Flightless bird

Акт I: Глава 4

Гарри / прошлое Парни выстроились в линию вдоль балетного станка с одной стороны танцевальной студии, в то время как девочки стояли у другой. Мы тренировали подъем партнера. В моей старой школе в Чешире большая часть девочек были младше и меньше, чем я, но в Королевской балетной школе они все были моего возраста и моего роста, если не выше. На выходных я сходил в топ-шоп, чтобы купить свободные безрукавки, как у других парней. Я наконец-то начинал чувствовать, что я стал приспосабливаться, хотя моя техника была все еще прискорбно далека от их. Луи был в паре со своей подругой Элеанор, с элегантной, но скрытной брюнеткой, с золотым загаром после летних каникул, проведенных на яхте в южной Франции. Они пререкались друг с другом через все помещение. «Только блять урони меня, Томлинсон!» сказала она, поправляя свои пуанты. «Эл, я не уроню тебя, если ты расслабишься!» «Как я могу расслабиться, когда ты продолжаешь меня ронять?» Я был в паре с Джиджи, самой атлетичной танцовщицей во всей академии. Она была высокой, с развитыми мускулами, и пугающей до чертиков. Выглядела она словно фарфоровая кукла, когда была счастлива, но при этом как кобра, когда была зла. А зла она была часто. Луи подтолкнул меня локтем. «Опасайся Джиджи. Последний раз, когда парень ее уронил, она дала ему по яйцам. Мы зовем ее Щелкунчик.» Я побледнел. Лиам был первым. Его партнерша подтянулась к его плечам, и он поднял ее с земли с абсолютной легкостью, пока ее ноги рассекали ножницами воздух и осторожно скользили обратно вниз. Зейн поймал свою партнершу достаточно легко, высоко вращая ее одной рукой над своей головой так, словно вертел жезлом. Элеанор ругалась себе под нос, пока она бежала на Луи. Они практиковали связку «поймать и поднять». Ей нужно было прыгнуть в его руки, и затем, в момент прыжка, ему нужно было поднять ее в воздух и удерживать за талию над своей головой. Ему удалось все сделать верно, но ее нервозность взяла над ней верх, и ему пришлось поставить ее на пол прежде, чем они смогли завершить полный цикл. Ледяные голубые глаза Джиджи буравили мои, пока она надвигалась на меня. Мы делали простую позу Арабеск. Самый простой подъем. Моя правая рука была прямо над ее бедром, а левая под ее вытянутой ногой, держа ее, словно официант поднос. Я согнул колени и стал поднимать ее. Я дошел примерно до середины подъема, прежде, чем мои руки начали трястись. Луи закусил губу. Зейн прикрыл глаза рукой. Я не смог сделать подъем. Мои локти согнулись, и я неуклюже поставил ее на пол. «Еще раз», сказала она. Я снова твердо выставил руку под ее ногу, другой держа бедро. Я поднял ее и – уронил. Ох черт. Она поднялась и обошла меня вокруг. «Еще раз!» Я пытался, но это было физически невозможно. «Я не могу!» задохнулся я, осторожно ставя ее вниз. «Еще раз». В этот раз я поднял ее чуть выше, но моя физическая форма была почти желеобразной и она выскользнула из моей хватки. «Еще раз.» Мы, наверное, сделали это раз пятьдесят, и продолжали тренироваться долго после того, как все остальные закончили. Мои руки становились только слабее, не сильнее. После того, как я в последний раз опустил ее на пол, Джиджи повернулась к другим парням и выплюнула всего одну фразу, «Приведите его в порядок.» Она резко повернула свою голову в другую сторону, хлестнув меня по лицу своим хвостом. Мои плечи сникли, принимая поражение. «Пойдем», сказал Луи, пока мы собирали сумки. «Заглянем в спортзал.» Я не очень хотел идти в зал. Мне хотелось съесть шоколада и долгого дневного сна. Пока мы шли в зал, что находился в подвале школы, Луи объяснил: «Самое главное, что тебе надо знать, это то, что всем здесь заправляют девчонки. Их тут намного больше, чем нас. Если будешь пререкаться с одной из них, они тебя уничтожат. Если хочешь, чтобы Джиджи тебя уважала – а тебе стоит этого хотеть, потому что если она не будет уважать, другие девочки тоже не будут – то тебе нужно тренировать силу. У меня не только техника была плохой, но я был еще и слабым. Потрясающе. Просто добавьте это к списку тех вещей, что со мной не так. Луи чувствовал, что я был подавлен и пытался меня подбадривать, рассказывая о всех тех случаях, когда он ронял Элеанор. Но это не было честным сравнением. Он работал над самыми сложными подъемами, а я не мог сделать Арабеск. Я был худшим учеником класса, возможно, худшим учеником за всю историю школы. Я выдавил улыбку. Мы завернули за угол к залу и я увидел стеклянную витрину с наградами, где было фото знаменитого танцора Александра Бичама. Он выглядел так молодо… Должно быть, он раньше учился здесь. И он был тем, кому здесь место. Он был настоящим танцором, я же нет. Я угрюмо вжался в стекло витрины и указал на фото Луи. «Смотри, Лу, это же твой любимый танцор». Он развернул меня к себе и сжал мои плечи. «Гарри, ты мой любимый танцор». Я закатил глаза и отмахнулся от его комплимента, но в тайне я любил его за то, что он это сказал. Спортзал был пуст. По крайней мере, я не буду позориться. Мы решили начать с жима штанги, лежа на скамье. Луи подстраховывал меня. Он поместил 23 кг, самый низкий вес, на планку. Я был слегка оскорблен. Я думал, что смогу как минимум поднять 46 кг! Он заверил меня, что это была стандартная практика – начинать с самого низкого веса и работать на его повышение. «Ложись, ступни расставь в стороны» инструктировал он меня. Мои руки были на планке, и он поднял ее с рамы, смотря на меня вниз. «Теперь, когда я отпущу, опусти ее к груди, а затем поднимай обратно до тех пор, пока не разогнешь локти. Я буду здесь, чтобы поймать штангу, если она упадет.» Я кивнул. Он был таким хорошим учителем, терпеливым и добрым. Хотел бы я, чтобы танцевать с девчонками была также просто, как быть с Луи. Я ухватился за штангу так, как Луи показал мне и подал сигнал. Он не отпускал. «Я готов,» подтвердил я вслух. «Отпускай штангу.» Лицо Луи смягчилось. «Я не могу… Твоя грудь такая крохотная, как у маленькой птички. Что если я тебя раздавлю?» «Луи!» «Ладно, ладно.» Медленно, он отпустил. Штанга была тяжелее, что я представлял, но я смог сделать пять повторений. До конца подхода я оставил вес на 23 кг. Оказалось, что 46 кг было слегка претенциозно. Следом мы перешли на свободные веса, а затем, наконец, на подтягивания. Луи мог сделать двадцать поднятий. Я сделал два, но это были уверенные два раза. Луи стоял подо мной и держал мои ноги, чтобы я смог доделать до двадцати. «Не думаю, что это считается», рассмеялся я. «Я никому не скажу, если ты не скажешь.» Когда мы закончили, мы отправились в душ. Мышцы болели. Когда Луи снимал свою потную одежду, я предпринимал усиленные попытки, чтобы не смотреть на его тело. Он был раскованным – большая часть студентов в КШБ были такими – но я бы никогда не смог привыкнуть быть вокруг горячих голых тел, как у Луи, целыми днями. Я едва мог контролировать свои реакции на него, когда мы оба были полностью одеты. Я знал, что если бы я посмотрел на любую часть его тела, когда он был голым, то я бы моментально возбудился. Я был в ужасе. Это было бы настолько неудобно, что я бы умер от стыда. Как робот, я смотрел только на плитку вокруг себя, механически промывая волосы, настолько быстро, насколько это было возможно. Луи протянул мне мыло. «У меня руки болят. Ты потри мне спину, а я тебе.» О нет. Каким блин образом я должен смотреть на него и трогать без того, чтобы возбудиться? Это же невозможно! Он повернулся спиной, и я впервые столкнулся с бесспорным совершенством, которым оказался зад Луи. Боже правый. Я моргнул, чтобы убрать воду из глаз, и начал намыливать ему спину, позволяя своим пальцам скользить по контуру его гладкой загорелой кожи. Он выглядел так хорошо, и ощущался тоже… Луи откашлялся. «Ничего не забыл?» Он держал в руке персиковую мочалку. Ох. И вот я только что тер его голыми руками как идиот. Он наверное думает, что я абсолютный извращенец. «Извини.» Я взял губку и снова намылил его, растирая его кожу до тех пор, пока она не порозовела. «Ниже», сказал он через плечо, его хриплый голос отражался эхом от стен душевой. «Точно». Я опустил губку ниже по его спине. «Ниже». Я глубоко вдохнул и провел мочалкой к основанию его позвоночника, прямо над его идеальной задницей. Голова Луи была наклонена вперед и он слегка застонал. Поначалу я был удивлен, но затем я продолжил скрести, быстрее и медленнее, пытаясь добиться больших стонов с его стороны. Он выгнул спину и снова с удовлетворением застонал. Ему это нравилось. Я делал что-то, что нравилось Луи. «Ладно, твоя очередь», сказал он. Я быстро развернулся. Быстрее, чем любой пируэт, что я когда-либо делал на уроках. Я был возбужден, и я не хотел, чтобы он это видел. Он скрупулезно растирал мои лопатки. Было приятно, но я предпочитал его руки. Я тоже хотел отдавать приказы. Например, я хотел сказать ему делать это медленнее и повсюду… Но я слишком стеснялся попросить. Когда он закончил, он передвинул меня под струи воды, чтобы все смыть. Я чувствовал как мыльная пена и горячая вода стекают по моей шее и спине. А потом я почувствовал что-то горячее, но уже не воду. Его дыхание на моей коже. «Гарри…» прошептал он, обвивая руками мою талию и прижимая свои губы к моей спине. Я закрыл глаза и растворился в его нежном поцелуе. «Луи…» Он отпустил меня, и я почти упал. «Готово», сказал он, выключая душ и выходя из него. Я последовал за ним, робко держа перед собой сумку с душевыми принадлежностями. Мое сердце колотилось все время, пока мы одевались. Возможно, сегодня, когда мы снова будем в его комнате, он поцелует меня по-настоящему. Я ему нравлюсь, подумал я. Он не стал бы целовать мою спину, если бы я ему не нравился хотя бы чуть-чуть, верно? Я никогда до этого никого не целовал, и хотя мне нравилось ощущать его губы на моей спине, я отчаянно желал, чтобы он поцеловал мои губы. Он улыбнулся мне, пока натягивал штаны. Может быть, он думал о том же, о чем думал я. Он едва ли уделил внимание своим волосам, что было не похоже на него. Он хотел скорее попасть обратно в комнату. Я тоже хотел этого. Он вел себя очень игриво по пути обратно в Джебсен, пощипывая и щекоча меня. Мы не могли оторвать друг от друга глаз и постоянно врезались в людей. Хорошие знаки, подумал я взволнованно. Но когда мы прошли сквозь дверь в нашу комнату : Бедствие! Катастрофа! Зейн лежал на нижней койке. «Джиджи меня выгнала.» Нахмурился он. «Она была в плохом настроении после урока.» Они оба посмотрели на меня. Нет! Если бы я только смог поднять Джиджи! Я мог бы сейчас быть вдвоем с Луи, целуясь! Вместо этого, мне нужно было собирать свои вещи и уходить. Ну почему я такой отстойный танцор! Почему я словно проклят! Я топнул ногой. «Я пойду к себе в комнату». Луи меня остановил. «Эй, тебе не нужно уходить. Мы можем спать на моей кровати вместе». Да! «Окей», сказал я спокойно. Но время было только семь вечера. До момента сна была еще куча времени. Мы взяли еду на вынос и играли в Halo с Зейном. Было весело, и мне нравился Зейн, но я отсчитывал минуты до момента, когда я буду с Луи в кровати. С Зейном Луи был другой, грубее. Он прикалывался над ним, когда тот облажался в игре, назвав его «придурком» и «чертовым новичком». Но когда облажался я, то он сказал «Хорошая попытка», хотя она вовсе не была хорошей. Мне все еще не нравилось делить его с Зейном. Я уже привык, что Луи всегда доставался мне полностью. Теперь же мне приходилось соперничать за его внимание. У них были свои шутки, и они смеялись друг с другом как сумасшедшие. И когда Луи говорил что-то милое – что было постоянно, потому что это Луи – Зейн протягивал руку и поглаживал его щеку… Эта часть мне не нравилась. Хуже всего было то, что они отлично проводили время. Как только одна игра заканчивалась, Зейн настаивал на том, чтобы мы сыграли в следующую, и следующую, и следующую. «Я устал!» пожаловался я громко. «Еще одну», повторил Зейн. Они продолжали играть. Я стал настолько нетерпеливым, что раздраженно отбросил контроллер и скрестил руки на груди. Когда им, наконец, надоело играть, Зейн предложил посмотреть прохождение той же самой игры каким-то профи геймером на ютубе. Луи был заинтригован. Я был в аду. Я забрался на верхнюю койку и разглядывал фотографии мертвых танцоров со стены Луи, раздумывая над тем, буду ли я когда-нибудь хотя бы вполовину таким же танцором как они. Затем я задумался, как много людей они целовали, и поцелует ли кто-нибудь меня прежде, чем я буду мертв. Часами позже, когда я почувствовал, как Зейн запрыгнул на нижнюю койку, я подумал, наконец-то! Это происходит! Мы с Луи будем в одной кровати и возможно, я надеюсь, целоваться! Луи забрался по деревянной лестнице в одних боксерах. Я быстро вылез из своей одежды и кинул ее на пол, случайно попав Зейну по лицу. Я приподнял одеяло, приглашая Луи прилечь рядом со мной. Он проскользнул в кровать, и температура поднялась на сотню градусов. Он был словно шаровая молния секса. У него была всего одна подушка, так что нам приходилось прижиматься головами. Было темно. Его глаза отражали лунный свет, что светил сквозь окна. Он пристально смотрел на меня. Я смотрел на него. Он осторожно приблизился… Затем яркий хирургический свет засиял с нижней полки, ослепляя нас. «Вы не против, парни, если я немного почитаю?» спросил Зейн. Грррррррррррррррррр! Я против! Я тут пытаюсь заполучить свой первый поцелуй! «Конечно не против, приятель», сказал Луи. Мне пришлось довольствоваться разговором. Пока что… «Так что… тебе кто-нибудь нравится?» скромно спросил я. «Не знаю», ответил он. Его колено ударилось о мое под простыней, и он оставил его на том же месте. Дотрагиваясь до моего. Хммммммм. «Кто тебе нравился до этого?» «Он был на шестом курсе, когда я был на четвертом». «Ты его целовал?» выпалил я. Гладко. Он улыбнулся. «Да, множество раз». Мои пальцы скручивали край простыни. «Ты занимался с ним…», я не мог говорить о сексе, когда Зейн был прямо под нами, так что я вывел пальцем С-Е-К-С-О-М на руке Луи. Он рассмеялся. «Нет. Никогда. Я жду, чтобы у меня был…» и он вывел слово П-А-Р-Е-Н-Ь на моей груди, прямо над моим сердцем. Я думал, что упаду в обморок. Я так сильно хотел, чтобы он меня поцеловал. Меня почти не заботило, что Зейн был под нами, единственное, что он периодически прекращал читать, чтобы поболтать. Ему нужно было когда-то же спать, верно? Было два часа ночи, и он все еще читал. Настолько блин длинной была эта книга! «Ты что там читаешь, Войну и Мир?», сказал я саркастично, вглядываясь через кровать. «Почти. Анну Каренину. Это превосходно.» Я был изнурен, было поздно, и казалось, что Зейн никогда не прекратит читать. Ничего не оставалось, кроме как сдаться и спать. Я в отчаянии откинулся на подушке. Одни мои кудри занимали её половину. Я сдвинул их в сторону, чтобы Луи мог дышать. «Из всех парней в школе у тебя самые буйные волосы», восхитился Луи. «Я знаю», вздохнул я, поворачиваясь на бок. «Мадам сказала мне срезать их.» Внезапно, Луи обвил меня своей рукой, как он сделал это в душе, и крепко держал меня, спрятав своё лицо у основания моей шеи. «Не надо. Я люблю твои кудряшки.»