Ами и хвост

Ами поспешно сползла на колени. Быстро надела трусики и оправила платье. Подошла к двери. Прислушалась, не решаясь выйти. Потом тихонько открыла дверь и выглянула наружу. Никого. Перевела дух. Подумала: «Надеюсь, он не растреплет это всем Она вышла в фойе, затравленно озираясь, как настоящая лиса, попавшая из своей рощи на ярмарку. Ничего необычного не происходило: торговцы торговали, художницы хвалились своими скетчами. Кто-то уже танцевал перед приставкой. Ами повернулась к зеркалу и, достав косметичку, поправила мейкап. Причесалась и привела платье в порядок. Все таки лисичка получилась — милота и загляденье. Да и хвост находился ровно там где нужно и даже весьма реалистично покачивался при ходьбе. — Простите, можно с вами… — Йааа!!, — услышав голос за спиной, она испуганно подскочила и вскрикнула За спиной стоял какой-то парень. — …сфотографироваться,- закончил он, смущенный реакцией хвостатой косплеерши. — Аа? — Селфи. Но если, не хочешь, извини что…., - парень убирал телефон, собираясь уходить. — Можно!! - почти закричала Ами, к которой возвращалась уверенность. Она приняла самую лисью позу и самое хитрое выражение лица, которое так долго репетировала. Парень вытянул руку и сделал снимок себя и Ами. Потом поблагодарил ее и похвалил ее образ. Почти сразу же сфотографироваться с ней попросилась веснушчатая девица. Ами окончательно раскрепостилась. Она шла по фестивалю, корчила рожицы, говорила “фыр-фыр-фыр”. Была очень довольна собой. Однако необычные ощущения в попке не прекращались. Она постоянно чувствовала приятную заполненность. А ещё хвост качался при ходьбе. При этом он двигался внутри нее и затрагивал некие невидимые, но очень приятные струнки. Она двигалась крадущейся походкой, активно виляла бедрами, отчего хвостик качался из стороны в сторону и касался проходящих мимо косплееров и гостей фестиваля. Вместе с тем она чувствовала, как нарастает жаркая пустота внизу живота, вызывая тянущие пульсации между ног. Пробка внутри нее всегда была в движении, не давая забыть ни на секунду какой шикарный у нее хвостище. Лицо окрасил румянец, придав милой пикантности ее макияжу. Желающих сфотографироваться с озорной лисичкой было много. Она не робела в кадре, кривлялась, обнималась и паясничала. Со временем она стала замечать за собой, что уже играет на грани приличия. В кадре все чаще она вытягивала язык и закатывала как будто в оргазме глаза. Это начинало ее беспокоить. В ее поведении нарастала навязчивость и непристойность поз. Но остановиться и перестать так откровенно двигать попой никак не получалось. Хвост как будто заставлял ее плясать под свою дудку, реально превращая ее в Кицунэ-соблазнительницу, воровку мужских душ. «С этим надо кончать», — подумала она, — «пока я не разделась на столе оргов и меня не выгнали за непристойное поведение». И в самом деле ей надо было кончить, снять возбуждение. «Тогда я снова стану скромной пугливой лисичкой из леса,»- смекнула Ами, оглядываясь где бы уединиться. Она направилась в туалет. По дороге ее то и дело останавливали, чтобы сделать ещё селфи. Позируя, она возбуждалась все сильнее. Очередь в женский туалет начиналась еще у кафетерия. Самые предусмотрительные принесли табуретки, настроившись на долгое ожидание. В мужской туалет собралось тоже не мало, причем не меньше трети были в юбках и чулках. Ами сделала мучительную гримасу: столько ждать она не могла. Она снова направилась в коридор с надписью«Только для персонала». Она оглянулась и, убедившись что на этот раз за ней никто не следит, юркнула в проход. Для уверенности она даже поднялась на этаж, прошла в дальнее крыло, там спустилась в совсем уж заброшенную часть ДК. В коридоре было тихо и безлюдно. Нашла там самую неприглядную из незапертых дверей и зашла в комнату. Внутри было темно. Ами закрыла и заперла за собой дверь. Только после этого она села на колени, задрала платье и, приспустив трусики, опустила руку между ног. Она потрогала складочки, удивившись насколько промокла. Коснувшись бугорка клитора, она не смогла сдержать стона. Живот скрутило в приятной неге, она принялась торопливо его тереть. Ее тело почти искрило от сексуального напряжения. Она закрыла глаза и, запрокинув голову, выгнула спину. Стоны на вдохе были похожи на лисье тявканье: "йюф .фю-юф.йюф", — пела она невидимой луне свои развратные молитвы. Внезапно она услышала голос совсем рядом: — Прости, боюсь будет неприлично скрывать дальше моё присутствие… Ами вздрогнула и застыла...медленно открыв глаза, заметила парня сидящего напротив с довольной улыбкой. Глаза привыкли к полумраку. Оказалось, что каморка выбранная для релаксации, была не такой уж темнотой. Чуть поодаль слабо мерцала подсветка пульта звукозаписи, тусклый свет зрительного зала проникал сквозь небольшое окошко. Она узнала звуковика Артемиса, на этот раз он был без кусачек и сидел за пультом с наушниками на голове.