***
Вторник 8:36 Что вы должны делать после того, как ваш босс продемонстрировал навыки самой жаркой дрочки, которая у вас когда-нибудь была в жизни? Вы должны были вести себя спокойно, притворяться, что этого никогда не было (парниша, как будто это было возможно) или вести себя немного раскрепощеннее, посмотреть, действительно ли он заинтересован или это был одноразовый случай? И что. Люди занимались сексом на рабочем месте. В то время, когда я работал на Мику, был один бармен, который спал со всеми, кто когда-либо работал там, кроме меня. Он был довольно холоден по этому поводу. В итоге он закончил с гонореей, но все же он был примером. А еще был Ян, который занимался сексом со своей коллегой. Он сказал, что это было всего один раз, и, хотя они пытались оставаться такими, как были, напряжение было настолько неловким, что он в конце концов уволился. У меня было два варианта: либо я буду вести себя спокойно и непринужденно, либо сделаю все неловким. Моя первая зарплата будет в этот самый четверг, и я действительно нуждался в ней для оплаты аренды, а также лекарств моей мамы. Я не мог рисковать, совсем не мог. Мистер Демори кивнул мне, его обычное приветствие. Неужели так трудно было открыть рот и сказать «Привет»? Каким же эгоцентричным он был! Сегодня я потратил десять лишних минут на укладку волос, и все, что я получил, ‒ это кивок? Нахуй его. Если он хочет остаться таким же бессердечным ублюдком, тогда ладно. Игра началась.***
Среда 12:32 В течение следующей недели я буквально изо всех сил старался игнорировать мистера Демори. Он почти, почти не отставал. Он, вероятно, не ожидал моей внезапной защиты; он хотел, чтобы я стал приставалой и нуждающимся, но эй, это был не первый раз, когда я играл, и он не был первым мужчиной в моей жизни. Меня было не так-то легко поймать. Во вторник я поставил ему на стол кофе с моим обычным «Доброе утро, сэр». Я не мог вдруг показаться слишком равнодушным. Он поблагодарил меня. Я не видел его до конца дня. В среду мы рассмотрели одну из его презентаций, я помог ему выбрать цвет для темы плаката, ничего особенного. Но электричество, которое заряжало меня в непосредственной близости, было намного больше, чем обычно. Он сидел в своем роскошном кожаном кресле, ручка танцевала между его указательным и средним пальцами, когда он пригласил меня войти. Я подошел к его столу, слегка покраснев. Он немного повернул свой стул, спрашивая меня, какой набор постеров я бы предпочел в качестве костюмера: пыльно-розовый цвет для мини-туалетной воды или легкий блеск фисташкового зеленого. Поскольку его ноутбук стоял в центре стола, я почти ничего не видел. Я хотел сказать ему об этом, но заметил, что он смотрит на меня слишком пристально. Он ухмылялся, наслаждаясь тем, каким напряженным я казался. Я наклонился, держа ноги вместе, я не хотел быть рядом с ним. Он поднял брови, бросая мне вызов. ‒ Лично я предпочитаю розовый цвет. ‒ Почему это? ‒ он подал голос. ‒ В бутылке есть немного блеска, как Вы можете видеть... ‒ Не могу. ‒ Он прямо здесь... ‒ Пожалуйста, будьте конкретны. Вот ублюдок. Я положил блокнот на стол и наклонился еще ниже, почти распластавшись над его столом. Я протянул ладонь, прося эту надоедливую ручку в его руке. У него было непроницаемое, почти ошарашенное выражение лица. И все же он предложил ее мне. Я сердито указал на фотографию флакона с духами. ‒ Ну вот, теперь видите? Они также имеют оттенок белого в них. Я думаю, что светло-розовый подчеркнет это. И серебро тоже было бы неплохо, ‒ я поймал его боковым зрением; его внимание было сосредоточено не на экране, а на изгибе, созданном моим телом. Я даже не заметил, но он, очевидно, заметил. Даже несмотря на то, что я молчал и смотрел на него, он не сводил с меня любопытных глаз. Они медленно поднимались с моей задницы, талии, спины, пока не уперлись мне в глаза. ‒ Никакого серебра, ‒ сказал он. ‒ Они настаивают, чтобы я дал им что-то новое. ‒ Новое? ‒ Что-то такое, чего они раньше не испытывали, простое, незабываемое, но совершенно непредсказуемое, ‒ он провел верхней губой по своей нижней. ‒ Я тоже это предпочитаю, ‒ он говорил не о проклятой бутылке. Я был уверен, что это не так, я мог представить себе это в своей голове, я мог видеть, как все это происходит передо мной. Он снова целует меня. Я кончаю только от его слов и едва ли его рук. Я быстро отодвинулся от его стола. ‒ Розовый лучше, особенно посветлее, ‒ пробормотал я. Уголки его губ приподнялись. ‒ Тогда розовый.***
Четверг 10:35 Я не был коротышкой. Действительно не был. По крайней мере половина населения была ниже меня ростом, когда дело доходило до статистики; просто многие из этой половины не работали на этом конкретном этаже. И проблема, которая возникает с нелепо высокими людьми, заключается в том, что все находится вне досягаемости ‒ ну, в общем, вне досягаемости для меня. ‒ Вам нужна небольшая помощь, мистер Лалльман? Я даже не обернулся. ‒ Я могу это сделать! ‒ ответил я, встав на цыпочки и вытянув левую руку как можно дальше. В конце концов я сдался и, пожав плечами, повернулся к своему боссу. Он сидел, откинувшись на спинку дивана рядом со столом, с пачкой сигарет в руке. Он победно поднял брови. ‒ Вам нужна моя помощь? ‒ Технически Вам нужна Ваша помощь, сэр. Вам нужны были эти бумаги, а не мне. ‒ За это я и плачу Вам, Лалльман? ‒ он закурил сигарету, поднимаясь на ноги. Сегодня он выглядел куда менее официально: ни костюма, ни галстука, только светло-серая рубашка и сшитые на заказ брюки. Это снова заставило меня задуматься, сколько же ему лет? 20, 30? Может быть, даже 40? Он затянулся сигаретой, выпустил облачко дыма и встал передо мной. ‒ Сказать мне, что мне нужно, или снабдить меня этим? ‒ Я должен знать, что Вам нужно, чтобы предложить это Вам. ‒ Хороший секретарь знает об этом заранее, ‒ его позабавило это, и игривый блеск вернулся на его лице. ‒ Вы сказали мне, что я ужасно справляюсь с этой работой, ‒ ответил я, звуча слишком дерзко по сравнению с тем, как громко билось мое сердце рядом с ним. Он только усмехнулся, встав рядом со мной и потянувшись за папкой, но не удерживая меня. Он осторожно вложил папку мне в руки. ‒ Может быть, Вы становитесь лучше.***
Пятница 17:35 Это было всего на один раз. Мистер Демори наслаждался флиртом, который был очевиден. Но он не собирался ничего предпринимать. Я не знал, была ли эта новость приятной или нет. С одной стороны, это означало, что я могу научиться забывать то, что произошло; с другой стороны, мой разум не был милосерден ко мне. Он повторял тот день снова и снова, с каждым разом все более отчаянно. Я бы увидел новые детали, услышал больше, почувствовал больше. Я не мог думать о его голосе без того, чтобы не получить в обмен стояк, и это выходило из-под контроля. Если я был кем-то на один раз, то к черту все это. Зачем мне тратить на это время? Как только я вышел из автобуса, я схватил свой телефон, написал Нику, спросил, не хочет ли он встретиться и потусоваться вместе. Как вы уже догадались, ответ мне пришел меньше чем через пять минут.***
Пятница 19:57 ‒ Мы можем поменять его, если хочешь, ‒ предложил Ник. Он уже просмотрел половину фильма, когда я приехал, и я действительно был не в настроении обсуждать выбор фильма. Он начал рассказывать мне краткое содержание сюжета. В любой другой ситуации я бы заинтересовался, но сейчас ‒ нет. Ник был очень увлечен этим фильмом; он даже догадывался, кто убийца. ‒ Посмотри на него! Он слишком самоуверен. Он также вел себя очень странно, когда она рассказала ему о той ночи, когда умер дедушка Харлан. Я почти уверен, что он стоит за всем этим... Он не успел закончить фразу, потому что я запрыгнул на него, оседлав его бедра в таком неожиданном сценарии, что он уронил попкорн, который держал в руках. Я искал в его глазах знак отказа, что-нибудь, что заставило бы меня усомниться и в себе тоже. Его глаза были слишком темными, совсем не такими ледяными, как мне хотелось. Его лицо было слишком дружелюбным, слишком честным, слишком заботливым. Я не поступлю с ним несправедливо, если забуду мистера Демори. Возможно, это был мой способ. Между мной и моим боссом не было ничего серьезного, я мог забыть его со временем. ‒ Все нормально? ‒ спросил я Ника. ‒ Более чем, ‒ улыбнулся он, затем приподнял меня и поцеловал. Это не принесло грома и молний, которые вызвал поцелуй мистера Демори, но заставляло меня чувствовать себя стоящим чего-то. Несмотря на то, что Ник отвечал жадно, он все еще оставался джентльменом. Он не включал свой язык в поцелуй, пока я не открыл рот, он не позволял своим рукам блуждать под моей футболкой, пока я не положил их туда. ‒ Ник. Все в порядке, ‒ хихикнул я между поцелуями. ‒ Просто делай, что хочешь. Я ухмыльнулся ему. Он остановил меня. ‒ Я... тебе не кажется, что мы движемся слишком быстро? Я думаю, твои мысли где-то далеко, ‒ рассуждал он, поглаживая меня по щеке. Его руки пахли соусом для спагетти, а не табаком и дорогими бутылками водки. Ник был абсолютно точен, мои мысли витали где-то далеко. Мой разум был переполнен. Может, мне стоит остановиться? Может быть, Вы становитесь лучше, вспомнилось мне самодовольное лицо мистера Демори. Кто он такой, чтобы так издеваться надо мной? ‒ Ты думаешь, мы движемся быстро? ‒ Господи... дело не в этом... ты мне действительно нравишься. Я не хочу все испортить. Я не хочу быть просто каким-то почти, о котором ты будешь рассказывать своим друзьям через несколько лет. Я кивнул и снова поцеловал его. Он отвернул лицо. ‒ Лука... ‒ Наверное, ты прав. Прости, ‒ пробормотал я, торопливо вставая, чтобы уйти. Я и так достаточно себя опозорил; не было смысла заставлять бедного Ника чувствовать себя виноватым. ‒ Лука, подожди! Я просто закрыл дверь и ретировался.***
Пятница 22:45 Я был жалок. Наверное, я также выглядел жалко. Я был одет в поношенную куртку Эммы, в мои старые кроссовки с бутылкой пива в руке, идя по какой-то улице, названия которой я даже не знал. Когда это я успел превратиться в такого придурка? Ник был одним из самых добрых людей, которых я когда-либо встречал. Он действительно заботился обо мне, но что я делал взамен? Я решил использовать его в своих интересах. Я чуть не заплакал от собственной глупости. Мне было двадцать, блять, четыре года. Я уже не был 15-летним первокурсником, влюбившимся в первого встречного парня. У меня было два парня. У меня было много секса. Почему какой-то эгоцентричный хер заставляет меня чувствовать себя таким смущенным? Мой телефон завибрировал. *Уведомление: 2 пропущенных звонка: Ник *Новое сообщение: Высокомерный неудачник: Где ты? Я горько усмехнулся. Что он хотел от меня услышать?Вы: Не дома.
Высокомерный неудачник: Не мог бы ты быть более конкретным?Вы: Нет.
У меня зазвонил телефон. Он звонил мне. Зачем он мне звонит? ‒ Алло? ‒ Где ты сейчас? ‒ Я... я не знаю. ‒ Что ты имеешь в виду? ‒ Я хочу сказать, что не знаю, где нахожусь. Но у меня есть GPS, так что я не заблудился. ‒ ОК. ‒ Почему Вы... Алло? Сэр? Неужели он всерьез бросил трубку? Зачем он вообще позвонил, начнем с этого? Я заметил еще одно уведомление, из Instagram Эммы. Она опубликовала историю, спрашивая всех, видели ли они меня и ее куртку, отмечая профиль с потерянной одеждой. Это было забавно и мило. Вопрос был в том, как мистер Демори узнал ее Instagram? Неужели он следит за мной? Я должен был встретиться с ним лицом к лицу, решить все раз и навсегда.***
Понедельник 8:17 Я вдохнул и выдохнул. Вдох, выдох. Я могу это сделать. Мистер Демори не был чудовищем. Я постучал в его дверь. ‒ Сэр? ‒ Войдите. Я закрыл за собой дверь и подошел к мистеру Демори, который стоял у окна. Здание рядом с нами подвергалось некоторой реконструкции, и он следил за этим с легкомысленным вниманием. ‒ Сэр, я думаю, нам надо поговорить. Он обернулся, и глаза его на секунду расширились, когда он увидел меня. Может быть, у меня действительно что-то было на волосах или лице. Но я не стал прихорашиваться, не хотел казаться подвластным ему. ‒ Я слушаю. ‒ Я не знаю, почему Вы позвонили мне в пятницу вечером. Я также не знаю, почему Вы послали мне то сообщение с просьбой позвонить вам и отрицанием всего этого после. И все же я прошу Вас уважать меня как своего сотрудника и обращаться ко мне только тогда, когда есть... ‒ Боже, я бормотал. Он смотрел на меня таким пронзительным взглядом, что я был просто обязан выдержать этот зрительный контакт, ‒ профессиональная необходимость. ‒ Ты этого хочешь? ‒ Да. ‒ Ты просишь меня относиться к тебе так же, как я отношусь ко всем остальным? Согласно служебным протоколам? Иметь дело с тобой, как будто я зомби и твоя ценность для меня такая же, как какой-то вазы? ‒ он поднял правую бровь в «ты уверен?» вопросе. Еблан. ‒ Да. А теперь прошу меня извинить, ‒ я повернулся на пятках, уже направляясь к двери. ‒ Если ты прямо сейчас покинешь эту комнату, Лука, я буду именно таким, каким ты меня просил быть. Моя рука замерла на ручке двери. Если. Какое сильное слово прозвучало прямо сейчас. Четыре буквы, огромная разница между тем, что я хотел, и тем, что я только что попросил у него. Ты просишь меня относиться к тебе так же, как я отношусь ко всем остальным? Как будто я зомби? Еще секунду назад я был непреклонен и не собирался отступать от своего решения. Я заслужил, чтобы со мной обращались справедливо, я заслужил это. Но он, о Боже, его поцелуи, его голос, его голос в этом голосовом сообщении. Я просто не мог их отпустить. Я не потянул за эту ручку, я не мог убедить себя сделать это. Я развернулся, прежде чем понял, что происходит, подбежал к мистеру Демори и притянул его к себе в поцелуе. Он немедленно ответил мне взаимностью; руки обвились вокруг моей талии и притянули меня к себе. Именно таким и должен был быть поцелуй ‒ весь на инстинктах, взявший под контроль весь мой мозг, все мое тело. Я уже влип так глубоко, что не мог себе представить, как откажусь от него. Возможно, другая версия меня в параллельной вселенной была достаточно сильна, чтобы покинуть этот офис, но это был не я. Это не мог быть я. В конце концов он поднял меня, превратил мой живот в чашу лавы, а затем посадил на край своего стола. Здесь не было места ни застенчивости, ни мягкости, и я действительно предпочитал это в данный момент. Он прикусил мне губы, прежде чем заговорить. ‒ Всякий раз, когда я вижу тебя в этом цвете, я просто не могу себя контролировать. Ох. Красный кардиган. Вот почему он не хотел, чтобы я его носил? ‒ Ах, да? Тогда мне придется носить его почаще, ‒ игриво сказал я. Он схватил меня за подбородок. ‒ Вы дразните меня, мистер Лалльман? Он был безумно горяч в этот момент, волосы растрепаны, воротник слегка в беспорядке, немного властный. Я кусал губы, просто желая, чтобы он был рядом прямо сейчас. ‒ Возможно. ‒ Никто так не делает. ‒ Тогда самое время это изменить. Он застонал, снова пожирая мой рот. Вскоре он уже расстегивал мои джинсы, помогая мне приподняться, чтобы спустить их до колен. Он уже собирался опуститься на колени, когда я снова притянул его к себе. Как бы сильно ни возбуждала меня мысль о нем таком, я не был уверен, что продержусь дольше, чем в прошлый раз. Он был таким опытным, таким идеально замечательным. Я хотел продержаться как можно дольше. Казалось, он был настолько ослеплен страстью, что отпустил все ‒ на две минуты. ‒ Я хочу попробовать тебя на вкус, ‒ хрипло промурлыкал он мне на ухо, ощупывая мои бока и бедра. ‒ Я думал об этом с тех пор, как увидел тебя. Я кивнул, как прирученный питомец, не находя в себе сил отказать ему. Отказать ему в этот момент значило бы отказать себе. Он нетерпеливо опустился передо мной, стягивая мои боксеры и вдыхая запах моей эрекции в ту же секунду, как она была освобождена из трусов. Зрелище было слишком сильным, и я тут же закрыл глаза. Слава богу, на этот раз он не приказал мне смотреть на него, он был слишком занят. Я потянул его за волосы, когда почувствовал, что его рот поглощает меня. Он не дразнил, нет. Он просто начал отсасывать мне с первой секунды. ‒ О боже, ‒ выдохнул я, когда он притянул меня ближе к себе, моя задница почти упала с края стола. Он издал нечто среднее между хмыканьем и смешком. Я убрал руки с его волос, чтобы ухватиться за края стола, поддерживая свои ослабевшие мышцы. Он сосал сильнее, лаская мои бедра и живот все это время, дыша так глубоко, что почти убедил меня, что, возможно, я действительно пах лучше, чем тысячедолларовые духи, которыми он пользовался. Я подавил свои стоны со всем достоинством, которое у меня осталось, приближаясь к оргазму, когда он сосал сильнее; его рот был слишком теплым, слишком влажным, он также использовал свой язык... Я не продержусь долго. Я... ‒ Мистер Демори, я собираюсь... Он промычал, глядя мне в глаза, и это было все, что мне потребовалось. Даже боксеры с Винни Пухом, которые я купил в однодолларовом магазине, не делали это нелепым; на самом деле все становилось горячее по какой-то ебаной причине. У меня перехватило дыхание, и я кончил. К моему удивлению, он проглотил все до последней капли. Он прошелся вверх по моему обмякшему телу, вставая передо мной с диким взглядом. Он даже не спросил моего мнения, когда развернул меня. Я все еще переживал свое послеоргазменное состояние, я был слишком податлив, чтобы бороться с ним. Мы оба были красные с головы до ног, когда я почувствовал, как он расстегивает свои сшитые на заказ брюки, освобождая свою эрекцию прямо позади меня. На этот раз я даже не потрудился подавить стон, прислонившись к нему. Он начал тереться об меня быстрыми и неровными движениями, держась за мои бедра изо всех сил. ‒ Блять, я не знаю, что с тобой делать, ‒ выдохнул он. Я был очень рад, что за окном идет стройка, иначе нас бы уже все услышали. Я снова положил голову ему на плечо, заставляя его наклонить голову, чтобы поцеловать меня. ‒ Поцелуй меня, ‒ сказал я ему, еще крепче прижимаясь к нему. Я смотрел на его лицо, когда он терялся в удовольствии, брови подергивались, лоб покрылся испариной, губы дрожали. Я не хотел больше никуда смотреть. Он выругался несколько раз себе под нос, прежде чем тоже кончить. На этот раз он не ушел, просто уткнулся лицом мне между лопаток и затаил дыхание.***
Понедельник 19:13 Я бросил куртку на пол и запрыгнул на свою кровать. Я слышал, как Эмма разговаривает по телефону с каким-то парнем по имени Дэвид, обсуждая судебный иск. Мне было все равно. Артур включил телевизор на полную громкость, крича на какой-то баскетбольный матч. Я не мог сердиться ни на кого из них за то, что они были самыми шумными соседями по комнате. Я был слишком занят, нюхая свой кардиган, выуживая на нем последние следы парфюма мистера Демори. Я сиял, как ребенок, который получил свой любимый рождественский подарок после целого года попрошайничества. Я погрузился в себя, обнимая подушку. У меня только что был секс с моим боссом. Почему я вел себя так, будто мой первый бойфренд пригласил меня на свидание на яхту со свечами и розами? Он совершенно ясно дал понять, чтобы я не придумывал никаких «идей». Парниша, я был так далек от этого, я уже слушал дерьмовые поп-песни и улыбался. ‒ Лука, ты можешь завтра постирать? У меня назначена встреча с моим адвокатом. ‒ У тебя есть адвокат? Ты, наконец, подаешь в суд на домовладельца? ‒ Артур вступил в разговор без приглашения. ‒ Лука? Ты в порядке? ‒ Отлично, я постираю тебе белье, ‒ сказал я. ‒ И я приготовлю ужин. Я мог видеть хмурое выражение их лиц, даже не видя их. Даже если астероид упадет на землю прямо на нашу квартиру… Мне.просто.не.было.бы.дела. ‒ Черт, Эмма, я думаю, Лука под кайфом.