***
Выйдя от канцлера, принцесса быстро зашагала в сторону дворца, её многочисленная свита едва поспевала за девушкой, которая с трудом сдерживалась, чтобы не бежать — ей срочно необходим был совет, как теперь быть со всем, что она натворила, и как спасти Тал Тала. То, что регент задумал убийство у неё не было сомнений — с какой же ещё целью можно приглашать человека одного ночью в безлюдное место? Юн Ми знала, что Дальний дворец уже несколько дней пустует, отбывавшая там до недавних пор наказание Танашири лишилась чувств при известии о покушении на сына, и её перенесли в прежние покои, покидать которые она дерзко отказалась после того, как пришла в себя. Соответственно, теперь сложно было даже представить в том месте случайного наблюдателя, да ещё и в такой час. «Будда, что я наделала! Он же точно туда придёт, наставник не сможет просто отмахнуться от моей просьбы, — в этом девушка была почему-то абсолютно уверена, только сейчас это её совсем не радовало. — Надо что-то срочно придумать, чтобы предупредить его». Конечно, самым простым решением было бы найти самого генерала и лично ему объяснить произошедшее, несмотря на всё презрение, которым он её окатит после этого признания. Юн Ми даже поёжилась, представив ледяной взгляд Тал Тала, режущий не хуже кинжала, но она бы не задумываясь вынесла его, целиком и полностью осознавая свою вину. К сожалению, принцесса совершенно не представляла, где сейчас может находиться наставник, — они почти никогда не говорили на темы, не касающиеся занятий, и девушка очень мало знала о том, как на самом деле живёт генерал, чтобы хотя бы отдалённо предположить, чем он может сейчас заниматься. Когда первая волна самобичевания улеглась, Юн Ми даже решила, что всё произошедшее, возможно, к лучшему, поскольку она теперь точно была осведомлена о намерениях канцлера и могла хоть что-то предпринять, чтобы расстроить его планы, от которых, судя по тому, что она знала об Эль-Тэмуре, он вряд ли легко откажется. Добравшись до дворца жён, она велела доложить Ки Нян о своём приходе, внутренне молясь, чтобы с ней в этот момент не было брата, объясняться с самим императором или в его присутствии девушке совершенно не хотелось. К счастью, ей повезло, подруга с озабоченным лицом сидела над учётной книгой внутреннего двора, когда Юн Ми появилась на пороге её кабинета. — Присаживайтесь, моя дорогая, — оторвавшись от своего занятия произнесла женщина и, заметив плещущееся в глазах принцессы волнение, спросила: — Что-то случилось? Девушка поспешно опустилась в кресло и, боясь поднять глаза, рассказала ей всё, начиная от того глупого детского обещания, данного канцлеру, и до сегодняшних событий. Ки Нян терпеливо выслушала её и, слегка нахмурившись, произнесла: — Ваше Высочество, вы, безусловно, поступили очень неосмотрительно, согласившись исполнить просьбу Эль-Тэмура. Я не могу вас осуждать — если таково ваше понятие о чести, мне остаётся только принять его. Но сейчас нужно что-то придумать, чтобы заставить регента отказаться от своих намерений. Ки догадывалась, отчего канцлер впал в такую ярость — император рассказал ей о произошедшем на курултае, и причина, почему старик выбрал своей жертвой Тал Тала, казалась ей вполне логичной. — Я хотела сейчас попробовать найти генерала, чтобы предупредить его, — поделилась своими планами Юн Ми, — но сначала решила зайти к вам за советом. — Вряд ли он во дворце, — покачала головой жена императора, — по-моему, он со своим дядей уехал, я видела их около часа назад. — Всё равно, я схожу в гостевой дворец и постараюсь выяснить у его людей, где он и когда вернётся, — упрямо сказала принцесса, — возможно, они вообще уехали в Ляоян. Нет, — тут же возразила она сама себе, — в таком случае наставник бы предупредил меня, что завтрашние занятия отменяются, а он ничего об этом не говорил. — Значит, генерал точно намерен вернуться сегодня, — согласилась с ней Ки Нян, — что вы намерены делать, если вам не удастся с ним поговорить? — Я сама пойду на эту встречу, — твёрдо произнесла Юн Ми, — они не посмеют его убить в моём присутствии. — Мне не очень нравится такой способ, Ваше Высочество, — нахмурилась женщина, — вы очень рискуете в этом случае. — Чем? — искренне удивилась принцесса. — Никто не посмеет поднять руку на сестру императора. В этом девушка была абсолютно уверена. «Какой же она ещё ребёнок, — подумала Ки Нян, — она не представляет, что все мы сейчас на краю пропасти, надо поговорить с императором, чтобы перестал её щадить и рассказал об истинном положении дел, ей, всё-таки, уже четырнадцать, пора взрослеть». — Вы рискуете не только своей безопасностью, Ваше Высочество, — женщина решила не озвучивать свои сомнения, — должна вас предупредить, что наставник, с большой долей вероятности, очень не обрадуется вашему появлению, вы же не хотите вызвать его гнев? — Даже если он убьёт меня — я должна его спасти, — принцесса упрямо вскинула голову, посмотрев Ки прямо в глаза, — вы же знаете, что он для меня значит, Ваше Высочество. — Ну, убить он вас, конечно, не убьёт, — одними глазами улыбнулась жена императора, — но ваши отношения, которые сейчас, как я понимаю, достаточно ровные, могут сильно пострадать. — Я всё равно не отступлю, — упёрлась девушка, — я своими руками заманила его в ловушку, мне его из неё и вытаскивать. — Хорошо, дорогая, как знаете, — Ки Нян видела, что спорить бесполезно, — идите, у вас совсем мало времени, скоро солнце сядет. Принцесса встала и, торопливо поклонившись, вышла. Молодая женщина долго смотрела на кресло, в котором только что сидела Юн Ми, обдумывая их разговор, и наконец произнесла: — Такая же упрямая, как… Я?! — усмехнулась она.***
— Генерал Тал Тал здесь? — с этим вопросом принцесса появилась на пороге гостевого дворца, в котором в настоящее время расположились Байан и его племянник. — Нет, Ваше Высочество, — слегка удивлённо ответил Чо Дан, возглавлявший отряд, охранявший покои наместника, — он уехал. — Когда вернётся? — задала девушка следующий вопрос. — Он не сказал, но полагаю, что поздно, у них с господином наместником какая-то важная встреча, — ничего более конкретного солдат сказать принцессе не мог, его генерал был совсем не склонен обсуждать свои дела с подчинёнными. — Я подожду его! — уверено сказала Юн Ми. — Проводи меня в кабинет. — Ваше Высочество, — тут же до ушей девушки донёсся злобный шёпот её придворной дамы Ха Се, которую принцесса просто не выносила, она настолько бдительно контролировала каждый её шаг, что Юн Ми иногда казалось, что идеальным для этой женщины решением будет, если она вообще перестанет дышать, — это верх неприличия — ждать мужчину в его покоях! — Замолчите, — слегка повысила голос девушка и, снова переведя взгляд на солдата, велела: — Веди! Чо Дан, конечно, был ужасно удивлён, но возражать, понятное дело, не осмелился, и принцесса в сопровождении свиты проследовала за ним в кабинет генерала. Расположившись за столом Тал Тала, взгляд девушки внезапно наткнулся на набор для письма и листы бумаги, что сразу натолкнуло её на возможное решение. «Если я его не дождусь, надо написать ему письмо и попросить ни в коем случае никуда не выходить этой ночью! — на мгновение обрадовалась Юн Ми, но тут же сникла, стоило ей перевести взгляд на свою свиту, неодобрительно за ней наблюдающую, особенное негодование она прочла в глазах Ха Се. — Эти цепные псы ни за что мне не позволят оставить для наставника письмо! Как мне надоела эта постоянная слежка! Так, нужно успокоиться и надеяться, что он скоро появится». Через несколько часов напрасного ожидания дама Ха Се, которая всё это время периодически принималась ворчать, наконец твёрдо произнесла: — Ваше Высочество, близится окончание часа сульши, вы должны вернуться в свои покои, иначе я доложу Его Величеству и Вдовствующей императрице! Девушка неохотно поднялась и направилась к выходу, она знала, что придворная дама права, если брат узнает об этом нарушении правил, её явно ждёт очень неприятный разговор, который может положить конец присутствию наставника в её жизни. Чо Дан, поклоном провожая принцессу, покидающую гостевой дворец, внезапно спросил: — Может, генералу что-то передать, Ваше Высочество? Девушка остановилась, задумавшись, что она могла сказать достаточно нейтральное, но при этом донести до наставника своё предупреждение. — Скажи, что со мной всё в порядке, пусть не волнуется, — наконец произнесла Юн Ми.***
Вернувшись в свои покои, принцесса наконец осталась одна, несколько часов, проведённых под сверлящими взглядами своих придворных, дались ей нелегко. Она часто с тоской вспоминала свою прежнюю свиту, действительно преданную своей госпоже, их доброту и снисходительность к её поступкам. Конечно, они были с ней рядом с самого рождения, поэтому выгодно отличались от людей, которые окружали её сейчас — формально вежливых, притворно покорных, но на самом деле все они были приставлены к ней надзирателями. Доверять Юн Ми могла только одному человеку, той самой молоденькой служанке, которая встретила её здесь два года назад, когда она вернулась во дворец в сопровождении Тал Тала. — Су На! — громко позвала принцесса, и та немедленно вошла в спальню. — Ваше Высочество, что прикажете? — склонилась девушка. — Иди сюда, — понизила голос Юн Ми и подошла к небольшому шкафчику, находившемуся в углу комнаты, достала небольшую бутыль и протянула служанке. — Возьми. И добавь по два глотка в чай для евнухов, которые сегодня будут охранять мои покои. Принцесса знала, что этот ритуал был неизменным, каждый вечер, после того как она ложилась, Су На готовила настой, который помогал её стражам не уснуть ночью. Но действие сон-травы было гораздо мощнее, девушка проверила уже это на собственном опыте. — Когда они заснут, сразу заходи сюда, мне нужна будет твоя помощь, — приказала Юн Ми. — Слушаюсь, Ваше Высочество, — служанка склонилась в поклоне и, спрятав бутыль в широком рукаве, вышла из спальни. Время тянулось ужасно медленно, принцесса пыталась чем-то заняться, чтобы скоротать ожидание, но у неё всё валилось из рук, беспокойство за судьбу наставника снедало её. «Перестань, — строго сказала Юн Ми самой себе, — до часа чукши с ним ничего не случится». Уже близилась полночь, когда Су На снова появилась на пороге, тихим шёпотом доложив: — Они спят, Ваше Высочество! — Отлично, — пришло время действовать, и это странным образом успокоило девушку, она почувствовала, что может управлять ситуацией. — Быстро раздевайся и ложись в постель! — Здесь? — глаза служанки округлились от удивления. — Да, отвернёшься к стене, если кому и придёт в голову войти, со спины никто подмены не заметит, — пояснила принцесса. Пока Су На неловко раздевалась, Юн Ми накинула тёмный плащ и тихо вышла из собственных покоев в ночную темноту.***
Тал Тал, подъехав к конюшне, быстро спешился, привычно потрепал Октая по холке и, бросив поводья подбежавшему конюху, направился в гостевой дворец. Он возвращался один, без дяди, поскольку тот, сразу после окончания встречи с наместниками, на которой они обсудили их дальнейшие действия, внезапно куда-то заторопился и, пряча глаза, буркнул: — Езжай, у меня есть ещё одно дело. — Может, мне сопровождать вас, дядя? Сейчас неспокойно, — предложил мужчина. — Не надо, — запрыгнув в седло, ответил Байан. — Я буду позже. Тал Тал не посмел настаивать, лёгкая тень смущения, замеченная им в глазах наместника, подсказывала ему, что дело, предстоящее его дяде, личного характера, поэтому коротко поклонился и через несколько мгновений Октай уже нёс его в сторону дворца. Едва он вошёл в свои покои, как к нему бросился его верный Чо Дан, доложив: — Господин генерал, вас искала Её Высочество Юн Ми! Мужчина удивлённо вскинул глаза на своего солдата, у него не было ни малейшей идеи о цели визита принцессы, ведь они расстались всего несколько часов назад. — Она что-то сказала? — спросил он. — Её Высочество просила вам передать, что с ней всё в порядке, — доложил Чо Дан, но ясности это сообщение не прибавило. «Ладно, — решил Тал Тал и проследовал в свой кабинет, — что бы там ни было, завтра утром разберёмся». Едва он успел взять в руки заинтересовавший его ещё утром трактат и расположиться в кресле, приготовившись погрузиться в чтение, на пороге опять появился Чо Дан. — Господин генерал, прошу простить, вам передали письмо, — с этими словами он приблизился к столу и вложил аккуратно свёрнутый лист в протянутую руку не глядящего на него Тал Тала. «Наставник, умоляю вас встретиться со мной сегодня, в час чукши у Дальнего дворца, приходите один, речь идёт о моей чести», — быстро прочёл тот и слегка нахмурился, руку своей подопечной он узнал безошибочно, но причина, по которой были написаны эти строки, по-прежнему для него оставалась загадкой. — Кто это принёс? — спросил он. — Какой-то евнух, господин генерал, — доложил Чо Дан. — Из свиты Её Высочества? — уточнил Тал Тал. — Не могу знать, господин, — растерялся тот, потому что во время визита принцессы совершенно не обратил внимания на её придворных, да и вообще все евнухи для него были на одно лицо. — Как вела себя Её Высочество? — внезапно задал вопрос генерал. — Мне показалось, — солдат заколебался, — она была чем-то взволнована. — Можешь идти, — разрешил Тал Тал и, как только Чо Дан удалился, погрузился в свои мысли. «Она меня искала, была взволнована, но передала, что с ней всё хорошо, а потом прислала эту записку, — генерал пытался восстановить предполагаемый ход событий, — что-то здесь не так». Мужчина был совершенно уверен, что не допустил ни единого жеста, ни единого взгляда, ни единого слова в её сторону, которые могли бы быть превратно истолкованы. Соответственно, его поведение никак не могло угрожать чести принцессы, да и зная императора, тот бы уже заявился сюда и рвал, и метал, если бы ему доложили о чём-то подобном. «Если я тут ни при чём, — продолжал размышлять Тал Тал, — значит, дело в другом мужчине». Здесь генерал мысленно запнулся, почему-то эта догадка ему совсем не понравилась. «Другой мужчина? Значит, она просит моей защиты? Но встреча в такой час совершенно необъяснима, — Тал Тал знал о запрете императора покидать ей свои покои с наступлением темноты, — да и место странное — почему не библиотека, идеально подходящая для тайных встреч». Мужчина почувствовал, что его сердце болезненно сжалось — эта мысль моментально пробудила в нём ворох воспоминаний о их свиданиях с Ки Нян. «Нет, не свиданий, — он горько усмехнулся, — всего лишь встреч. Деловых встреч». Генерал встал. Несмотря на кучу сомнений, которые грызли его, решение было принято, поэтому он взял свой меч и вышел из кабинета, направляясь в сторону Дальнего дворца. Мысль о том, что эта просьба о встрече приведёт его в ловушку, просто не пришла ему в голову, он доверял принцессе и не мог не откликнуться на её зов о помощи.***
Тал Тал в задумчивости стоял около Дальнего дворца, ожидая появления принцессы, которая наконец объяснит этот ребус, никак ему не дававшийся. Вокруг было совершенно безлюдно, царила полная тишина, ночной мрак окутал окрестности, но глаза генерала, уже привыкшие к темноте, различали очертания окружавшего его пейзажа — высокой стены, надёжно укрывавшей всю территорию дворца не только от посторонних взглядов, но и от неожиданных вторжений; аккуратно разбитого сада, за которым неустанно следили слуги даже в этом почти заброшенном месте; разбегающихся в стороны дорожек, вымощенных тщательно обтёсанными камнями. Его мирное созерцание прервал неожиданно донёсшийся до чуткого уха еле заметный скрип осторожно открываемых дверей. Тал Тал, стоявший спиной ко дворцу, резко развернулся и потянулся к рукоятке меча, сузив глаза, он наблюдал, как в открывающемся проёме возникает тёмная мужская фигура. — Ночная прогулка, генерал? — насмешливо произнёс Тан Киши, останавливаясь в нескольких шагах от него. Тал Тал, прикидывая, стоит ли уже достать оружие, ничего, разумеется, не ответил. — Или любовное свидание? Ждёте даму? — сын канцлера явно тянул время, наслаждаясь тем, что полностью контролирует ситуацию. — Она не придёт, генерал. Тан Киши чуть ли не умирал от восторга, что давний враг через несколько минут будет повержен. «Принцесса… — пронеслось в голове у Тал Тала. — Нет, не может быть, чтобы она так низко пала». — Все ко мне! — выкрикнул сын канцлера. С десяток солдат выбежали из заброшенного дворца и замерли за его спиной. Тал Тал обнажил клинок. В любом случае, лёгкой добычей он становиться не собирался. — Убить его! — последовал следующий приказ. Внезапно между генералами словно из-под земли выросла хрупкая девичья фигурка в чёрном плаще, откидывая капюшон, скрывавший её лицо. — Ваше Высочество? — вытаращил глаза Тан Киши, совсем не ожидавший её здесь увидеть. Юн Ми медленно отступала назад, пока не почувствовала, что почти прижалась спиной к доспехам наставника, закрывая его собой. — Остановитесь, генерал, — твёрдо сказала принцесса, — я приказываю вам! — Отойдите, — услышала она тихий шёпот Тал Тала, полный еле сдерживаемого гнева. Девушка только слегка помотала головой, не сводя глаз с Тан Киши. — Ваше Высочество, хватит уже этих ваших детских игр, уйдите с дороги! — выкрикнул сын канцлера. — Взять его, чего застыли! Солдаты нерешительно сделали несколько шагов вперёд, но тут же остановились, услышав слова принцессы: — Прежде, чем вы убьёте его, вы должны будете убить меня, — Юн Ми не собиралась отступать, — кто посмеет поднять руку на единственную сестру императора? Судя по тому, что никто из мужчин не шелохнулся, смелых не нашлось. — Я сказал — отойдите! — ещё раз повторил Тал Тал, неимоверным усилием воли подавляя бешенство, которое грозило сейчас захлестнуть его с головой. — Наставник… — девушка развернулась к нему лицом и в следующее же мгновение отлетела в сторону, отшвырнутая сильной рукой. — Отлично, генерал, — Тан Киши скривил губы в своей самой отвратительной усмешке, — негоже мужчине прятаться за женской юбкой. Вперёд, чего вы ждёте? — Тан Киши, немедленно остановитесь! — неожиданно раздался властный голос, и мужчины, уже готовые было схлестнуться в жестокой схватке, застыли, повинуясь приказу. Тал Тал обернулся и увидел, как к ним быстро приближается Ки Нян в сопровождении гвардейцев императора, явно численностью превосходивших отряд противника. «Ее ещё тут не хватало», — чуть не застонал в голос генерал, который бы предпочёл сто раз быть убитым, чем однажды показаться ей слабым. Тан Киши моментально сориентировался: — Назад! Бежим! — рявкнул он, и его солдаты немедленно повиновались, быстро скрываясь в темноте. — А ты — бесчестный подлец, — напоследок с ненавистью бросил сын канцлера Тал Талу, — я предпочёл бы сдохнуть, чем быть обязанным жизнью двум бабам! Выплюнув это оскорбление, Тан Киши развернулся и быстро проследовал за своими людьми, оставляя за собой поле так и несостоявшейся битвы.***
Тал Тал, Юн Ми и Ки Нян стояли возле покоев принцессы, напряжение, царившее между ними, явно чувствовалось в холодном ночном воздухе. За весь путь от Дальнего дворца ни один из них не проронил ни слова. — Идите к себе, дорогая, — привычное обращение подруги ранило принцессу в самое сердце, настолько ледяным был голос, произнёсший эти слова. — Да, Ваше Высочество, — девушка склонила голову и, не удержавшись, обратилась к Тал Талу: — Наставник, прошу вас, простите меня… Если можете… Заметив полыхнувшую в глазах мужчины ярость, Ки Нян ещё раз с нажимом повторила: — Идите! Юн Ми, понурив голову, проскользнула в свои покои, где она могла, наконец, дать волю слезам. — Наставник, — мягко сказала Ки Нян, осторожно касаясь его руки, — я понимаю, что задета ваша гордость, но, прошу вас, будьте снисходительны к принцессе, она ещё ребёнок и искренне хотела вас защитить, не понимая, что тем самым оскорбляет вас. Тал Тал, аккуратно отведя её руку, призвал на помощь всё своё самообладание, чтобы в его голосе не проступали отголоски клокотавшего в нём гнева: — Передайте Её Высочеству, что наши с ней занятия окончены, прошу меня простить, — с этими словами мужчина поклонился и, круто развернувшись, направился в гостевой дворец. Ки Нян долго смотрела ему вслед, и, если бы он обернулся, то очень удивился, потому что во взгляде её было торжество.***
Тал Тал машинально шагал хорошо знакомой дорогой, погружённый в свои мысли, раз за разом ощущая унижение, пережитое им этой ночью. Сказать, что мужчина злился — это ничего не сказать, неистовая ярость овладевала его сознанием, и он мечтал только о том, что, добравшись к себе, он сможет её выплеснуть, не потеряв лица. Сконцентрировавшись на том, чтобы сохранить самоконтроль, он едва не врезался во внезапно появившегося перед ним Байана. — Тал Тал! — тут же взревел наместник. — Где тебя черти носят? Я с ума схожу от беспокойства, уже два часа тебя разыскиваю по всему дворцу! Генерал от этого рыка мгновенно очнулся и, стараясь сохранить бесстрастный вид, произнёс: — Прошу простить, дядя. Со мной всё в порядке. Было срочное дело. Казалось, что его сил хватает только на эти короткие, рубленные фразы. — Какого дьявола с тобой происходит? — Байана не так легко было провести, он хорошо знал своего племянника. — А ну, говори правду! Что произошло? Для усиления эффекта наместник схватил Тал Тала за плечи и несколько раз энергично встряхнул, как будто в буквальном смысле собирался вытрясти из него признание. — Тан Киши хотел убить меня, — наконец сдался мужчина, с трудом выдавив из себя это объяснение. — Что?! — рёв Байана, кажется, был слышен во всех уголках дворца. — Скотина! Как он посмел? Убью! И с этими словами ринулся к конюшне, намереваясь немедленно отправиться во дворец канцлера, по приказу которого, он в этом ни капли не сомневался, и было организовано это нападение на его любимого племянника.***
— А мне плевать, что сейчас ночь! — с этим воплем Байан, оттолкнув пытавшегося его остановить солдата, ворвался в кабинет канцлера. — Ах, и ты здесь, мерзавец! Последняя фраза относилась к Тан Киши, секунду назад с поникшим видом стоял он перед отцом, который со всем красноречием высказывал сыну всё, что думает о его мыслительных способностях, а сейчас ошарашенно уставился на явно озверевшего наместника. Эль-Тэмур, в свою очередь, тоже онемел от подобной наглости — ещё никто на его памяти не вламывался к нему так бесцеремонно. — Вы, двое, запомните, ещё раз хотя бы попытаетесь тронуть Тал Тала, — Байана аж трясло от бешенства, он почти не соображал, что творит, — я прямо на курултае объявлю всем наместникам, кто именно стоит за смертью Её Светлости Пак Чи! И за убийство жены императора, беременной его наследником, повесят не только тебя, — он ткнул пальцем в Тан Киши, — но и Её Величество императрицу! Вам ясно? — Что-о-о?! — канцлер сначала решил, что Байан свихнулся, но потом, переведя взгляд на моментально стушевавшегося сына, понял, что это грозное обвинение — истинная правда. «О, Будда, — подумал старик, — какие же они идиоты!» — И последнее на сегодня, — с этими словами наместник подлетел к Тан Киши и обрушил на него мощный удар в челюсть, от которого тот, не ожидавший внезапного нападения, рухнул как подкошенный.***
Утро следующего дня. Юн Ми торопливо шла в гостевой дворец, надеясь застать там наставника, прежде чем он куда-нибудь опять уедет. Она уже знала от Ки Нян, что он отказался продолжать давать ей уроки и девушке было нечего терять — принцесса робко надеялась, что, выслушав её объяснения, генерал изменит своё решение. Шанс был невелик, но пренебречь им она не могла. Достигнув своей цели, она внезапно развернулась к своей свите и ледяным тоном приказала: — Ждите меня здесь! — Но, Ваше Высочество, я вынуждена буду сообщить императору… — как всегда завела свою песню дама Ха Се. — Хоть самому Будде! — хлёстко ответила принцесса, Тал Тал исчезал из её жизни, и теперь её нисколько не волновало, что скажет брат, терпеть этот бесконечный надзор она больше не собиралась. — Стоять здесь, это приказ! Придворные озадаченно переглядывались, пожалуй, впервые они видели принцессу в таком гневе, поэтому ослушаться не решились. — Наставник, позвольте… — с этими словами девушка появилась на пороге. Тал Тал, стоявший у полки с книгами, медленно развернулся к ней, стараясь сохранить своё обычное спокойствие, но мужчина чувствовал, что ярость, которую весь остаток ночи он вплёскивал в упражнениях с мечом на тренировочной площадке, снова пробуждается в его душе. — Ваше Высочество, — принцесса отметила, что привычного поклона не последовало, — ваш визит будет кратким, поэтому сесть я вам не предлагаю. — Я всё понимаю, наставник, — торопливо начала принцесса, — я просто хотела вам объяснить… — Что? — стальным голосом произнёс генерал. — Очередная просьба канцлера? — Как вы догадались? — изумилась Юн Ми. — Вы считаете, что я должен проникнуться вашим благородным стремлением выполнять свои обещания и простить вас? — в руках Тал Тала не было оружия, но его слова ранили принцессу не хуже кинжала. — Извините меня, наставник, — с дрожью в голосе начала принцесса, — я признаю, я была не права, я… Неожиданно генерал подошёл к ней, и ненависть, изливающаяся из его глаз, огнём опалила девушку, заставив её отступить. — Как вы считаете, Ваше Высочество, — вкрадчивым тоном, от которого принцесса ощутила только липкий ужас, поинтересовался мужчина, — я должен благодарить вас за то, что меня едва не убили, или проклинать за то, что вы меня спасли? Юн Ми не нашлась, что ответить, он пугал её тёмной глубиной своего гнева, который она ясно различала в его обычно непроницаемых глазах. — До тех пор, — Тал Тал перешёл на шёпот, который сейчас больше походил на шипение, — пока вы не решите эту задачку, не подходите ко мне, не смотрите на меня и даже не смейте думать обо мне! Вам ясно? Принцесса отшатнулась, ещё никогда она не видела его таким грозным, казалось, мужчина с трудом сдерживается, чтобы не ударить её. Внезапно генерал взял себя в руки и отступил на пару шагов. — Уходите! — последовал его приказ. — Но, наставник… — предприняла последнюю попытку девушка. — Хорошо, тогда уйду я, — с этими словами Тал Тал вышел из кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь, хотя Юн Ми показалось, что он ею оглушительно хлопнул.