не злой. — Глаза открыл, тварь! Бумс! Мне прилетело в ухо. Так что открылись не только глаза, но и рот вместе с криком. Весь висок обожгло огнём. — Ну! Так и будешь молчать?! — снова удар, и я чуть не захныкал. Кулаком, да ещё с такой силой меня ещё не били, Василий физрук Петрович не в счёт. — Я… я не знаю, что сказать… Удары прекратились, и я смог немного рассмотреть этого садиста. Высокий, метра два ростом, не молодой, волосы вон белые, хотя не понять блондин или седые просто. Лицо правильной формы, почти интеллигентное. Глаза? Глаза я не рассмотрел. Такие, стопудово, нравятся женщинам. Он отошёл и чем-то звякнул за моей спиной, а потом я почувствовал холодные и сильные пальцы на спине и на заднице. — Тебя пороли?! — Да. — Чем? — Ремнём. — И всё? — Ещё плёткой. — А чем было больнее? — Рем… плетью — вот почему я не соврал? — Ну, тогда сейчас попробуем кое-что получше. И не успел я понять смысл этих слов как… Вжух! Боль была настолько дикая, что я закричал во всё горло, из глаз брызнули слёзы. Казалось, мне перерубили позвоночник, и кровь сейчас хлынет по всей спине. — Что больно? — голос как сквозь вату, но я всё равно киваю головой. — Да. — Врёшь! Это ещё не боль! — в руках мужчины я увидел самый настоящий кнут. Такой я видел по телевизору, им пороли рабов или лошадей. Вжух! — Почему ты здесь? — такого вопроса я совсем не ожидал. Вжух! — Отвечай, тварь! Вжух! Вжух! Вжух! — Меня вам продали! — от боли дёргаюсь всем телом. Вжух! От этого удара, у меня всё заплясало перед глазами. — Неправильный ответ. Вжух! Вжух! Вжух! От боли я сжал зубы со всей силы, но стоны всё равно вырывались. — Почему ты здесь? — Меня продали! — Неправильный ответ. Снова удар за ударом. Так что если бы не цепи, больно врезавшиеся мне в запястья, я бы давно уже лежал на полу и не мыслил бы даже подняться, не то, что бежать. — Глупый мальчишка! Давно я так не развлекался — рассмеялся этот урод — Ну ты будешь отвечать или как? Вжух! Он ударил наотмашь поперёк, так, что мои глаза натурально полезли из глазниц, а от нехватки воздуха я стал по-настоящему задыхаться. Что-то тёплое потекло по спине вниз прямо на задницу. — Меня продал врач-садист. — Неверный ответ. Удар и я опять чуть не отключился. Шум в ушах и боль расходящаяся волнами по всем клеткам. — Я здесь потому… — слова подбираются с трудом, тело всё горит огнём, но я все, же произношу — потому что попал к современным рабовладельцам. — Неверный ответ! Удар. Будь я прикован не цепями, а веревками, то давно бы порвал их. — Почему ты здесь? — не унимался ублюдок. — Потому что все люди твари! Вжух! Кажется, я выпал из реальности на какое-то время. Потому как после удара не почувствовал вот ничего, и даже на время оглох, так как видел шевелящийся рот мужчины, но не слышал, что он говорит. Но потом… боль вернулась. С такой силой, что я кричал и мой крик перекрывал вопросы мужчины. — Почему ты здесь? — Не знаю. Удар. И вновь помутнение в глазах и в голове. — Я — дурак! — говорю я, еле ворочая языком — Не сбежал, когда была возможность. Вжух! На этот раз удар был настолько сильным, что я отключился и пришёл в себя только на полу. Руки были по-прежнему в цепях, но теперь находились за спиной. От боли я застонал сильнее, но тут же забыл про всё потому что мои волосы оказались в чьих-то руках. Едва не сняв с меня скальп, мужчина поднял моё тело к себе. Теперь я рассмотрел его глаза. Холодные, болотно-зелёного цвета, и маленькие чёрные зрачки. В них не было не то, что жалости или сострадания, в них не было вообще ничего — одна сплошная бездна. Такой точно никогда и никого не пожалеет. — Я вижу в тебе упорство и надежду. Стержень. Он в тебе есть. Ну же, давай пацан, не сдерживайся! Покажи себя. Скажи, на что ты надеешься? Что бы тебе не пообещали, пойми, ты — ничего здесь не получишь, только мучения и смерть. — Я… — язык ворочается с трудом, боль в теле такая, словно мне на спину вылили раскалённый металл, но я всё равно смотрю в эти противные зенки и говорю — Я не надеюсь. Я знаю, что я всё выдержу! А он мне сказал, что заберёт потом с собой, если я вам не понравлюсь. Надо не сопротивляться и тогда… тогда вам будет не интересно и вы… вы меня пощадите. — Да? — красивые брови на мужественном лице чуток приподнялись — Мальчишка. Я никогда и никого не щажу! Никогда никого не жалею, как сама жизнь. Никогда! Он отпустил мою голову, а потом на затылок мне прилетел ботинок и впечатал моё лицо в пол. — Вернёмся к первому вопросу. Почему ты здесь? Вжух! От нового удара я дёрнулся, но встать не смог, лицо вдавливали в пол всё сильнее, и я кое-как повернул голову, чувствуя скрип шейных позвонков. — Хватит! — слёзы сами давно уже лились, и я был готов вовсю разрыдаться — Пожалуйста! Я не знаю! Я надеялся на него. Надеялся, что заберёт, что убегу, что это не страшно… Ботинок слез с моего затылка. По комнате раскатился довольный смех. — Ха-ха-ха! Ох-хо-хо! Порадовал меня Сашенька. Порадовал. Какого я всё-таки актёра вырастил. Скрип механизма, и мои руки начинают подниматься, а затем и тело принимает горизонтальное положение. — Он тебя не заберёт. Я твой владелец теперь официально. Вот! — и мужик взял со стола в углу помещения какие-то бумажки — Тебя теперь просто не существует. И я сделаю с тобой всё что захочу. Пот, который до этого и так застилал мне глаза, моментально стал ледяным. Мысли в голове завращались как бешеные шестерёнки. Это что же получается? Я не вернусь к Глебову?! Я не вернусь в Челябинск?! Он заранее это знал и просто гнал мне туфту?! Я останусь с этим! Нет! Нет! Нет! Ни за что! Нет!!! — Меня будут искать. Уже ищут. Есть люди, которым я дорог и… — начинаю я лепетать как пулемет, будто успею всё сказать, и меня сразу отпустят, но… — Где? Где они? Эти люди! Нет у тебя никого. И ты теперь моя собственность! — он сказал этот так просто обыденно, и в тоже время зло, что я сам не знаю как ляпнул. — Я не буду рабом! — А у меня они уже есть. Лишние не нужны, а с тобой мы только развлечёмся, а затем убьем. — А-ааа! Сука!!! — закричал я, из последних сил дёргаясь всем телом — Ты — конченный уёбок и тварь! Я тебя не боюсь, понял?! Делай чё хочешь, гнида, но я тебя слушать не буду! Урод! Мне всё равно умирать, так что хуй тебе на рыло, мразь! Мужчина от такого немного даже опешил, а потом… улыбнулся и принялся доставать, что-то из ящика стола. Последняя моя мысль была, лишь бы это был не молоток!