Госпожа адвокат

Оксана, наверное, уже и забыла, каково просыпаться вместе с по-настоящему любимым человеком. Вернее, проснулась она раньше и теперь пристально наблюдала за ещё спящей блондинкой. Стрелки часов показывают половину одиннадцатого, а Родионова, свернувшаяся калачиком рядом, не показывает абсолютно никакого желания вставать. Как и многие люди в воскресенье. — Ты слишком красивая, — одними губами произносит Боженова, чуть приблизившись к её лицу. — Доброе утро, — с лёгкой улыбкой на пухлых губах отвечает Родионова. — Так ты не спала? — брюнетка аккуратно проводит ладонью по светлым волосам. — Я когда-нибудь отучу тебя спрашивать такие очевидные вещи? — Катя еле заметно улыбается и окончательно открывает глаза. Солнечный свет невероятно удачно падает на лицо блондинки, ещё сильнее выделяя и так очень явные скулы. Родионова инстинктивно сводит брови, и на лбу тонюсенькой полоской проступает еле заметный шрам. Брюнетка осторожно касается её лба. Действительно шрам. Шрам у такой идеальной Кати. — Откуда? — роняет Боженова, после чего моментально поднимает глаза на Катю. Блондинка в это время ещё выше натягивает одеяло, скрывая созвездие из нескольких едва заметных родинок на плечах и ключицах. Оксана боится, что вопрос в очередной раз может сковырнуть не до конца зажившие душевные раны. Всё-таки Катя тоже человек, и у неё тоже есть чувства, пусть и долгие годы скрывающиеся под маской снежной королевы. — Да не смотри ты так, — спустя пару секунд заявила блондинка. — История его появления, конечно, очень интересная… *** Семилетняя девочка мерила шагами больничный кабинет, изредка поднимая взгляд на стены с сильно осыпавшейся штукатуркой. Она, в отличие от сверстников, не боялась врачей и даже не воротила нос от специфического запаха больницы. Впрочем, это неудивительно. Особенно, когда мама хирург. — Ну ты скоро? — Катя теребила в руках тугую светлую косу. Женщина цокнула и продолжила что-то записывать, не обращая внимания на дочь. До тех пор, пока девочка не начала поглядывать на неё исподлобья. Вероника нахмурилась. Эту Катину особенность заметили, наверное, все родственники в их семье, а недавно ещё и классная руководительница. У неё был действительно особенный взгляд. Какой-то по-настоящему взрослый, серьёзный и тяжёлый. Взгляд, от которого даже у такой невозмутимой женщины, как Вероника, всё замирало и холодело внутри. — Скоро, — отмахнулась блондинка, одной рукой проводя по пышным кудрям. — Как балет? — Нормально, — без особого интереса сообщила девочка, уже потянувшись на носочках к полке с её инструментами. — Не трогай ничего! — строго заявила женщина. — Я только посмотрю. И вообще… — речь девочки обрывается ровно со звуком падения чего-то металлического на кафель. — Господи, Катерина! — восклицает Вероника, увидев лежащий на полу скальпель и дочь, прижимающую руку к окровавленному лбу. — Маленький шрам всё же останется, — с тяжёлым вздохом произносит женщина, уже сидя дома на диване, пока старшая дочь морщится от того, что раны касается ватный диск, смоченный в перекиси. — Ничего, — папа слегка взъерошил рукой почти белоснежные волосы. — Будешь всем говорить, что боевое ранение! — Эдик, а тебе лишь бы свои шутки вставить, — цокнула Вероника. — Да ладно-ладно, — мужчина поднял обе руки в смирительном жесте. — Только скальпелем меня не прибей! *** Боженова снова дотронулась большим пальцем до лба блондинки. — Боевое ранение, значит? — улыбается Оксана, откусывая бутерброд. — Ага, — тоже с улыбкой на лице кивает Родионова. — Маленькая Катя потерпела поражение в неравной битве со скальпелем. Затем следует довольно долгое молчание. Оксана из тех немногих людей, с которыми действительно комфортно молчать. Не испытываешь какой-то неловкости, несказанные слова комом не встают поперёк горла. За короткое время преподавания в их институте Катя успела заметить, что Боженова вообще не особо общительная. Главная стерва курса, которая всего добилась, благодаря богатому отцу — таким был вердикт Родионовой в отношении брюнетки при первой встрече. Забавно, что спустя каких-то две недели она будет сидеть на Катиной кухне в растянутой футболке и с небрежным пучком на голове, доедая кусок хлеба с колбасой. И никакая она не стерва. Разве что совсем немного. В рамках дозволенного — так обычно говорит Катин отец. — Есть планы на сегодня? — интересуется блондинка, делая большой глоток кофе. — Да, — Родионова каждый раз старается не утонуть в завораживающем океане её глаз. — Лена убьёт меня, если сегодня не встретимся. Ещё к маме думала заехать. Она, конечно, у меня очень сильная, но в преддверии развода стараюсь чаще её навещать. Катерина моментально погрузилась в воспоминания и подсчёты. Получается, что свою мать она не навещала чуть больше года. Но у девушки в сердце абсолютно не кололо при мысли о том, что она не скучает. Совсем. С папой она виделась каждый месяц, а иногда и чаще, потому что в Москву он ездит в командировки по работе. — Надеюсь, ты хорошо проведёшь время, — кивнула блондинка. — И не набухаешься до состояния овоща. — Не любишь овощи? — Оксана смешно поморщила нос. — Не в твоём исполнении, — невозмутимо заявила в ответ Родионова. Боженова слегка покусывала нижнюю губу, казалось, задумавшись о чём-то. — А ты чем планируешь заниматься? — наконец, интересуется брюнетка. — Думала заехать сегодня кое-куда, — Родионова кивнула и встала из-за стола. — Значит, сегодня не увидимся, — с ноткой грусти заключила Оксана. — Если хочешь, приезжай вечером, — Катерина едва заметно улыбнулась. — Только возьми с собой вещи. Тогда опоздаешь на работу всего на час. — Знаешь, что, — цокнула Боженова. — Мне обидно, вообще-то. — Редко вижу людей с настолько тонкой душевной организацией, — блондинка коротко усмехнулась. Всё-таки стервозная снежная королева никогда не покинет прекрасное тело Родионовой. А может, и к лучшему? — Ладно, — отмахнулась девушка, решив отложить на потом их словесную дуэль. — Если ты не хочешь, чтобы я приезжала, я не настаиваю. Просто не хочу тебя смущать. И не хочу… — Если я предложила, значит, хочу, — перебила её блондинка, видя, как на губах Боженовой замирает лёгкая улыбка. *** — Хочу обратно в институт! — уверенно заявила Лозинская, сжимая в одной руке краешек скатерти. Оксана невольно дёрнулась, вспоминая, как ей казалось, ужасно скучные учебные будни, которые слегка разбавляли только постоянные перепалки с Родионовой и выходки Серёжи Хмельницкого — местного шута. Девушке до сих пор было непонятно, как почти в двадцать лет можно получать удовольствие от того, что тебя не воспринимают всерьёз. Впрочем, брюнетка всё же призналась себе, что на пятой паре засмеёшься даже от самого тупого анекдота, потому что это получается уже больше истерически, нежели искренне. — Не напоминай, пожалуйста, — простонала брюнетка, состроив жалобною гримассу. — Не хочу туда возвращаться. Помощница адвоката — вполне себе солидная профессия. — Ой, как же, — цокнула Лена. — Как дела-то у вас, кстати? — Елена, я благодарю за оказанное уважение, но на «Вы» правда не стоит, — засмеялась голубоглазая. — Ты неисправима, — цокнула шатенка, после чего всё же улыбнулась. — Я про тебя и Родионову. — Счастье любит тишину, — Боженова кокетливо заправила за ухо прядь тёмных волос, которая выбилась из высокого хвоста. — Слышала о таком? — Подумаешь, — смеясь, фыркнула подруга. — У вас хоть было что-нибудь? — Допустим, — Оксана сама и не заметила, как кивнула. — Да ладно! — глаза Лозинской, казалось, увеличились в размерах раза в три. Брюнетка вздохнула, предвкушая долгие дальнейшие расспросы. *** В отличие от Оксаны, Родионовой сейчас предстоял более напряжённый разговор. В янтарно-карих глазах мужчины напротив Катя видела три года жизни, которые она прожгла. В этих глазах она видела многое — скандалы, крики, синяки на собственном теле. — О чём задумалась? — Андрей с лёгкой нежностью (оказывается, это качество ему присуще) коснулся её плеча. Блондинка резко отпрянула от него, словно её только что толкнули в спину с невероятной силой. — Ни о чём, — моментально выпалила Катерина и положила перед ним стопку бумаг. — Я попросила знакомую оформить побыстрее. На раздел имущества можешь не подавать, я ни на что не претендую. Пожалуйста, не возражай против иска, потому что тащиться в суд, думаю, ни тебе, ни мне не хотелось бы. — Ну да, учитывая твою профессию, — хмыкнул мужчина. — В принципе, всё, — блондинка проигнорировала его реплику. — Если возникнут какие-то вопросы по поводу развода, обращайся. Девушка вышла из зала в коридор и стала обуваться. — Кать, — неожиданно начал мужчина. — Может, попробуем всё сначала? Прости, я тебя действительно люблю. — Ушки мыть надо, — цокнула Родионова. — Я сказала, что отвечу на всё, что касается развода, а не буду разжёвывать и переваривать каждый твой душевный порыв. Катя еле заметно улыбнулась и направилась к выходу из квартиры. — Какая же ты сука, — Андрей крепко сжал её запястье в своей руке. — Вот именно, — Родионова отдёрнула ладонь. — И я не понимаю, почему тебя, такого потрясающего мужчину, узы брака до сих пор сковывают с такой стервой, как я. Я просто тебя не заслуживаю! Пока! Дверь хлопнула, и девушка опустила взгляд на свою руку. Кожу в области запястья неприятно покалывало, но зато на душе было чувство облегчения. *** — Привет, — Боженова чмокнула маму в щёку. — Как ты тут? Я вот тебе продуктов купила. — Оксаночка, — Татьяна тепло улыбнулась. — Мне ещё нет даже сорока, а ты уже мне продукты привозишь. Спасибо, что хоть не лекарства. — Перестань! — воскликнула девушка. — Ты у меня самая молодая и красивая. — Ой, ну прямо засмущала. Чай пить будешь? Завтракала сегодня? — Да, завтракала, да — буду, — коротко отчиталась брюнетка, проходя в сторону кухни. *** «Буду минут через двадцать», — гласило сообщение от Боженовой, прочитав которое, блондинка улыбнулась. Конечно, Кате не хотелось это признавать, но она действительно соскучилась. Соскучилась меньше, чем за сутки. «Жду», — решила всё же отправить в ответ, хотя Оксана уже начала привыкать к её манере оставлять сообщения просто прочитанными и высказывать всё при личной встрече. Девушка достала полупустую пачку сигарет. Балкона у неё не было, а кухню проветривать приходилось довольно долго, поэтому Родионова, как и большинство её соседей, игнорировала висящую на счётчике в подъезде табличку «Не курить!». Блондинка сделала затяжку и слегка расслабилась, даже не обратив внимания на шаги позади себя. — Так и не бросила? — раздалось практически над её ухом, от чего Екатерина вздрогнула, а затем резко развернулась. — Курить плохо, Катюш, — улыбнулась стоящая напротив брюнетка. — Преследовать меня тоже не очень хорошо, полагаю, — бровь блондинки вопросительно изогнулась. — Что ты здесь делаешь, Оля? — Теперь снимаю квартиру, — невозмутимо пролепетала девушка и засмеялась. — Решила быть поближе к тебе. — Быть поближе к адекватности уже не для нас, — цокнула Родионова, докуривая сигарету. — Лечись. Девушка развернулась, чтобы спуститься вниз на пару ступенек до своего этажа. — А зря ты так, — продолжила Ольга. — Синеглазка твоя симпатичная, конечно, но ты не боишься, что после нашей с ней встречи она резко захочет уйти от тебя, например? Скажет, что не хочет иметь ничего общего. — Её только не трогай, — Родионова закатила глаза и быстрым шагом буквально влетела в квартиру. Всё же кошки на душе скребли. Не то, чтобы прямо скребли, так, легонько царапали. Всё равно ощущения не из приятных. *** Ощущения мгновенно пропадают, когда она видит Боженову на пороге квартиры. — Как день прошёл? — интересуется Родионова, пока брюнетка вешает куртку. — Всё хорошо, — Оксана крепко обнимает её. — У тебя как дела? Скучала? Катерина, казалось, немного задумалась над тем, стоит ли сейчас надевать маску снежной королевы или нет. — У меня всё как всегда, — пожала плечами блондинка. — Разве можно успеть соскучиться за несколько часов? Снежная королева в очередной раз побеждает. Кате невероятно сложно даются разговоры о собственных чувствах. Ещё в раннем подростковом возрасте даже банальное «скучаю» давалось тяжело. В глубине души она надеялась, что когда-нибудь сможет рассказать Оксане обо всём. Когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас она накрывает губы брюнетки мягким, но требовательным поцелуем. Боженова издаёт хриплый, еле слышный стон, и Катя воспринимает его, как сигнал к дальнейшим действиям. Блондинка тянет руку к ширинке её джинс, и через несколько мгновений они уже оказываются спущены ниже колен. С рубашкой всё происходит быстрее — Катя медленно расстёгивает пуговицы, опуская поцелуи от шеи к груди. Шумный выдох, Оксанин стон, звонок домофона. — Блять, почему в такие моменты происходит что-то подобное? — брюнетка недовольно надувает губы. — Андрей? — У него ключи, — произносит Катерина, выбегая в коридор. — Что такое? — Боженова обеспокоенно вглядывется в немного испуганное лицо. — Что-то случилось? Родионова громко выдыхает в то время, как зелёные глаза растерянно бегают по стенам и полу. — Мама, — тихо и отстранённо чеканит она. — Ты оденься.