Работа над ошибками

Саша В себя я пришёл как ни странно от холода. Открываю глаза и вижу Максимова. Он набирает в ладони воды и брызгает на меня, а я растянулся на полу в сортире, вдыхая «ароматы» хлорки и мочи. — Говорил я те, пошли со мной! — Говорил я те, оставайся со мной! — бурчу я в ответ, а он прекращает плескаться и закрывает кран и садится на корточки рядом. — Я уговорил их не опускать тебя по полной, но это пока. Чё будет дальше, я не знаю. Пойми, они все прошли через зону, и жалеть тебя никто не будет. Наверное, те лучше свалить к Глебову. — Наверное, тебе лучше не прикидываться моим другом! — я отбрасываю его руку. — Бля, Сань. Я же предупреждал! Теперь все они считают тебя стукачом! — А Рыжий? — Рыжий не в счёт, он у параши, кто его в серьёз слушать будет? Так что косяк на тебе! — удивительная у него возможность всё всегда перевернуть так, что сам он никогда ни в чём не виноват! — Я вас не сдавал! — А кто тогда? — Конь в пальто! Чё ты мне тут втираешь? Какого хера ты сам был с ними? Хочешь подняться? — разозлился я пробуя встать, ноги болели и дрожали, хотя они пострадали меньше чем все остальные части моего тела. — Я бля, для тебя старался! Для тебя! — крикнул он вставая. — Да? А брата когда сжигал тоже старался? — я не хотел этого говорить, всё вышло как в той поговорке про слово и воробья. — Ну ты и сука, Савельев! — белобрысый сжал кулаки, но не ударил, лишь посмотрел с ненавистью. — От суки слышу! — сказал я поднимаясь и уже в спину крикнул ему — Я тебя ненавижу Максимов! Ты — предатель и урод! — Ну что? Радуйся не выходит из меня Кусачка намбер ту! — сказал Глебову, когда тот открыл дверь своего кабинета. Мужчина был явно не расположен к коридорным беседам и быстро втащил меня внутрь. — Эк, тебя отделали! — присвистнул он. — Ну, я знаю чела, который может и покруче. — Вот сколько с тобой не мучайся, всё такая же язва! — лёгкий, но болезненный удар в живот заставил согнуться пополам — А пресс совсем никуда не годится! Раздевайся и ложись, надо обработать раны! Мужчина достаёт всё необходимое из аптечки. Только протягиваю руку, но он говорит: — Ложись. — Меня грозились ночью выебать. — Процедил я сквозь зубы, когда ватный тампон со спиртом прошёлся по груди. — Эти могут! Я же тебе говорил кто они. Ты не поверил. Нельзя с ними по-хорошему, Саш! Этих малолетних выродков нужно держать в ежовых рукавицах. — У меня не получается по-плохому! Дай мне что-нибудь! — Например? — пальцы с холодной мазью коснулись моих щёк. — Не знаю. — Вот когда узнаешь и приходи! — он уже собирался выставить меня за дверь, но я упёрся — Таблетки! У тебя есть что-нибудь такое, ну чтобы адреналин там подскочил или просто повысился болевой порог. — Ты драться-то толком не умеешь, а просишь допинг. — Так научи! — Смотрю с вызовом в эти нахальные зенки. — А что мне за это будет? — А чё ты хочешь? Нездоровый блеск в глазах, и я тут же оказываюсь снова на диване. Мужчина прижимает меня к себе, и я чувствую его стояк. — Есть одна идея. Сжимаю зубы, внутри просто ураган бушует, но я переворачиваюсь, немного приподнимаю и оттопыриваю задницу. — Давай! — Не сейчас. Несёт от тебя — будь здоров, так что сначала мыться. В душе меня накрыло. Док ещё раздевался, когда я уселся на холодный пол, горячие струи стекали по моему избитому телу, когда к горлу подступили рыдания. Я обхватил колени и затрясся в тихом плаче. Слёзы тонули в водяном потоке, а тело дрожало. «Вот за что мне это всё? За что? За что? Если это судьба, то будь она — проклята! Проклята!!!» Мягкое прикосновение, и чужие пальцы гладят меня по лицу. Нежно и аккуратно. Я знаю, что сейчас произойдёт, что стоит мне поднять взгляд, как тут же увижу большой член напротив лица, поэтому стараюсь не реагировать. Но мужчина продолжает гладить, а потом осторожно берёт меня подмышки и приподнимает. Целует в нос, в щёки, в глаза, за уши и тут же начинает шептать. — Маленький мальчик, Саша совсем запутался, да? — Да — шепчу, всхлипывая, а руки мужчины продолжают гладить меня, обводят шрамы на спине, синяки на груди, сжимают задницу. Он спускается ниже и начинает целовать низ живота. Я возбуждаюсь, но мозг отчаянно вопит о том, что это какая-то подстава, что меня снова обманывают и сейчас я снова получу по полной. Но вместо этого, мужчина, приподнимает мой подбородок, и я смотрю на него. — Не плачь, всё будет хорошо! Мы вместе! Он зацеловал меня всего, то невесомо касаясь губами, то оставляя засосы. Затем стал надрачивать мой член, сосать его, и лизать яички. Своими сильными, жилистыми руками он вертел меня, как игрушку, но в тоже время я не чувствовал никакого дискомфорта. Я только охал и постанывал, терпеливо снося всё это, мозг пока не давал команду телу расслабиться, но… Мне это нравилось! Я чувствовал, что, несмотря на то, что сейчас меня в очередной раз будут трахать, мне в кои-то веки дарят наслаждение — целенаправленно. И делал это мастер! Видимо, мужчина решил пойти на всё, лишь бы в моей голове не было лишнего. У меня даже возникла на секунду иллюзия, что я здесь главный. Я решаю, дарить наслаждение или нет. И пусть, на самом деле, за меня уже все было давно решено, эта иллюзия контроля меня заводила. Я радовался, что дарю радость… собой, своим телом «Боже мой, Саша в кого ты превратился?» Но ответа на вопрос не последовало. Будь доктор как обычно последовательным, я бы давно уже кончил, но он просто не давал мне сосредоточиться на сексе и, в общем-то, это было хорошо, потому, что после оргазма я бы почувствовал такой острый стыд, что это наверняка бы всё испортило. Он слегка успокоился и начал ласкать меня более вдумчиво. Я снова стоял на коленях, а Сан Саныч встал над моей головой, и без всяких сомнений, как само собой разумеющееся, всунул свой член мне в рот. Я замычал, непроизвольно пытаясь вытолкнуть языком эту толстую неповоротливую палку, но мне это не удалось. Придерживая меня за лицо, мужчина начал неторопливо сношать меня в рот. Постепенно я успокоился. «Какой это, оказывается, кайф — сосать член мужика!» «Ты сам-то себя слышишь?» — буркнуло, что-то на задворках сознания и тут же умолкло. Пульсирующая плоть заполняла весь мой рот, скользкая залупа туго упиралась изнутри в щёки и лезла прямо в глотку. Я облизывал, как мог этот громадный горячий хуй, а из моих глаз лились слезы. Придерживая меня за голову, доктор, пыхтя, яростно ебал, сосредоточенно совершая сильные глубокие толчки. Хуя было так много, что я давился и не мог глотать, и когда рот наполнялся слюной так, что я едва не задыхался, я похлопывал мужчину рукой по ягодицам, и он как ни странно подавался назад, вынимая из меня член. Я выплёвывал обильную слюну прямо себе на грудь, и снова заглатывал этот хуй, снова до слёз. Сан Саныч, уже не осторожничая, ебал меня в рот так, что его волосатые яйца ритмично шлёпались о мой подбородок. Спустя какое-то время он вынул член и, присев над моим лицом стал опускать свои яйца мне в рот. А я сосал и облизывал их. В голове у меня пульсировала мысль: «Неужели мне всё это нравится с ним?» Насладившись моим ртом, он поднял меня, наклонил, приникнул сзади к моей заднице и принялся страстно вылизывать дырочку. Я охнул еле держась за кафель, чувствуя, как влажный язык мужчины, словно змея, глубоко заползает в отверстие моего ануса. «Господи, какой кайф!» Я и не догадывался, что язык можно так глубоко засунуть в жопу! Язык мужчины щекотал всю мою промежность, проникал во все места, во все углубления моего тела. Он сосал мой член, загибая его книзу между ног, облизывал яйца, облизывал ягодицы, покрывая их мощными засосами, потом снова запускал свой вертлявый язык в самую глубину моей дырочки… Я чувствовал всей промежностью жаркое влажное дыхание мужчины, пока его язык сильными толчками трахал мою попку. Анус постепенно раскрылся ещё шире, слезы опять полились по моему лицу. «Я — шлюха, которая течёт от своего мучителя!» Мужчина выпрямился позади меня и приник ещё теснее, непрерывно надрачивая свой хуй. Он положил руку мне на спину и властно наклонил меня ещё ниже, другой рукой уверенно вводя член между моих ягодиц. Я напряженно замер, чувствуя, как дырочку ануса забуравила толстая, скользкая от обильно сочащейся смазки головка. Я невольно напрягся от запоздалого страха, анус сам собой сжался в точку, но док даже не заметил этого, продолжая уверенно и сильно овладевать мной. Вдруг у меня в попе все как бы раскрылось, и я громко застонал. Было всё же больно, но я терпел, и боль быстро прошла. Чувствуя, как глаза медленно лезут на лоб, я, кряхтя от напряжения, начал принимать член. Он входил медленно, но неотвратимо, туго заполняя мою попу. Врач громко и счастливо вздохнул позади меня, переводя дух. Положив ладони на половинки моей попы, Александр Александрович ещё плотнее прижался ко мне сзади. Я почувствовал, как он ещё глубже проникает в меня, плотно прижимаясь бёдрами к моим раздвинутым ягодицам. Жесткие волосы на его лобке щекотали мою промежность. Мы оба громко стонали, переживая острое наслаждение от единения наших тел. Он даже не ебал, а поёбывал, стараясь не причинять мне боли, но мне было уже не больно, я уже вовсю кайфовал, безропотно принимая член мужчины и сгорая в душе от стыда. Мой собственный орган тоже торчал вовсю, качаясь в такт движений мужчины. Постепенно док усилил свои движения, член задвигался во мне всё свободнее и глубже. Я упёрся лбом в холодную плитку и руками изо всех сил растянул половинки в стороны, чувствуя, как в туго натянутом колечке ануса непрерывно снуёт мужской орган. Так было ещё приятнее. Видя, что я не брыкаюсь и не хнычу, мужчина сам взял меня руками за задницу и, удерживая её широко раскрытой, жёстко вонзал в неё член. Я подвывал от острого, на грани боли, кайфа во время каждого удара члена. Доктор трахал меня всё сильнее и сильнее, его яростные толчки перешли в какую-то беспорядочную дрожь, а мой собственный хуй, казалось, вот-вот лопнет, стоит к нему лишь прикоснуться и вот… Член мужчины завибрировал, неглубоко погружаясь, почти в самой дырочке. Вдруг он снова сделал несколько яростных очень глубоких движений и громко застонал в голос, почти закричал. Всё его мускулистое тело содрогалось, словно в припадке. Мужчина остановился «на полном скаку», перестав совершать толчки, но я чувствовал, как в глубине моей задницы яростно сам собой запульсировал его невероятно разбухший член. Потом мужчина сделал ещё несколько жёстких толчков, снова замер. Член продолжал пульсировать, накачивая меня спермой, а я тут же кончил сам, даже не дотрагиваясь до своего органа. — Молодец, мой мальчик, — сказал он, вынимая свой член и обтирая об мои ягодицы. Я почувствовал, как из задницы потекло. Вязкая субстанция стекала по мошонке и далее по моему обмякшему органу, но мне было плевать. Мужчина, быстро ополоснувшись, вдруг подхватил меня на руки и понёс прочь. Прижимаясь к его груди, я чуть снова не разревелся. Мне так хотелось сейчас ощутить чьё-то тепло, просто побыть с кем-то, но вместо этого меня всегда трахают все кому не лень. Раньше так было и сейчас тоже самое, только намного хуже! Вот что он сейчас сделает? Достанет плётку? Будет бить или душить? Чего от него ждать? Зачем он взял меня на руки? Почему он сказал, что мы вместе? Однако дальнейшего продолжения не было. После душа мужчина лишь завернул меня в халат, и мы с ним так и просидели в обнимку целый час, в полной тишине. Я даже задремал у него на плече. Тёплое и крепкое оно у него, и даже душ не смог убрать этот мужской запах, который так бесил меня раньше. Сейчас он казался мне почти родным. Может быть он на самом деле хочет, чтобы мы были вместе? — Вот смотри! Это поможет тебе не обращать внимания на небольшую боль, и повысит твою реакцию. Но много их жрать нельзя, печенка и мотор отказать могут. Поэтому держи пока одну! — и на ладонь мне упало маленькое оранжевое колёсико. — Можешь дать две? — Нет. Это опасно! — и невзрачный белый тюбик скрылся в ящике стола. — Чем опасно то? От инфаркта я точно не умру! Скорей от побоев. — У психов, которые настоящие, типа Кусачки, башню сносит на раз! Может начаться очередной приступ, и тогда не факт что вчетвером его скрутим и удержим! — Просто какой-то «озверин»! — кривлюсь я гипнотизируя его рабочий стол. — Не то слово. — А это чё у тебя? — Где? — и я молниеносно хватаю ключи со стола, а он тем временем достаёт коробочку, что стоит у монитора — Это? Да, линзы. Я ж не всегда в очках хожу, иногда в линзах. Вот и держу тут. Правда, они мне не особо идут, но в них машину водить удобней, за компьютером сидеть. Смотри! Пара манипуляций, и на меня уставились, чёрные дыры. Я даже отскочил на пару шагов назад. Не глаза, а именно дыры, как оружейные дула, такие же бездонные и страшные. — Как будто пушку направил! — Хм, пушку говоришь? — и не успел я опомниться как из маленького сейфа в стене он вытащил пистолет. Самый настоящий, отблескивающий вороной сталью. Секунда и вот он уже направлен на меня. — Это кстати мои «ежовые рукавицы». — Ты? Ты что будешь убивать? — не поверил я, и тут же прикусил язык. Этот человек продал меня настоящим маньякам, что для него стоит кого-то пристрелить! — Нет, только если попугать! Хотя если придётся. — Ясно, а мне значит нельзя пугать? — Тебе надо завоевать авторитет! Они все живут по понятиям. Те, кто занимается сексом со своим полом по любви, а не по принуждению, для них априори — пидоры, недостойны существования. Короче иди и нагни их всех! Иначе Саш, я в тебе разочаруюсь и последствия будут страшные! — последнюю фразу он так сказал, лязгнув затвором, что я не понял где больше было звука металла, в оружии или его голосе. Я добрался до спальни, когда была уже глубокая ночь, специально сделал небольшой крюк, пройдя мимо столовой, заглянув в сортир. В туалете снова был тот пацан, я как раз умывался, а он выскочил неожиданно из-за спины и, кивая на таблетку, что дал мне док с улыбкой сказал: — Не бойся! — Я не знаю, справлюсь ли я? — таблетка лежала на ладони. — Не бойся! Мы вместе! — и он протянул мне какую-то палку. Пацаны спали, ну или делали вид, что спали, но я не собирался ждать нового нападения! Не знаю начала ли действовать чудо-таблетка, но при виде того как Рыжик кутается в простыню и ёжится от холода, а его одеяло прихватизировал Никита, во мне поднялась какая-то горячая волна. Я стоял и пытался глубоко дышать, но она не отступала, напротив всё росла и росла. И тут ближайшая ко мне фигура встала с кровати и гаденьким голосом просипела: — Пацаны, он пришёл! Я сжал кулак и не почувствовал привычной боли в пальцах, наоборот у меня появилось желание драться. Но меня опередил этот «парень из толчка». Он ударил пацана первым, а я лишь смотрел на всё это как бы со стороны. Нос смялся, под пальцами противно хрустнув. Тело моё было не тренировано, поэтому я не успел увернуться, когда меня снесли в стену. Кто-то пробил с локтя в живот. Сверху кинулись ещё. Я увернулся и как конь лягнул кого-то в ответ. Их было четверо или пятеро, облепили так, что не рыпнуться. Но в темноте они не увидели главного, то что у моего знакомого в руке! Обыкновенная деревянная швабра. Всё было быстро и просто — палка полетела в ближайшего урода, что уже собирался ударить и… Хрясь! Вой, крики, мат и тело как подкошенное лежит на полу. А я совсем от себя не ожидая, размахиваюсь и бью его ещё раз. Хрясь! Пацан завыл, а эти дрогнули. — Ты — псих что ли? — Да. Поэтому сюда попал! — и я добавил телу ещё раз. Они навалились все сразу, подмяли под себя и повалили на пол, но швабру я так и не выпустил. Ещё одного я достал тычком в рыло. Он не разорался только потому, что я тут же развернул своё «страшное оружие» и поперечиной ударил в лоб. Следующий пнул меня в живот, и эта боль придала мне сил. Хрясь! Швабра треснула об его голову. И даже если б это был звук треснувшего черепа, в тот момент мне было пофиг. — А-аа, бей психа-а! Тело дрожало, болело и горело как в аду. А парень улыбнулся мне, сверкая во тьме глазами, как у кошки, затем взмахнул обломком черенка и ударил по чьей-то руке, прямо по кости. Крик боли и вопль о помощи, а ещё трёхэтажный мат. Кажется я всё это уже видел когда-то или у меня глюки? Пацан упал передо мной на колени, вцепившись в руку. От боли он просил пощады, но я не слышал никого и ничего вокруг, вновь начал размахивать шваброй и липкий страх, что сковывал меня каких-то десять минут назад, в этот момент растворился совсем. Растворился в реке под названием «МНЕ ЭТО ПОНРАВИЛОСЬ!» А парень продолжал улыбаться. Оставшиеся ублюдки попятились назад. Возле двери кто-то вопил, а я хотел большего. Главурода — Ника — Никиту я узнал только по запуганному взгляду, в свете луны вся его наглость и самоуверенность пропали. Он нелепо вскинул руки, словно защищаясь, но мой приятель не хотел щадить. Плавным движением переместился ему за спину и деревяшкой прижал его к себе. Я стараясь разглядеть в темноте остальных уродов, закричал: — Теперь, главный — я! Я! Я!!! Внезапно Никита оказывается подо мной, и не дожидаясь ответа впиваюсь зубами в ухо парню. И рву. Рву с мясом, так пока на моё лицо не брызжет тёплая и солёная кровь. Свет включился неожиданно. Пока я промаргивался, парень мешком сползает на пол и завывая, хватается за разорванное ухо. У входной двери стояли Шумейко и ещё один такой же шкаф-санитар. Все смотрели на меня, и только минуту спустя понимаю, что в зубах у меня кусок чьего-то уха. Бе-е! Побитых мною отправили в лазарет, как ни парадоксально, но я в темноте умудрился задеть всех. Даже Рыжику прилетело и Максимову. Но они спать предпочли со мной в одной палате, хотя я видел в глазах Коли-Коли страх. Мозги не работали, думать и анализировать не получалось. Как только та самая крашенная в платину медсестра с кроваво-красными когтями, матерясь, обработала перекисью мне раны, я забрал одеяло Рыжего и швырнул его ему в руки, а сам упал на свою кровать и отрубился. Утром под подушкой у меня лежал почти полный коробок спичек.