Госпожа адвокат

Лучи утреннего солнца всё же пробирались в комнату сквозь тонкие шторы. Оксана с огромным раздражением на лице выключила третий или четвертый будильник на телефоне, после чего на автомате перевернулась на другой бок, укладывая руку под голову. Брюнетка с облегчением выдохнула и вновь приготовилась провалиться в царство Морфея, но, к сожалению, счастье продлилось недолго. — Вставай, — холодная рука поглаживает щеку Боженовой. — Насмотрелись с тобой на рассветы. Оксана еле заметно улыбается и аккуратно притягивает лицо блондинки поближе к себе. Покрывает нежными поцелуями сначала щёки, а затем нос и уголки губ. — Доброе утро, — тихо произносит Боженова, чувствуя, как на плечо падает прядь пшеничных волос. Катя хмурится, и только сейчас брюнетка отмечает, что адвокат уже одета и выглядит, в целом, на порядок лучше и свежее, чем Оксана, которая только приоткрыла глаза и сразу же протяжно зевнула, чем вызвала быстрый смешок Родионовой. — Доброе, — кивает блондинка, невольно засмотревшись на девушку. — На работу опаздываешь, Оксан. Боженова улыбается уже совершенно открыто, на ходу приподнимаясь с кровати. А Катя просто молча наблюдает за брюнеткой, невольно приподняв одну бровь. В глазах напротив Оксана теперь видит не змеино — ядовитые искорки, а нечто совершенно спокойное и умиротворяющее. Хвойный лес тёплым летним вечером или влажную от росы утреннюю траву. Всё-таки, зелёный — очень многогранный оттенок, а Катерина — очень многогранная девушка. — Тебя подвезти? — Родионова в своей привычной манере слегка качает головой, откидывая волосы назад, и глубокие зелёные глаза уже пристально смотрят на Оксану. — Только мне нужно будет домой заехать. — Нет, — быстро отнекивается брюнетка, попутно прикидывая, сколько ей нужно времени для того, чтобы собраться. — Увидимся на работе. Катя едва заметно кивает и уже в коридоре бросает на Боженову мимолётный взгляд. — Я знаю, что ты точно опоздаешь, — уголки пухлых губ растягиваются в полуулыбке, но блондинка тут же стирает её со своего лица. — Но постарайся побыстрее. — Успеете соскучиться, Екатерина Эдуардовна? — наконец, бросает Оксана, уже прикрывая за девушкой входную дверь. — Прошу, не называй меня так, — в хрипловатом голосе появляются нотки возмущения, правда, наигранного. — По крайней мере, при личном общении. Брюнетка не успевает ничего ответить, стук каблуков стремительно удалялся вниз по лестнице. Боженова поставит чайник и благополучно забудет про него, когда сядет впопыхах делать макияж, попутно отвечая на сообщения Лозинской. Уже допивая кофе перед выходом из дома, девушка задумается о том, что перестать называть блондинку по имени и отчеству, нарочно смакуя и выделяя все «р», для неё просто не представляется возможным. — Екатерина Эдуардовна, — отчеканит она, посмотрев в зеркало с глупой улыбкой на лице, после чего покажет язык собственному отражению. *** — Так ты приедешь? — брюнетка медленно поворачивала руль, попутно разговаривая с отцом по телефону. Вернее, Оксана последние десять минут выслушивала нудный монолог о трудностях предстоящего развода. — Не знаю, — девушка пожала плечами. — У меня работа. Да и тебе некогда, наверное, будущий не совсем молодой отец. Боженова грустно улыбнулась, устремив взгляд серо-голубых глаз куда-то вдаль. Оксана понимала, что папа, к сожалению, не полностью её собственность, и давать ему время на собственную жизнь тоже нужно. Он всё так же интересовался, как у неё дела, что она ела сегодня, узнавал, куда собирается вечером. По-прежнему зовёт в гости, только теперь ей кажется, что делает он это из банальной вежливости, для «галочки», что ли. Слегка наклоняет голову из стороны в сторону, рассыпая тёмные волосы по плечам, как будто бы стараясь таким образом отогнать от себя дурные мысли. Отрицательный исход, естественно, вполне ожидаем. Машина подъезжает к зданию коллегии, и девушка наспех прощается. В ответ раздаётся привычное «Ксюня, я позвоню вечером», что заставляет Оксану немного успокоиться. Может быть, она и вправду просто слишком сильно себя накрутила? *** Боженова старается бесшумно подойти к своему рабочему месту. Осторожно усаживается на кресло, обтянутое чёрной кожей, и уже собирается облегчённо выдохнуть, но слышит монотонное постукивание приближающихся каблуков. Ладонь Родионовой мягко приземляется ей на плечо, и брюнетка даже успевает уловить еле заметный блик от тёмно-бордового лака на ногтях. — Сильно опоздала? — наконец, решает заговорить Оксана, чувствуя, как сердце начинает биться заметно чаще. Чувствует изучающий взгляд Кати на себе. Ладонь блондинки с плеча плавно переползает на локоть, и вот уже Родионова берёт ладонь брюнетки в свою. — На полтора часа, — пожимает плечами девушка, а затем на её лице появляется едва-едва заметная улыбка. — Если я узнаю, что ты закрутила этот служебный роман только ради того, чтобы я не отчитывала тебя за опоздания, я даже не удивлюсь. Оксана неуверенно поднимает глаза на Родионову и видит, как в изумрудных омутах напротив разгораются искорки. — Я не настолько ужасна, как ты думаешь, — наконец, произносит Боженова, всё ещё изучая начальницу взглядом. Вернее, взгляд брюнетки сейчас можно было назвать не изучающим, а скорее пожирающим. — Надеюсь, — Екатерина прикусывает нижнюю губу. — И вообще, ради вас, Екатерина Эдуардовна, — последние слова Боженова намеренно выделяет интонацией. — Я могу и не опаздывать. Брови Родионовой тут же взлетели вверх, давая брюнетке понять, что её слова сейчас даже не просто удивили, а слегка обескуражили. — Да? — прошептала Катя. — Не думаю, что я стою того, чтобы идти на такие жертвы. — Определённо стоишь, — Боженова коротко кивает. Блондинка в привычной манере кокетливо заправляет за ухо прядь длинных волос. Оксана вообще не понимает, как в здравом уме можно отрастить такую копну, ведь густые волосы Катерины вполне спокойно доставали ей до копчика. Слегка улыбаясь, девушка вспомнила себя в раннем детстве, когда мама чуть ли не на коленях умоляла Боженову перестать стричь волосы, аргументируя это тем, что скоро в школу. Но Оксана никогда её не слушала, и если волосы отрастали длиннее, чем по подбородок, а её отказывались вести в парикмахерскую, девочка просто состригала всё канцелярскими ножницами. Маленькая Оксана не понимала, почему у девочки обязательно должны быть длинные волосы. Сейчас крики мамы и нервную улыбку отца брюнетка вспоминает с теплотой на душе. Да и волосы уже лет десять точно длиной стабильно чуть ниже лопаток. А Катя, наверное, всегда с причёской мучилась. Или мама каждый день вставала пораньше, чтобы заплести в школу длиннющую косу? «Надо будет обязательно спросить», — мысленно отметила Боженова. Только сейчас девушка заметила, как блондинка стремительно удаляется в сторону своего кабинета. — Кать, — тихо окликнула её брюнетка, но Родионова практически моментально повернулась. — Да. Оксана подтолкнула вниз комок поперёк горла, мешающий ей договорить фразу. Девушка ещё несколько секунд всё обдумывает, а затем всё же произносит: — Ты не жалеешь о том, что произошло? Родионова на секунду впадает в ступор, пытаясь выцепить из потока мыслей в собственной голове нужную фразу. Родионова в ступоре — вообще крайне редкое явление, но сейчас это было то самое состояние. Наконец, Катя быстро откашливается и заглядывает Боженовой прямо в глаза. — Я вообще стараюсь ни о чём не жалеть, — вкрадчиво произносит блондинка перед тем, как грациозно вильнув бёдрами скрыться за дверью. *** Звук приоткрывшейся двери в коллегию даже немного подбадривает Боженову, которая уже прикрывала веки, оперевшись головой о стол. Рабочий день подходил к концу, Катя только вернулась из следственного изолятора или следственного комитета, Оксана особо не вникала, куда и зачем она отлучается. Тот факт, что Родионова решила рассказывать девушке о своих рабочих перемещениях уже невероятно радовал брюнетку. Тишина, накопившаяся за день, слегка давила. Боженова несколько раз зажмурилась, а потом открыла глаза для того, чтобы уж точно не заснуть. — Здравствуйте, — высокий голос раздался, казалось, прямо у неё над ухом, хотя его обладательница не приблизилась к Боженовой больше, чем на полтора метра. Оксана подняла глаза на девушку, стоящую напротив. Глаза, то ли серые, то ли зелёные, смотрели на неё в упор из-под густо нарощенных ресниц. Тёмно-каштановые, почти чёрные волосы длиной по плечи были идеально уложены и ослепительно блестели то ли от здоровья, то ли от недавно сделанного кератина. Боженова больше склонялась ко второму варианту. Меховая жилетка, накинутая на плечи девушки, несмотря на то, что на улице довольно тепло, тоже, судя по всему, должна была показывать её социальный статус. — Добрый вечер. Вы что-то хотели? — наконец, выдавливает из себя брюнетка. — Может быть, и хотела, — невозмутимо отвечает девушка, оглядывая сначала Оксану, а затем и помещение, в целом. Неожиданно дверь Катиного кабинета открывается, и Боженова видит, как блондинка замирает, рассматривая гостью слегка округлившимися от удивления глазами. — Оля? — наконец, выдаёт Родионова, и к Оксане приходит осознание. Перед ней сейчас та самая Катина бывшая. — Что ты тут делаешь? — Я скучала, — невозмутимо мурлычет девушка, положив ладонь Кате куда-то в район талии, которую блондинка моментально убрала. — Полгода прошло, — отчеканила Родионова, глядя куда-то вдаль. — И что? Уже нашла себе кого-то? — в голосе Ольги отчётливо слышались нотки грядущей истерики. — Секретарша, смотрю, у тебя новая красивая. А на Юлька ведь не жаловалась никогда? Может быть, так быстро замену мне нашла? — Перестань, — Катя шумно выдохнула. — Оксана просто коллега по работе, ничего больше. И я не знаю, зачем ты пришла, между нами ведь давно всё кончено… «Просто коллега по работе», — дальше Оксана и слушать не стала. К горлу подступил предательский ком, ладони непроизвольно сжались в кулаки, а на глаза навернулись слёзы, которые Боженова, правда, моментально смахнула. То есть, после всего того, что между ними было, Родионова называет её просто коллегой по работе? Замечательно! Брюнетка больше не хочет находиться даже в одном помещении с этим человеком, поэтому буквально пулей вылетает на улицу, дрожащими руками доставая из кармана ключи от машины. — Оксана! — крикнула Катя ей вслед, на что получила быстрый жест в виде среднего пальца. — Значит, всё-таки что-то есть? — не унималась Оля, глядя вслед отъезжающей машины. — Выметайся, — блондинка сжала зубы, отчего скулы стали ещё более ярко выражены. — Уходи, блять! *** Боженова уже не сдерживает себя. Рыдает, опрокидывая в себя текилу. Печатает что-то Лозинской, частично не попадая по клавиатуре. Находит такой любимый и одновременно такой ненавистный контакт. «Ненавижу тебя», — напечает, всхлипывая и заливая в себя попутно очередную дозу алкоголя. *** — Ненавижу тебя, — вслух прочитает Катя, приобняв колени и роясь в сумку в поисках пачки сигарет. — Ненавижу тебя, — снова прочтёт Родионова, собираясь на работу уже следующим утром. Сейчас её раздражает абсолютно всё. В особенности звук программы новостей из телевизора, который она включила на ночь, чтобы не сойти с ума от гнетущей тишины. Потихоньку вникает в суть происходящего. Оказывается, в их районе ночью вдребезги разбилась машина, водитель не выжил. Блондинка уже хочет нажать на кнопку и выключить телевизор, но пульт падает у девушки из рук, когда она слышит, что за рулём была темноволосая девушка, возрастом, предположительно, не более двадцати лет, а автомобиль, попавший в аварию — чёрный мерседес. Катя медленно опускается на пол, берёт телефон и набирает знакомый номер, надеясь на какое-то чудо. Короткие гудки. Выключен или вне зоны действия сети. Чуда не происходит.