***
Сегодня ночью они закатили пир. Хепзиба обомлела от нового образа Гермионы и нарекла её настоящей угрозой для волшебников всей Британии – нет, даже всего мира. Они отправились на ужин в шикарный ресторан. Гермиона заказала себе стейк и принялась уплетать пищу, наплевав на манеры настоящей леди. Аристократку в ней выдавал только внешний вид. Они наелись от души и выпили дорогущего вина, вспоминая истории из жизни семьи, на самом деле придуманные Гермионой. Они разрывались между смехом и слезами, предаваясь воспоминаниям о женщине, никогда не существовавшей. Но разве от фальшивых воспоминаний настоящий смех и слёзы становились менее значимыми? Гермиона так не считала. Возможно, Моника Смит никогда и не ступала по земле, но то, что они оплакивали, вызывало подлинные эмоции. Хепзиба тосковала по ненастоящей семье и тянулась к любимым людям, которых ей очень не хватало. Гермиона тосковала по настоящей матери, понимая, что вряд ли ещё когда-нибудь сможет увидеть Джин. Она старалась не сильно зацикливаться на суровой реальности. Вероятнее всего, Гермиона навсегда застряла в 1950 году, и то, что никто до сих пор не пришёл на помощь, подтверждало самые худшие опасения. По крайней мере, они с Хепзибой поддерживали друг друга, и всё время находились рядом. С гудящей головой Гермиона отправилась в кровать, не удосужившись смыть макияж. Она едва умудрилась справиться с задачей, требующей нечеловеческих усилий: кое-как стянула с себя одежду. Гермиона провалилась в сон с улыбкой на лице и надеждой в сердце, возможно, неуместной, но она почему-то всё равно цеплялась за неё изо всех сил.***
Спустя несколько дней ещё одна часть её плана пришла в действие. Наступила среда, время совсем недавно перевалило за десять утра. Гермиона и Хепзиба отдыхали в гостиной и вели небольшой, но интересный разговор, когда раздался звонок в дверь. Глаза Хепзибы округлились от удивления. — Ты пригласила кого-то в гости, дорогая? — закономерно поинтересовалась она. Гермиона отрицательно покачала головой, тоже не понимая, что происходит. — Странно… Хоуки, сбегай-ка проверь, кто там, ладно? Странно, что звонок вообще зазвонил, ведь на двери стояла особая защита. Никто не мог вот так просто ступить на порог дома семьи Смит, даже волшебник. Значит, неважно, кто решил к ним наведаться, его либо уже приглашали в поместье Хепзибы, либо он знал того, кто когда-то получил приглашение. У Гермионы возникло чувство, что она знала, кто именно сейчас стоял под дверью. Эльф поклонился и с тихим хлопком исчез. Гермиона уже поднялась было на ноги, и решила проверить свои догадки самостоятельно, но Хепзиба взяла её за руку и остановила. — Не стоит, милая. Позволь Хоуки исполнять свою работу. Если к нам забрёл какой-нибудь торговец или кто-либо ещё, она его выпроводит, нашего вмешательства не потребуется. Гермиона едва удержалась от ироничного смешка. — Как скажешь, тётушка, — без лишних пререканий согласилась она. Через несколько мгновений Хоуки вновь появилась в гостиной. Гермиона задержала дыхание, с замиранием сердца прислушиваясь к словам эльфа. — На крыльце ожидает волшебник, госпожа Смит. Он сообщил, что пришёл от имени мистера Бёрка, мадам, и спрашивает, не будете ли вы так любезны уделить ему минутку вашего времени. — Бёрка? — брови Хепзибы взлетели настолько высоко, что скрылись под рыжей чёлкой. — Карактака Бёрка? Я уже несколько месяцев не выходила с ним на связь… Говоришь, он прислал кого-то к нам? — Да, госпожа. Волшебник – молодой юноша. Он принёс цветы, мэм. Сердце Гермионы забилось быстрее. План сработал. Бёрк полностью проглотил её историю и поверил, что у Хепзибы, её тётушки, невероятно богатой ведьмы и уважаемого клиента, без внимания остался огромный стол в гостиной, и она остро нуждается в дорогостоящем центральном украшении. И, конечно, на чрезвычайно ответственную миссию он отправил своего незаменимого консультанта. Получается, Том Риддл появится в доме Хепзибы на несколько лет раньше, чем положено. «Идеально». — Цветы, значит? — Хепзиба поджала губы и нахмурила брови. — Всё равно грубо вот так бесцеремонно вламываться в чужой дом, не прислав сначала сову. — Возможно, он побоялся, что ты ему откажешь, — тоскливо протянула Гермиона. — Между прочим, на то у меня есть все основания. Я до сих пор злюсь из-за того, сколько выложила за тот медальон, учитывая, что Бёрк взял его практически задаром… Ухмылка на лице Гермионы потухла. Лучше убедиться, что Хепзиба не станет упоминать о медальоне в присутствии Тома Риддла. — Ладно, ничего не поделаешь. Хоуки, встреть нашего гостя и проводи до гостиной. Гермиона быстро взглянула на себя в настенное зеркало и поправила волосы. Сегодня она предпочла лёгкий, но, как всегда, безупречный макияж. И хоть Гермионе далеко до «расчудесной» Мелиссы, она научилась довольно ловко управляться с особым заклинанием для нанесения туши. Об одежде вполне можно было сказать: «Я не ждала гостей», но образ оставался утончённым, как и подобает леди. Гермиона обернулась к Хепзибе и сразу смекнула, что «тётя» заметила её неожиданный и необычный интерес к собственному внешнему виду, и теперь с подозрением сверлила племянницу взглядом. На губах Гермионы расцвела невинная улыбка. — Мистер Риддл, госпожа Смит и госпожа Смит. Хоуки склонила голову и отошла в сторону, позволяя Тому Риддлу войти в гостиную. Неужели всему виной освещение? Погода? Или же она съела что-то не то, и оно повлияло на восприятие? Гермиона не могла сказать наверняка, но с появлением Риддла все мысли как ветром сдуло, разум отказывался соображать. Прямо как тогда, в их первую встречу. Только сейчас… Риддл оделся намного лучше. На нём красовался чёрный костюм, украшенный сияющими серебряными застёжками. Одежда идеально подчёркивала фигуру – интересно, разве несколько дней назад он показался ей таким же широкоплечим? Риддл держал в руках букет из розовых и белых роз, цветы точно зачарованные: душистый аромат мгновенно заполнил окружающее пространство. Том Риддл будто сошёл со страниц любовного романа. Первым делом его глаза отыскали Гермиону и задержались на ней. Две бездонные чёрные дыры дарили ей ощущение падения. Хепзиба встала с места, скрип стула вернул Гермиону в реальность. — Мистер Риддл, — обратилась она. Вроде бы Хепзиба, как того требовала элементарная вежливость, протянула руку в знак приветствия, но Гермиона уловила в её голосе холодок. — Меня зовут Хепзиба Смит. Взгляд Риддла переместился на пожилую ведьму, он осветил её своей самой очаровательной и безупречной улыбкой. — Мисс Смит, — поприветствовал он, ответив на рукопожатие. — Для меня честь встретиться с вами. О вас я не слыхал ничего, кроме хорошего. Спасибо, что приняли меня. — Сова могла бы стать неплохим предупреждением о вашем визите. Риддл мягко рассмеялся. — Я сказал в точности то же самое, но мистер Бёрк, скажем так, довольно… упрямый. Полагаю, он посчитал, что вы – человек занятой, и наверняка отклоните его просьбу. — Вы поэтому принесли цветы? — Хепзиба оглядела букет роз с раздражением, смешанным с предвзятостью. — Чтобы смягчить пожилую женщину? — Мистер Бёрк просил передать, что цветы – знак благодарности за ваш постоянный и щедрый вклад в развитие бизнеса… Но осмелюсь сказать, что, безусловно, более примитивного извинения за такую дерзость не сыскать. Улыбка Риддла ослепляла. Хепзиба приняла букет с насмешливой ухмылкой. — Чтоб его, — вздохнула она, покачав головой. — Хоуки, будь умницей и принеси мне вазу, хорошо? Эльф кивнул и исчез. Гермиона тоже встала, ощущая себя значительно спокойнее и увереннее, чем несколько минут назад. — Мистер Риддл, — ровным голосом произнесла она. — Какой неожиданный сюрприз. — Мисс Смит. — Риддл вновь сосредоточил внимание на ней. Гермиона взяла себя в руки и приготовилась к его ослепительной, такой притягательной улыбке. — Или мне лучше сказать «ещё одна мисс Смит». В воздухе повисла короткая пауза. Гермиона знала, что, согласно приличиям, должна представиться. В конце концов, Том Риддл назвал ей своё имя. У неё не оставалось выбора, кроме как назвать своё. Она не стала. Гермиона точно не знала, с чего вдруг сокрытие собственного имени от будущего Тёмного Лорда внезапно показалось ей столь значимым. Утаивание важной информации дарило ей странное ощущение наслаждения. Заметив, что Гермиона не собирается отвечать, Риддл вновь заговорил, всё таким же бархатистым голосом, точно шёлк: — Рад снова увидеть вас… Так это и есть ваша тётя? Риддл бросил быстрый взгляд в сторону Хепзибы и через секунду снова вернулся к Гермионе. Губы искривились в небольшой улыбке, Гермиона могла поклясться, что разглядела в ней неприкрытое веселье. — Семейное сходство просто… поразительное. Сердце учащённо забилось. Гермиона почувствовала, как от его слов, от того, как искренне он их произнёс, к щекам прилила краска. Потому что она прекрасно понимала, что его заключение не далеко от истины. Хепзиба обладала крупным телосложением, круглым лицом, кудрявыми красными волосами и водянистыми голубыми глазами. Кожей настолько бледной, что если смотреть на неё слишком долго, можно расплавиться. Гермиона же была довольной тощей, с сердцевидным лицом, коричневыми волосами, сейчас выпрямленными с помощью заклинаний, и большими глазами. Она обладала цветом кожи, легко поддающимся загару. Если бы Гермионе посчастливилось увидеть солнце, она бы, без сомнений, потемнела на пару оттенков. На родственников они ни капли не похожи. Гермиона чувствовала, как на задворках сознания начали проклёвываться ростки панического страха. Она вынудила себя сосредоточиться, перестать алеть и вернуть прежнюю уверенность. Но, чёрт возьми, почему она сразу не подумала о семейном сходстве? «Ну, если так посмотреть, то по линии матери Риддл тоже ни на кого не похож», — с умело скрытым раздражением отметила Гермиона. Промелькнувшая мысль каким-то образом придала ей уверенности. Хоуки появилась в гостиной с мягким хлопком. — Погодите… так вы двое уже встречались? — резко спросила Хепзиба и спихнула розы на тощего эльфа. Хоуки едва не рухнула под тяжестью огромного букета, но умудрилась устоять на ногах и с горем пополам опустила его в вазу. Хепзиба не заметила потуг домовухи, острый выжидающий взгляд перемещался между Гермионой и Риддлом. В голубых глазах снова появилось подозрение. — Встречались, — ответил Риддл. — Мисс Смит приходила в «Боргин и Бёркс» как раз позавчера. — Ты… что? — на лице Хепзибы отразился небывалый шок. — Ты сунулась в Лютный переулок? Одна? Да ещё и вечером?! Не лучшее место для леди! Вот так просто бродить по мрачным улицам! Что ты там вообще делала? — Эх, ладно. — Гермиона бросила на Риддла уничтожающий взгляд, после чего уделила внимание Хепзибе. — Я пошла туда только ради тебя, тётушка. Ты упоминала, что именно там приобрела свои самые ценные сокровища. Я хотела купить тебе подарок в знак благодарности за гостеприимство и хорошее отношение. Решила остановиться на центральном украшении для стола в гостиной... В общем, взять что-нибудь интересное, правда, оно должно было стать сюрпризом… Гермиона вновь укоризненно взглянула на Риддла – у него хватило наглости заулыбаться ещё шире, чем раньше. — Приношу свои искренние извинения. Не хотел испортить ваши добрые намерения, — пробормотал он, улыбаясь. Гермиона прекрасно понимала, что его улыбка означала что угодно, только не раскаяние. — Ох… Очень мило с твоей стороны, дорогая, но всё равно. Больше никогда не ходи в Лютный переулок! Это мрачное место с такими же подозрительными людьми и существами! Только без обид, — поспешно добавила Хепзиба, обращаясь к Риддлу. — Всё в порядке, — уверенно ответил он, словно не его только что пытались оскорбить. Хепзиба вздохнула и бросила взгляд на Хоуки: малышка с помощью волшебства приводила розы в порядок, передвинув вазу в центр стола. — Хоуки, не принесёшь для нас и нашего гостя немного чая? — Как скажете, госпожа, — домовуха поклонилась и исчезла. — Прошу, присаживайтесь. Риддл склонил голову в знак почтения и ответил на предложение, Гермиона и Хепзиба тоже заняли свои места. — У вас чудесный дом, мисс Смит, — похвалил он, адресуя комплимент владелице поместья. — Скажите, а полотно на стене в холле – подлинный экземпляр, принадлежавший семье Фламель, или же просто антиквариат с таким же гербом? Я заметил его по пути сюда. — Разумеется, подлинник, — заверила Хепзиба и выпрямила спину, всем видом демонстрируя гордость и достоинство. — Значит, всё, что о вас рассказывал мистер Бёрк – правда. Вы обладаете безупречным вкусом и интересуетесь изысканными вещами. Риддл идеально продумал цепочку лести, очаровательная улыбка убеждала и сражала наповал. Гермиона хорошо знала, что будущий Тёмный Лорд – непревзойдённый актёр, но всё же… Его лживая маска настолько совершенна, что можно ненароком забыть, кем на самом деле являлся Том Риддл. Хоуки вернулась в гостиную с позолоченным подносом в руках. Фарфоровая посуда Хепзибы, причём вся без исключения, была невероятно изысканной, но даже Гермиона заметила, что домовуха достала исключительный сервиз: чайник и чашки мерцающего чёрного цвета, обрамлённые блестящим ободком оттенка тёплого золота. С помощью волшебства Хоуки наполнила чашки и поставила рядом поднос с молоком и сахаром. Все действия она совершала молча, и в разгар беседы вела себя тихо, как и подобало настоящему домовому эльфу в богатой семье. Гермиона вынудила себя подавить желание поблагодарить малышку или потрепать её по голове. Она безмолвно приняла чашку, будто напитки, по первой просьбе появляющиеся в руках, – стандартное явление, то, с чем каждый день сталкивались важные чистокровные ведьмы. — Ого, даже сервиз, тётушка? — Гермиона сцепила пальцы на ручке и решила первой начать разговор. — Я знаю, что ты гордишься своим наследием, но даже так… — По виду Хепзибы стало понятно, что она не совсем понимала, к чему клонит племянница. — Эти цвета относились к твоему факультету, разве нет? Я о школе. На лице Хепзибы мелькнуло признание. — Ах, верно. Цвета факультета Хаффлпафф – жёлтый и чёрный. — До того, как вы прибыли, мы обсуждали историю нашей семьи, — пояснила Гермиона, обращаясь к Риддлу. — Я почти ничего не знаю о своих предках из Британии, ведь мою мать не особо волновало происхождение и тому подобные вещи. Но вот моя тётя – совсем другой разговор, она хорошо осведомлена о нашем наследии. Знаете, мы состоим в родстве с одной из основательниц Хогвартса. — Вы – потомки Хельги Хаффлпафф? — полюбопытствовал Риддл. И хотя его голос по-прежнему оставался ровным и не выдавал никаких эмоций, от взгляда Гермионы не скрылась интрига, мелькнувшая в глубинах его глаз. — О да, — подтвердила Хепзиба. — Семейная линия Смит происходит от многих знатных и чистокровных семей, но самый известный – род Хельги Хаффлпафф. — Я до сих пор считаю, что всё это звучит как выдумка. Но это только моё мнение, — сухо добавила Гермиона. — О чём вы говорите? — голос Риддла потерял ту самую нотку, придающую ему очаровательности. Он воззрился на Гермиону с подлинным, даже каким-то нездоровым любопытством. — Все основатели Хогвартса – исключительно талантливые ведьмы и волшебники. Могу заверить: ни одна из их легендарных историй не является выдумкой. — Всё равно звучит как-то… притянуто за уши, вы так не думаете? В самом деле, кажется, будто их имена взяли из какой-то плохо написанной детской истории. Как там их звали, тётушка? — Хельга Хаффлпафф, — начала вспоминать Хепзиба, — Годрик Гриффиндор, Ровена Рейвенкло и Салазар Слизерин. — Ах, Слизерин! Его-то я знаю, — объявила Гермиона и, прежде чем сделать глоток чая, утвердительно кивнула. Она кожей чувствовала, как глаза Риддла загорелись, прожигая в ней дырку. То, что он хотел задать встречный вопрос, но не желал показывать лишнего любопытства в отношении своего предка, сомнений не вызывало. Риддлу повезло, Хепзиба вмешалась первой. — Погоди, как такое возможно? Ты слыхала о Салазаре Слизерине, но ничего не знаешь о Хельге Хаффлпафф – одной из основательниц, чья кровь течёт в твоих жилах? — возмутилась она. — Верно, потому что некоторые потомки Салазара Слизерина перебрались в Америку, — пояснила Гермиона, пожав плечами. — Например, основательница Ильверморни – Изольда Сейр, состояла с ним в родстве. Длинная история: она понимала змей и даже пользовалась палочкой Слизерина, пока та не утратила своих свойств. Но я не хочу забивать вам голову деталями. Гермиона отпила ещё немного чая, наслаждаясь поведением Риддла: он поёрзал на месте и немного подался вперёд, не в силах обуздать интерес, который ему желательно не демонстрировать. — Я не знала, — ответила Хепзиба. По её лицу сразу стало понятно, что история одного из основателей, родственницей которого она не являлась, не сильно интересовала пожилую ведьму. — Но основатели Хогвартса и их истории звучат как-то неправдоподобно, не находите? — спросила Гермиона и перевела взгляд на Риддла. Она решила снова вернуться к теме школы. — А многие из их действий ещё и совершенно нелогичны. Например, почему Ровена Рейвенкло в качестве символа факультета выбрала орла, а не ворона? А Гриффиндор? Очевидно ведь, что грифон смотрелся бы уместнее, разве нет? Имел хоть какую-то логику выбор Слизерина. — А что не так с барсуком, использованным Хельгой Хаффлпафф? — спросила Хепзиба. Тётушка состроила обиженное выражение лица. — Её выбор – самый странный из всех! — Гермиона опустила чашку на стол, широко улыбаясь. — Ты говорила, что Хельга Хаффлпафф славилась своей добротой и открытостью, но в качестве животного для факультета она всё равно выбрала барсука! — И что? — Тётушка, ты когда-нибудь видела диких барсуков? На первый взгляд они могут показаться безобидными, но барсуки – жестокие животные. Особенно медоеды, — Гермиона обвела присутствующих лукавой улыбкой и вновь поднесла чашку к губам. — Кстати, на завтрак барсуки едят змей, — промурлыкала она, сделав глоток согревающего чая. Гермиона не смогла совладать с собственными желаниями. После последней фразы она метнула взгляд в сторону Риддла и заметила, что он выглядел не очень-то весёлым и довольным. «Прекрасно, — подумала Гермиона. — Давайте понаблюдаем, как фальшивая маска расколется и разлетится на кусочки». — Ну, это всё, конечно, очень и очень интересно, — начала Хепзиба, в голосе промелькнули нотки раздражения. Она не обрадовалась, что племянница не разделяла её благоговения перед наследием Хаффлпаффа. — Но, не побоюсь сказать, что мистер Риддл наверняка пришёл сюда не только с целью передать цветы и послушать наши семейные байки. Внимание Риддла мгновенно вернулось к хозяйке дома, небольшое раздражение во взгляде настолько быстро сменилось прежними шармом и весёлыми искорками в глазах, что удивилась даже готовая ко всему Гермиона. — Совершенно верно. Увы, мистер Бёрк отправил меня к вам по иной причине. — Если судить по моему недавнему опыту, приобретённому после посещения вашего магазина, осмелюсь предположить, что мистером Бёрком двигал особый мотив, тётушка, — протянула Гермиона, глаза, опустившись на Риддла, замерцали. — Я считаю, он здесь, чтобы украсть твои самые прекрасные и ценные сокровища. Риддл улыбнулся, только вот в присутствии Гермионы он ещё никогда не демонстрировал такого хищного выражения лица. — Возможно, так и есть, — пробормотал он. Риддл поднёс чашку с золотым ободком к губам – от кольца Певерелла отразился свет. Он сделал глоток, но взгляд чёрных глаз так и не оставил Гермиону. Только спустя несколько мгновений до неё дошло, что она одной мимолётной фразой сделала всю работу за него… Намекнула на цель его визита. Всего на секунду Гермиона растерялась. Она ощущала краску, прилившую к щекам. И хоть изо всех сил старалась вести себя непринуждённо, как будто ничего не произошло, Гермиона понимала, что потерпела неудачу, потому что первой разорвала зрительный контакт и потупилась на колени, прочистив горло. Красноречивый намёк не ускользнул от взгляда смекалистой Хепзибы. — Всё это, конечно, прекрасно и замечательно, но я пока не планирую ничего продавать, сегодня так точно. От неприкрытого холодка в её голосе Риддл удивлённо вскинул брови. — О, — выдохнул он, отставив чашку. — Знаете, я здесь не поэтому. Мистер Бёрк послал меня узнать, не заинтересует ли вас одно из наших новых поступлений. Оно появилось в лавке буквально вчера. Риддл достал из кармана крохотный блестящий предмет, про палочку он тоже не забыл. При виде Тома Риддла с палочкой в руках Гермиона непроизвольно сжалась. Будущий Тёмный Лорд взглянул на неё краем глаза, явно заметив, что она напряглась всем телом, но от комментариев отказался. Он применил невербальное заклинание, в результате чего небольшой серебряный предмет начал увеличиваться. — Зачарованный подсвечник прямиком из семнадцатого века, — объяснил Риддл, подсвечник тем временем стал размером с букет роз. — Сделан гоблинами, в идеальном состоянии. На него наложены безупречные заклинания, благодаря им он светит круглые сутки. Не поддаётся разрушению, инкрустирован сапфирами и жемчугом. На данный момент подсвечник является самым ценным сокровищем среди всего ассортимента лавки. У нас уже появилось несколько заинтересованных покупателей, но мистер Бёрк захотел предложить его вам вне очереди, как самому щедрому и незаменимому постоянному клиенту. Подсвечник оказался прекрасным, даже Гермиона смогла по достоинству оценить его красоту. Серебро начистили до блеска, оно буквально ослепляло, а огромные сапфиры и вовсе казались какими-то ненастоящими. Украшения напомнили Гермионе диадему, венчавшую голову Флёр в день свадьбы. Хепзиба же, однако, удостоила подсвечник коротким взглядом, решительно показывая, что утончённая вещь не произвела на неё никакого впечатления. — Не интересует, — холодно произнесла она. — Простовато, до моего вкуса не дотягивает. Наглая, но намеренная ложь. Даже новичок заметит, что это изысканное произведение искусства простым не назовёшь. Риддл оцепенел, на лице на пару мгновений отразился шок. — «Простовато»? — переспросил он. — Простовато, — твёрдо отрезала Хепзиба и махнула палочкой возле подсвечника, словно дорогущая игрушка не вызывала у неё ничего, кроме приступа скуки. — Можете забрать его. И передайте Бёрку, что он волен продать подсвечник следующему на очереди покупателю, готовому оторвать его с руками. Гермиона едва не прикрыла рот рукой, забавляясь тем, как развивались события. Но ведь и в самом деле поразительно, разве нет? Как Хепзиба совершенно иначе отнеслась к привлекательному Тому Риддлу? Пока только она одна находилась под прицелом его обаяния, ведьма вела себя исключительно приветливо и дружелюбно. Но теперь, стоило ему непреднамеренно, но, бесспорно, проявить интерес к её молодой и миловидной племяннице, как отношение Хепзибы кардинально изменилось. Она больше не одинокая отчаявшаяся женщина, теперь Хепзиба – решительно настроенная тётушка, готовая стоять горой за недавно появившегося члена собственной семьи. Она не позволит какому-то мальчику на побегушках из Лютного переулка умыкнуть свою любимую племянницу. Риддл всего на секунду позволил себе растеряться, после чего вновь вернулся к роли покорного и скромного слуги. — Уверен, мистер Бёрк очень расстроится, узнав, что вы разочаровались, — пробормотал он, одним быстрым взмахом палочки уменьшив подсвечник. Хепзиба решила не отвечать, и резко поднялась с места. — Если вы не против, мистер Риддл, то вам уже пора. У нас ещё остались планы на обед в компании семьи Розье, мы скоро уезжаем. Гермиона, почему бы тебе не подняться наверх и не подготовиться? Ещё одна ложь. На сегодня у них ничего не запланировано. Гермиона удивлённо моргнула, после чего отставила чашку и встала на ноги. — Ах да… точно. Чуть не забыла. Риддл тоже поднялся и убрал в карман палочку вместе с миниатюрным подсвечником. И хотя сейчас ему стоило сосредоточиться на Хепзибе, постараться сменить гнев хозяйки дома на милость и попытаться убедить её совершить выгодную покупку, его взгляд приклеился к её предполагаемой племяннице. — Гермиона, — протянул он. Её сердце подскочило к горлу. В чёрных глазах плескалось нечто, похожее на триумф. — Так ваше имя – Гермиона. Гермиона вытаращила глаза на фигуру перед собой. — Я… да, верно, — выдохнула она, не в силах придумать достойный ответ. В комнате повисла тишина. Гермионе казалось, что воздух потрескивал от электрических разрядов. Глупое ощущение от чего-то столь незначительного, как простой зрительный контакт. Затянувшееся мгновение прервал строгий голос Хепзибы. — Хоуки, не проводишь мистера Риддла до двери? Домовуха поспешно направилась к гостю. Риддл учтиво склонил голову, максимально выражая уважение. Но вежливый жест не смягчил Хепзибу, её улыбка выглядела настолько неискренней, что хуже, наверное, уже некуда. — Для меня честь встретиться с вами, мисс Смит, — сказал Риддл. Она не ответила ему тем же. Гермиона уже собиралась было взлететь по лестнице, чувствуя невероятную бурю эмоций, как вдруг заметила, что её рука каким-то образом оказалась зажата в руке Риддла. — Рад снова встретиться с вами… мисс Смит. Одним лёгким, плавным движением, выказывавшим вежливость, Риддл наклонился и прижался губами к её пальцам. Он походил на принца из какой-то сказки. Даже после того, как он отпустил её, Гермионе ещё долго казалось, что участок кожи в области поцелуя горел огнём. — Мистер Риддл, — отрезала Хепзиба. — Если вы не возражаете. И, напоследок поклонившись, Тёмный Лорд исчез. — Ну? — как только он скрылся за дверью, гаркнула Хепзиба, заставив Гермиону подскочить от неожиданности. — Не потрудишься объяснить, что всё это значит? Она положила руки на пояс, при этом напоминая настоящую заботливую мать. Гермиона покачала головой и вернулась в реальность, приложив руку, которую только что поцеловал Том Риддл, к груди. — Мистер Бёрк хотел предложить тебе новый товар, — чисто механически выдала она. — Да уж, я заметила, — Хепзиба поджала губы и обогнула стол, выражение лица немного смягчилось. — Он оказался милым, признаю и отдаю должное, — продолжила она, положив руку на плечо Гермионы. — Но какой-то мальчишка на побегушках из Лютного переулка? Милая, пожалуйста. Ты – чистокровная ведьма, дочь семейства Смит. Красавица и настоящее сокровище. Ты достойна лучшего, гораздо лучшего. — Конечно, — пробормотала Гермиона, избавившись, наконец, от наваждения. — Ты совершенно права. Хепзиба одарила её тёплой улыбкой. — Вот она, моя умница. Знаешь, я думаю, нам и вправду стоит пообедать. Затем отправимся за покупками. Мероприятие состоится уже через несколько дней. И, поверь, когда я говорю, что мы обязаны быть одеты с иголочки, прийти на вечер в неотразимых платьях по последней моде и с использованием лучших украшений, я абсолютно серьёзна. Если дело касается моды, именитые гости превращаются в настоящих волков, и лично я не собираюсь быть съеденной заживо, а ты? Гермиона слабо рассмеялась. — Я тоже, — с улыбкой согласилась она. Гермиона опустила руку и напомнила себе, для чего прибыла в прошлое и что в первую очередь должна сделать. — Я тоже не собираюсь поддаваться.