***
Вторник 19:12 ‒ Лука, ты не подашь мне немного кетчупа? Мы с Эммой вместе готовили быстрый ужин. Она называла это «особые фрикадельки Эммы», а я ‒ «то, что осталось у нас с прошлой недели, смятое в жареный слизистый шарик». Теперь она щеголяла с настоящим выпуклым животиком, положив руку себе на талию, чтобы поддержать дополнительный вес живота. Время от времени я ловил на себе ее улыбку. Как бы она ни старалась это скрыть, я видел, как она становится мягче. Ребенок хорошо влиял на нее. Я протянул ей соус с полки, прежде чем запрыгнуть на столешницу у окна. Она все еще не купила занавеску после того случая с пожаром. Это был творческий ход: свет будет освещать комнату до позднего вечера. Я обратил свое внимание на улицу снизу. На улице была пара подростков, играющих в футбол, мать и ее малютка-дочь, прогуливающиеся с двумя сумками, полными продуктов, и пара, обменивающаяся поцелуями на боковой тропинке. Я смотрел на них с благоговением, думая о поцелуе, который подарил мистеру Демори. До этого момента я был доволен тем, что у нас было, чем бы это ни было. Но теперь чувство вины поселилось у меня в груди. Сколько еще пройдет времени, прежде чем я захочу большего? ‒ Я слышу, как ты думаешь, парень, ‒ Эмма вырвала меня из моих мыслей, протягивая мне чашку теплого чая. Я даже не заметил, что она налила мне немного. ‒ Сделай себе одолжение. Если это заставляет тебя смотреть на детей, выглядя как влюбленный Ромео, это не то, с чем ты хотел бы иметь дело в одиночку. Я хихикнул, делая глоток чая. Затем я снова взглянул на Эмму. Эмма. Она была абсолютным экспертом в отношениях без обязательств. Она также была достойной доверия подругой. Она была немного ленива и саркастична, но ее мнение обычно было логичным. И она была права. Сложность и запутанность моих чувств к мистеру Демори истощала мой разум. Мне нужен был совет. ‒ Эмма, я хочу тебе кое-что рассказать, но ты не можешь поделиться этим ни с кем другим, ‒ предупредил я ее. Она сморщила лицо. ‒ Это незаконно? ‒ Что? Нет! То есть, наверное, нет, ‒ сказал я. Она фыркнула, наконец поддавшись искушению любопытства. ‒ Продолжай. Хорошо. Да. Точно. Как я должен был произнести это правильно, чтобы звучало по-взрослому, но при этом было видно, что я нуждаюсь в ее совете? ‒ Мне кое-кто нравится. Она ухмыльнулась. ‒ Я думала, ты продаешь травку старшеклассникам. ‒ Эмма, послушай. Я... человек, который мне нравится... он... ‒ Пожалуйста, только не говори мне, что тебе нравится Артур. ‒ Какого черта, дай мне закончить! Это кто-то из офиса. ‒ И это все? ‒ она пожала плечами. ‒ Послушай, каждый человек в какой-то момент начинает испытывать чувства к кому-то на рабочем месте. Но не связывайся с этим. Через полгода ты будешь оглядываться назад и смеяться над этой ситуацией. Игнорируй их. ‒ Я не могу просто игнорировать чувства. Я уже переспал с ним. Я делал это... в течение последних двух месяцев, ‒ несмотря на то, что я избегал смотреть ей в глаза, я видел, как она почесывает лоб, как будто это могло заставить мысли волшебным образом сформироваться таким образом. Она кивком попросила меня продолжать. ‒ И хотя мы держимся непринужденно и просто занимаемся этим в офисе, он мне действительно нравится. Боюсь, я вывожу его из себя. ‒ Каким образом? ‒ Мы никогда не проявляли никаких нежных жестов за пределами... секса, и сегодня я случайно поцеловал его в щеку. Как бойфренд... Он был так поражен тем, что я сделал. Блять, даже я был поражен. Я осмелился взглянуть на нее. Она стояла, прислонившись к раковине, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за мной. ‒ Так вот почему ты отверг Ника? Я смущенно кивнул. Она только хмыкнула в знак понимания. Я был очень рад, что она не осуждает меня. Будь это Янн или Манон, мне передо мной уже бы маячила лекция, достойная TED‒talk*. ‒ И что же ты хочешь узнать? Ты хочешь знать, нравишься ли ты ему в ответ или трах в офисе ‒ это все, что ты можешь от него получить? Я снова кивнул, робко допивая чай. ‒ Я не уверена, что ты готов поделиться со мной чем-то еще, но разве он когда-нибудь звонил тебе без причины? Просто поболтать? Он когда-нибудь водил тебя на свидания? Что-нибудь, что говорит о том, что он хочет чего-то большее, чем просто случайный секс? Конечно, да. Но не постоянно. ‒ Иногда. Он подает мне смешанные сигналы, ‒ я знаю эту жалкую улыбку на ее лице. ‒ Просто будь честной со мной, пожалуйста. ‒ Послушай, милый, я не хочу быть пессимистом, но в большинстве случаев офисный секс не имеет шансов выйти за пределы этих стен. Фильмы отличаются от реальной жизни. Я уже догадываюсь, что твой парень старше и занимает более высокое положение, чем ты. Даже если он заинтересован, ты неопытный ребенок, который только что переехал сюда. Может быть, с тобой все будет по-другому, но мой тебе совет: не слишком привязывайся. Ты заслуживаешь настоящих отношений, если тебе кто-то нравится. И тут меня накрыло. Бульдозером всех сдерживаемых мыслей, которые я запер под тяжестью собственного воображения. Наверное, она была права. Теперь я даже не мог смотреть ей в глаза. Извинившись, я передал чашку ей в руки. Она ободряюще взяла меня за руку, прежде чем отпустить. Я вошел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Я просто хотел побыть один.***
Среда 12:53 Возможно, я сделал из мухи слона. Отношение мистера Демори не сильно изменилось. Теперь, когда мы лежали вместе на диване и он запечатлел поцелуй на моем лбу, мне стало еще лучше. Я посмотрел на груду одежды на полу, разбросанные записки и его сигареты. Я еще не был в настроении вставать, но мне стало немного прохладно. Я протянул руку, чтобы схватить рубашку мистера Демори с пола, расправив ее на своей спине, как одеяло. Он усмехнулся, проводя пальцами по моим волосам. ‒ Что? Мне холодно. ‒ Неужели? ‒ он просунул пальцы под рубашку, соединяя их с моей кожей. ‒ Я думаю, что смогу справиться с этим лучше, чем кусок ткани. Я положил подбородок ему на грудь, вызывающе подняв бровь. ‒ А я и не говорил, что не сможешь. ‒ И все же ты предпочитаешь отказаться от моей помощи. Я серьезно обижен, ‒ театральное выражение грусти не соответствовало блуждающим рукам на моей спине. Мое тело начинало оживать рядом с ним, все нервные окончания с каждой секундой становились все более чувствительными. Я закрыл глаза, когда почувствовал, как он схватил меня сзади за бедра, чтобы приподнять. ‒ И посмотри на себя. На этом личике нет даже намека на сожаление. Я оседлал его, слегка приподнявшись, чтобы нависнуть над ним на несколько сантиметров. Эти глаза видели меня насквозь, даже если это было только временно, я мог бы обвинить их в попытке запомнить меня. ‒ Я тебе нравлюсь таким, ‒ я слегка улыбнулся ему, загипнотизированный тем, как быстро его дразнящее прикосновение на моих бедрах превратилось в крепкую хватку. ‒ Тебе нравится, когда я раздражаю тебя, ‒ я сжался сильнее, чувствуя, как он становится твердым. ‒ Это тебя заводит. Он приподнялся, чтобы соединить наши губы, принял сидячее положение в считанные секунды и заставил наши тела соприкоснуться. Я быстро обернул свои руки вокруг его шеи. Я медленно двигался взад-вперед на его коленях. Мы трахались не более пятнадцати минут назад, но я становился ненасытным, когда был рядом с ним, и тот факт, что я оказывал на него такое же воздействие, опьянял сильнее любого наркотика. ‒ Блять, ‒ его рука гладила мою щеку, когда его эрекция проскользнула между моими ягодицами идеально правильно. ‒ Погоди, погоди... я должен был дать Нуре окончательный список гостей на... ‒ Серьезно? Сейчас? ‒ ни за что на свете я бы не покинул свое удобное местечко. ‒ Нет, это... мать Шарля устраивает торжественный прием для своей благотворительности, ‒ я не совсем понял его слова, тем более когда мои бедра мучительно кричали, чтобы я продолжил то, что чем мы занимались несколько секунд назад. ‒ Я уже послал ей твое имя... это нормально? ‒ Да... но разве меня туда пустят? ‒ спросил я его. ‒ Как будто они посмеют ослушаться меня. ‒ Самоуверенно, ‒ я прикусил губу. Мне нравилось, когда он напоминал мне, что может просто приказывать всем вокруг. Это заставило меня вспомнить, как он всегда мирился с моими проблемами без этого чувства лидерства. Я произвел на него некоторое впечатление. Больше, чем некоторые, судя по тому, как он маневрировал мной, укладывая на спину, абсолютно нетерпеливый и жадный. Как только я удобно устроился на спине, он накрыл мое тело своим. Рукой направляя мое правое бедро, чтобы обернуть ногу вокруг его талии, в то время как другая рука крепко держала меня за нижнюю часть спины, он снова поцеловал меня. Я прижал его к себе, пока он ощупывал меня. Через несколько минут последнее, о чем я думал, была благотворительная вечеринка.***
Четверг 11:02 Я витал в облаках со вчерашнего дня. Только после того, как я ушел от него, реальность настигла меня. Он пригласил меня на прием! Глупая улыбка никак не сходила с моего лица. Я был уверен, что несколько раз ловил легкий оттенок розового на своих щеках в зеркале уборной. Сейчас я писал электронное письмо одному из клиентов о важности его присутствия на одной из конференций, и я не мог не отвлекаться каждую секунду. Я посещу торжественный прием с мистером Демори ‒ в качестве его секретаря, но все равно, я иду туда. Ничто не могло испортить моего счастья. *Новое сообщение: Нура Сатре: Мистер Лалльман, зайдите в мой кабинет как можно скорее. Я перечитал еще раз. Было так невероятно видеть ее сообщение в What's App. Я сохранил письмо в черновики и вышел из-за стола, чтобы зайти к ней. Она уже ждала меня, сидя за своим столом, сцепив руки, когда пригласила меня в свой кабинет. Ее комната была гораздо меньше, чем у мистера Демори, но более обставленной и помпезной. ‒ Пожалуйста, присаживайтесь. Я скептически оглядел комнату. Она была решительным человеком, но сейчас морщинка между ее бровями казалась мне опасной. Я сел на ближайший к ее столу стул. ‒ Я что‒то сделал?.. ‒ Вы спите с мистером Демори, не так ли? ‒ это был не вопрос. Она уже была в этом уверена. ‒ Я... это не... ‒ Прекрати нести чушь. Я офис-менеджер. Ты понимаешь, что это значит? Я знаю все, что происходит в этом здании. Так что позволь мне спросить еще раз: ты спишь с Элиоттом? Я чуть не зарыдал, когда подтвердил ее слова. Это было что-то очень личное, я только-только поделился с Эммой, и теперь меня допрашивали об этом. Мне было совсем не комфортно. ‒ Хорошо. Я хочу, чтобы ты подписал вот это, ‒ она положила передо мной лист бумаги с ручкой на нем. Я осторожно наклонился вперед, чтобы прочитать написанное. Я успел взглянуть на две строчки первого абзаца, когда понял, какова цель всего этого. Я почувствовал, как мои руки похолодели, а сердце на секунду остановилось. ‒ ...Все было согласовано во всех отношениях и никоим образом не произошло под каким-либо влиянием, таким как любое химическое вещество, манипуляция и злоупотребление властью и т. д.? Что это должно означать? ‒ По-моему, все предельно ясно. ‒ Кому это адресовано? Вы предполагаете, что я опоил его наркотиками для чего? Переспать со мной? Что я манипулировал им? Злоупотреблял властью? Что, черт возьми, это вообще значит? ‒ я был уверен, что говорю немного резко, и повышенным тоном, и достаточно громко, чтобы любой проходящий мимо сотрудник мог услышать нас, но я чувствовал себя настолько униженным и обвиненным в ту минуту, что мне было наплевать. Она даже не вздрогнула. ‒ Послушай. Подписание этого документа означает только то, что ничего подобного не произошло; что никто из вас не был жертвой сексуальных домогательств, и, если бы это случилось, мы смогли бы лучше помочь тебе. Я поднял листок, чтобы прочитать случайную строчку. ‒ ...не делиться подробностями указанных инцидентов с третьей стороной в целях сохранения конфиденциальности компании...? ‒ это было слишком сложно, с множеством парадоксов между строк. Может, я и молод, но не глуп. ‒ Это в основном ограничивает людей сообщать о любых преследованиях. Как это может помочь? ‒ Я была бы очень признательна, если бы ты прочел всю страницу целиком. Я хотел подчиниться, но тут мой взгляд упал на одно из слов внизу страницы. Слово, последнее слово, жирное «Здесь», где «З» была более закругленной. Это было не от шрифта, а от остатков типографской краски, что означало только одно. Она не распечатала это в офисе ‒ у нас были только лазерные принтеры, с ними не требовалось никакой краски. И еще одно: это была не копия. Это был оригинальный распечатанный файл. Значит, нужен был только один экземпляр. ‒ Я единственный человек, который подписывает это, не так ли? Она открыла рот, но тут же закрыла его. Так что да, я был единичным случаем. На самом деле компания не стала бы утруждать себя документированием каждой отдельной интрижки. Но это был мистер Демори ‒ его отец был практически владельцем, и в его будущих планах было, безусловно, чтобы его единственный ребенок унаследовал его детище. Такой придурок, как я, не должен был все испортить внезапной бомбой из ниоткуда. ‒ А мистер Демори знает об этом? Она прикусила нижнюю губу, и на мгновение мне показалось, что она тоже не в восторге от выполнения этой задачи. ‒ Не знает. И я лично прошу тебя сохранить это в тайне. ‒ Но почему? ‒ Это не то, о чем мне позволено говорить, прости. ‒ Могу я хотя бы подумать над этим? Она серьезно кивнула, радуясь моему сотрудничеству. ‒ Но, пожалуйста, не обсуждай это ни с кем. Это для твоей же пользы.***
Вторник 18:34 ‒ Какого черта ты делаешь? О боже, Артур, иди сюда! Я даже не мог ясно мыслить, когда тащил стиральную машину из кухни к выходу. Эмма смотрела на меня так, словно я убивал щенков у нее на глазах. Но она держалась на расстоянии, мои кроваво-красные глаза и яростный взгляд были сигналом тревоги «держись-от-меня-подальше». ‒Да, да... ого! Что ты делаешь? ‒ он встал рядом с ней, широко раскрыв глаза от моего состояния. ‒ Я должен выбросить ее, ‒ закричал я. ‒ Она не наша. ‒ Послушай, я понимаю твое беспокойство, но мы связывались с почтой около пяти раз. Она была куплена под именем Эммы, это не ошибка доставки, ‒ попытался урезонить меня Артур, помогая мне отойти от бедного устройства. Без каких-либо обязательств, переводов денежных средств и письменных договоренностей... Артур был прав. Не было смысла ее выкидывать. Доставка была заказана на имя Эммы, и мистер Демори никогда не давал честного ответа о том, купил ли он нам эту машинку. Это было бесполезно. Жаль, что у меня не хватило сил уйти в ту же секунду, как правда вскрылась. Но деньги... я отправил половину матери сразу же. Она нуждалась в них для лечения. Именно по этой причине мне пришлось уволиться с предыдущей работы, несмотря на то, что Мика мне очень помог. И было специально упомянуто, что если я уволюсь, то никогда не увижу своего босса. Проблема была не в том, какие мошеннические обещания там были написаны, а в том, что в принципе было что-то написано. Единственное, чего эта дурацкая подпись хотела от меня, так это чтобы я пообещал никогда больше не поливать грязью своего босса за его спиной. Он не сделал ничего такого, чего бы я не хотел. С моей точки зрения, это было бессмысленно, но, должно быть, было так необходимо охранять его будущее от кого-то еще. Письмо было не от компании, а от отца мистера Демори. Я бы поставил на это свою жизнь. Почему мне так не повезло? Не успел я опомниться, как Артур заключил меня в объятия. Я заметил, что оставил мокрое пятно на его футболке от моих сдерживаемых слез. ‒ Все в порядке, ‒ прошептал он. ‒ Ты хочешь поговорить об этом? Я отрицательно покачал головой. Они не настаивали на большем.***
Четверг 18:48 Торговый центр. То самое место, которое никогда не стоит посещать с Эммой и Артуром, особенно после того, как вы сказали им, что вас пригласили на благотворительный бал. Артур почему-то разозлился, что не приглашен, но ему не терпелось показать Эмме крошечные детские ползунки и распашонки. Казалось, с каждым разом она все меньше и меньше впечатлялась. ‒ Детская одежда такая глупая. Я никогда не видела, чтобы медведь водил машину. Кто это купит вообще? Улыбка Артура погасла, когда он положил футболку с плюшевым мишкой на место. ‒ Ты такая безразличная. ‒ Выбери что-нибудь, не помеченное для 2-3-летних, и я, возможно, подумаю об этом. Глаза Артура расширились. ‒ Что? ‒ его глаза блуждали туда-сюда между одеждой. ‒ Дети еще мельче, чем это? Эмма усмехнулась. ‒ Мальчик мой, ты такой очаровательный, я клянусь, ‒ она проверила время на своем телефоне, прежде чем зашагать вверх по ступенькам, шепча что-то о том, что магазин закрывается раньше других. Мы оба последовали за ней, пока она не вывела нас в коридор позади здания, где перед нами раскинулись лишь пустые ряды. Я бросил подозрительный взгляд на Артура, но он только пожал плечами, сказав, что это круто. Эмма остановилась перед старым, почти отжившим свое магазином. На его манекенах все еще красовалось пальто в стиле 1980-х. У меня было такое чувство, что это не потому, что 80-е снова вошли в моду. ‒ Есть кто? ‒ крикнула Эмма. ‒ Мистер Бьянчи? ‒ Что это за место? ‒ спросил я Артура, когда она скрылась в магазине. ‒ Он друг Эммы. Он один из самых крутых парней, которых я знаю. Расслабься, ‒ ответил он, жестом приглашая меня войти. В магазине было довольно темно, и тот факт, что владелец решил проигрывать на фоне старинные оперные треки с низким качеством звука, тоже не помогал. Я чувствовал, что именно так бы могло выглядеть начало фильма ужасов. ‒ Эмма, дорогая! ‒ пожилой мужчина, возможно, около 70-ти лет вышел к нам, плотно обнимая Эмму. ‒ Давно не виделись. Я боялся, что ты уедешь, не попрощавшись, ‒ он улыбнулся, и в уголках его глаз, которые так прекрасно соединились, образовались миллионы морщинок. У него было дружелюбное лицо и загар. Как он умудрился загореть, работая здесь? К этому времени у него уже должен был быть серьезный дефицит витамина D с количеством солнечного света, которое поступало сюда ‒ которое было нулевым. Когда его глаза нашли меня, его брови драматично поднялись вверх. ‒ О, я вижу, у тебя появился новый друг! Какое у него красивое лицо! ‒ он почти бежал ко мне. Я инстинктивно сделал шаг назад, но старик был быстр, к тому же, Артур не дал мне убежать. Мужчина обхватил мое лицо ладонями в слишком дружелюбной манере и наклонился, придирчиво оценивая меня взглядом. ‒ Посмотри на них, да. ‒ Вы видите цвета при таком освещении? ‒ Что? ‒ спросил он. ‒ Что? ‒ повторил я. Мой проклятый язык не собирался останавливаться, не так ли? Должно быть, у меня мгновенная прямая дорожка от мыслительного центра моего мозга прямо ко рту, без всякого анализа и проверки. ‒ Чем я могу помочь, дорогие мои? ‒ он наблюдал за мной, однако, этот вопрос был обращен к Эмме и Артуру. ‒ Наш друг собирается на роскошный бал. Но он... — Артур обнял меня за плечи. ‒ У него нет костюма, ‒ закончила Эмма. ‒ Но мы не можем позволить ему надеть что-нибудь дешевое, когда он будет тусоваться со всеми этими титулованными людьми. Я прошептал «что» Эмме в ту же секунду, как жуткий старик повернулся, чтобы поискать что-то в костюмах. Она не должна была этого делать. Я был очень серьезен, когда сказал, что хочу чего-то простого. Я не был звездой голливудской красной дорожки. Я не хотел быть еще большим бременем для них. ‒ У мужчины всегда должен быть костюм! ‒ он бормотал. ‒ Одежда ‒ это первый шаг, чтобы узнать кого-то. Вы пришли прямо по адресу! У меня есть костюмы, сшитые специально для вас! ‒ Надеюсь, ничего слишком дорогого, ‒ тихо добавил я. Эмма сердито посмотрела на меня, и я поднял руки, сдаваясь. Сейчас я закрою рот. Через две минуты мистер Беллуччи, Бьянчи, положил на столик пару костюмов. Оба моих друга потащили меня к зеркалу, заставляя надеть пиджаки, и о боже ‒ сколько же это стоит? Они не были новыми, но были шикарными и роскошными. Я в прямом смысле представлял собой беспорядок, одетый в вещи, выставленные на витрине. ‒ Эмма, сколько это будет стоить? ‒ Расслабься. Это б/у. ‒ Я знаю. Но все же... Я просил у тебя что-нибудь подешевле. ‒ Не беспокойся об этом, Бьянчи любит умелых торговцев, ‒ добавил Артур, помогая мне надеть серый пиджак. Цвет был хорош, но на мистере Демори он смотрелся бы лучше. Большинство его костюмов были такого же цвета. Было бы очень неловко, если бы мы появились в одном цвете. ‒ Можно мне что-нибудь более деликатное? Я не хочу быть в центре внимания. Бьянчи несколько секунд теребил свою идеально подстриженную бороду, потом исчез в гардеробной и вернулся с темно-синим бархатным пиджаком. Даже при приглушенном свете я ощущал под пальцами мягкость ткани. Я не сопротивлялся, когда он помог мне надеть его. Артур обменялся с Эммой победоносной улыбкой, а затем показал мне большой палец. ‒ Ты выглядишь так горячо в этом! ‒ С этим будет еще лучше! ‒ Бьянчи хлопнул в ладоши, протягивая мне белоснежную рубашку. Они и в самом деле великолепно смотрелись вместе ‒ утонченно и в то же время было невозможно остаться незамеченными. Я до невозможности хотел, чтобы дни до бала пролетели как можно быстрее, чтобы мистер Демори увидел меня в этом. Он всегда говорил мне, что я симпатичный ‒ я хочу, чтобы меня назвали горячим. ‒ Молодой человек, если Вам когда-нибудь понадобится вторая работа, просто позвоните мне! ‒ Бьянчи захлопал в ладоши, довольный своей работой, и он имел на это право. Я так давно не платил за костюмы. Несколько минут спустя Эмма расспрашивала старика о его дочерях и внуках, пока я просматривал полки с аксессуарами. В тот момент я даже не думал о цене. Я даже сделал селфи и отправил его Янну. Он послал мне большие смайлики с глазами-сердечками через считанные секунды, правильно догадавшись, что это был не мой выбор. Я ненавидел, что он так хорошо меня знает. ‒ И какой будете брать? ‒ Синий, ‒ ответил я. На самом деле я не слишком интересовался одеждой, но Эмма была права. Все на этой вечеринке будут богаче меня. Они тут же узнают фальшивый костюм, а я... ну и что? Назовите меня поверхностным, но даже те, кто говорит, что их не волнует мнение людей, на самом деле переживают. ‒ Это будет стоить пятнадцать сотен долларов. Какого черта. Я поперхнулся собственной слюной. Я мог бы купить эти вещи за 600 долларов в том же чертовом торговом центре, из которого мы только что вышли. Я скривил Эмме рожу, но она лишь злобно ухмыльнулась и, наклонив голову, попросила отдать ему мою кредитную карточку. Мои руки дрожали, но она вдруг сняла пальто. Сначала Бьянчи не обратил внимания, но потом заметил выпуклость у нее на животе. ‒ О, дорогая! Ты беременна, tesoro?** Эмма ‒ обладательница премии «Оскар» ‒ изобразила обиженное лицо с таким мастерством, что я подумал, что слово «беременная» означает «каннибал-убийца». ‒ Что? ‒ вмешался Артур, прикрыв рот в притворном замешательстве. ‒ Вот дерьмо. Глаза Бьянчи встретились с моими, брови вопросительно поднялись. ‒ Я сделал что-то не так? ‒ Я не беременна, ‒ это было настолько правдоподобно произнесено, что я подумал, что меня разыгрывали последние два месяца. ‒ Я... я прибавила несколько килограммов с тех пор, как мы виделись в последний раз... Ее нижняя губа задрожала, прежде чем Артур взглянул на бедного Бьянчи. Этот человек был красен как свекла от стыда. ‒ О, дорогая... ‒ Может, мы просто продолжим? ‒ настаивал Артур. Бьянчи, захлебываясь от стыда, помолчал и снова улыбнулся. ‒ Почему бы нам не сделать скидку, ребята? ‒ он предложил, и ох... Эти двое были просто невероятны.***
Четверг 20:01 По дороге домой Артур, наконец, показал пару носков, которые он купил для ребенка. ‒ Разве они не великолепны? ‒ Эмма закатила глаза, но улыбка Артура была слишком искренней, чтобы ее игнорировать. Это была довольно симпатичная пара: несколько пчел рисовали на фоне радуги на холме. ‒ И ничего нереального, потому что я действительно видел пчел и радугу. ‒ Отлично, ‒ она неохотно надула губы, но глаза ее улыбались. ‒ Поскольку мне не пришлось за них платить... Мне пришлось рассмеяться над этим. На этот раз она обратилась ко мне: ‒ Ты думаешь, это смешно? Должна ли я напомнить тебе, как я спасла твой кошелек от вымирания сегодня? ‒ Вы двое непревзойденные организаторы аферы, отвечаю. Тот факт, что Артур застал его врасплох... ‒ я похвалил их за проделанную ранее хитрость, что было не только позитивной характеристикой, но полезной, и вскоре они стали делиться своими шалостями. Артур болтал о том, как однажды они притворились друзьями семьи на свадьбе какого-то незнакомца, когда мой телефон завибрировал. Они были так поглощены своими воспоминаниями и смехом, что даже не заметили, как мое внимание улетучилось. *Новое сообщение, неизвестный номер: Это я. С этого момента пиши мне по этому номеру. Я знал, кто это, даже не спрашивая.Вы: ОК ;)
Через несколько минут пришел ответ. Неизвестный номер: Ты дома?Вы: Нет, а что?
Неизвестный номер: Напиши мне, когда доберешься. Я хочу поговорить.Вы: О чем?
Неизвестный номер: О том, как хорошо я могу заставить тебя себя чувствовать. Я даже закашлялся. Мой ответ был идеально приурочен к разговору, происходящему за пределами моего телефона, потому что Эмма кивнула в ответ. ‒ Отвечаю! Никогда бы не подумала, что мы действительно встретили его там! ‒ Ага, ‒ сказал я, понимая, что, если бы она попросила меня повторить хоть одно слово из их разговора, я бы просто тупо уставился на них. Мои глаза снова устремились на тускнеющий экран телефона. О том, как хорошо я могу заставить тебя себя чувствовать. Это было что-то новенькое.Вы: Как?