Глава 8, в которой между Ноткиным и Каиным пробежит искра.
Первое время Каспар безумно переживал из-за ощущения безысходности, изоляции в темном закрытом помещении, но юный волшебник за полторы минуты смог взять себя в руки и смело шагнуть вперед.
– Ты помнишь, что за задание нам предстоит выполнить? Ищи любые свечи и поджигай. Я не знаю, каким образом нам может помочь этот скромный ритуал, но, если таково условие нашего освобождения – стоит поторопиться.
Павел кивнул, зажег одинокую свечу в канделябре и взял с собой в качестве небольшого «светила». Парни решили разделиться, чтобы как можно быстрее зажечь все свечи в коридоре и множестве комнат, больше похожих на заброшенные кабинеты и складские помещения. И чем дольше они поджигали их, тем тяжелее становился воздух вокруг.
Ноткин услышал скрип половиц буквально у себя за спиной, и, подумав, что это может быть Каспар, обернулся, но никого не обнаружил поблизости. Сердце его забилось быстрее, а свеча, которую он зажег буквально только что, потухла. Вернув огонёк на фитиль, он поспешил к Каину, дабы рассказать об этой странности, но едва он завидел слизеринца в полумраке комнаты, с губ его не смогло сорваться ни слова.
Юный волшебник стоял как изваяние, прижавшись спиной к холодной стене из грубого камня. Казалось, что он боялся не то что пошелохнуться – юноша и дышал через раз.
Подойдя чуть ближе, гриффиндорец смог увидеть причину его оцепенения – грязное черное облако пыли, пепла и песка зловеще гудело, извивалось крохотным смерчем, перекрывая Каину дорогу. Ноткин без труда узнал это облако – точно такое же снилось им в последнем совместном сне. Решение в голову волшебника пришло моментально: он поднял свою палочку, хорошенько прицеливаясь к белеющей в темноте свечи, которая так удобно располагалась по правую руку от Каспара и послал заклинание. Фитиль свечки загорелся, а вместе с этим ужасающее облако взорвалось с тихим хлопком и рассеялось. Каин на негнущихся ногах подошел ближе к своему напарнику и прошептал:
– Я предполагаю, что у этой субстанции есть интеллект. Она реагировала на мои движения и, пока я шел, преследовала меня, пока не загнала к стенке.
– А что оно… Такое? Думаешь, этого стоит опасаться?
Каин недовольно нахмурился в ответ на этот вопрос, а после, вспомнив, что имеет дело с маглорожденным, немного смягчился.
– Ноткин, ты абсолютно прав, предполагая, что в мире магии существует куча вещей, которые тебе еще предстоит изучить и исследовать. Но спешу заверить тебя, что большинство из них невероятно опасные и могут стать губительными для тебя. Не стоит бросаться навстречу непонятной субстанции, похожей на рой черных ос, только чтобы понять, так ли это небезопасно на самом деле, как выглядит.
Павел закивал. Им не нужны были лишние проблемы, учитывая то, что студенты уже находились в запретном для всех учеников месте. Не тратя больше ни минуты, они вновь принялись зажигать свечи, пока не добрались до последней комнаты в конце коридора, располагающейся прямо напротив перекрытого выхода. Ноткин зашел в помещение первым, но слизеринец ухватил его за руку – темное облако двигалось прямо им навстречу. Сзади тоже послышался характерный гул, Павел отчетливо понял: они в ловушке.
Каин, видимо, вновь думал, что если не двигаться, то и облако не станет преследовать их, но на сей раз он сильно ошибался – субстанция стала расширяться, готовая буквально проглотить слизеринца. Ноткин буквально ткнул свечкой в пыльное облако, и оно исчезло, забрав с собой и пламя с фитиля. Затем гриффиндорец побежал в сторону, желая обогнуть вторую субстанцию и таким образом её обмануть.
Громким эхом по коридору прокатились звуки бега Каина – вероятно тот побежал за свечой, что потухла и покатилась в своем канделябре по коридору. Павел рассеянным взглядом окинул помещение, снова стараясь выхватить во мраке комнаты силуэт свечи. Облако уже практически лизнуло его спину – юноша почувствовал могильный холодок, побежавший вверх от поясницы до лопаток. Он со всех ног рванул вперед, но нога гриффиндорца зацепилась за кольцо люка, и не успел Ноткин подумать «какого черта!?», как плашмя рухнул на пол. Палочка выскользнула из его руки, и юный волшебник поднялся на ноги, сделал рывок вперед, словно кот, и запрыгнул на сиденье кресла. Вот бы и у него было девять жизней.
Подняв взгляд вверх, он обнаружил последнюю – он очень на это надеялся – свечу на самом верху книжной полки и забрался на спинку кресла, чтобы иметь возможность до нее дотянуться.
– Моя палочка! – внезапно озарило Ноткина, он обернулся к двери. Сквозь зловещее облако он смог разглядеть перепуганное бледное лицо Каспара, который дрожащей рукой придерживал свечу, горящую слабым пламенем.
Все могло бы закончиться трагично, если бы, наверное, не тяга Павла ко всякого рода опасностям. Просияв, гриффиндорец вытянул «джокер» из рукава, а точнее – кармана своих пижамных штанов. Щелкнув пальцем по барабану зажигалки, он зажег последнюю свечу, и кошмар как будто прекратился.
Ребятам показалось, что стены застонали, издавая некий предсмертный хрип, а после все стало нормальным. Зловещий шепот прекратился. «Умные облака» бесследно исчезли, но, что самое главное, медленно отворилась захлопнувшаяся около получаса назад дверь.
Каспар осторожно опустил канделябр на тумбочку. Павел, немного прихрамывая, вернулся за своей палочкой, и парни, не сговариваясь, побежали прочь от этого места, пока оно не передумало и не заперло их вновь на «второй раунд».
Добравшись до мужского туалета, они оба смогли немного перевести дыхание. Слизеринец вытянул из кармана мантии изумрудный платок с вышитыми инициалами, немного смочил его в воде и коснулся лица Ноткина, утирая кровь.
«Наверно, расшиб себе нос, когда упал» – думает наследник древней фамилии и убирает руку, когда Павел шепчет хриплое «я сам» и отворачивается к зеркалу, чтобы привести себя в порядок.
– Как ты смог добыть огонь без волшебной палочки? Это очень серьезная магия, тебе это точно не по силе.
– А, ты об этом? – положив платок на край раковины, Ноткин вытянул зажигалку в раскрытой ладони, однако его однокурсник вещь трогать не спешил.
– Что это и откуда у тебя этот артефакт?
– Каспар, прошу, прекрати, иначе я своим смехом разбужу половину Хогвартса. Это простая зажигалка. Ну, такая маггловская штука для добычи огня.
Каспар все еще выжидающе смотрел на него, будто ждал продолжения. Рассказывать о том, что ранее он был любителем хулиганить и поджигать сухую листву в осенний сезон, Ноткин не спешил. Однако и не соврал, когда добавил:
– Её можно купить почти в любом маггловском магазине. Почему-то мне показалось, что в мире магии такого нет, потому я и взял её с собой в школу, чтобы похвастать. Наше счастье, что, когда я в последний раз держал её в руках, чтобы показать Спичке, я был именно в этой пижаме, а после просто забыл выложить её из кармана. Ну же, возьми её. Она не кусается.
Каин смерил гриффиндорца высокомерным недоверчивым взглядом, однако взял зажигалку в руки. Покрутил её, рассматривая со всех сторон, положил большой палец на колесико для поджига и осторожно погладил, но «магии» не произошло. Павел тихо засмеялся, на что слизеринец был готов уже ощетиниться, но тот взял ладонь чистокровного волшебника в свои.
– Вот так. Сильнее.
Слегка надавив пальцем на палец Каспара, Атаман привел механизм в действие и в полумраке школьного туалета вспыхнул огонек. Парни смотрели на него считанные секунды, однако у обоих на лице проступила легкая улыбка.
После они разошлись. Слизеринец велел Ноткину постоянно носить «артефакт» при себе и ушел во тьму, спустившись в свои подземелья. Второй же, весело улыбнувшись, кивнул в ответ на «приказ» и поспешил в свою гостиную, искренне надеясь, что Полная Дама не спит или же не решила прогуляться к какому-нибудь другому портрету.
Юноша завалился на свою кровать, предвкушая хороший и крепкий сон. Он обнял Артиста, который охотно подбился к хозяину под руку, и удалился в мир грёз, надеясь как следует отдохнуть после ночных приключений.
***
Ноткин открыл глаза.
«Только не это, только не снова» – думает он, рассматривая голубое безоблачное небо.
Юноша понял, что это один из тех самых «снов наяву», потому что смог пошевелить пальцами, едва того захотел, и закинуть руки за голову.
Наверное, он лежал посреди степи. Дул ветер, шумели травы – парню уже начинал нравиться этот сон, как тут над ним склонился Каспар. Цвет его лица был чуть лучше, чем оттенок бледной поганки, и гриффиндорец уже собирался пошутить об этом, но Каин заговорил с ним первый:
– У нас сегодня гости.
Ноткин удивленно вскинул брови, приподнялся на локтях и осмотрелся. Спичка и Мишка стояли совсем рядом. Волшебница держалась чуть в стороне, спрятав лицо в ладонях и словно закрывшись ото всех, а Ярослав, поймав взгляд друга, подошел ближе к нему. Взгляд у юноши был такой, словно он был на волосок от того, чтобы расплакаться.
– А что вы делаете в… этом сне? – Атаман чуть не сказал в «нашем», и вопросительно посмотрел на товарища.
– Мы, кажется, на похороны пришли…
– На чьи?
– На твои, Паш…
Парня бросило в холодный пот. Он резко обернулся, только сейчас осознав, что все это время лежал на рыхлой земле. За его спиной было грубое каменное надгробие, подписанное его именем. Испуганный юноша начал медленно уходить под землю, на глаза его посыпался песок, и когда сон закончился, он снова проснулся от сухого кашля. И от того, что за плечи его тряс Ярослав.
***
С минуту друзья смотрели друг на друга, не проронив ни слова. После молча встали, вышли в факультетскую гостиную, чтобы все обсудить и не разбудить при этом остальных первокурсников.
– Ну и что это было? – громко прошептал Спичка, как только оба опустились на диван.
– Я не знаю! Это уже третий такой сон, только предыдущие два снились только нам с Каспаром, а сюда вот вас двоих забросило.
– Ты почему мне не рассказал-то?
– Так я думал! Но ты сказал не рассказывать, а то сбудется! – Ноткин всплеснул руками, а после добавил мрачно. – И все равно ведь сбылся… Да, частично и только один из снов… Но я не хочу, чтобы этот тоже стал явью.
– Погоди, Паш, я ни черта не понимаю. Давай сначала и по порядку.
Атаман подробно описал товарищу свои сновидения и сегодняшнее ночное приключение с Каспаром. Ярослав, слушая рассказ, озадаченно хмурился, но постепенно начал веселеть, как только в речи Ноткина замелькали слова «свечи», «двери» и «смерть».
– Я все понял! Это же так просто!
– Что – просто? – Атаман переспросил с сомнением. Если уж в огромной домашней библиотеке чистокровного Каина не нашлось никаких упоминаний о подобных вещах, то что мог рассказать Ярослав – человек с концентрацией и усидчивостью шестилетки, который преуспевал всего лишь двух предметах: зельях и полётах?
– Это же сказка! Детская страшилка про смерть-наседку. Ну, точнее – домоседку. Понятное дело, ты мог о ней не слышать, тебя ведь магглы воспитали, Но Каспар! Он же рос в семье потомственных магов! А… хотя род его, видно, настолько древний и величественный, что детям с младенчества не сказки читают, а запретные свитки о темной магии…
Ноткин на это задумчиво покивал и теперь с неподдельным интересом смотрел на своего друга. Теория о «сказке» была убедительной, и даже объясняла то, почему Каин не отыскал нужную информацию – он бы точно не подумал проводить исследование в секции детской литературы. Спичка продолжил:
– Так вот. По сюжету этой сказки, смерть – бездомная. Из любых домов её гонят, прячутся от нее, двери покрепче запирают, окна занавешивают. Потому она селится в опустевших помещениях, каморках, чердаках… Но долго сидеть на месте она не может, и, если открыть ей дверь и выпустить её – она убежит. Однако, перед этим предложит сыграть в игру: если успеешь в течение часа зажечь все свечи в доме у смерти – останешься цел, а коли нет – заберет тебя с собой. Обычно у сказки плохой конец, она учит тому что нельзя со смертью играть…
Ноткин побелел. Быть может, сны, которые они видели, вовсе не вещие и являются ловушкой самой смерти, которая желала высвободиться из тюрьмы запретного коридора?
– Кажется, мы выпустили смерть…
– Паш, брось. Это же детская страшилка. – Спичка попытался ободряюще улыбнуться. Судя по лицу Атамана, на него это не подействовало.
– Страшилка или нет, но там все было по-настоящему – в том коридоре. Свечи правда отпугивали какие-то черные сгустки, которые парили над нами, они выглядели просто ужасно…
– Погоди… черные сгустки? Ты в этом точно уверен? – теперь настала очередь блондина побледнеть.
Ноткин утвердительно кивнул и в гостиной воцарилось молчание. Светало.
– Ты знаешь… – первым заговорил Ярослав, посмотрев в сторону тлеющего камина и тихо вздохнув. – Я бы мог сделать одно предположение, но оно будет весьма… пессимистичным. И огорчающим. Нам бы поговорить с кем-нибудь из взрослых…
– Нет, так нельзя. Тогда они могут узнать, что мы были в этом коридоре с Каспаром. И тогда кто знает, что с нами сделают. Может быть, исключат, а может, посадят в этот ваш, как его там…
– Азкабан. Не волнуйся, Паш, я же не дурачок! Я не буду спрашивать профессора в лоб. Только поинтересуюсь, почему там закрыто и почему туда нельзя. Нам ведь об этом не рассказали! Поверь, любой нормальный педагог решит, что лучшим выходом будет удовлетворить любопытство учеников своим рассказом, чем оставить в неведении и замотивировать на самостоятельные исследования.
Атаман молчал. Он был частично согласен со своим другом и не стал ему возражать.
Прекрасно понимая, что уснуть этим утром им сегодня уже не удастся, они сыграли партию в шахматы, а после тихо вернулись в свои постели, чтобы «проснуться» вместе со всеми.
За завтраком трое гриффиндорцев выглядели настоящими белыми воронами на фоне своих шумных и веселых однокурсников. Спичка медленно перемешивал овсянку в тарелке, Мишка уткнулась в чашку с чаем, а Ноткин обреченно смотрел куда-то вдаль, словно он – заключенный, которого очень скоро отправят на верную смерть.
Дальше было не легче, ведь первым занятием была трансфигурация, которая требовала от учеников максимально сильной концентрации и собранности во время колдовства, на что четверо человек в классе (вместе с Ханом, который от нервов стал белее снега за окном) были просто физически не способны.
Сегодня их задачей было придание разных форм камню с помощью трансфигурации.
Практически у всех студентов получалось неплохо, однако Ноткин, обычно получающий «выше ожидаемого» на занятиях Даниила, не мог взять себя в руки настолько, что при первой попытке трансфигурировать камень в куб, расколол его надвое.
Ярослав больше не мог смотреть на измученное лицо своего товарища, потому поднял руку и обратился к преподавателю.
– Профессор Данковский!
– Что у Вас, Ярослав? Если это очередной бессмысленный вопрос, давайте я сразу отниму пять очков у Гриффиндора, и мы останемся друзьями.
– Никак нет, профессор. Вопрос очень важный. Скажите, что находится за дверью в запретный коридор на третьем этаже?
