***
Среда 19:21 ‒ Миранда ‒ блондинка с татуировкой бабочки на шее. Честно, Лука, неужели это так трудно? Даже я это запомнил! ‒ Артур застонал от разочарования, потирая усталые глаза под стеклами очков. Я свирепо посмотрел на него, ударив в бок с того места, где я лежал, развалившись в кресле рядом с диваном. ‒ Я уже ненавижу эту вечеринку, ‒ пробормотал я, прокручивая файл в своем телефоне, чтобы увидеть, сколько еще лиц мне нужно запомнить. Много. Их было слишком много. ‒ Я просто скажу, что заболел и не пойду. На этот раз Эмма швырнула в меня подушкой. ‒ Ты должен пойти хотя бы ради костюма. Артур с энтузиазмом закивал. ‒ Она права. Ты отлично в нем выглядишь. С таким же успехом можно было бы воспользоваться этим и потрахаться в конце вечеринки, ‒ он на секунду закрыл глаза, кусая губы, чтобы что-то вспомнить. ‒ Трахни того парня, Адама, который этот, отец-одиночка с карими глазами? Судя по тому, как ты его описал, он горяч. Эмма фыркнула в ответ, шевеля бровями и с понимающей ухмылкой. Артур этого не упустил. Как он не пропустил? Он был практически похоронен под одеялом, все его внимание было преданно отдано его баскетбольным матчам. Он поднял брови, представляя собой потрясенную мать, впервые узнающую про детское порно. ‒ Я что-то упустил? ‒ Ничего, ‒ я определенно растянул последнюю гласную. Не умно, Лука. Не умно. ‒ Ладно, что вы двое от меня скрываете? ‒ Ничего... ‒ Мы заключили дурацкое пари, что ты би, и то, что ты назвал парня сексуальным, отчасти подтвердило это, ‒ быстро добавила Эмма, сморщив нос и ритмично размахивая запястьем, чтобы добавить красок. ‒ Это самая глупая выдуманная ложь, которую я когда-либо слышал. На этот раз я ничего не слышал, но в конце концов я доберусь до истины. ‒ Никто и не говорил, что ты этого не сделаешь, cocotte*, ‒ сказала она ему, а затем обратила свое внимание на меня. ‒ Лука, продолжай свой список. Кто там дальше после Миранды? Я поблагодарил ее взглядом, которого она вовсе не заслужила, учитывая, что именно ее многозначительная улыбка чуть не выдала меня. Я снова вспомнил тот листок бумаги. Согласно ему, даже Эмме не разрешалось ничего знать, но если рассказать кому-то из офиса, кому-то вроде Артура? Ни в коем случае.***
Пятница 18:26 Я застрял в ванной; Артур с ножницами в руках пытался обрезать последние пряди непослушных волос на моей голове, пока я запоминал последних людей из списка гостей. Мои волосы были прекрасны; эти двое только получили удовольствие, превратив меня в дикого ежа своим ненужным количеством обрезаний. ‒ Скажи мне еще раз, почему я не пошел к парикмахеру, как нормальный человек? ‒ Потому что... эй, перестань двигаться, ты хочешь, чтобы я отрезал тебе ухо? ‒ Артур зафиксировал мою шею, зажав несколько волос между средним и указательным пальцами, чтобы проверить, одинаковой ли они длины. ‒ Потому что ты скупой, а я талантливый. ‒ Что? Я не скупой! ‒ я повернул голову, чтобы выразить свое разочарование Артуром, но, возможно, это было ошибкой. Он держал острые ножницы менее чем в дюйме от моего лица, и они аккуратно рассекли мне щеку. Это было так быстро, что я почти подумал, что ничего не произошло, но затем острая быстрая боль доказала, что я ошибался. ‒ Вот дерьмо! ‒ Артур быстро наложил мне на лицо салфетку. ‒ Какого черта? ‒ я сердито взвизгнул на него, отходя от стула, который мы поставили посреди ванной, чтобы посмотреть на свое отражение в зеркале. Это был неглубокий порез, ничего особенного. Такой порез, который только жалил, краснел и распухал. Вдобавок к этим растрепанным волосам я мог бы с таким же успехом пойти на уличную драку, а не на благотворительный бал. ‒ Отлично, я выгляжу как грабитель. ‒ Ты и близко не выглядишь таким отбитым, ‒ ответил Артур с легким смешком. ‒ И это ты считаешь извинением? ‒ Может быть. А ты считаешь это благодарностью? ‒ Ты только что порезал мне щеку! Я что, должен тебя за это поцеловать? ‒ Это заставляет тебя выглядеть крутым. Кстати, твои волосы выглядят потрясающе, не благодари! ‒ он грубо отбросил ножницы в сторону. Я осмотрел свои волосы в зеркале. Он был прав, хотя, судя по тому, какими они были обычно, сейчас они приобрели более классический вид. Им просто нужно было немного геля. ‒ Ладно, неважно, ‒ пробормотал я, выходя, чтобы украсть утюг из гардеробной Эммы, даже не потрудившись спросить ее разрешения. Она читала книгу, даже не взглянув на меня, пока предупреждала. ‒ Осторожнее с этим утюгом, он все сжигает. ‒ Назови мне хоть одну вещь в этом доме, которая, возможно, работает! ‒ проворчал я. ‒ Телек. Хотя сильно не обольщайся, мы все еще используем пароль Алекса от Netflix. Мы можем лишиться его в любую секунду. Отлично. Просто идеально. Я гладил белую рубашку с невероятной скоростью. Она была уже выглажена, но всегда нужно быть начеку. Как только я был готов выходить, Эмма помогла мне с последним штрихом консилера на маленьком шраме и добавила еще чуть-чуть под мои глаза, ‒ «чтобы ты был менее похож на зомби». Она даже положила его мне в карман на случай, если мне понадобится поправить макияж. И я был готов отправиться, свежий и возбужденный, в двухчасовую поездку на метро. Может быть, иногда у меня действительно были скупые отношения с деньгами.***
Пятница 20:31 Я пробрался сквозь толпу людей, собравшихся у ворот особняка, где должен был состояться бал. Колоссальное количество машин, припаркованных снаружи, вызывало смех, учитывая, что мне просто пришлось просидеть в метро почти два часа рядом с парнем, который без перерыва ругался со своей девушкой по телефону. Почему один из них не мог просто захватить меня по дороге сюда? Я был почти уверен, что никто из них не живет в моем районе, но все же я мог ясно видеть некоторые знакомые лица из компании. К тому времени, как я стоял у двери, ожидая прихода мистера Демори, мой пиджак был изрядно помят. Если еще несколько минут назад я считал себя достаточно привлекательным, то теперь, ожидая снаружи на влажном холоде с грозными тучами, я выглядел просто жалко, замерзший и с подтекающим консилером под глазами. Я вытащил свой телефон из кармана, чтобы спросить босса, приехал ли он, и если да, то, возможно, он мог бы выйти на минутку, чтобы провести меня, так как у меня не было приглашения, но моя батарея уже разрядилась от беспрерывной игры в Сandy crush во время поездки сюда. Я сердито сунул телефон в задний карман, считая людей и машины в безуспешной попытке отвлечься. ‒ Я звоню тебе уже десять минут! ‒ Мне очень жаль, у меня сел аккумулятор, я... Вы когда-нибудь смотрели один из тех дрянных подростковых фильмов, в которых, когда главный герой встречает любовь своей жизни, время останавливается? Я был тем, кто всегда отзывался о таких фильмах с насмешкой и критикой. Не поймите меня неправильно, я и сейчас так думаю. Я верил в «мгновенную связь» с первого взгляда, а не в «любовь», но это был не первый раз, когда я видел его, правильно? Любовь с 1675-го взгляда вполне могла существовать... Он был не из этого мира; оливковая длинная шея, которая каким-то образом доказывала, что в его глазах были даже крошечные зеленые лучики, тренч карамельного цвета, накинутый сверху. Его волосы были в диком беспорядке, а не в обычном организованном беспорядке, с которым он щеголял. У меня перед глазами стояла картинка, где я подбежал к нему, и он поцеловал меня прям перед всеми, но этого не произошло. Вместо этого я поймал его взгляд, задержавшийся на мне, с непроницаемым выражением на лице. Возможно, я выглядел хуже хуже, чем я себе представлял. Я попытался неуклюже оправдаться. ‒ Мне пришлось ехать сюда на метро, извините, если я выгляжу растрепанным, ‒ пробормотал я. Даже модели на подиуме чувствовали бы себя рядом с ним неряшливо. ‒ Нет! ‒ он тут же перебил меня, сам себе удивляясь. ‒ Ты выглядишь... приемлемо, ‒ он не торопился, подбирая это слово, ведя меня к особняку. Я последовал за ним, обводя взглядом сад и других гостей. Эмма была права, они все выглядели так, словно сошли с обложек журналов. Это заставляло меня чувствовать себя неуверенно по всем возможным фронтам. Как он мог все еще хотеть меня, находясь рядом со всеми этими привлекательными людьми? ‒ Заходи. Внутри теплее, ‒ он приобнял меня за плечи, и, даже если это длилось всего лишь одну долю секунды, это заставило меня почувствовать раскаленную лаву чувств к нему.***
Пятница 21:18 Благотворительный вечер оказался не таким захватывающим, как я думал раньше. На заднем плане оркестр скрипачей играл классическую пьесу, в одном из коридоров была небольшая галерея с современными картинами с такими высокими ценами, что даже если бы я продал все свои органы на черном рынке, то не смог бы себе позволить даже одну из них. По-видимому, подобие незаконченных портретов было главным лотом благотворительности; их писали сироты и бездомные художники, нуждающиеся в помощи. Компания должна была передать им всю прибыль, но из того, что я слышал от мистера Демори и мисс Сатре, они получат только пятьдесят процентов и другие преференции ‒ возможность быть представленными чрезвычайно богатым людям, которые заплатят любую сумму денег, если почувствуют угрозу, что их соседи могут добраться до картин и художников первыми. Сатре всю ночь бросала на меня взгляды, словно спрашивая через свое молчание, принял ли я решение насчет того контракта. Принял. Я собирался изменить одну или две строчки, а потом подписать документ. Я обсуждал это с Эммой; она считала, что это было и для моего блага. В середине вечера мисс Сатре оставила нас, чтобы поболтать с некоторыми из своих друзей, пробормотав что-то на ухо мистеру Демори, что заставило его напрячься на несколько минут. После этого мы остались только вдвоем. Я попытался завязать разговор между нами двоими, но он уже был вовлечен в бесчисленное множество одновременно. Почти все узнавали его, большинство старались очаровать, а остальные хвалили его за то, как он обустроил и проводил бал. На самом деле во мне не было никакой необходимости, он приветствовал каждого гостя как старого друга, задавая им очень детальные вопросы, чтобы показать, что он действительно имеет представление, кто они такие. Среди всей этой суматохи гостей я решил налить себе выпить. Никто не замечал моего присутствия и, следовательно, отсутствия никто не заметит в любом случае. Все это было глупо: одеваться, укладывать волосы, все это. Мне достаточно было одного взгляда в его сторону, чтобы меня захлестнула еще более сильная волна неуверенности. Женщины вились вокруг него, которые, кажется, были очарованы им, и некоторые мужчины бросали на него дразнящие взгляды. Хах! У меня было больше шансов охмурить дверь, чем его. У меня возникло внезапное желание убежать, спрятаться и никогда не возвращаться, положить конец этому недоразумению, в которое я себя втянул. ‒ Это вкусно? ‒ спросила женщина слева от меня. Ее лицо было незнакомым. Я не заметил кого-то еще, кто был здесь, чтобы побаловать себя. Однако с ее доброй улыбкой и светящимися глазами я сомневаюсь, что у нас была одна и та же причина для внезапного голода. Я посмотрел на кусок фруктового торта, который ел. Рот у меня был набит. Я был так поглощен своим горем, что даже не заметил, как доедал вторую тарелку розового торта. ‒ Да, ‒ ответил я. ‒ Тогда почему у Вас такой вид, будто Вы вот-вот заплачете? ‒ Я не люблю клубнику, ‒ ответил я, что было глупо, но краем глаза я увидел, как девушка целует мистера Демори почти в губы. Что за дерзость?! Меня совершенно не интересовала светская беседа. ‒ Я просто люблю торты. ‒ Вы ведь понимаете, что это клубничный торт? ‒ она усмехнулась и, когда я пожал плечами, сделала свой вывод. ‒ Все это очень сложно, ‒ и она была недалека от истины. Она изучила наше местонахождение, прежде чем буквально погрузить все свое предплечье в пунш с шампанским. Ее лицо было таким сосредоточенным, брови сошлись вместе, когда она опустила даже свой локоть в чашу. Я поставил тарелку с тортом на стол, с недоумением глядя на эту женщину. ‒ Что Вы делаете? ‒ Ничего! ‒ Все это очень сложно, ‒ я поднял бровь, глядя на нее. Она надулась, но я видел, что она бросила свои попытки. ‒ Моя серьга упала туда. Я никак не могу ее найти. Сначала я колебался. Это была не моя проблема, но она была очень расстроена из-за этого. В конце концов я уступил своей человечности, решив помочь ей. Я закатал рукава, проверяя, не наблюдает ли за нами кто-нибудь, прежде чем погрузить руки в прохладный пунш. Я мог чувствовать только кусочки фруктов, но она казалась искренне обеспокоенной, так что я все равно продолжал, пока мой мизинец не почувствовал металл. Другая ее серьга представляла собой крошечное золотое колечко, и, судя по тому, что я чувствовал, оно прилипло к чему-то на дне чаши. Я никак не мог вытащить его пальцами, мне нужно было что-то более точечное, что-то более тонкое. Аппликатор консилера Эммы! Она была немного раздражена тем, насколько тонким он был и что ей пришлось дважды нырять им в тюбик, чтобы достать хоть какой-то продукт из него, но да, теперь это было как нельзя кстати. Другой рукой я потянулся за консилером и попросил женщину вытащить аппликатор. Поначалу она выглядела смущенной, но в ту же секунду, когда я смог вытащить серьгу, она уставилась на меня, как на гения. ‒ Ух ты, ‒ она чуть не рассмеялась. ‒ Я будто встретила человека из видео «Лайфхаки за пять минут»! ‒ она помогла мне вытереть влажную руку салфеткой и попросила одного из официантов убрать пунш ‒ никто не хотел пить мокрый консилер. ‒ Спасибо, эта палка отлично подходит для чего угодно, кроме макияжа. Моя подруга всегда ворчит, что было бы лучше, если бы палочки были немного толще. Но я думаю, что сейчас это было преимуществом. ‒ Я Тейлор, ‒ представилась она, на этот раз с каким-то задумчивым выражением лица. ‒ Тейлор Па... ‒ Паркер! О боже... ‒ конечно, это была она. Она была в списке, который дал мне мистер Демори. На той фотографии она была на несколько лет моложе и брюнеткой. В то время как мои мысли были погружены в печаль, неудивительно, что я не узнал ее. ‒ Приятно познакомиться. Лука Лалльман. Она на минуту сжала мою руку. ‒ Что привело Вас сюда? ‒ Я работаю в компании TurnerDemaury&Co. ‒ Лука? ‒ это был голос мистера Демори. Он внезапно оказался позади меня, внимательно изучая мое состояние: шампанское капало с одной из моих рук, какие-то следы консилера на моей белой рубашке, при всем этом я вел дружелюбную беседу с одним из клиентов его соперника Шарля. Короче говоря, он не был воплощением гордости и счастья. ‒ Миссис Паркер, рад Вас видеть, ‒ несмотря на то, что он был явно напряжен, он все еще приветствовал ее дружелюбно. ‒ Надеюсь, Лука не причинил вам никаких... непредвиденных неприятностей. ‒ Вовсе нет! ‒ она просияла, глядя на него. ‒ Ваш друг здесь оказался самым большим помощником. Вы все еще креативный директор? ‒ Все еще, да. ‒ Мы должны встретиться как-нибудь на этой неделе, чтобы продолжить обсуждение праздничной коллекции, ‒ на этот раз ее глаза обратились ко мне. ‒ С более толстыми палочками, а? Среда Вам подходит? ‒ Да... да, конечно. ‒ Наслаждайтесь вечеринкой, мальчики. Увидимся позже. Как только она скрылась из виду, я вздохнул, чтобы извиниться перед мистером Демори. Я не думаю, что на этот раз я серьезно проебался, но превентивное извинение не повредит. ‒ Мне действительно очень ж... ‒ Я думаю, что только что получил кампанию. ‒ Что? ‒ Она работает в Shell, косметической компании в Лос-Анджелесе, кажется, она только что сказала мне, что хочет видеть меня в своей команде. Мой взгляд упал на консилер, который дала мне Эмма. Там простым утонченным шрифтом на тюбике было написано пять букв: SHELL. Может быть, удача тоже повернется ко мне лицом.***
Пятница 23:34 Я на полном серьезе подумывал о том, чтобы выпить шампанское с добавлением консилера в него. Как вы могли видеть, обычно я не был собственником. Почему? Я больше не учился в средней школе, одержимый своей первой влюбленностью. Я никогда не претендовал на то, чтобы быть владельцем и хозяином своих парней. Я уважал их как людей, которые иногда хотели провести время с другими людьми. Я был умственно зрелым. Так было до сих пор. Возможно, я был умственно зрелым, потому что в глубине души я знал, что мои парни были преданы мне, что независимо от того, с кем они флиртовали, в конце ночи они пойдут домой со мной. Прямо сейчас, видя, как мистер Демори танцует так близко с одной из девушек, которые преследовали его всю ночь, я действительно расстроился до пизды. Их носы почти соприкасались. Они шептались друг с другом и смеялись, как нареченные возлюбленные, только что воссоединившиеся в конце 3-часового фильма. Я сидел за столом в полном одиночестве и выглядел таким же угрюмым, как и чувствовал себя. Я слышал, как ее подруги ворковали о том, какая они идеальная пара. Они «были бы идеальной парой» было бы правильнее, и нет, они не были бы! Извини, девочка, встань в очередь! Я был здесь до тебя. Танцуй с ним сколько хочешь, я могу сделать его член твердым за две секунды. Я налил себе бокал красного вина, наблюдая, как песня превращается во что-то еще более романтичное. Она, казалось, наслаждалась этим; ее пухлые красные губы застыли на букве «о», умоляя моего босса поцеловать их. Мистер Демори был чрезвычайно вежлив, устанавливая дистанцию между ними каждый раз, когда она тщетно пыталась соединить их губы вместе. У нее не было ни единого шанса против меня. Хорошо.***
Суббота 02:18 Благотворительный вечер в конце концов завершился огромным чеком, подаренным Филлипсу Тернеру, самому крупному акционеру компании. Я, лишенный даже малейшего внимания мистера Демори, почувствовал облегчение. Я не мог дождаться случая прикинуться больным на следующее подобное событие. Я сунул руки в карманы и вышел на улицу, даже не попрощавшись с ним. Я злился на него и проклинал его, словно жена, которой изменили. Я был не в том положении, чтобы так делать. Мы были просто двумя людьми, которые иногда трахались в офисе. Вообще-то эта вечеринка была великолепна. Она показала мне, насколько мы разные. Я вышел на улицу, направляясь к той же автобусной станции, откуда и пришел сюда. После этого я поеду домой на метро и просплю до завтрашнего полудня. Я не мог дождаться эмоционального кризиса после всего этого. Я проходил мимо особняков и гостиниц, напевая себе под нос мелодии песен, которые звучали сегодня. По крайней мере, выступающая группа того стоила. Я закрыл глаза, копаясь в своем мозгу, чтобы вспомнить ночь; возможно, я был в бреду, но из того, что я помнил, ‒ это его взгляд, который я ловил на себе несколько раз. Я понимал, что веду себя ужасно ‒ держусь за две хорошие секунды, игнорируя четыре жестоких часа. Но именно так я и поступил. Было 2 часа ночи, я чувствовал себя подавленным в течение нескольких часов, я хранил молчание в течение последних двух часов, и я был в двух часах езды от дома. В такие моменты я не обладал большой властью над своим разумом. Я сидел на автобусной остановке, руки у меня замерзли. Дождь все еще шел: гораздо слабее, чем несколько часов назад, но мои волосы уже промокли. Может быть, мне следовало взять Убер... Ах, черт, мой телефон все еще был мертв. К тому же, я уже был далеко от вечеринки в особняке; в поле зрения не было никого, кто мог бы помочь мне с поездкой. Иногда я был таким безрассудным. Я откинул голову на спинку остановки и закрыл глаза, чтобы дать им отдохнуть.***
Суббота 02:45 ‒ Лука? Я понял, что заснул. Затем со смутным пониманием я заметил шум дождя и далекий свет уличного фонаря. Сколько было времени? Мои веки и так были слишком тяжелыми. И на 99 процентов я был уверен, что мои уши обманывали меня, поэтому я снова закрыл глаза. Затем раздался еще один звук ‒ громкий автомобильный гудок, который мгновенно заставил меня резко сесть. Потом тот же голос позвал меня по имени. Я поднял свои сонные глаза под тяжестью всепоглощающей усталости только для того, чтобы встретиться с взглядом мистера Демори. Он сидел в машине, опустив стекло и глядя на меня. ‒ Запрыгивай, ‒ пригласил он меня, протягивая руку с водительского сиденья, чтобы открыть пассажирскую дверь. ‒ Я жду автобус, ‒ сказал я таким сонным голосом, что слова, казалось, слились воедино. Он что-то ответил, но из-за громкого раската грома я ничего не расслышал. Я встал, чтобы подойти к его машине, и наклонился к опущенному стеклу, чтобы вежливо отклонить его предложение. ‒ Я не хочу доставлять Вам неудобств. Со мной все будет в порядке. ‒ Ты не доставляешь. Сейчас 3 часа ночи, а до твоего дома ехать два часа. Это небезопасно. Я потер глаза, чтобы лучше его разглядеть. Он был все в том же вечернем костюме. Он все еще выглядел свежим, даже его волосы были идеальны. Как это было возможно? Может быть, он использовал ту бутылку шампуня за 75 долларов, над которой я когда-то смеялся. Почему бы и нет, он был богат. Наверное, я промок до нитки, и темные мешки сияли под глазами. ‒ Со мной все будет в порядке. Спасибо. Я Вас не потревожу, ‒ дождь лил как из ведра. С небольшим изяществом я снял пиджак, чтобы держать его над головой, как зонтик. Это был красивый пиджак, и он заслуживал лучшего, но в тот момент у меня не было выбора: либо я простужался, либо отглаживал его позже. Я выбрал последнее. ‒ Почему ты такой упрямый? ‒ он вздохнул. ‒ Я тебя не спрашиваю. Это приказ. ‒ Он официально не имеет силы. Вы не можете мне приказывать по... — я чихнул. Гигантский чих, от которого все в моей голове обнулилось. ‒ Извините, ‒ фыркнул я, ‒ Вы не можете мне приказывать по выходным. ‒ Ты хочешь заболеть? ‒ А Вам не все равно, если я заболею? Это застало его врасплох. Он замолчал, его рот, надутый две секунды назад, теперь превратился в прямую линию. ‒ Просто садись в машину, ‒ это было так тихо, что я даже не понял, как услышал его. Его взгляд был таким честным, что это «да» звучало больше похоже на мольбу. Позже я бы свалил все на дождь, но сейчас, возможно, я просто хотел быть тем, с кем он уйдет этой ночью. Это все был мой эгоизм, который открыл дверь и сел рядом с ним. Он быстро схватил мой пиджак, бросил его на заднее сиденье и завернул меня в свое пальто. Только тогда я понял, что дрожу. Мои нос и уши были холодными и отмерзшими. Как я мог спать в таком состоянии? Перед тем, как тронуться, он включил обогреватель. ‒ Мой телефон в переднем кармане. Напиши своим друзьям что проведешь ночь со мной. ‒ С Вами? ‒ У меня дом в Скарсдейле**. Там ты примешь душ и отдохнешь. Если завтра тебе полегчает, ты сможешь сесть на свой драгоценный автобус. В этих нескольких предложениях было столько новостей и разночтений, что я даже не знал, как их анализировать. Во-первых, он заботился обо мне достаточно, чтобы забрать меня к себе домой. Во-вторых, он принимал моих друзей за обычных людей, которые могут переживать. В-третьих, он хотел, чтобы я отдохнул. В его доме. Когда он рядом со мной. И, наконец, он попытался сделать вид, что все это были бессмысленные эмоции, добавив в конце это саркастическое замечание про автобус. Я знал номер Артура, быстро написал ему что-то, что не требовало дальнейших расспросов.Это я, Лука. Мой телефон разрядился. Я не приду домой сегодня. Не волнуйся.
Ответ пришел быстрее, чем я ожидал. Лол, чей это телефон? Тебя трахнут? Круто. Я быстро удалил сообщения, прежде чем положить сотовый обратно в карман, украдкой поглядывая на мистера Демори, пока он вел машину.***
Суббота 03:15 Это было неловко, когда мистер Демори почти нес меня через всю лестницу. Квартира была старой и невзрачной, учитывая цену недвижимости в этом районе. Она была оформлена в минималистском стиле и представляла собой крошечную гостиную с одной кроватью. Я заметил это, да. Кресла также не выглядели достаточно удобными для сна. Я был в ужасе от того, что мне придется делить с ним постель после всего секса, который у нас был, да? Я вздохнул, наслаждаясь последними золотыми секундами горячей воды, прежде чем выйти из душа, завернувшись в полотенце, которое он аккуратно положил туда. Я слышал, как он кипятит воду на кухне, чтобы... неужели он и вправду готовит мне чай? Кто мы теперь, пара? Это было так запутанно. Я начал переодеваться. Он положил для меня на кровать пижамные штаны и свитер. Они были его размера ‒ не настолько велики, чтобы я мог потеряться в них, но и не сидели в облипку, особенно брюки. Я только оделся, как он вошел в комнату с чашкой теплого напитка в руке. ‒ Это не очень вкусно, но творит волшебные вещи. ‒ Спасибо, ‒ я взял у него чашку и поднес к носу, вдыхая аромат. Даже не отпивая напиток, густой запах уже помогал легкой боли в горле. ‒ И мне очень жаль. Я испортил Вам вечер. Я уверен, что не так Вы собирались провести ночь. Мне следовало быть более внимательным ‒ держать достаточно батареи, чтобы, по крайней мере, позвонить в Uber. ‒ Все в порядке, ‒ он сжал мою руку, слишком дружелюбно. Это были не мы. Мне всегда больше нравились версии людей в 2-3 ночи. Они были более честными, более уязвимыми, более верными себе. Теперь я видел, как хорошо подогнанная маска спадает, пусть даже на секунду. Обычно он делал все с брезгливым вниманием ко всем деталям, даже если это означало бремя одиночества и чрезмерной ответственности. ‒ Спасибо, ‒ я уже в сотый раз произнес эти слова за ночь. Он помог мне добраться до кровати, включил прикроватную лампу и выключил свет. Я сидел на краю кровати, повернувшись к нему спиной, и чувствовал, как проваливается матрас, когда он тоже решил присоединиться ко мне. Я пил травяной чай, к тому же, делая вид, что все еще пью его после того, как он закончился. Это всего лишь он, ясно? Возьми себя в руки, парень. Я осторожно поставил чашку на маленький прикроватный столик, проглотив наконец желание забраться к нему под одеяло. ‒ Тебе не холодно? Я мог бы подрегулировать радиатор, ‒ предложил он. ‒ Нет, все в порядке, ‒ я прикусил губу. Мне бы не помешало немного согреться, но сейчас ему, наверное, было слишком жарко. На нем не было ничего, кроме тонкой футболки и шорт, и я заметил, что на лбу у него блестит пот. Потом мы сидели молча, и, если вам интересно, это было такое неловкое молчание. Ну, по крайней мере, для меня. Мистер Демори был занят своим мобильным телефоном, читая что-то с особой сосредоточенностью. ‒ Это ведь не Ваша основная квартира, не так ли? ‒ Нет, ‒ он не отрывал глаз от телефона. ‒ Хороший район, ‒ браво. Неужели я сейчас веду светскую беседу? Давайте сделаем все еще более сложным. ‒ Вы используете его для секса на одну ночь? ‒ Весь район? Это было бы очень много секса. Я невольно усмехнулся. Он тоже улыбнулся. ‒ Нет, я... я никого сюда не приводил. Ты первый. ‒ Никого? ‒ Первый, ‒ повторил он, откладывая телефон в сторону, ложась на бок и закрывая глаза. Я выключил лампу рядом с собой, устраиваясь поудобнее под одеялом лицом к нему. Теперь, когда свет был выключен, я набрался смелости придвинуться ближе и поцеловать его надутые губы. Я не знаю почему, но, возможно, я верил, что, если я сделаю это в темноте, это не будет считаться. Когда я хотел отстраниться, он удержал меня, прижимая к себе ладонями. Его хватка была слишком сильной для человека, который спал, и, хотя его глаза все еще были закрыты, я был уверен, что он совершенно точно не спал. Это означало, что он хотел, чтобы я был здесь. Я придвинулся еще ближе, спрятав лицо в его шее и закрыв глаза. Сон овладел мной быстрее, чем за все последние месяцы.