Госпожа адвокат

— Оксана, — окликает брюнетку Родионова после пары. — Задержитесь, пожалуйста. — Ну хоть не Ольга, — с полуулыбкой произносит брюнетка. — Что такое? Блондинка посмотрела на неё с какой-то необычной ухмылкой, и её уж точно нельзя было назвать доброй или милой. Мелкая дрожь прошлась по позвоночнику Оксаны, но девушка лишь прикусила щёку с внутренней стороны и собралась с мыслями. — Я так понимаю, дочка Вадима Александровича? — Родионова повела бровью. — Правильно понимаете, — улыбнулась девушка. — А вы знакомы? — Да, — протянула блондинка. — Работали вместе пару раз. — Неожиданно, — кивнула Боженова, после чего между ними возникает неловкая пауза. Тишина, которую, может быть, и хочется прервать, но сделать это первой будет до безумия неловко. Брюнетка изучает её не слишком тёплым, но очень пристальным взглядом. Когда Родионова слегка наклоняется, Оксана изучающе всматривается в гордый профиль. По-настоящему идеальный и, наверное, от этого такой раздражающий. Точёные скулы, красивые, чуть пухлые губы, абсолютно ровный, словно отшлифованный, нос. Боженова терпеть не может идеальных людей, да и вообще что-либо невозможно совершенное. Человек без изъянов — не человек, а восковая скульптура, над которой бесконечно долго трудились, чтобы она стала точной копией тысяч таких же скульптур. Обычно при знакомстве брюнетка пытается выцепить хоть что-то несовершенное, неидеальное в лице собеседника. Страдает каким-то антиперфекционизмом, хочет, чтобы взгляд запнулся обо что-то. Не получается. — Оксана, — брюнетка уже не чувствует абсолютно никакого дискомфорта из-за затянувшейся паузы, так что собственное имя, упавшее с уст блондинки, заставляет слегка вздрогнуть. — Вы идите, а то я не хочу, чтобы из-за меня вы опоздали на следующую пару. — Да, конечно, — нарочито медленно произносит брюнетка, растягивая губы в лёгкой ухмылке. — До свидания, Екатерина Эдуардовна. Уже отойдя от двери аудитории на несколько шагов, слышит вслед чуть хрипловатое: — До свидания. *** — Оксана Вадимовна, добрый день! — раздаётся ещё до того, как Боженова успевает переступить порог коллегии. Да, эта секретарша умеет натягивать улыбку значительно лучше предыдущих, и приходится сделать вид, что тоже безумно рада её видеть, и натянуто улыбнуться. Оказывается, для того, чтобы в девятнадцать лет женщина лет на десять старше называла тебя по имени и отчеству, нужен просто успешный отец. — Вадим Александрович у себя. — Спасибо, — приходится слегка прищуриться и опустить взгляд на её бейджик. — Светлана. *** — Как первый день учёбы в институте? — спрашивает мужчина, пока брюнетка отламывает дольку шоколадки, запивая кофе. — Пап, в институте я третий год учусь, а не первый день, — пожимает плечами Оксана. — Хорошо. Всё, как всегда. — Не обижает никто? — Боженова замечает, как глаза Вадима наполняются отцовской любовью. Этот вопрос он задавал всегда: и в садике, и в школе, и вот теперь, в институте. И Оксана знала, если она ответит «обижают», то папа тут же разберётся с обидчиком. — Нет, — невольно умиляется девушка. — Не обижают. — И хорошо, — покорно кивает мужчина. — А этот Стас твой как? Оксана морщится, и уже подостывший кофе встаёт поперёк горла. — Уже почти полгода не мой, — роняет девушка, опуская глаза. — Не видела его пока. — Точно? — глубокие голубые глаза смотрят с каким-то недоверием, и Боженова чувствует, что сердце невольно пропускает пару ударов. — Да точно, — закатывает глаза Оксана, думая, как бы поскорее перевести тему. — Кстати, у нас преподавательница по уголовному новая. — Завьялова наконец-то решила уйти на заслуженный отдых? — удивился мужчина. — Наверное. Теперь у нас Родионова Екатерина Эдуардовна, вроде бы так. Говорит, вы пересекались по работе, — старается выдавать информацию самым непринуждённым и монотонным голосом, чтобы отец не подумал, что блондинка произвела на неё хоть какое-то впечатление. — Екатерина? — слегка ошарашенно повторил Вадим. — Да, работали. Она потрясающий специалист. Так что лекции не вздумай пропускать. — Очередная твоя пассия? — усмехнулась Боженова. Она лет с четырнадцати стала осознавать, что брак мамы и папы — скорее чистая формальность, а не огромная любовь. — Нет, — покачал головой отец. — Правда чисто деловые отношения, ничего больше. Тем более, она не намного тебя старше. — И когда же тебя это останавливало? — с грустной улыбкой ответила девушка. — Впрочем, твоё дело. Я пойду, наверное. — Позвони, как доедешь, — Вадим приобнял дочь. «Ну, хоть с отцом не спала», — размышляла Боженова, заводя машину. *** — Нам же на учёбу завтра, — возмущалась Лозинская, пока подруга допивала очередной коктейль. — Ну и что? — пожала плечами Оксана. — Мы же можем хоть как-то отметить начало нового учебного года. — Ты же сама говорила, что новый год в универе не принесёт ничего особенного, — припомнила шатенка, после чего брюнетка моментально закатила глаза. — Перестань, — прервала её Боженова. — Ну выпьем по паре коктейлей и вернёмся завтра в универ бодрыми и весёлыми. — Ты уже четвёртый допиваешь! — Лена тщетно пыталась перекричать громкую музыку. — Зануда, — высунула язык Оксана, демонстративно делая большой глоток. — Как тебе Родионова? — вдруг интересуется Лозинская. — Честно? Никак, — пожимает плечами брюнетка. — Слишком она вся из себя идеальная. Не за что зацепиться. Мне кажется, настоящего в ней нет ничего. И ещё это обращение на «Вы», хотя она меня ненамного старше. — Ты так из-за ситуации на парковке обиделась? — улыбается Елена. — Или из-за того, что она тебя Ольгой назвала. — Нет, — подкачала головой девушка. — Хотя у меня в девятом классе была подружка Оля, которая про меня всякие слухи распускала неприятные. Шлюха. Ну, я у неё парня увела потом, правда. Короче, не люблю это имя. Лена рассмеялась, чуть не расплескав виски по барной стойке: — Родионова, я так понимаю, за больное задела? — Ой, перестань, — Оксана больно ткнула подругу локтем в бок. *** На пары, как и предполагалось, Боженова ехала с дикой головной болью. Девушка слегка усмехнулась, увидев на парковке красный «ягуар». На ватных ногах зайдя в институт и сбивчиво поздоровавшись с охранником, который, к слову, примерял на себя сегодняшнее состояние Боженовой абсолютно каждый день, девушка вчиталась в расписание и не особо обрадовалась, увидев там криминалистику. Хотя Оксана и не припомнит, когда вообще радовалась хоть какой-то паре за всё время учёбе в институте. — Эй, — чья-то рука сильно сжала плечо, от чего девушка на секунду опешила. — Оксанка, скучала? — Пошёл нахуй, — ледяным тоном произносит Боженова, откинув от себя руки Стаса. Девушка и не знает, что она ненавидит больше — его или его это мерзкое «Оксанка». — Чего мы грубые такие? — парень переходит в открытое наступление. — Думаешь, что раз отец — большая шишка, то тебе всё можно? — Ну, — протягивает брюнетка. — В общем-то, да. Чувствует, что Стас на грани, и самодовольно улыбается. Уже разворачивается по направлению к аудитории, но чувствует сильный толчок в спину, после которого слышится тихое «сука». Возможно, если бы вчера в организме было на два коктейля меньше, а каблуки на несколько сантиметров ниже, девушка бы удержала равновесие, но сейчас она безнадёжно летит вниз, попутно проклиная Стаса всеми возможными фразами и выражениями. Инстинктивно выставляет руки вперёд и зажмуривается. Уже готовится к больному удару (приспичило же кому-то положить в коридоре кафель, который ещё и, вдобавок, в интерьер абсолютно не вписывается), но чьи-то руки удерживают её от падения. Девушка понимает, что Стасу уж точно не жить, когда всматривается в лицо своей спасительницы. — Доброе утро, Екатерина Эдуардовна, — смущённо улыбается брюнетка, рассматривая идеальные локоны, в которые сегодня завиты пшеничные волосы.