SanRen (Санжэнь)

      Вэй Усянь получил по заслугам.       Его голова все еще кружилась, когда они прибыли в Облачные Глубины. Не то чтобы Лань Ванцзи тащил его за руку, но каждый раз, когда он пытался остановиться и прервать безумный темп, второй брат Лань оборачивался и смотрел на него своим особенным взглядом — и Вэй Усянь снова следует за ним.       Если подумать, так было с самого начала. Почему Лань Ванцзи не прекращает?       Худшей частью, однако, был румянец, который постоянно грозил подняться по шее Вэй Усяня к его щекам. Он был смущен? Доволен? Огорчен? Он даже не знал.       Лань Ванцзи в основном выставлял себя посмешищем. Он точно из тех, кто верил очевидной лжи, а потом подвергался насмешкам. За исключением того, что это было на совершенно другом уровне. Сейчас, мало того, что он был обманом вовлечен в нечто глупое, так еще и в поистине впечатляющем масштабе. В конце концов, он получит насмешки не от сопливых детей своего возраста, а, в лучшем случае, от его уважаемого брата — в худшем, от старейшин ордена Гусу Лань.       «Пожалуйста, пожалуйста, старший брат, скажи, что это наиглупейшая вещь, которую ты когда-либо слышал, — отчаянно молился Вэй Усянь. — Ты не позволишь Лань Чжаню пойти и публично унизиться подобным образом, верно?       — Так, о чем вы хотели мне рассказать? — спросил Лань Сичэнь, как только они закончили с приветствиями.       Вэй Усянь бросил короткий взгляд на Лань Ванцзи, однако, несмотря на настойчивость в этом вопросе, тот явно не хотел объяснять это сам. Впрочем, отступать уже слишком поздно.       — Это насчет бездонного омута в озере Билин, — начал Вэй Усянь. — Мы с Лань Чжанем много думали об этом, и у нас появилась идея. Известно, что его невозможно уничтожить, не осушив место, где он находится, а вы не можете осушить озеро Билин… поэтому, что если вместо этого выгнать омут в то место, которое вы можете осушить?       Рассказанное подобным образом звучало простым и логичным. Брови Лань Сичэня поднялись в удивлении:       — Я предполагаю, ты знаешь, почему это сложно осуществить.       — Ага, потому что обычно вы заставляете его перемещаться, толкая, но потом вы не можете контролировать его перемещение, — сказал Вэй Усянь, — и невозможно узнать, где оно остановится. Но идея в том, что мы будем его вести, а не толкать. Первоначально, заставим следовать за нами — ну, кто-то будет приманкой — туда, куда нам нужно. Мы нашли место с единственным путем, поэтому нам нужно будет только запечатать проход за ним.       Лань Сичэнь слушал со спокойным, открытым лицом, которое давало понять столько же, сколько и пустое лицо его брата, хотя на него было гораздо приятнее смотреть.       — Понятно, — сказал он. — И способ, который заставит омут следовать за нами?       — Я могу нарисовать талисман для этого.       Это вызвало искру удивления. Лань Сичэнь взглянул на брата, но, казалось, был готов поверить Вэй Усяню на слово.       — Впечатляет, — вместо этого похвалил он. — Тогда, остается только вопрос о месте.       Перехватив инициативу, Лань Ванцзи шагнул вперед и раскатал карту, молча показывая брату маршрут и место, которое они выбрали.       Лань Сичэнь затих на некоторое время.       — Если все пойдет по плану, теоретически это возможно, то, по сравнению с постоянным подавлением бездонного омута, это более предпочтительно, — сказал он. Тем не менее тон его голоса подсказывал, что далее последует нечто диаметрально противоположное, что заставило Вэй Усяня вздохнуть с облегчением. — Но даже если основное возможно, все еще существует большой риск. Для простых людей — конечная точка изолирована, но есть люди, живущие на протяжении всего пути. Да и для того, кто будет приманкой.       Конечно, был ряд других вопросов. Вэй Усянь в некоторой степени протестировал талисманы, приманивающие духов, поэтому он мог сказать, что они работают, однако они не предназначены для привлечения конкретного духа. Заставить бездонный омут следовать за ними, не привлекая какой-либо другой проблемной нечисти, в лучшем случае будет сложной задачей.       — Омут не может покинуть воду, поэтому наш орден может расчистить путь, — неожиданно вступился Лань Ванцзи. — Приманка, я могу быть ею.       «Знаешь, что, — подумал Вэй Усянь. — И не смей предлагать весь свой орден для чего-то столь безнравственного! Нет, не важно, этого не случится». Разумеется, этот план не одобрят, так что они могут в итоге забыть об этом…       — Ты настроен решительно, — отметил Лань Сичэнь. Два Нефрита молча обменялись долгим взглядом. Затем старший брат ярко улыбнулся, и Вэй Усянь почувствовал, что у него внутри все сжалось. — Отлично. Я ничего не обещаю, но я поговорю со старейшинами.       Он и правда пустоголовый! Не соглашайся на это безумство!       — В этом нет необходимости! — взорвался Вэй Усянь. — Вы издеваетесь надо мной? Вы должны остановиться сейчас же! Я понял, я извиняюсь, мой промах! Я больше не буду шутить над Лань Чжанем!       Это была ложь. Он был хулиганом по натуре, так что ни за что не сможет перестать, но он по крайней мере будет более осмотрительным.       Брови Лань Сичэня снова поднялись, впрочем, он сохранил добрую, удивленную улыбку:       — Я рад это слышать, но у нас не было намеренья пошутить над тобой, — сказал он. — Мы что-то не так поняли?       Лань Ванцзи, в свою очередь, лишь вперил в него свой взгляд, получив подтверждение своим подозрениям в том, что Вэй Усянь часто над ним подшучивал.       — Но вы ведь не собираетесь на самом деле спрашивать разрешения у старейшин на исполнение этого плана, верно? — настаивал Вэй Усянь. — Это бессмысленно.       — Почему? — провочал Лань Ванцзи. — Это может сработать.       — Почему ты так настойчив? — спросил в ответ Вэй Усянь.       Потянувшись, Лань Сичэнь легонько коснулся бледной рукой плеча брата, прежде чем снова отдернуть руку. Старший брат, видимо, является исключением из правила «нет прикосновениям». Это был успокаивающий жест? Лань Ванцзи волновался? Прищурившись, Вэй Усянь уставился на него и подумал, что тот мог чувствовать нечто подобное. Однако, это не поможет ему понять, о чем сейчас думает Лань Ванцзи.       — Это несомненно рисково, и потребует больших усилий от ордена, — медленно сказал Лань Сичэнь. — Однако, в длительной перспективе, это более надежное решение, чем бесконечное подавление бездонного омута. Защищать простых людей от подобного в меру наших возможностей – это наш долг, так что возможность помочь городу Цайи стоит этих рисков. И даже не зацикливаясь на конкретно этом случае. Если план сработает, этот метод можно использовать при других обстоятельствах столь же успешно… В крайнем случае, его следует учесть. Разве не естественно рассказать его старейшинам?       Если они оба действительно так рассуждают, то… это было так мило – такая искренность. Разумеется, это были два человека, которые никогда в своей жизни не шли против старших.       — Но они никогда не пойдут на подобное, — сказал Вэй Усянь. — Послушайте, старейшинам никогда не нравится идти против традиций или использовать что-то новое. Есть правильные пути решения проблем, и вы не должны когда-либо отступать от них, потому что все остальные пути неправильные. Так думают все. Если пойдешь и скажешь своему ордену, что хочешь воплотить этот безумный план в жизнь, они лишь посмеются над тобой. Или накажут тебя, это, наверно, наиболее вероятный исход для Гусу Лань. Поверь мне, я сталкивался и с тем, и с тем.       Возможно его шумная, проблемная натура способствовали этому, но его учителя и старейшины Юньмэн Цзян никогда даже не питали интереса к его безумным идеям.       Не то чтобы это расстраивало его. За неимением иного, он использовал непрерывную болтовню как удобный способ вылететь из класса.       Вот только, «выгнанным из класса» будет Лань Ванцзи, который никогда за свою жизнь не нарушал правил и не понимал, какой холодный, раздраженный взгляд у него был. Вэй Усянь точно не считал его неженкой, но он не думал, что Лань Ванцзи с той же легкостью проигнорирует подобное.       — Я понимаю, что ты пытаешься сделать все, что можешь, наиболее справедливо, но нет никакой возможности, что ваш орден согласится, — продолжил Вэй Усянь. — Ничего страшного. Я просто придуривался, предлагая это, правда.       Лань Сичэнь посмотрел на своего брата, затем снова на Вэй Усяня. Он колебался, желая что-то сказать, однако останавливался и повторно обдумывал свои слова.       Наконец он сказал:       — Если старейшины решат, что идея слишком рисковая, мы конечно же отступимся. Но нет ничего плохого в том, чтобы попытаться.       — Ну, я предупредил тебя, — вздохнул Вэй Усянь, — делай как пожелаешь.       …Почему он настолько против? Это не его дело, в конце концов. Лань Ванцзи был тем, кто слишком увлекся, и не то, чтобы небольшое разочарование или даже выговор убили бы его.       «Не вини меня, не моя вина, если все пойдет наперекосяк», упрямо подумал он — и это было действительно так. Он просто не хотел, чтобы его обвинили.       Он не хотел вызвать напряжение, испортить репутацию или породить слухи в отношении кого-то еще. Не так, как в Пристани Лотоса, с семьей Цзян…       Что если старейшины Гусу Лань решат, что он дурно влияет на Лань Ванцзи и скажут тому держаться от него подальше? Даже если Лань Ванцзи не подчинится, — что маловероятно, — он все же будет чувствовать некоторое недовольство по отношению к Вэй Усяню, за то что тот поставил его в такое положение. В их дружбе может появится напряжение, и в конечном итоге… Именно так это и работает.       Ему и правда стоит держать свой рот на замке.       «Не вини меня», мысленно повторил Вэй Усянь с горечью.       Уйдя в свои мысли, он с удивлением обнаружил, что Лань Сичень внимательно смотрит на него. Прежде чем он мог задуматься о значении этого странного пристального взгляда, старший из братьев Лань улыбнулся.       — Ты должен больше верить в себя и свои идеи, молодой господин Вэй, — сказал он. — Я уверен, старейшины согласятся, стоит им услышать.       Вэй Усянь не мог представить, что хоть кто-нибудь из старейшин согласится с этим планом, но он мог лишь вздохнуть и отвернуться.