Госпожа адвокат

— Источниками международного публичного права называются те внешние формы, в которых выражается это право, — Гурьева на секунду замолкла и оглядела студентов, надеясь убедиться, что её слушают. Конечно, первая пара в пятницу в половину девятого утра была мало кому интересна, и женщина это прекрасно понимала и старалась быть снисходительней. Боженова, будто заворожённая, смотрела в огромное университетское окно, как ребёнок радуясь первому снегу. Она, сколько себя помнит, всегда обожала зиму и терпеть не могла лето. Ведь зимой Новый год, Рождество, снежки и санки, а летом из значимых событий только её День рождения. И то, по-настоящему значимым этот праздник перестал быть после двенадцати лет. — Как Новый год праздновать будем? — прошептала девушка своей соседке по парте, пока Гурьева заинтересованно смотрела в экран телефона, оставив ненадолго попытки что-то донести до третьего курса. Лозинская улыбнулась, нахмурилась, а затем снова улыбнулась, чуть растерянно посмотрев на брюнетку. — Ксюш, на дворе восемнадцатое октября, — в голосе идеально балансировали сарказм и лёгкая растерянность. — Ты бы лучше думала, как сессию будешь сдавать. Брюнетка наконец-то отвернулась от окна и взглянула на подругу с упрёком и недоверием. Видимо, ждала абсолютно другого ответа. — Сдам как-нибудь, — буквально выплюнула Боженова. — Мне вон Катя мозг насчёт учёбы начала иметь, а ты, видимо, решила к ней присоединиться. — Вообще-то, это она решила ко мне присоединиться, — справедливо заметила Елена. — Ну и правильно. Лучше тебе вообще к ней переехать, хоть на пары будешь ходить. Оксана откинула тёмные локоны назад и многозначительно улыбнулась. — Надеюсь, она предложила мне съехаться не с этой целью, — как бы невзначай бросила девушка, с явным наслаждением наблюдая за округлившимися глазами подруги. А радовалась Ленка для своих почти двадцати лет очень искренне, крайне непосредственно и даже как-то по-детски. Юное лицо корчилось в смешной, явно удивлённой гримасе, а рука прикрывала рот, на котором уже успела сверкнуть широченная улыбка. — Тебя можно поздравить? — почти вскрикнула Лозинская, но моментально притихла, виновато взглянув на Гурьеву. — Почему молчала-то? — Да не знаю я, — честно призналась брюнетка. — Такое чувство странное на душе. — Сомневаешься? — ладонь шатенки тут же накрыла её. Боженова уверенно мотнула головой, снова поворачиваясь в сторону окна. — Наоборот, — уверенно заявила девушка. — Мне как-то очень спокойно. Чувствую, что делаю что-то абсолютно логичное и правильное. *** Родионова чувствовала себя ужасно ещё с самого утра, и ближе к обеду состояние только усугубилось. Голова просто раскалывалась, а большая кружка утреннего кофе будто бы не бодрила, а оказывала абсолютно обратный эффект. Сосредоточиться на более-менее позитивных мыслях не получалось, на работе — тем более, но попыток девушка не оставляла, каждую минуту пытаясь «свежим» взглядом посмотреть в экран компьютера. — Ты давно тут? — голова Кирилла просунулась в небольшой дверной проём, застыла там на секунду, а затем мужчина всё же решил пройти к ней в кабинет, хотя интуитивно понимал, что ему здесь не особо рады. Катя вообще была мало кому рада, особенно, когда она на работе. Особенно, когда на дворе пятница. Особенно, когда головная боль будто бы сжимает виски. — С восьми, — довольно холодно и совершенно дежурно бросила девушка в ответ, даже не посмотрев на коллегу ради приличия. — У тебя всё нормально? — зачем-то решил спросить Кирилл, но практически в тот же миг тысячу раз пожалел о своём вопросе. Блондинка ослепила и коллегу, и всё пространство вокруг яркой зеленью глаз, глубоко выдохнула и до скрипа зубов натянуто улыбнулась, мысленно превращая всё вокруг в пепел. — Кирюш, — со всё ещё до невозможности натянутой улыбкой на уже чуть напряжённом лице процедила она. — Всё замечательно. Это ты уже несколько недель ходишь, как в воду опущенный. Шолохов прикусил щеку с внутренней стороны. Видимо, теперь настал его черёд волноваться. — Не заболел? — Родионова с едва уловимым оттенком беспокойства взглянула на коллегу. Кирилл понял, что с ним такое, наверное, впервые. Внутри как будто бы бушевал ураган, который только усиливался, когда он смотрел на Катерину. Поэтому старался не смотреть. Не думать. Не замечать. Спрятаться, будто бы ему восемь, а не тридцать три. — Влюбился, — кажется, даже не своим тембром неуверенно проронил мужчина. — Но это ведь не считается? Блондинка повела бровью, улыбнулась одними уголками губ и села обратно в кресло, перед этим уверенно заявив: — Пройдёт. *** Ирина уже полчаса крутилась перед зеркалом, всматриваясь в чуть округлившийся живот и периодически широко улыбаясь. — Ну ты скоро? — Вадим невольно улыбнулся, наблюдая за девушкой. Осознание того, что уже месяцев через семь будет ребёнок, всё никак не приходило. Мужчине казалось, что вся эта история происходит совсем не с ним. Он с каждым днём всё сильнее хочет вернуться домой, всё сильнее хочет бросить что-то по типу «Тань, я нагулялся» и сесть за стол, уплетая вкусный ужин, попутно наблюдая за улыбкой любимой жены. Но так уже не будет. Он окончательно ушёл, а Таня уж точно больше его не простит. Зачем-то решает написать дочери, с которой разговаривал десять минут назад. «Кстати, как у мамы дела?» — пальцы чуть вздрагивают, но автозамена сглаживает ситуацию. «Хорошо вроде», — Ксюша как всегда — быстро и по делу. Вот оно, папино воспитание. — Я всё! — объявила Ира с такой торжественностью в голосе, что Вадим вспомнил себя двадцать лет назад на церемонии бракосочетания. — Идём? — Идём, — мужчина приобнял брюнетку за талию, отгоняя дурные мысли. *** Вечерняя Москва радовала не только прекрасными видами, но ещё и огромными пробками, так что Катя смиренно приняла тот факт, что домой попадёт в лучшем случае через час. Оставалось только с тоской и неопределённостью смотреть в окно, постукивая по подлокотнику ногтями с новым бордовым маникюром. Телефон зазвонил, а девушка даже не сразу заметила, заслушавшись громкое радио в машине. «Мама». Ничего хорошего не ожидается, а тошнота подступает к горлу, несмотря на то, что Родионова не успела ни пообедать, ни поужинать. — Алло, — в голосе абсолютное безразличие. — Привет, дочь, — Вероника отхлебнула коньяк из стакана. — Как твои дела? Катерина шумно сглотнула, сжала челюсти и вцепилась в руль свободной рукой. — Что произошло? — и по интонации матери, и по внезапности звонка блондинка понимает, что что-то случилось. Ника была не из тех, кто звонит, чтобы проведать. Ника, в принципе, не звонила ей почти никогда. — Света в больнице, — горько бросает женщина и хочет добавить что-то ещё, но, будто опомнившись, тут же замолкает. Катя прикрывает рот рукой в немом шоке и приходит к выводу, что день действительно дерьмо. — Что с ней? — голос срывается на дрожь, но кое-как приходит в норму. В ответ лишь красноречивое в данной ситуации молчание, и Катя всё понимает сама. — Передоз? — Да, — Вероника даже рада, что ей не пришлось озвучивать эту новость самой. Женщине очень не хотелось признавать, но она сама подсознательно понимала, что Катя гораздо умнее, хитрее и сдержаннее, и это вовсе не потому, что она старшая. — Блять, — всё же проронила девушка, понимая, что в двадцать пять лет её никто не стукнет по губам. — И как она? — Пока в реанимации, — женщина вновь отхлебнула янтарную жидкость. — Я сообщу, если что. Родионова медленно прикрыла глаза и опрокинула голову на спинку сиденья. — Позвони, пожалуйста, — вдруг попросила девушка. — Позвоню, — Вероника чуть улыбнулась и понимающе кивнула перед тем, как отклонить вызов. Пробка даже не думала рассасываться, и Катерина погрузилась в воспоминания. *** Десять лет назад. Небольшая, но очень уютная комната, кажется, насквозь пропиталась чересчур сладкими духами. Катя сидела на подоконнике, свесив вниз ноги, и с лёгкой улыбкой наблюдала за сестрой, которая увлечённо собиралась на первое в жизни свидание. — Как я выгляжу? — поинтересовалась Светлана, попутно нанося на тонкие губы одолженный у старшей сестры блеск. — Нормально, — пожала плечами Катерина, до этого не обращавшая на девушку никакого внимания. — Да не стоит таких стараний этот твой Толик, успокойся! Для него любая девочка, которая более-менее похожа на девочку — уже предел всех мечтаний. Света обиженно топнула ногой, откинув светлые волосы назад, перед этим вскинув тонкие брови в разочарованной гримассе. — Другого я от тебя и не ожидала, — Светлана попыталась изображать обиду как можно дольше, но неожиданно пробившаяся и, казалось, озарившая всё вокруг улыбка выдала её с потрохами. — Может быть, у нас всё серьёзно. — Светик, — блондинка всё-таки спрыгнула с подоконника. — Тебе тринадцать, если ты не забыла. — Зануда, — девушка щёлкнула её по носу. — Кстати, Машку домой не води так часто. Родители уже о чём-то догадываться начинают. — Да мне плевать, — неожиданно запротестовала девушка. — Всё равно уеду через год. — В Москву свою? — вновь улыбнулась Света. — В Москву свою, — передразнила её Катя, не забыв после этого показать язык. Младшая сестра неожиданно вдруг прижалась к ней, замирая так на несколько секунд. Катерина засмеялась и положила ладони к ней на плечи. — Меня не забудь забрать, — прошептала Света в длиннющие пшеничные волосы. — Как я тут без тебя? — Заберу обязательно, — клятвенно пообещала ей блондинка. *** — Так и не забрала, — вслух грустно заметила Екатерина, надавливая правой ногой на педаль газа. *** Оксана за все девятнадцать лет ещё никогда не чувствовала себя такой старой. За почти две недели ни одного похода в клуб или на какую-то тусовку. Даже не помнит, когда в последний раз пила что-то крепче безалкогольного пива. — Сдаёшь позиции, — улыбнулась собственному отражению брюнетка, закидывая в большую спортивную сумку вещи из шкафа. Конечно, перевозить к Кате всё своё барахло не входило в её планы, но Боженова считала, что две огромных косметички, восемь пар обуви и три тяжеленных мешка одежды вполне можно назвать самым основным и чертовски необходимым. Девушка ненадолго отвлеклась от сборов от звонка телефона. И без того большие голубые глаза ещё больше округлились, увидев имя на экране. — Привет, — явно пьяным голосом щебетала Оля, и её, судя по всему, вообще ничего не смущало. — Привет, — Боженова нахмурилась, слыша громкую музыку на фоне. — Я не твоя бывшая, чтобы звонить мне из клуба. — Да, моя бывшая — вроде как, твоя нынешняя, — девушка медленно глотнула коктейль через трубочку и улыбнулась бармену. — Поболтай со мной. Мне грустно, одиноко и всё такое. — Не мои проблемы, — холодно бросила Боженова, но сил бросить трубку почему-то не хватило. — Да у тебя вообще проблем нет, — засмеялась Ольга. — Почему ты так решила? — Оксана уселась на кровать, решив отложить пока сбор вещей. — А что у тебя? Богатый папа, симпатичная мордашка, успешная и красивая барышня под боком, — судя по интонации, девушку должно было это уколоть, но брюнетка лишь растерянно пожала плечами. — А у тебя? — поинтересовалась вдруг Боженова, чуть нахмурившись. — У меня родители-алкаши, съёмная однушка и ёбнутый бывший, который звонит мне двадцать пятый раз за вечер на вторую линию, — Оля и сама не понимала, откуда в ней желание быть столь откровенной. — Да уж, — шумно выдохнула Оксана и продолжила собирать вещи. — Ладно, — с улыбкой бросила Денисова. — Поехала я домой. Кате привет можешь не передавать. Боженова усмехнулась и отложила аппарат в сторону. *** Оксана по-прежнему замирает, глядя на снежинки за окном, только на этот раз в квартире Родионовой. Катя сосредоточенно рассматривает что-то в телефоне, периодически отпивая давно остывший чай из большой кружки. — На улице красиво так, — замечает Боженова, только вот смотрит она не совсем не на улицу, а внимательно рассматривает блондинку. — Да, — кивает Катерина, даже не поднимая на неё зелёных глаз. — У нас всё хорошо? — спустя какое-то время, интересуется Оксана, чувствуя дрожь в собственном голосе, которую тщетно пытается унять. «Нашлась тут, блять, сентиментальная и ранимая», — навязчивым эхом заедает в черепной коробке. — Всё хорошо, — Родионова поднялась с дивана и оставила короткий поцелуй на чужой щеке. — Я, наверное, в Иркутск полечу на следующей неделе. — А что случилось? — тут же забеспокоилась брюнетка. — С мамой что-то? Катя сосредоточенно посмотрела ей в глаза и тяжело вздохнула. — У тебя телефон, — проронила девушка, давая понять, что отвечать на её вопросы пока не намерена. Оксана смахивает вверх значок зелёной трубочки, даже не взглянув на номер абонента. — Алло, — с нотками растерянности от холода Родионовой роняет девушка. — Кстати, — почти кричит Оля, пытаясь заглушить громкую музыку в клубе. — Ты мне нравишься.