***
Два года спустя. Канцлер, сидя в своём кабинете, с трудом подавлял в себе гнев, чтобы не впасть в буйство и не начать крушить всё вокруг. Он не мог поверить, что его тщательно продуманная комбинация по отречению императора от престола с треском провалилась. Хорошо хоть он быстро сориентировался и сохранил за собой печать, одним ловким приёмом показав всем, кто на самом деле правит Поднебесной. Он готов был смириться, что Тха Хван чудом удержался на троне, Эль-Тэмур был уверен, что тот на нём не задержится, готов был признать, что эта интриганка Ки обвела его вокруг пальца, ей тоже недолго осталось на этом свете, готов был сохранить жизнь Байану, который, старик это прекрасно понимал, без своего племянника с должности наместника вылетит в два счёта. Но он не готов был проигнорировать вызов, который буквально швырнул прямо ему в лицо Тал Тал, умудрившийся каким-то немыслимым образом вычислить и притащить прямо на курултай его тщательно замаскированных шпионов. «Подумать только, этот недоносок каким-то чудом обошёл все выставленные мною кордоны и посмел всем показать, что именно он — причина крушения моих планов!» — в бешенстве думал канцлер. Он не мог так просто проглотить это публичное унижение, вспоминая один за другим восхищённые взгляды, которые бросали на молодого генерала сторонники императора. «Нет, этого я так просто не оставлю! — решил старик. — Остальные подождут, но с этим мерзавцем я должен разобраться как можно скорее! Прибью стервеца!» — Позовите Тан Киши! — отрывисто велел он. Спустя несколько минут генерал появился на пороге, почтительно склонив голову. — Ты должен убить Тал Тала, — властно приказал канцлер. — Как же я его убью? — недоумённо вскинул глаза тот. — Он очень осторожен и почти всегда появляется только в компании дяди, который совершенно точно не будет спокойно смотреть, как гибнет его любимый племянник. Мне его тоже убить? В целом, Эль-Тэмур не возражал против устранения стоящего ему поперёк горла Байана, но прекрасно отдавал себе отчёт, несмотря на браваду, с которой вручил наместникам голову Чока из Шаньси, что следующее убийство одного из них может стать последней каплей, и они объединятся против него, поэтому сказал: — Нет, его не трогай, только Тал Тала! — Но как, отец? — Тан Киши совершенно растерялся, убийство племянника наместника казалось ему абсолютно неразрешимой задачей, он не сомневался, что, если об этом станет известно императору, ему не сносить головы даже при всей поддержке канцлера. «О, Будда, — пронеслось в голове старика, — за что ты мне дал таких бестолковых детей? Надо самому придумать план, а то придётся потом спасать от виселицы этого дуралея». — Ну, проследи за ним, выясни, где он бывает без Байана, может, зазноба какая у него есть? Не пойдёт же он к ней с дядей? — Эль-Тэмур принялся растолковывать сыну очевидное. — Зазноба? — Тан Киши зло усмехнулся, вспомнив, как два года назад провалился его отличный план по устранению Тал Тала, генерал до сих пор не мог поверить, что этот ублюдок не воспользовался своим шансом, проведя наедине с принцессой несколько ночей, уж он бы точно на его месте не растерялся! Заметив, что глаза сына стекленеют, канцлер поспешил вернуть его внимание: — Вспомнил что-то? — старик хорошо знал своего старшего сына. — Вроде нет у него никого, — нехотя произнёс Тан Киши, — по-моему, в одиночестве он появляется только когда идёт в библиотеку давать уроки принцессе. — Это не годится, — тут же отбросил идею Эль-Тэмур, — не убивать же его днём на виду у всего дворца. Хотя… Глаза канцлера внезапно засверкали: — А какие у него отношения с Её Высочеством? — Пёс их разберёт, — раздражённо ответил генерал, давно бросивший попытки понять, что может связывать этих двоих. — Когда-то принцесса была к нему неравнодушна, — старик с усмешкой вспомнил маленькую девочку, отважившуюся броситься к его ногам, умоляя за тех, кто был ей дорог. «Сколько же лет прошло? Неважно, за вами долг, Ваше Высочество, пришло время его заплатить», — подумал канцлер и бросил сыну: — Приведи ко мне принцессу! И осторожнее, Тал Тал не должен знать о нашей встрече.***
Юн Ми сидела в библиотеке, старательно переписывая крылатые латинские выражения. После привычных иероглифов буквы давались плохо, поначалу сама идея того, что существуют языки с алфавитной системой, казалась принцессе дикостью, но, увидев однажды Тал Тала, читающего текст, состоящий из совершенно непривычных строчек, да ещё и написанных слева направо, девушка попросила научить латыни и её. Наставник совершенно не удивился, он давно привык, что интересы его подопечной простираются далеко за пределы того, что положено было знать женщине её происхождения. Иногда он недоумевал, как именно она планирует использовать знания, которые с такой жадностью впитывала, но в конце концов решил, что принцесса, как, впрочем, и он сам, увлечена науками ради наук, не ставя перед собой конкретных, практических целей. Как сильно он заблуждался, знала только сама Юн Ми, которая просто не могла допустить, чтобы у Тал Тала появилось ощущение, что его долг учителя по отношению к ней исполнен, поэтому с завидным упорством осваивала всё новые и новые направления, что привело к тому, что теперь они занимались уже дважды в день — рано утром и днём. Конечно, мужчина часто уезжал по делам своего дяди в Ляоян, оставляя принцессе тщательно подобранные книги, которые та самостоятельно изучала в его отсутствие, однако, как правило, такие отлучки занимали не больше недели, и уроки снова возобновлялись. «Amicus incommodus ab inimico non differt» вывела принцесса непослушной кисточкой и улыбнулась, вспомнив тот урок, который преподал ей наставник два года назад, положивший конец той неловкости, возникшей между ними после ночи в его непрошенных объятьях. Юн Ми делала ошибку за ошибкой, казалось, она забыла даже самые простые иероглифы, что приводило Тал Тала в недоумение и даже немного злило, он не мог понять, что творится с его прежде такой способной ученицей. — Что с вами, Ваше Высочество? — немного раздражённо спросил мужчина. Девушка подняла на него глаза, в которых как обычно он не смог ничего прочесть, и снова уставилась на лист, продолжая движения кисточкой, один за другим выводя иероглифы, складывающиеся в фразу «Мне нужно с вами поговорить, наедине». Тал Тал слегка нахмурился. Конечно, про встречу наедине не могло быть и речи. После памятного им обоим представления, устроенного императором, с них не спускали глаз — Тха Хван приставил к сестре столько придворных дам и евнухов, что теперь, пожалуй, свита принцессы не уступала его собственной. — Вы, наверное, устали, — спокойно сказал генерал, — вам надо пройтись. Если вы не будете возражать, я буду сопровождать вас. Губы девушки слегка дрогнули в улыбке, она встала из-за стола и приглашающе кивнула, предлагая следовать за ней. — Что случилось? — еле слышно, чтобы чужие уши не могли уловить этой фразы, спросил Тал Тал. Они медленно шли по саду, и мужчина бдительно следил, чтобы расстояние между ними было именно тем, что требуют приличия, а за ними, ровно в трёх шагах, следовали придворные принцессы. — Я всё думаю о той ночи, — также тихо ответила ему девушка. — Вы смущаете меня. Какую ночь она имела в виду, генералу гадать было не нужно. — Не думайте, Ваше Высочество, — негромко произнёс Тал Тал, — ничего не было. — Как? — Юн Ми не удержалась и украдкой бросила на него изумлённый взгляд. — Я всё забыл, — шёпотом солгал мужчина, — вам нечего стыдиться, я ничего не видел, ничего не делал и ничего не чувствовал. — Правда? — принцесса внезапно остановилась и подняла на него сияющие глаза. — Разумеется, Ваше Высочество, — с поклоном произнёс генерал. — Благодарю вас, наставник, — сердечно сказала девушка, больше всего сейчас сожалея о том, что не может коснуться его руки — брат выразился совершенно определённо, что если ему доложат хотя бы о малейшей вольности, Тал Тала она больше никогда не увидит. Юн Ми вообще удивлялась, что император позволил ей продолжать занятия, видимо, сдавшись не её мольбам, а благодаря заступничеству Ки Нян, которой девушка была искренне признательна. Встряхнув головой, чтобы отогнать мешающие ей сосредоточиться воспоминания, принцесса вернулась к переписыванию строчек. Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Тан Киши, торопящийся исполнить просьбу отца. — Ваше Высочество, — он поклонился. — Что вам угодно, генерал? — проигнорировав приветствие, холодно произнесла девушка, которая не ожидала от него ничего хорошего — Ки Нян давно поведала ей о том, кто был причиной того унизительного осмотра, который ей пришлось перенести два года назад. — Господин канцлер желает вас видеть! — сообщил Тан Киши. «Регент? — с недоумением подумала Юн Ми. — Что ему от меня нужно?» Принцесса была уверена, что за несколько лет вряд ли обменялась с Эль-Тэмуром хотя бы словом, они вежливо раскланивались при встречах, но девушка явно была вне сферы его интересов, поэтому неожиданное приглашение её очень удивило. Юн Ми колебалась — с одной стороны, она прекрасно знала, кто стоял за историей с неудавшимся отречением, и, естественно, не испытывала к старику добрых чувств, но с другой — у неё не было аргументов ослушаться приказа канцлера. После нескольких минут раздумий, принцесса наконец произнесла: — Хорошо, я скоро закончу и приду. — Позвольте, я подожду вас, чтобы сопроводить во дворец отца, на улицах Дайду сейчас небезопасно, — генерал явно был намерен не дать ей возможность увильнуть от приглашения и, не дожидаясь ответа, развалился в кресле, которое обычно занимал Тал Тал. — Не помню, чтобы разрешала вам сесть, — ледяным тоном сказала девушка. — Прошу простить, Ваше Высочество, — осклабился Тан Киши, — наследнику канцлера дозволительны небольшие вольности. «Омерзительный тип», — внутренне передёрнулась принцесса, она могла бы поставить наглеца на место, но решила не опускаться до его уровня и, ничего не ответив на это заявление, вновь сосредоточила своё внимание на переписываемых фразах. — Что вы делаете? — через некоторое время с недоумением спросил генерал, наблюдая за принцессой. — Это латынь, — последовал неохотный ответ. — Латынь? — казалось, что, если бы девушка сейчас пырнула его кинжалом, Тан Киши бы изумился меньше. — Зачем это вам? — Просто интересно, — Юн Ми явно не хотелось продолжать этот разговор, — не отвлекайте меня, генерал. — Вы так замуж не выйдете, Ваше Высочество! — тем не менее продолжил неожиданно развеселившийся мужчина. — Не могу себе представить человека, который не сбежит из-под венца, обнаружив, что его невеста знает латынь и чёрт знает, сколько всего ещё! — А я вот как раз могу, — принцесса смерила его презрительным взглядом. — Разговор окончен, господин Тан Киши.***
Слегка нервничая, Юн Ми в сопровождении генерала вошла в уже знакомый ей кабинет канцлера. — Ваше Высочество, вы заставили меня ждать, — сразу после обмена формальным приветствием заявил Эль-Тэмур, который действительно уже к моменту появления девушки извёлся от нетерпения. — Прошу простить, господин канцлер, — спокойно ответила принцесса, глядя ему прямо в глаза, — у меня было важное дело, которое не требовало отлагательств. «Вот нахалка! — подумал Тан Киши. — Врёт и не краснеет!» Он-то точно знал, что ничего срочного и важного в занятии девушки не было, о чём генерал твёрдо решил позже сообщить отцу. — Ладно, Ваше Высочество, присаживайтесь, — старик кивнул на место напротив себя и бросил взгляд на сына, коротко приказав: — А ты — выйди! Когда они остались одни, канцлер подвинул к Юн Ми бумагу и чернила. — Когда-то в этом кабинете вы дали мне обещание, что исполните две мои просьбы, — начал Эль-Тэмур. Принцесса слегка вздрогнула, она, конечно, помнила о том безрассудном обещании, которое дала ещё совсем маленькой девочкой, готовой на всё, чтобы спасти наставника. — С первой вы успешно справились, — при этих словах у Юн Ми отлегло от сердца — старик явно не знал, как на самом деле была выполнена его просьба, — но остаётся вторая… Канцлер многозначительно замолчал. — И что же вы хотите, чтобы я сделала? — стараясь не выдать своего беспокойства, спросила девушка. — Вы напишите записку, Ваше Высочество, — Эль-Тэмур кивнул на письменные принадлежности, — текст я вам продиктую, а потом прикажете одному из ваших евнухов её доставить. — Подождите, — медленно произнесла принцесса, — это — две просьбы. Я выполню только одну — либо напишу письмо, либо мой слуга его отнесёт. Выбирайте, господин канцлер! Старик просто оторопел при этих словах. «Да как она смеет, маленькая мерзавка, мне ставить условия! Мне! Вторая Ки!» — Эль-Тэмур мысленно скривился, снова ощущая, как внутри него поднимает голову слепая ярость, стоило ему вспомнить единственный визит, который нанесла ему любимая жена императора, вынудив его отступить от первоначального плана. — Ваше Высочество, — повысил голос канцлер, пытаясь заставить её дрогнуть, — не будьте ребёнком! Одна, две — какая разница? — Я всё сказала, — отрезала девушка, бросив на него такой же ледяной взгляд, как Ки Нян несколькими днями ранее. «Плюс один к тем, с кем надо разобраться, — в гневе решил старик, до этого момента совершенно игнорировавшей сестру императора, считая её совершеннейшим ребёнком, — девочка-то выросла и теперь смеет показывать зубы». — Хорошо, Ваше Высочество, — наконец сдался он, — пишите. Юн Ми с трудом заставила себя взять кисточку, рука её слегка дрожала, выдавая растущую внутри тревогу. — Наставник, — начал диктовать канцлер и, увидев, что принцесса замерла, в ужасе уставившись на него, сказал: — Что вы застыли, Ваше Высочество? Да, вы напишете письмо генералу Тал Талу, чему вы так удивлены? — Сначала я хочу узнать, что именно я должна написать наставнику, — твёрдо произнесла девушка. — Не волнуйтесь вы так, — с притворной улыбкой произнёс старик, — вы всего лишь назначите ему встречу, мне нужно тайно переговорить с ним, вот и всё. «Как же, — мгновенно пронеслось в голове у принцессы, — стали бы вы так всё усложнять, если бы речь действительно шла о простом разговоре. У меня нет выбора — придётся это написать. Утешает одно — я точно буду знать время и место этой встречи». — Хорошо, — Юн Ми сделала вид, что успокоилась, — диктуйте, господин канцлер. Через некоторое время перед ней лежала уже готовая записка: «Наставник, умоляю вас встретиться со мной сегодня, в час чукши у Дальнего дворца, приходите один, речь идёт о моей чести». — Благодарю вас, Ваше Высочество, — в голосе Эль-Тэмура явно проступали торжествующие нотки, когда он бережно взял письмо, пробежал его глазами и аккуратно свернул. — Надеюсь, мы в расчёте, господин регент, — поднимаясь сказала девушка. — Не волнуйтесь, Ваше Высочество, я вас больше не побеспокою, — с противным смешком произнёс старик, — впрочем, если вам вздумается ещё обратиться ко мне с каким-либо желанием, буду рад служить вам в обмен на исполнение моей просьбы.