Ефросена освобождённая

Алисса зачарованно прилипла к 3-Ви экрану, в трепете от того, что видела. Она щёлкала с одной новостной на другую, отыскивая лучший вид на бомбардировку. Сама атака уже завершилась, но вокруг гигантского мерцающего купола продолжал бурлить океан. Масштаб этого не помещался в голове. Купол — силовой щит возникшей из ниоткуда Эквестрии, был не менее двух с половиной миль в диаметре. Он вырос до таких размеров всего за год, медленно, но верно наползая на просторы северного Тихого Океана. Бомбардировка началась сначала с обычной артиллерии, предоставленной множеством зон корпоративного государства, включая Евроссию и Панамериканский Союз. Затем Паназия прошлась по куполу нейтронным оружием. Но взрывающиеся высоко над поверхностью нанобомбы не смогли уничтожить остров. Теперь, говорили новости, решался вопрос о применении гипертермоядерных боеголовок; обсуждалось, насколько вероятно, что это последнее средство уничтожит атмосферу Земли. Алисса не увидела в предложении Эквестрийской принцессы ничего ужасного. Она, по правде, поначалу не приняла его всерьёз. Всё это казалось слишком нереальным, как нереальным было и всё, что происходило сейчас. Всего за год её тщательно выстроенная, гармоничная картина мира развалилась на куски — как только рядом появилась абсолютно реальная волшебная вселенная. Оказалось вдруг, что где-то есть государство сказочных существ, они вот так запросто живут там день за днём, совсем как люди. Трёхчасовую войну, как это потом назовут, начали без предупреждения. Где-то в кулуарах лидеры Миркорпорации решили, что существование Эквестрии вредит бизнесу, и ширмовые «национальные правительства», как обычно, нагнулись перед хозяевами. Но на внеземного захватчика так и не нашлось управы. Ничто не могло проникнуть через сияющий барьер без личного разрешения принцессы Селестии. Алисса листала страницы на своём гипернет-компакте, отыскивая упоминание, было всё-таки применено последнее оружие или нет. Она пролистала снимки с первых зондов, допущенных на новую землю. Автоматическим дронам разрешили пройти сквозь Барьер, и мир с удивлением увидел зелёные поля, бескрайние леса и удивительные архаичные деревушки с крытыми соломой домами. Что действительно повергло мир в коллективный шок, так это первые картинки обитателей этого внеземного рая — ярко раскрашенных разумных эквиноидов. Маленьких пони с большими головами и огромными глазами. Их ноги — их копыта — были странной формы, слишком широкими, а гривы длинными и невероятно ухоженными. Некоторые держали во рту инструменты, кто-то из них носил элементы одежды, у некоторых были короткие крылья и они могли летать. Безумно, невозможно. Буквально невозможно. По крайней мере, по известным физическим законам. В новостях, наконец, что-то сказали и Алисса вновь обратила внимание. Гипертермоядерное оружие так и не использовали. Риск необратимо повредить атмосферу был слишком велик. Это не удивило Алиссу, она понимала риск лучше большинства людей. Она гордилась этим, ей нравилось быть умной. В 3-Ви океан ещё кипел, и какое-то время будет, а теперь говорящие головы с тупыми знаменитостями могли всласть пообсуждать, что же мы только что увидели. Война кончилась. * * * * * Сегодня была вторая годовщина появления Эквестрии. Власть окончательно перешла к вежливой, но непреклонной Принцессе чужой страны. Потом оказалось, что их двое, Селестия и Луна, и их посланцы колесят по всему свету. Их было шестеро, послов, тоже же пони. Они, как и Селестия, могли говорить и пользоваться инструментами. Двое умели летать, ещё двое демонстрировали телекинез и другие совсем уже странные способности. И ещё, все они буквально притягивали к себе. Эквестрийцы были насквозь симпатичны, их можно было описать одним словом — милота. И они захватили нашу планету. Вторжение милоты. Открылись первые Бюро и первые добровольцы превратились в пони. Алисса изучала голоролики снова и снова, пытаясь найти признаки подделки. Она без конца глядела, зациклив воспроизведение, на лежащего на металлическом столе без сознания обнажённого человека. Тело шло волнами, таяло, будто сделанное из пудинга. Конечности укорачивались и утолщались, голова раздувалась, глаза увеличивались. На бледной коже пробивалась ярко-голубая шерсть. Пропорции тела изменялись на глазах, её особенно поразило внезапное появление яркого бело-синего хвоста. Длинные, волокнистые пряди выстрелили из сильно удлинившегося, вылезшего из спины копчика, опали кудрявыми завитками с края платформы. Процесс занял пятнадцать минут. Затем ещё не совсем пришедший в себя пони споткнулся и упал, запутавшись в ногах. Она не могла взять в толк, как до такого дошло. Наверное, ситуация была куда серьёзнее, чем сообщали в новостях. Видимо, странное излучение — магия — Эквестрии и правда было так опасно, как говорили не-сетевые слухи. Но это что, и правда единственное спасение, которое могла предложить миркорпорация? * * * * * Она была в одиночестве, как всегда. У неё были её книги, её игры, какое ей дело, что этажом ниже все веселятся? Она не любила Рождество, ещё один праздник общества потребления, отличающийся, к тому же, уникальным сочетанием расчётливой алчности с фальшивой духовной близостью. Весь год люди обходились друг с другом как с дерьмом, но когда доходило до подарков, до халявы, в соседях внезапно просыпалось дружелюбие. Она понимала, как липово это всё. Но всё равно, когда остальной дом веселился, она чувствовала себя одинокой. Какая-то часть Алиссы хотела спуститься к ним, вниз, но — это было бы глупо. Глупо и малодушно. Она там всё равно будет сидеть одна в углу, листая гипернет. Это она может делать и здесь. Она подошла к окну и стала смотреть, как где-то в высоте лениво нарезает круги пегас. Три года с появления Эквестрии и пони уже никого не удивляют. Утром она покупала бублики у кремовой пони. Соседка из двести двадцать третьей квартиры была пони. Ярко-красной. Боже, удивительно всё-таки, до чего человеческий мозг ко всему привыкает. Она сделала пометку в своём компакте: почитать что-нибудь на тему адаптивности восприятия. * * * * * Побережье Северной Америки накрыло краем Эквестрии. Людей, где-то раньше, где-то позже, постепенно настигала «Волшебная чума»: целые области эвакуировались из-за растущего уровня тауматической радиации. Родной город Алиссы, Петоски, превратился в Зону Тауматического Отчуждения. Она уехала в Лэнсинг. Что ещё было делать? Некоторые математики утверждали, что т-излучение распролзается по Земле неким фрактальным узором. Но на деле предсказать, где оно появится, было нельзя; один кусок земли вдруг нормальный, а другой проклятый, чем бы эта магия ни была. Алисса бросила последний взгляд на родной город, прежде чем навсегда покинуть его. Однажды это просто случилось. Она проснулась, и заметила, что все цвета вокруг стали ярче. Поначалу это было даже приятно: вечный смог не так давил на психику, тёмная жижа озера казалась почти голубой. Даже заводы, выстроенные когда-то на месте туристической набережной, вдруг показались почти живописными. Потом она заметила пятна на коже. Как раз к моменту, когда Мичиганская Корпорация объявила эвакуацию. Прибора, способного уловить «магию» не существовало, но её приметы были хорошо известны. Она не знала, как далеко простирается зона отчуждения Петоски. Но она точно знала — в городе или рядом оставаться нельзя. Любые другие существа — вездесущие мутакрысы, насекомые — в Зонах Тауматического Отчуждения чувствовали себя прекрасно, туда начинала медленно возвращаться природа. День ото дня в З-Т-О становилось всё красивее. Некоторые утверждали, что там начинали расти цветы. Алисса даже видела сообщение о бабочке, живой и на воле, вне герметичного природного заповедника. Тауматическая энергия — магия — была смертельна только для людей. По законам Эквестрийской физики, за Барьером, наши организмы не работали. Некоторые говорили — это спланировано специально, это такой план, намеренно придуманный чужими-Эквестрийцами… непонятно как. Алисса не принимала всерьёз эти рассуждения, оставив их сетевым любителям шапочек из фольги. Они утверждали, что это намеренный геноцид, начатый вторгшимися чужими из другого космоса. Начитавшись параноидальных сайтов, Алисса какое-то время боялась всего эквестрийского. Но затем она увидела кролика. Он был белый, как на картинке в книжке. Но только живой и настоящий. Это была не галлюцинация, последствия облучения в Петоски уже прошли. Она увидела его из окна, возле старой помойки на углу. Она сбежала вниз по прогнившим лестницам. Бросилась бежать по пластобетону, споткнулась о сгоревшую квантовую плату. Но, когда она очутилась на углу, кролик уже исчез. Но она видела его. Точно знала, что видела. Кролик. А может, заяц. Белый, чистенький. Живой. Не мутакрыс, не одно из нано-инфицированных животных. Будто из старого 2Д-фильма. На том уроке в школе, где им объясняли, как выглядела живая природа. Похожий на тех, что водились по ту сторону Бырьера, только вот… это было определённо наше, земное животное, не волшебный заяц из волшебной страны, а типичный представитель lapidae, которые водились здесь повсюду, когда тут ещё были поля и леса. Алисса разыскивала его весь день до самого вечера. Ходить по вечерам стало безопасно, людей почти не осталось. Редко когда она видела человека, чаще — случайного пегаса, группу осматривавшихся земнопони или единорогов. Пони ни на кого не нападали. А также не крали, не убивали и не насиловали. Они были почти пугающе вежливы. Алисса знала, что единственная опасность исходила от других людей. Конечно, и в самом деле происходило вторжение. Она же не дура, это очевидно. Эквестрия действительно собиралась захватить, поглотить Землю. Сопротивление бесполезно! Она улыбнулась древней цитате. [3] Но… до того момента она боялась, не зная, чем это вторжение обернётся. А сейчас, под гнойным светом ночного неба, она кажется, начинала понимать. Или — не то чтобы понимать, ей стало наплевать. Она видела кролика. Кусочек здоровой, живой, неиспоганенной природы, своими глазами, на самом деле, и когда она поняла это, не смогла сдержать слёз. Там, в Эквестрии, бесконечные холмы, поросшие цветами. Синее-синее небо. Вода, не загаженая нефтепродуктами и цезием. А зайцы и бабочки там так же обычны, как… разбитые квантовые блоки, которыми усеяна эта улица. И сами пони… бывшие люди, с их инстинктами, жадностью, эгоизмом и характерной жестокостью больших обезьян… став пони, моментально начинали ладить между собой — добрые, общительные, друзья всему живому. Алисса только теперь поняла, насколько она на самом деле одинока, и как была одинока даже тогда, когда мир ещё был полон людей. * * * * * Алисса бросилась бежать, Элла с Хлоей за ней. Они миновали короткий коридор, еле-еле разминулись с другими конверсантами, только вылезшими из комнат. В кафетерии она больно ударилась бедром о край стола. В дверь, налево, и вот он, Класс «А». Она успела внутрь одной из первых. Тяжело дыша, она узнала парня из крайней комнаты, который вечно к ней клеился, и двух женщин, имена которых она никак не могла запомнить. Пони-посол Твайлайт Спаркл была здесь же, вместе с розовой Пинки Пай, которая прыгала по комнате взад-вперёд. Женщина в белом халате что-то обсуждала со Спаркл, Алисса поняла, что это и есть доктор Пастерн. Гораздо больше её внимания привлекли четверо солдат в чёрной броне из наносетки, дежурившие двое у входа, двое в глубине класса. Они стояли настороже с суровыми лицами, оглядывая окружение на предмет хоть чего-то подозрительного. Алисса не видела, как они вошли в Бюро, их внезапное появление повергло её в шок. Стало ясно, что правительство воспринимает угрозу всерьёз. — Проходите, не загораживайте! — доктор Пастерн махнула Алиссе, Хлое, Элле и ещё нескольким людям, которые толпились у двери. Странно, но Ханны нигде не было. Может, ещё подойдёт. Комната стала наполняться. — Отлично, всепони! — произнесла Твайлайт бодрым голосом. — Как было сказано, мы проводим групповую конверсию и начнём прямо сейчас. Это немного необычная ситуация, но уверяю вас, мы обо всём позаботились. Пожалуйста, сохраняйте порядок, соблюдайте очередь, мы будем вызывать вас группами по трое. Это немножко неожиданно, я знаю, но мы хорошо подготовились к этому, так что самое время приветствовать вас в нашем табуне! Хлоя повернулась к Алиссе. — «…Когда вы меньше всего будете ожидать». Вот уж, действительно. Алисса глянула за спину Эллы, пытаясь высмотреть Ханну в растущей толпе. Но не смогла её найти. Здорово было бы пойти вместе всем четверым, подумала она. Пусть она знала их всего несколько дней, это были все, с кем она дружила вообще. — Хлоя, Элла, надо встать в очередь! — Алисса с неудовольствием обнаружила, что первой быть уже не успевает. Женщины заняли места после Толстяка и двух Парней-с-Прыщами. Ничего не поделаешь, те трое пойдут первыми. Ну ничего. Вторым быть, оно всегда как-то спокойней. В животе у Алиссы собирался страх. Она чувствовала внутри себя сосущую пустоту, с каждой секундой она будто проваливалась внутрь себя. Началось. Это уже происходит. Сейчас. Конверсия. Прямо сейчас. Толстяк и прыщавые близнецы ушли за Пастерн, Спаркл и Пай через дверь в задней стене. За ней, как знала Алисса, был коридор, соединявший три класса, и кончавшийся большой металлической дверью «ВХОД ВОСПРЕЩЁН», помеченной знаком с силуэтом пони. Там были, кажется, и другие знаки, «опасность, нанозаражение» и «опасность, т-радиация». Она не помнила всего, видела только мельком один раз. Теперь Хлоя, Элла и Алисса стояли во главе очереди. — Думаешь, Ханна тут? — Элла, похоже, тоже беспокоилась за соседку. — Наверняка где-нибудь сразу за нами. — предположила Хлоя. — Я смотрела, но так её и не увидела. Пока, во всяком случае, — Алисса ещё раз оглядела толпу, мечась глазами от одного лица к другому. — Куча народу. Похоже, все собрались, никто не захотел оставаться. Она, наверное, где-то снаружи, у мусорок. — Ага. Выйти бы тоже, жарко становиться! — и то правда, в комнате было уже, наверное, человек тридцать, а класс «А» был рассчитан на десять-двенадцать. Становилось душно. Алиссе стало интересно, другие два класса тоже приспособили под экстренную конверсию, или только этот? Если конвертировать только находящихся в Бюро, нет смысла использовать больше одного. Во всём здании не набралось бы больше пятидесяти желающих. С другой стороны — другого копыта — поправила себя Алисса, что, если солдаты привезли конверсантов откуда-то ещё? Солдаты появились внезапно и неожиданно, вполне возможно, что они приехали с грузовиками, полными готовых к конверсии людей. Это была мысль. Это бы объясняло, почему их собрали в самом маленьком классе. А может, всё просто от бардака. Двадцать минут спустя дверь перед Алиссой резко отворилась. Это была Посол Пай, розовая и прыгучая: — ХААА-РАШО! — подмигнула она всем, — ГААА-ТОВСЬ! Желудок Алиссы провалился в центр Земли и горел там теперь в расплавленном железо-никелевом ядре. Хлоя побелела как полотно. Элла просто выглядела испуганной. Раздался странный треск, будто взрывалась пачка петард. Потом ещё раз, на этот раз дольше. Толпа закричала и прижалась к стенам. Алиссу толкнули в дверь, несколько человек упало ей на ноги, прямо на ушибленное бедро. Хлоя отскочила при первом же звуке и её притёрли к послу Пай. Элла помогала Алиссе подняться. Стену на другой стороне класса забрызгало красным. Будто банка с краской взорвалась. Алисса заметила, как солдат в чёрной броне поднимает винтовку. Увидевшие это кинулись на пол. Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Прежде чем её утащили, она увидела Ханну, с чем-то чёрным и металлическим в высоко поднятых руках. У Ханны было пустое, отсутствующее выражение лица, без чувств и эмоций. Это было непривычно и страшно. Ханна выглядела как манекен, как компьютерный аватар доквантовой эпохи. Алисса споткнулась и инстинктивно отклонилась от двери, чтобы не впечататься в бетонный пол. Элла тащила её к комнате «НЕ ВХОДИТЬ», мимо дверей других классов. Сзади раздалось три громких сухих щелчка. Раз. Два. Три. Когда Алисса оглянулась, дверь класса уже закрылась, но вопли и плач ещё эхом разносились по коридору. Выстрелов больше не было.