***
— Ваше Высочество, что случилось? Вы плакали? Ки Нян и Юн Ми случайно столкнулись в дворцовом саду, когда принцесса возвращалась к себе в покои после злополучного «урока», который ей преподал Тал Тал. — Я… Простите, — принцесса снова всхлипнула, вспомнив произошедшее. — Пойдёмте со мной, Ваше Высочество, вам надо выговориться, — ласково произнесла молодая женщина. Девочка послушно проследовала за Ки Нян в её комнаты во дворце жён. Расположившись в приёмной, они отпустили слуг и наконец-то остались одни. — Расскажите, что случилось, Юн Ми, почему вы так расстроены? — Он… Он вёл себя так, как будто ненавидит меня, — принцесса снова готова была расплакаться. Едва сдерживая рыдания, она рассказала Ки о произошедшем в библиотеке. — Не думаю, что он ненавидит вас, Ваше Высочество, — немного подумав, произнесла жена императора, — но ваш путь к нему, судя по всему, не будет лёгким. Вы уверены, что действительно хотите добиться его любви? Девочка кивнула: — Это единственное, чего я действительно хочу, Ваше Высочество. — Хорошо, — сказала Ки Нян, — я вам помогу, но вы должны понимать, что любовь нельзя выпросить, её можно только завоевать. И это будет не просто одиночный бой, это будет длительная война и вашим врагом будет он сам. Вам понадобится всё ваше мужество, чтобы заставить такого противника склонить голову. — Я понимаю. Я на всё готова, Ваше Высочество, только скажите, что я должна делать! — полная решимости, Юн Ми вскочила на ноги. — Первый закон Ману гласит: «подобное притягивает подобное» или, как говорили римляне, Similis simili gaudet. Вы должны стать такой же, как он сам, только к равному себе он может почувствовать уважение, и это будет вашим первым шагом к победе, — произнесла молодая женщина. Принцесса почувствовала, что Ки Нян явно знает, о чём говорит, она уже завоевала сердце императора, девочка сама видела, насколько глубоко и преданно её брат любит свою супругу. — И с чего мне начать? — осведомилась девочка. — Перед каждой встречей с наставником вы будете медитировать, я покажу вам, что именно делать. Мантра Са-Та-На-Ма поможет вам очистить разум от излишних мыслей и чувств, потому что, если вы продолжите смотреть на него умоляющими, полными любви глазами, это будет вызывать у генерала только раздражение. К тому же это будет способствовать тому, что вы будете легче усваивать его уроки, что, безусловно, тоже пойдёт на пользу не только вашему образованию, но и улучшению его мнения о вас. — Хорошо, — Юн Ми послушно кивнула. — Что-то ещё? — Позже я дам вам несколько книг о том, как понимать людей, и, в частности, мужчин. Вы читали Лунь Юя? — спросила Ки Нян. — Да, но давно, — принцесса невольно улыбнулась, вспомнив о том, как этот трактат попал к ней. — Перечитайте, если чего-то не поймёте — мы с вами обсудим. И еще… — молодая женщина внезапно замолчала. — Говорите, прошу вас! — поторопила её девочка. — Осмелюсь дать несколько советов Вашему Высочеству о том, как лучше подать свою красоту — косметика, украшения, наряды, — Ки неодобрительно покосилась на излишне пёстрое, по её мнению, платье Юн Ми. — Конечно, Ваше Высочество, я буду признательна вам за все советы, что вы соблаговолите мне дать! — с поклоном произнесла принцесса. Она была счастлива — у неё появился план действий и надёжный союзник, ситуация уже не казалась девочке такой безнадёжной.***
Прошло три года. Юн Ми спешила на свой последний урок перед отъездом императорской семьи в летнюю резиденцию. Девушку слегка знобило, но она не обращала на это внимания, ей и в голову не могло прийти отменить занятие с наставником. Прошедшие годы не повлияли на её чувства к Тал Талу, она продолжала любить его, хотя порой теряла надежду когда-нибудь обрести взаимность. В такие моменты неизменно с ней рядом оказывалась Ки Нян, заставляя принцессу не сдаваться и продолжать следовать их плану. В искусстве носить маску равнодушия и холодности в присутствии наставника Юн Ми постепенно достигла совершенства — она была уверена, что как минимум за последний год ни разу не выдала ему свои истинные чувства. Её огорчало другое — за всё это время он ни разу не посмотрел на неё по-настоящему, смотрел, но не видел, принцесса это чувствовала, и осознание того, что Тал Талу она совершенно неинтересна не раз было причиной её слёз по ночам. Но днём она не позволяла себе распускаться, всегда оставаясь спокойной и сосредоточенной. Девушка вошла в библиотеку. Всё было как всегда — наставник уже ждал её, привычно поклонился, одарив очередным пустым взглядом, и жестом предложил ей сесть. Дама Ля О и евнух Дон также заняли свои обычные места в стороне от стола. Но сама Юн Ми не стала усаживаться напротив Тал Тала, она подошла к столу и ледяным тоном заявила: — Наставник, на прошлом уроке вы рассказывали, что битва при Далан-Балджиутах закончилась победой Чингисхана. Этот трактат полностью опровергает ваши слова, ознакомьтесь! С этими словами принцесса буквально швырнула перед ним на стол принесённую с собой книгу. Можно было подумать, что перед генералом взорвалось пушечное ядро, он даже вздрогнул от неожиданности, поднял глаза на девушку и обомлел. Перед ним стояла Ки Нян, только на десять лет моложе — тот же холодный взгляд, непроницаемое лицо, упрямо сжатые губы. «Черт побери, что происходит, — Тал Тал встал, разглядывая принцессу как будто впервые её увидел. — Когда она успела так измениться?» Они действительно встречались почти каждый день, но для генерала она по-прежнему оставалась той малышкой, каждый взор которой, обращённый к нему, был полон любви и безграничной нежности. Теперь же перед ним стояла почти взрослая женщина, и Тал Тал с нарастающим в душе ужасом понял, что не может ничего прочесть в её лице, сколько бы усилий он ни прикладывал. — Наставник, — мелодичный голос резанул его непривычным холодом, — вы забываетесь и нарушаете все правила приличия, так неприкрыто меня разглядывая. На самом деле, Юн Ми была вне себя от счастья — наконец-то она добилась от него хоть какой-то реакции, хотя бы внимательного взгляда, но не могла выдать себя — этот долгожданный момент ещё более укрепил её в желании продолжать эту игру. — Прошу прощения, Ваше Высочество, — мужчина склонил голову, с трудом заставив себя отвести от неё глаза, — позвольте мне уйти, мне нужно изучить этот трактат. Тал Тал взял в руки книгу и, искренне надеясь, что его уход не был похож на бегство, вышел из библиотеки с мыслью: «Я погиб. Две Ки Нян в моей жизни!»***
Во дворце царила суматоха, всегда сопровождавшая переезды семьи императора. Слуги носились как ужаленные, нагружая повозки тюками, евнухи седлали лошадей для своих господ, придворные дамы в последний раз проверяли, всё ли в порядке в паланкинах и каретах. Шум стоял невообразимый. В эпицентре этого урагана стояли Ки Нян, император и Юн Ми, каждый из них держал в руках поводья своей лошади. — Ты точно хочешь ехать верхом, сестра? — озабоченно спросил Тха Хван. — Что-то ты немного бледна сегодня. — Да, брат, я поеду с вами и госпожой Ки, — ответила девушка, — всё в порядке, не волнуйтесь за меня! Стоящий неподалёку от них Байан тихо сказал Тал Талу: — Ты не говорил мне, что принцесса так выросла. Она обещает стать красавицей, — генерал давно не видел Юн Ми, в его памяти она всё ещё оставалась маленькой девочкой как при их первой встрече. Тал Тал ничего не ответил. — Наставник! — внезапно окликнула его Ки, уже сидящая верхом. — Помогите принцессе! Выбора не было — генерал повиновался и приблизился к девушке, намереваясь подставить руки, чтобы помочь ей сесть в седло. — Не нуждаюсь в вашей помощи, наставник, — пренебрежительно бросила, даже не взглянув на него, Юн Ми, одним изящным движением оказываясь на спине лошади. Уроки верховой езды от Ки Нян не прошли для неё даром. Генерал, ничем не выражая своего изумления, молча вернулся обратно к дяде. — Неприступной красавицей, судя по всему, — услышал он тихий смешок Байана. Тал Тал привычно промолчал и легко вскочил в седло. — Великолепно, моя дорогая, — одними губами произнесла Нян, спровоцировавшая эту сцену. Принцесса едва заметно улыбнулась в ответ. «Опять он трётся вокруг Нян, чуть что — наставник, наставник», — с раздражением подумал Тха Хван, которого Тал Тал с каждым днём бесил всё больше. Его просто выводили из себя взгляды, которыми обменивались эти двое, он инстинктивно чувствовал, что между ними существует нечто большее, чем отношения учителя и бывшей ученицы. — Поехали! — зло гаркнул император, и процессия тронулась в путь.***
Шёл уже третий день пути, но императорский кортеж не преодолел ещё и половины расстояния — Тха Хван бдительно следил, чтобы Ки Нян не переутомилась и постоянно устраивал остановки в различных живописных, по его мнению, местах. Юн Ми последние два дня чувствовала себя совсем плохо — тело ломило, перед глазами периодически темнело, грудь иногда сдавливало так, что трудно было дышать. Но она всё равно упрямо продолжала ехать верхом, принцесса не могла допустить, чтобы Тал Тал заметил её слабость, поэтому была благодарна брату за частые привалы, которые давали ей возможность отдохнуть и немного подкраситься, чтобы слегка оживить смертельно бледное лицо. Заметив, что император вновь остановился, Юн Ми обрадовалась — они скакали уже несколько часов, принцесса совершенно выбилась из сил, — и последовала примеру Тха Хвана. Но вдруг очередной спазм в груди отозвался во всём теле девушки такой резкой болью, что она зашаталась, потеряла сознание и медленно сползла с лошади прямо на руки уже успевшей спешиться Ки Нян. — Ваше Высочество, что с вами? — с тревогой воскликнула та. — Наставник, помогите мне! «Ну, уж нет! — чуть не заскрежетал зубами император. — Пусть идёт к чёрту!» Быстро подлетев к супруге, он едва ли не оттолкнул подошедшего Тал Тала, буркнув: — Я сам! — и осторожно донёс девушку до ближайшей повозки. — Лекаря сюда! Разбить шатры! — командовал Тха Хван. Когда его распоряжения были исполнены, принцессу, так и не пришедшую в себя, аккуратно перенесли в предназначенную для неё палатку. — Что с ней? — спросила Ки Нян старого доктора, который суетился вокруг Юн Ми. — У Её Высочества сильный жар, не знаю, как она могла держаться в седле в таком состоянии, — тот неодобрительно покачал головой. — Но она же поправится? — спросил император, снедаемый беспокойством. — Будем надеяться, Ваше Величество, — ответил лекарь. — Молодой организм должен справиться, но ей необходим полный покой. — То есть? — не понял Тха Хван. — Она не сможет ехать даже в паланкине? — Я настоятельно рекомендую её не перемещать, это может плохо сказаться на её состоянии, — развёл старик руками. — Что же нам делать? Мы же не можем все остаться здесь на неопределённое время! — император беспомощно взглянул на жену. Мозг Ки Нян напряжённо работал в поисках решения: — Мы сделаем вот что, — наконец произнесла она, — оставим с принцессой её свиту, лекаря и генерала Тал Тала с небольшим отрядом для охраны. — Идеальный план, Ваше Высочество! — просиял Тха Хван, которого больше всего устроило то, что Тал Тал больше не будет путаться под ногами его обожаемой супруги.***
Неделю спустя. Юн Ми, благодаря заботам доктора, уже шла на поправку — девушка пришла в себя, жар почти спал, дышать стало легче. Но сильная слабость не позволяла ей пока покинуть постель, поэтому принцесса лежала, покорно принимая все, преимущественно омерзительные на вкус, настои, которыми в изобилии потчевал её лекарь. Вот и сейчас старик, аккуратно приподняв ей голову, поднёс чашу к губам: — Выпейте, Ваше Высочество! Девушка проглотила лекарство, внутренне передёрнувшись от горечи трав. Внезапно снаружи донёсся знакомый голос: — Ваше Высочество, я могу войти? «О, Будда! Это же Тал Тал! — моментально пронеслось в голове Юн Ми. — Его ещё не хватало!» И девушка, которой было совсем не до того, чтобы что-то изображать из себя в этой ситуации, крикнула так громко, как могла в своём состоянии: — Нет, не можете! Уходите! Тал Тал недоумённо покачал головой, но ослушаться не осмелился и отошёл от шатра принцессы. Лекарь внимательно посмотрел на Юн Ми: — Позвольте спросить, почему вы не впустили его, Ваше Высочество? — Что за глупости вы спрашиваете, разве я могу позволить постороннему мужчине войти сюда, когда я в таком виде? — строго произнесла девушка. — Хм… — старик немного замялся, — а, между тем, вы его звали, когда были в бреду. — Что? — не веря, выдохнула принцесса и даже слегка приподнялась в кровати. — Я его звала? — И не раз, — кивнул доктор. — О, Будда! — Юн Ми схватила его за руку и умоляюще заглянула в глаза. — Но он об этом не знает? Пообещайте, что вы ему не расскажете! — Не волнуйтесь, Ваше Высочество, — успокаивающе произнёс старик, — конечно, не скажу. Ложитесь, пожалуйста, вам нужно набираться сил. «Молодые не меняются, — пряча улыбку, подумал лекарь, — всё те же страсти, те же секреты». — Кстати, Ваше Высочество, он беспокоится о вас, каждый день меня спрашивал, как ваше самочувствие, — решился добавить он, надеясь, что принцесса обрадуется. — Вы совсем его не знаете, — пробормотала девушка, закрывая глаза, — ему наплевать на меня, он просто хочет знать, когда мы сможем ехать дальше.***
Как всегда вечером, Тал Тал обходил часовых, выставленных по периметру лагеря. Всё было спокойно, но у генерала было скверное предчувствие опасности. Склонный доверять своей интуиции, которая не раз его выручала на поле боя, мужчина напряжённо всматривался в темноту, но ничего настораживающего не замечал. Тем не менее, он трижды обошёл лагерь, сделав строгие внушения всем стоящим на часах солдатам, которые с недоумением взирали на своего командира, поскольку не понимали, чем вызвано его беспокойство. Перед возвращением в свой шатёр он зашёл проверить лошадей, привязанных недалеко от палатки принцессы. Его верный конь Октай приветствовал хозяина тихим ржанием. Это был красивый гнедой жеребец, который за годы, проведённые с ним, привык повиноваться своему владельцу по одному его взгляду. Тал Тал усмехнулся, вспомнив слова дяди, который, собственно, и подарил ему Октая, что эта лошадь едва ли не умнее своего хозяина. Генерал был с ним согласен, никогда ещё он его не подводил, всегда чувствуя, что именно от него требуется. Потрепав скакуна по холке, мужчина перевёл задумчивый взгляд на шатёр принцессы. Беспокойство, нарастающее внутри, подсказывало ему, что для её безопасности он должен быть с ней рядом сегодня ночью. Поколебавшись всего одно мгновение, Тал Тал направился было к её палатке, но внезапно замер. «Чёрт побери, что я делаю, — думал мужчина, — что я ей скажу? Ваше Высочество, вы в опасности, потому что я так чувствую? Бред какой-то». Генерал вспомнил презрение в её голосе, когда он пытался помочь ей сесть на лошадь. Перспектива повторения подобного его совсем не радовала. Будь она той маленькой, беспомощной девочкой, что он помнил, Тал Тал бы не сомневался ни секунды. Но нынешняя принцесса — совсем другое дело. Генерал ещё не решил, как относиться к этой холодной незнакомке, несмотря на то что тайком наблюдал за ней в пути. Её уверенная манера езды, экономные движения, отсутствие единой жалобы, хотя сейчас он понимал, каково ей было на самом деле, — всё это вызывало в нём уважение. «Уважение? — подумал Тал Тал. — Да я свихнулся! Она просто слишком похожа на Ки Нян». Генерал на секунду закрыл глаза. За три года его страсть не угасла, но он почти смирился с тем, что никогда не сможет обладать ей и это уже не вызывало в нём такой боли, скорее, печаль и гнев на самого себя, что он так и не решился признаться ей ещё в Ляояне, когда осознал свои чувства. От размышлений Тал Тала отвлёк громкий предсмертный крик и лязг мечей, внезапно раздавшиеся совсем рядом. «Нападение!» — промелькнуло у него в голове и, обнажив свой меч, мужчина ринулся на звук разгорающейся битвы. Подбежав поближе, он увидел, что около полусотни разбойников атакуют его солдат, некоторые из которых уже пали. «Дело дрянь, — подумал Тал Тал, — долго мы не продержимся, нас всего двадцать, включая евнухов принцессы. Надо спасать Её Высочество, пока не поздно».***
Тал Тал ворвался в шатёр принцессы, которая испугано сидела на кровати, обхватив колени руками. — Наставник, — с ужасом глядя на него произнесла она, — что происходит? — Нет времени, — отрывисто бросил генерал, в один миг очутившись рядом с девушкой. Он схватил её за руку и потянул за собой в противоположную от входа сторону шатра. — Наставник, я же не одета, куда вы меня тащите? — пролепетала Юн Ми, на которой действительно было только белое ночное платье, к тому же она была босой. Не обращая на её слова никакого внимания, генерал одним сильным ударом меча разрезал ткань палатки и вытащил принцессу наружу. — Бежим! — Тал Тал крепко сжимал её руку, направляясь в сторону лошадей. Юн Ми, спотыкаясь и всё ещё шатаясь от слабости, еле поспевала за ним. Вдруг прямо на них вылетели трое разбойников, Тал Тал выпустил руку девушки и оттолкнул её назад, закрывая собой. Сузив глаза, он внимательно наблюдал за всеми тремя противниками, медленно на них наступая. Юн Ми в ужасе застыла, полностью осознавая, что её жизнь сейчас зависит только от мастерства генерала. Ей очень хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть страшных картин боя, но страх за наставника заставлял принцессу пристально следить за каждым его шагом. Несмотря на ужас, который испытывала девушка, она не могла не отметить его чётких, выверенных, даже грациозных движений. Генерал скрестил меч с первым противником, и буквально через пару мгновений тот получил удар в живот, и осел на землю, харкая кровью. Тал Тал, ловко увернувшись от летевшего в него кинжала, развернулся к следующему врагу и полоснул его мечом по незащищённому горлу. Схватка с третьим была более продолжительной, он явно был опытнее своих собратьев и ему непостижимым образом удалось выбить меч из руки генерала. Со злорадной усмешкой он приближался к безоружному врагу. В следующую секунду Тал Тал вдруг бросился прямо ему под ноги, повалил противника на землю и выкрутил руку, державшую меч. Заставив выпустить оружие, он вцепился в шею разбойника и сжимал её до тех пор, пока тот не издал последний предсмертный хрип. — Какого дьявола вы застыли? — набросился Тал Тал на принцессу, тяжело дыша после схватки. — Надо было бежать к лошадям, уезжайте отсюда! И, снова схватив её за руку, потащил за собой. Достигнув своей цели, мужчина быстро отвязал своего коня и, рывком подняв девушку, усадил её в седло. — А как же вы? — едва слышно спросила принцесса. — Я не оставлю своих людей, уезжайте! — Но я… — принцесса явно собиралась возражать. Внезапно генерал заметил, что к ним приближаются несколько разбойников, натягивающие луки. — Октай, в Дайду! — рявкнул Тал Тал и, развернув меч плашмя, хлестнул его по крупу. Тот от неожиданности взвился на дыбы, едва не сбросив вцепившуюся в поводья девушку, но ей удалось быстро совладать с лошадью, и в следующее мгновение конь уже уносил свою всадницу прочь. Вслед им вовсю летели стрелы, и генерал, перехватив в руке меч, бросился к лучникам, чтобы остановить этот поток. В пылу боя он не заметил, что одна из стрел достигла цели.