***
Вторник 19:02 Мистер Демори не знал, как Эмма в последнее время часто выражалась «дерьмо собачье» о бейсболе. Я, по крайней мере, посмотрел несколько фильмов об этом, так что у меня были некоторые идеи о том, что происходит, но бедняга рядом со мной был просто в замешательстве. Ему тоже не повезло. Очевидно, Идрисс был опытным торговцем на черном рынке, и ему удалось заполучить в свои руки одну из лучших секций. Мы были зажаты между самыми громкими и самыми брутальными фанатами, которых я когда-либо видел. Один из них даже постоянно расспрашивал его о его любимчиках: «Кто твой любимец?», «Ты смотрел матч на прошлой неделе?», «Какой твой любимый хоум-ран?», «Как ты стал фанатом?», и это было просто смешно. Мне никогда не было так весело просто наблюдать, как кто-то чувствует себя неловко и потерянно. Он каждую минуту спрашивал меня, что все делают, и говорил, как ему жаль, что я вынужден это терпеть. Хотя это было неправдой; игра была достаточно захватывающей, чтобы уберечь меня от скуки, несмотря на мои минимальные знания. Я даже сделал селфи и выложил его в своей истории. Не многие из моих подписчиков ответили, но Ник назвал меня «абсолютным счастливчиком». Значит, он был фанатом. ‒ Хах. Счастливчик, ‒ ухмыльнулся Демори рядом со мной. ‒ Может быть, он просто преданный фанат. И, кстати, это невежливо читать чужие сообщения. ‒ Ты держишь телефон прямо у меня перед носом. Как бы трудно не заметить, ‒ он обхватил себя руками, не обращая внимания на то, что подросток рядом с ним снова спросил его об игре. ‒ Ты ревнуешь, что Ник действительно знает двух игроков? ‒ Ревную? ‒ он позволил себе злобную ухмылку. ‒ К нему? Неудивительно, что он все это знает. У меня есть настоящая работа, так что у меня нет времени смотреть бейсбол. Я усмехнулся, медленно придвигаясь к нему и поднимая брови. ‒ Ты говоришь не очень убедительно для того, кто на самом деле преследует меня до такой степени, что знает работу Ника и имя Эммы. ‒ Ты бы хотел в это верить. ‒ Ты отрицаешь, что преследовал меня? ‒ я бросил ему вызов, сделав глоток из своего гигантского стакана с содовой. Он с отвращением посмотрел на него ‒ да, он был поклонником правильного питания. ‒ Абсолютно. ‒ Значит, ты не будешь возражать, если я начну встречаться с кем-нибудь? Ты не запрешь меня в своем кабинете, чтобы подрочить мне, или не появишься вдруг у моей двери? Кто-то позади нас застонал. ‒ Заткнитесь, блять, мы же смотрим игру. Я проигнорировал его, проведя руками по бедрам Элиотта. Я видел, как он сглотнул, когда мои руки поднялись по всей длине его тела. ‒ Нет, ‒ гордо солгал он, избегая моего взгляда. Итак, он хотел поиграть. ‒ Ладно, ‒ пожал я плечами, откидываясь на спинку кресла как можно дальше от него. Гордый ублюдок, он даже не удостоил меня взглядом. Я посмотрел налево, на место с другой стороны ‒ там был довольно прилично выглядящий парень. На нем была футболка «Янки», и он орал на игроков. Я позволил своим глазам пройтись по полю, к игроку, который теперь был в центре внимания. Лицо парня кричало, что он не был удовлетворен игрой этого определенного игрока в данный момент. На экране появилось имя игрока. Ха! Я знал, что нужно сделать. Посмотрим, ревнует ли он. ‒ Что с Коулом сегодня, Господи? ‒ спросил я чуть громче, чтобы убедиться, что он меня слышит. Я видел, как его брови внезапно поднялись, когда он услышал мой голос. Его взгляд все еще был прикован к игре, но он одобрительно кивнул. ‒ Да! Ты это видел? Что за хуйня, чувак! ‒ Знаю, ‒ я с ним согласился. ‒ Все было так просто. ‒ Он был уже, блять, там. Как он его упустил? ‒ он вздохнул, наконец-то повернув голову, чтобы посмотреть на меня. Мне был знаком этот взгляд. Теперь я завладел его вниманием, не так ли? Ну и каковы ставки? ‒ Ух… привет, ‒ улыбнулся он. ‒ Привет, ‒ улыбнулся я в ответ, стараясь выглядеть как можно более очаровательно в тусклом свете и среди кричащих людей вокруг меня, когда сел обратно. Он последовал за мной через минуту, когда начался перерыв. Он увидел мою содовую и просиял. ‒ Вот тебе мой совет. В следующий раз купи спрайт вместо колы. Эта машина немного сломана, позволит тебе налить побольше за ту же цену. ‒ Да? Спасибо. Это мой первый раз. А я и не знал. ‒ Я так и думал, ‒ пожал он плечами. ‒ У тебя вежливость новичков. Но ты не волнуйся. Игра обычно становится лучше в конце. ‒ Круто, ‒ сказал я. ‒ Ты часто здесь бываешь? ‒ В значительной степени. Здесь и на «Метс»****, ‒ я кивнул в ответ с пониманием. Краем глаза я заметил, что Демори в тревоге кусает нижнюю губу. Он притворялся, что занят своим телефоном, и делал это дерьмово. ‒ У тебя прекрасный акцент. Французский, не так ли? ‒ Ага. ‒ Так ты, должно быть, больше футбольный фанат. Я рассмеялся. ‒ Вроде того. Но это тоже круто. Мне кажется, я уже начинаю разбираться. Моя милая улыбка оказалась не такой безрезультатной, как я ‒ или Демори, если уж на то пошло ‒ ожидал, потому что парень уже казался заинтересованным. И спиной я уже ощущал, как Демори чувствует себя некомфортно, несмотря на притворное спокойное выражение лица, которым он щеголял. Но этого было уже недостаточно, я больше не хотел чувствовать лишь свои догадки, я не хотел физического подтверждения, я хотел его словесного признания на этот раз. Я знал, что я его волную, мне нужно было, чтобы он признал это. ‒ Я… я могу показать тебе старую машину со спрайтом на следующем иннинге. Если хочешь. Почему Демори ничего не делает? Он сидел позади меня, как приклеенная к сиденью палка. ‒ С удовольствием.***
Вторник 19:45 Итак, Килиан помог мне найти наши места, объяснив мне правила игры и все необходимые основы. Демори даже не покидал своего кресла за все время нашего отсутствия. Я сел рядом с ним и с недовольным вздохом «сделай что-нибудь» я почти умолял. Не моя вина, что мы купили не те билеты, или что Ник просто назвал меня счастливчиком, или что парень рядом со мной оказался более увлечен мной, чем я изначально планировал. Килиан спросил мой профиль в Instagram, «Я хотел бы узнать тебя получше», когда вдруг я почувствовал, что кто-то позади нас пискнул и крикнул нам «посмотрите наверх». Я сделал это, и мы были прямо там, на большом экране, со всеми этими сердцами и бабочками, окружающими наши лица. Прямо на экране я мог прочитать «камера поцелуев». Так что у кармы были серьезные проблемы со мной. Первое, что я сделал, это посмотрел на мистера Демори. Он тоже смотрел на меня. Потом я взглянул на Килиана. Он пожал плечами и спросил, не возражаю ли я. Я возражал, но не возражал. Есть ли в этом смысл? Вместо этого я решил поцеловать его в щеку. Это было бы вполне уместно. Я сделал это так быстро, но в ту же секунду, как все закончилось, Демори потянул меня обратно на мое место с шипящим «хорошо». ‒ Хорошо? ‒ Хорошо... я действительно ревную. ‒ И это все? ‒ я подтолкнул его, кусая губы в маленькой победе, садясь ближе к нему. Я услышал, как Килиан что-то пробормотал, но меня больше занимала другая рука. ‒ Что ты хочешь от меня услышать? ‒ Используй свое воображение, ‒ подбодрил я его, теперь полностью оказавшись в его пространстве. Игра началась, и что-то, вероятно, произошло на поле, потому что все вокруг нас внезапно встали и зашипели. ‒ Хорошо. Я хочу, чтобы ты был со мной. Только со мной. Я усмехнулся, нежно притягивая его к себе, пока мы не начали целоваться. Это было нежно по сравнению со всеми нашими поцелуями и нашим первым поцелуем на публике. Я был уверен, что этот поцелуй дался ему нелегко, потому что я просто улыбался вместо того, чтобы шевелить губами. И с этого момента остаток игры был лучшим матчем, на котором я когда-либо был. Я не просил его обнять меня или съесть немного моих чипсов, но он сделал это. Я даже не знаю, кто победил в конце, но я скучал по игре, как только она закончилась.***
Среда 9:21 Я вернулся в офис, и здесь ничего не изменилось. За исключением, ну, может быть, нескольких вещей. Когда я вручил Элиотту ‒ и да, я уже начал мысленно называть его по имени ‒ его кофе, он одарил меня целомудренным поцелуем в висок с быстрым «merci». Этот поцелуй был так похож на тот, что я подарил ему несколько недель назад, и в то же время так отличался. Я принял его так естественно; только потом обнаружив, что это было очередным первым разом в расширяющемся списке наших действий.***
Четверг 18:03 Я оторвался от его губ, используя сверхъестественную силу, чтобы не поддаться искушению, когда он потянулся за моим ртом. ‒ Мне надо идти, ‒ пробормотал я, вслепую потянувшись к дверной ручке. Мы все еще были на парковке, через тридцать минут после того, как погас свет в башне. Я боялся, что они закроют двери парковки, хотя это было очень маловероятно. С моей стороны было глупо думать, что он отвезет меня домой, когда он предложил это; не то чтобы я жаловался. ‒ Ты действительно этого хочешь? ‒ он прошептал мне прямо в ухо, руки все еще были спрятаны под курткой вокруг моей талии, чтобы притянуть меня ближе. Я позволял ему делать что угодно, не в силах сдержать вздох, когда его руки двинулись дальше к моему поясу. ‒ Посмотри на себя. Я так не думаю. ‒ Мои друзья будут удивляться, почему я так поздно, ‒ я даже не был уверен, что он мог отличить мои слова друг от друга по тому, как я задыхался, произнося их. Кроме того, это была такая глупая отмазка. Я уже не ребенок, и обычно они не слишком беспокоились, если только не было уже за полночь. ‒ Они могут подождать, пока я не закончу, ‒ он быстро клюнул меня в рот, кусая губы, когда расстегнул молнию и опустился на колени передо мной. Да, они вполне могут подождать.***
Суббота 11:32 ‒ Да, чувак! ‒ Артур откинул голову в искреннем хихиканье, чуть не упав с кресла. ‒ Лулу на самом деле кто-то трахает! Но он не говорит мне, кто именно! Как ты это заметил? Лицо Янна было абсолютно нейтральным. ‒ Догадаться было нетрудно. Мой мальчик светится. Я оттолкнул телефон, так как Артур держал его перед моим лицом. ‒ Отъебитесь, ‒ простонал я, пряча лицо за подушкой. Когда парни объединялись в FaceTime, им зачастую требовалась жертва. Один из нас каждый раз оказывался неудачником, а остальные прожаривали его до чертиков. Обычно это был Базиль, но сегодня, очевидно, это был я. ‒ Значит, не совсем недавно, ‒ уточнил Артур. ‒ Согласен. Он всегда такой нежный и добрый после этого, ‒ подтвердил Базиль их дурацкие комментарии. ‒ Идите нахуй. Я был бы добр и благодарен, если вы не будете сексуализировать меня. ‒ Но я натурал, ‒ заявил Базиль. Мы все закатили глаза, глядя на него. ‒ Мы знаем, Баз, ‒ сказал Артур. ‒ Никто не имел в виду тебя. Ты очень ясно показал свой интерес к дамам. ‒ Не то чтобы у меня были с этим проблемы. Но даже если бы я был геем, Лука не был бы в моем вкусе, ‒ сказал он совершенно серьезно. ‒ Хотя его бойфренд на втором курсе колледжа был бы. Этот парень был таким горячим! ‒ Базиль! ‒ это был голос Дафны, его невесты. Он выругался себе под нос, прокричав «даже близко не такой горячий, как ты, детка», и уставился в телефон. ‒ Твои парни разрушат мой брак еще до того, как он станет официальным, клянусь! ‒ Он не был моим парнем, ‒ поправил я его. ‒ Мы просто трахались. ‒ Ты всегда так говоришь о них, когда все заканчивается, ‒ добавил Янн, его самодовольное лицо сияло на экране, когда он ел шоколадку. «Потому что всегда все так и есть», ‒ пронеслось в моем сознании, но на этот раз я не озвучил эту мысль. Нет. Теперь все было по-другому, не так ли? ‒ Что ж... я так говорил раньше. ‒ ООООООХХХХХХ! ‒ парни охали и ахали в театрально-тщетном проявлении восхищения. Мне неприятно это признавать, но это заставило меня улыбнуться в ответ. Это даже заставило их еще больше сойти с ума; они продолжали спрашивать меня, кто этот таинственный парень, который изменил мое презрительное мнение об отношениях. Мне повезло, потому что вскоре Базиль объявил, что он также берет на себя ответственность за старую ферму своего деда где-то в марте. Он пригласил нас всех на весенние каникулы, предупредив, что будет очень расстроен, если мы решим опрокинуть его. ‒ У меня для вас сюрприз. ‒ Круто, ‒ прокомментировал Артур. Мы с Янном только кивнули. ‒ Разве вам не хочется узнать, что за сюрприз? ‒ Ты сам все расскажешь, Баз, ‒ пошутил Артур. ‒ Нам даже не нужно пытаться.***
Воскресенье 06:33 В тусклом свете раннего утра, пробивавшемся сквозь закрытые шторы, я уставился на экран своего телефона. Прошлой ночью я не мог нормально спать: мой разум постоянно возвращался к миллионам вещей, которые я знал и не знал. В конце концов меня преследовала бессонница, и я просто лежал в своей постели, ожидая прихода утра. Я взял телефон с прикроватного столика и с удивлением обнаружил два сообщения. * Высокомерный неудачник: У меня проблема с расписанием на вторник. Отмени встречи на этот день сегодня. * Негодяй-новый номер: Я думаю о тебе. Казалось, они на самом деле пришли от двух разных людей. Возможно, Янн был прав; возможно, меня всегда тянуло к мужчинам с самыми огромными флагами «не надо». Те, у кого даже не было расписания сна, как у нормальных людей. Его последнее сообщение было отправлено около 4 утра. Он все еще не спал? Я решил проверить это. * Вы: Ты не спишь? Я действительно не ожидал никакого ответа. Я осторожно положил телефон на грудь и закрыл глаза, надеясь, что сон заберет меня в свои объятья, когда телефон завибрировал. * Негодяй-новый номер: Что ты сегодня делаешь Вау. * Вы: Нахожусь в рабстве у моего ужасного босса, который заставляет меня работать даже по выходным :( * Негодяй-новый номер: Что, если я смогу убедить его позволить тебе сделать перерыв Вы: Боюсь, что он не будет даже слушать. * Негодяй-новый номер: А если бы я смог? * Вы: Тогда я был бы тебе очень обязан. Что за ботаник, кто бы мог подумать? Я уже вовсю ухмылялся, когда пришло еще одно сообщение, на этот раз с его второй симки. * Высокомерный неудачник: Один из моих больших друзей поговорил со мной. Не привыкай к этому, но забудь о встречах во вторник до завтра. * Негодяй-новый номер: Сработало? * Вы: Спасибо. Думаю, теперь я твой должник. * Негодяй-новый номер: Мост Кеннеди. Через 30 минут.***
Воскресенье 7:05 Итак... Вылазки по выходным и свидания в кино? На пути туда. Проводить выходные вместе за просмотром фильма, то есть заниматься "подобным дерьмом"? Уже есть. Как и было обещано, он забрал очень сонного меня и даже не пожаловался на то, каким сварливым я был. ‒ Почему бы тебе просто не зайти ко мне? ‒ простонал я ему в ответ. ‒ Раньше у тебя не было проблем с этим. ‒ Ты становишься избалованным, ‒ был его ответ, прежде чем незаслуженное огромное количество дабстепа раздалось из колонок, пока мы не прибыли в его квартиру. Даже если я был немного сонным, но с тем, как его музыка била прямо в моих ушах, я был полностью бодр, когда мы приехали. Так что теперь мы сидели в его «секретной» квартире, поедая остатки помятых утренних тостов и яиц, которые он купил для нас ранее. Не спрашивайте меня почему, но у меня было чувство, что он не был великим поваром. Я не возражал против еды на вынос; тост был превосходен на вкус. Поэтому я слизал остатки соуса с пальцев, помогая ему поставить тарелки и чашки в раковину, чтобы вымыть их. Несколько минут он держался отстраненно, вздрагивая от того, как легко и непринужденно я помогаю ему по дому. Возможно, его поразила домашняя обстановка, в которой мы оказались. Я решил продолжить свои манипуляции, если это было действительно неудобно, он бы высказался. Вместо этого он одарил меня одной из тех загадочных полуулыбок-полуусмешек. ‒ Итак, я… Ну… есть еще один бейсбольный матч. Сегодня. Я хотел спросить, не хочешь ли ты... ‒ Так теперь ты фанат? Фанат с настоящей работой? ‒ поддразнил я его, вытирая руки о джинсы, чтобы избавиться от влаги на ладонях. ‒ Или это потому, что ты хочешь посмотреть его со мной? ‒ Да, я хотел бы посмотреть его с тобой. Как я мог сказать «нет» на это? Как я мог хоть что-то на это ответить? Это было так откровенно, так открыто и честно. Я хотел бы посмотреть его с тобой. Не «да, мне нравится». Не «как хочешь». Не «не обращай внимания». Не «ты идешь или нет». А «с тобой». ‒ Когда он? ‒ Около четырех. ‒ Ты рассказываешь людям о своих планах за такой короткий срок? ‒ его лицо выражало раздражение, но не на меня, а на себя. Он вытер последнюю тарелку полотенцем и отложил ее в сторону. Я видел, как он бормочет что-то вроде «во что я вляпался». Я потянул к нему свои руки, кладя ладонь на его лицо. ‒ Хорошо. Но в следующий раз дай мне знать раньше. ‒ Это я могу. ‒ Так что мы будем делать до четырех?***
Воскресенье 11:11 Честно говоря, когда я сделал то замечание на кухне, наша текущая деятельность была последним, что я имел в виду. Не то чтобы мы этого не делали ‒ очевидно, делали. Но то, что меня будут обнимать после просмотра сериала в его постели, не особенно приходило мне в голову. Он случайно спросил меня, есть ли что-нибудь, что мне интересно посмотреть, и я вспомнил, как Артур бредил своим новым любимым шоу «Тьма», поэтому я порекомендовал его. Я не считал его любителем фантастики, но мне нравилась эта его сторона. Я понимал, что ему было трудно впустить меня в свою голову, поэтому не слишком дразнил его, когда его вопросы казались неуместными. Я все еще надеялся узнать его мысли, его страхи, если он когда-нибудь доверится мне, узнать причину всех этих толстых стен, которые он построил вокруг себя. Но темп, который он задал, меня вполне устраивал ‒ я никогда не думал, что в один прекрасный день буду есть с ним вкусняшки, обсуждая сюжеты фильмов; что, кстати, доставляло ему такое удовольствие. ‒ Но я все равно не думаю, что это будет практично. Ты не можешь изменить прошлое. Это испортит канву времени, ‒ сказал я, когда мы сделали перерыв между сериями, небрежно прижавшись к нему с пустой миской мороженого на коленях. ‒ Но что, если ты так сильно хотел изменить что-то в прошлом? Что же тогда? ‒ за этим вопросом стояло не только любопытство, но и сожаление. ‒ Я думаю, что это зависит от обстоятельств. Если то, что ты хочешь изменить, отдаленно приведет к результату, который по какой-то причине не будет апеллировать к прошлому, это вызовет парадокс. Ну, знаешь, типа как весь этот парадокс дедушки. ‒ Парадокс дедушки? ‒ Да. Подумай, что в твоем родном городе был этот печально известный убийца с некоторыми действительно отвратительными преступлениями. И каким-то образом ты находишь машину времени. ‒ Каким-то образом нахожу машину времени? Я скорчил гримасу. ‒ Не перебивай меня. Так просто происходит. И тогда первое, что ты решишь сделать, это вернуться в прошлое и убить этого человека. Ты так и делаешь. Но оказывается, что этот человек был твоим прадедом. Если он мертв, твое собственное существование прекращается. Но он умер именно из-за твоего существования. Видишь? Технически это не работает. Я видел, что он действительно обдумывает эту идею, медленно приближаясь ко мне с хмурым выражением лица. ‒ Так что же произойдет, если ты действительно сделаешь что-то подобное? ‒ Откуда мне знать? Мне не хватает элементарных знаний в обеих областях; я никогда никого не убивал, никогда не путешествовал во времени. ‒ Но если бы ты могли иметь обе эти реальности в альтернативной обстановке? Все то же самое, только в одной ты терпишь неудачу, а в другой преуспеваешь? ‒ Как в параллельных вселенных? ‒ я немного выпрямился, чтобы заглянуть в его чашку. Там еще оставалось много мороженого. Я погрузил в нее ложку, чтобы украсть немного для себя. ‒ Нет. Я не знаю. Может быть. Больше похоже на детскую вселенную. Потому что это маленький парадокс. ‒ Но я все равно не думаю, что мы способны изменить прошлое, если не хотим застрять в бесконечном цикле ограниченных парадоксов, ‒ я съел еще мороженого. Оно таяло, и он, казалось, не хотел его есть в любом случае. Я все время чувствовал на себе его взгляд. ‒ Что? Эта дискуссия заставила мой мозг жаждать больше глюкозы или сахара. ‒ Ничего. Я просто… ты меня удивляешь. Эти идеи, все остальное. Это заставляет меня забыть, как давно я ни с кем не говорил, ‒ он небрежно вытер каплю растаявшего мороженого с уголка моего рта. ‒ Я скучал по этому. ‒ Ты разговариваешь со многими людьми. ‒ Ты можешь разговаривать со многими людьми. Но со сколькими людьми ты можешь поговорить? ‒ спросил он, снова забирая меня в свои объятия, чтобы включить еще одну серию шоу. ‒ Давай посмотрим еще одну серию. Но сейчас меня не слишком интересовало запутанное семейное древо шоу. Я все думал о его вопросе. Это было очень просто, но уже через несколько минут все это заняло мои мысли. Со сколькими людьми ты можешь поговорить? Скольких из тех, кто вас окружает, вы считаете заслуживающими доверия ваших самых потаенных мыслей? Ваших страхов, даже если они звучат по-детски? Я еще крепче прижался к нему, как котенок. Я видел его улыбку в отражении экрана ноутбука на кровати. Я улыбнулся в ответ и был уверен, что он тоже это заметил.***
Воскресенье 19:43 Я не буду лгать, но интерес к бейсболу рос во мне. Сегодня я действительно уделил ему некоторое внимание, искал все, что находил странным или новым, и информировал Элиотта обо всем. Он явно был поглощен мной больше, чем игрой. В середине третьего иннинга он даже купил мне хот-дог только потому, что я взглянул на него больше двух раз. В конце концов я заставил его съесть половину. Сначала он отказался, но потом сдался. Я втихоря сфотографировал его ‒ я все еще не знал, насколько ему комфортно по этому поводу. Но я хотел иметь его фотографию, просто для себя, на случай, если я… я скучаю по нему. После этого, когда игра была закончена и мы шли к его машине, он спросил меня, могу ли я переночевать у него дома. ‒ Я не могу прийти завтра утром в офис в толстовке, ‒ пожал я плечами. ‒ Но ты можешь остаться у меня. Парковка была не пустой, но и не переполненной. И только что зажглись огни, оранжевые и теплые по контрасту с ноябрьским бризом. Жаль, что я не надел перчатки. Я засунул руки в карманы. ‒ Я не могу войти в офис в этом, ‒ он указал на свой пиджак. Я не думал, что это так уж неуместно для рабочего места. Я видел десятки парней в простых рубашках и пиджаках ‒ включая меня самого ‒ в компании. И все же, судя по его идеально сшитым костюмам, я не мог представить его в чем-то меньшем. ‒ Но, ‒ сказал он, ‒ у меня в багажнике есть другой пиджак. Я забрал его вчера из прачечной. Вот это уже лучше. Я кусал губы, чтобы сдерживать мои предательский рот от расплывающейся улыбки. ‒ Мне больше нравятся пиджаки, чем костюмы. ‒ Правда? Я уже собирался ответить, когда вздрогнул на секунду, почувствовав, как чужая рука присоединилась к моей в моем кармане. Он собирался вытащить мою руку и не пропустил внезапного напряжения в моем теле. Я мгновенно расслабился, увидев следы нерешительности на его лице. «Не отпускай меня», ‒ кричал ему мой разум. И каким бы чудом это ни было, он решил снова попробовать. Я переплел свои пальцы с его, как только он полностью взял мою руку. ‒ Да, ‒ ответил я.***
Понедельник 6:32 ‒ Игнорируй его, ‒ прорычал я, протягивая руки, чтобы затащить Элиотта обратно в постель. Он был вроде радиатора в теле человека; идеальный человек, чтобы спать рядом. Почему уже шесть утра? Время не должно было так работать. ‒ Боюсь, что твой босс не настолько добрый, ‒ усмехнулся он, выключая будильник телефона, чтобы снова лечь. Я не терял ни секунды, чтобы придвинуться к нему поближе. Я не хотел открывать глаза, все еще не желая верить, что утро уже наступило. Вчера в это время я не мог заснуть, а сегодня не мог встать. ‒ Может… ‒ я поцеловал его потную от сна шею, наслаждаясь ароматом его кожи без каких-либо химических намеков, ‒ он просто не хочет, чтобы люди знали об этом. ‒ Неужели это так? ‒ вот оно опять, ласковое прикосновение большого пальца к моему лицу. Мне это нравилось даже больше, чем хотелось бы признать. ‒ Только не говори ему, что я это сказал, ‒ прошептал я, притягивая его к себе для сонного поцелуя. Не такого уж и сонного, потому что вскоре мы уже сидели на смятых простынях, страстно сжав наши губы. В глубине души я понимал, что мы провели вместе последние 24 часа, и это был один из лучших дней, которые у меня были. Я не хотел, чтобы это заканчивалось, потому что всякий раз, когда мы встречались в офисе, а затем снова вне его, он всегда был немного отстранен сначала. На то, чтобы он снова стал дружелюбным, всегда уходили минуты и часы. Я не хотел, чтобы эта версия исчезала, она мне действительно нравилась ‒ он мне действительно нравился. Эта мимолетная мысль заставила меня оторвать наши губы, чтобы еще раз взглянуть на него, увидеть его. Он был одет в одну из футболок Артура, которую я раньше отсортировал как свою собственную стирку. Он не был тем изначальным проницательным бизнесменом, готовым завоевать всеобщее расположение. Раньше он был просто моим боссом; кто он теперь для меня? И мне также хотелось бы увидеть себя. Кем он видел меня? Юношей, новичком в этом мире, заключенным в его объятия, так необъяснимо увлеченным им. Раньше я был просто служащим, которого он находил милым, но кем я был для него теперь? Клянусь, в ту минуту мне показалось, что он читает мои мысли. То, как он не торопил меня. То, как он чмокал меня в щеку и лоб, как проворные пальцы пробегали по моим рукам и спине. Теперь я не доверял своим словам; возможно, действия были более ясными. Я наклонил шею, пока его губы не коснулись уголка моего рта, и тогда он воспользовался возможностью, соединив наши губы в восхитительном поцелуе. Вскоре он стал глубоким и горячим, и, помоги мне Бог, я нуждался в нем. Я никогда еще не испытывала такой сокрушительной потребности, я был так беспомощен перед ним. ‒ Элиотт, ‒ пробормотал я, задыхаясь. ‒ Я хочу тебя. ‒ Блять, детка, ‒ выдохнул он, практически атакуя мою шею. Я не терял больше ни секунды, чтобы оседлать его, мгновенно прижавшись к нему. Я чувствовал себя таким легкомысленным, обычно я не был таким. Я бесцельно потянулся к низу его футболки, желая почувствовать его кожу на своей, и он подчинился мне. Как только он снял футболку, я решил избавиться и от своей тоже, но... ‒ Блять, Лука, это у меня слуховые аппараты, а ты... Ох, merde, Иисус ебаный Христос, прошу прощения! Это был самый компрометирующий способ, который только можно было найти; и Артур из всех людей? Если бы это была Эмма, мне вообще не было бы так стыдно, она была такой классной, когда дело касалось секса. Она не знала, кто такой Элиотт. Но, черт возьми, Артур? ‒ Какого хуя, Артур, убирайся к чертовой матери! ‒ я швырнул футболку в дверь, быстро слезая с коленей Элиотта. ‒ Хорошо! Прости! И тут Элиотту пришло в голову сделать самую большую глупость на свете ‒ повернуться лицом в сторону двери. ‒ Мистер Демори? ‒ глаза Артура так комично расширились, что я испугался, как бы они не выскочили у него из орбит. Потом он сжалился над нами и ушел. Все это произошло в течение двух-трех секунд, но казалось, что прошла вечность. Я поднес ладони к своему лицу. Я был так смущен. Почему я не запер дверь? ‒ Ну, это было неожиданно, ‒ прокомментировал Элиотт после нескольких секунд молчания. Я даже толкнул его локтем в бок. ‒ Какого черта? Неужели тебе все равно? ‒ Я думаю, что он уже знает. Он встречается с Нурой. Если она знает об этом, то и он тоже. Значит, мои подозрения оказались верны. И все же, какого хуя. Как он может быть таким спокойным по этому поводу? ‒ Я... ‒ начал он. ‒ Значит, теперь я могу перестать прятаться по углам, выходя из твоей квартиры? Почему мне вообще понравился этот идиот, напомните мне еще раз. Как бы мне не было ненавистно это признавать, он был прав. Прятаться по углам, словно преступнику, больше не понадобится. Я пожал плечами в знак того, что мне все равно. Он нашел это забавным, даже решил поцеловать меня в лоб. Я мягко оттолкнул его назад. ‒ Я злюсь, что ты не злишься так, как… нет. Я не в настроении. ‒ Ты такой милый, ‒ он взъерошил мои волосы в знак восхищения, прежде чем снова опуститься на скрипучую кровать. Он вздохнул; от облегчения или предчувствуя новые испытания, я не знал.