Глава 12, в которой дети поделятся на кланы.
Оставшаяся неделя до начала учебы промелькнула буквально незаметно. Однако, никому из ребят не было жаль расставаться с летней беззаботностью, так как в Хогвартсе им наконец-то будет разрешено колдовать, чего им, естественно, хотелось больше всего.
Солнце ласково заглядывало в окна дома волшебников, роняя свои лучики на сонные лица второкурсников, и свет этот не был опаляющим и жарким, как летом, а спокойным, теплым, уже по-настоящему осенним, хоть первое сентября только-только наступило.
Они добрались до вокзала на такси, и все, казалось, шло по обыденному сценарию, кроме того, что они очень спешили из-за того, что попали в пробку. Оказавшись на нужной платформе, парни пропустили Мишку и Дору вперед, так как их подруга очень не любила ходить «сквозь стену» сама. Подождав буквально несколько секунд, пока девушки скроются из виду, друзья взяли хороший разгон и со всего разбегу врезались в кирпичную кладку. Парней отбросило на пол, вещи разлетелись по платформе, кот агрессивно зашипел в своей переноске.
Парни шокировано переглянулись.
«Это нормально?» – одним взглядом спрашивает Ноткин, чуть приподнимая густые брови.
«Это очень ненормально» – точно так же без слов отвечает Спичка, отрицательно качая головой.
Люди вокруг остановились лишь на секунду, в момент столкновения, но тут же продолжили свой путь. У каждого были собственные заботы и волнения, и никому не было дела до странных мальчишек, которые, разогнавшись, врезались в стену, а теперь быстренько собирали свои пожитки, нервно поглядывая на часы.
– Мерлинова борода, мы уже опоздали! – недовольно вскрикнул Ярослав, всплеснув руками.
Ноткин заволновался. Ему казалось, что, опоздав на поезд, они собственноручно перечеркнули себе весь грядущий год в Хогвартсе, и юноша тут же хаотично начал подбирать хоть какие-нибудь варианты добраться до школы: полететь на его метле, словить такси и попытаться в двух словах рассказать примерный маршрут до замка, побежать на Косую Алею и просить помощи у кого-нибудь из волшебников – что угодно, лишь бы не опоздать на учебу.
Он поделился своими идеями со Спичкой, тот посмотрел на друга странно, почти готовый согласиться на полет на метле, а после ударил себя ладонью по лбу.
– Нет, Паш. Предлагаю вернуться домой, а там мама что-нибудь обязательно придумает. Куда больше меня действительно волнует эта стена, которая не пропустила нас на платформу. Почему? Что с ней не так? Не успели же нас за эту неделю исключить…
Ноткин закивал. Он тоже совершенно ничего не понимал.
Вызвав такси, парни добрались до дома, где через пару часов их встретила Дора, здорово испугавшись.
– Я так и знала, что вы опоздали! Нигде не могла найти вас на платформе потом, потому пришлось быстро посадить хотя бы Мишку.
Внимательно выслушав рассказ сына о том, как барьер просто взял и не пропустил их на вокзал, волшебница нахмурилась задумчиво, сказав, что во времена её обучения не произошло ни одного подобного случая, а после села писать письмо.
Отправив срочную сову на имя декана факультета и проведя еще пару часов в молчаливом томительном ожидании, волшебники наконец получили ответ, что ровно в 19:30 Бурах откроет доступ к своему личному камину от адреса дома Спички и они смогут переместиться в школу. Ликованию подростков не было предела – теперь ожидание было не столь напряженным, и уже в 19:45 они, переодетые в школьные мантии, направлялись к Большому Залу, любовно осматривая стены родной школы.
Увидев Каина, беседующего с однокурсником Лизой недалеко от входа, Ноткину почему-то захотелось привлечь его внимание к себе. Собственно, это он и сделал.
– Привет, Каспар! – он машет рукой слизеринцу и добивается от него реакции более чем красноречивой: тот уставился на Павла, словно он был непрошенным гостем на празднике, и никак не должен был попасть в школу. Ноткин, однако, большого значения этому взгляду не придал, и потому спокойно занял свое место за гриффиндорским столом.
Мишка надавала обоим тумаков, сказав, что очень переживала за обоих, и обошла все вагоны по два раза, но их так и не нашла. Между ребятами практически завязалась ссора, пока парни не рассказали ей про внезапно закрывшийся проход на платформу и то, что попасть в Хогвартс им пришлось, воспользовавшись камином Артемия.
– Ну и дела… – задумчиво протянула Мишка, мрачно нахмурившись. – Как будто кто-то очень сильно не хотел, чтобы вы попали на платформу. Не каждому волшебнику под силу закрыть этот проход и…
Договорить девушка не успела. Традиционно Даниил возвестил о том, что церемония распределения на факультеты вот-вот начнется, и призвал всех учеников к тишине.
Сердце Павла затрепетало. Он больше не взволнованный до ужаса первогодка, которому еще только предстояло прикоснуться к великому и таинственному Миру Магии. Ровно год назад он не знал еще, какими будут его преподаватели, с кем он будет жить, получится ли у него завести друзей. Но теперь, пусть и будучи только второкурсником, он чувствовал себя достаточно опытным, чтобы взять под свое крыло несколько первокурсников, таскаться с ними, все объяснять и показывать.
Вскоре школьные факультеты пополнили ряды юных волшебников «свежей кровью», отгремел праздничный пир, и настало время для речи директора.
Георгий Каин говорил о том, что в связи с бесследным исчезновением предыдущего преподавателя ЗОТИ, в этом году его пост согласилась занять знаменитая писательница Анна Ангел, известная своими невероятными приключениями и победами над многими монстрами. Большое количество юношей и девушек зашлись овациями в честь белозубой красавицы, которая махала всем ладонью на манер королевы Великобритании, и лишь меньшинство учеников, включая гриффиндорскую троицу, мрачно смотрели на знаменитость.
«Ничего хорошего от неё ждать не придется» – пронеслось в голове у Павла, и он продолжил скользить взглядом по столу преподавателей. Юноша заметил, что Анна сидит на месте Даниила – между деканами факультетов Рэвенкло и Хаффлпафф, а сам преподаватель трансфигурации перекочевал на место рядом с Бурахом. Ноткина удивило то, что даже сейчас, во время речи Каина, эти двое о чем-то перешептывались, не переставая, хотя весь прошлый год друг друга на дух не переносили.
– И наконец, хочу поговорить с вами еще об одном нововведении. – продолжал Григорий, скользя взглядом по лицам учеников. – По инициативе деканов ваших факультетов, было решено вернуть старую добрую традицию школьных клубов для новичков. Желающие ученики с первого по третий курс смогут объединиться в группы внутри своих факультетов, чтобы у них была возможность узнать друг друга получше, сплотиться, помочь товарищам с учебой или ориентированием на местности. В течение года деканы будут давать им задания, и команда, набравшая наибольшее количество баллов, получит Кубок Сообщества. У вас будет ровно два дня, до вечера воскресения, чтобы определиться с названием клуба, отличительным знаком и количеством участников.
Павел просто не мог поверить своим ушам. Это ведь как раз то, чего он хотел! Юноша чувствовал себя достаточно сильным лидером, у него был запал на то, чтобы вести детей за собой, и тут он впервые порадовался, что был в какой-то мере знаменитостью: нет такого человека в Мире Магии, кто не слышал бы о нем, так что второкурсник вполне смог бы возглавить школьный клуб за счет авторитета.
Как только директор закончил свою речь, младшие гриффиндорцы возбужденно загалдели, обсуждая варианты клубов и названий, и этот шумный рой медленно перетёк из Большого Зала в коридоры, а после – в гостиную. Бурах тоже последовал за учениками: зная характер своих студентов, он предполагал наверняка, что уже в этот пятничный вечер между ними развернется оживленная дискуссия, и понадобится кто-то вроде него, дабы унять этих львов, где каждый третий – сам по себе лидер.
Артемий оказался прав: уже спустя час активного обсуждения молодые волшебники так распалились, что готовы были выхватить свои волшебные палочки и просто ими друг друга затыкать – и это они только пытались определиться с названием. Ученики постарше просто сидели рядом и наблюдали за происходящим безумием, некоторые уже отправились отдыхать в спальню. Бурах думал, что по-хорошему надо бы и этих товарищей разогнать по постелям, однако, памятуя о буйной натуре своих подопечных, понимал, что они в любом случае не успокоятся, пока не придут к общему знаменателю. Пора было брать все в свои руки.
– Так, внимание! – сказал он, покидая свое комфортное кресло. – Позвольте немного вам помочь. Я думаю, что лучше начать не с названия, а с выбора лидера. Кто хочет быть капитаном клуба?
Десяток рук мгновенно взмыли вверх.
– Хорошо… А если я скажу, что лидер будет полностью нести ответственность за своих подопечных? Он должен быть достойным представителем своего клуба на общих собраниях. Принимать не только похвалу за успехи, но и критику за провалы. Организовывать встречи клуба, мероприятия, согласовывать действия клуба с руководством школы.
Ряды рук стремительно редели, пока не остался единственный человек, желающий взять бразды правления в свои руки – Паша Ноткин.
Бурах поджал губы. Этот юноша успел зарекомендовать себя как человек, который магнитом притягивает неприятности, и потому декан должен был предпринять хоть какую-нибудь попытку, чтобы поменять кандидата.
– Виктория, – обратился он к рыжеволосой девушке, которая сидела в одном из кресел, скромно сложив руки на коленях, – быть может, ты хочешь попробовать? Ты прилежная ученица, очень ответственная и терпеливая. Мне кажется, такая должность отлично подойдет тебе.
Павел насупился. Артемий играл не по правилам, но ученик не посмел возразить декану, который совсем недавно спас его от смерти.
Виктория улыбнулась, и веснушки на её лице словно засветились – она источала ауру человека доброго и теплого. Ноткин услышал, как Ярослав, сидящий рядом, затаил дыхание, глядя на нее.
– Прошу меня простить, мастер Бурах, но я вынуждена отказаться. В этом году мне предложили занять пост заместителя литературного клуба, к тому же, моя душа никогда не лежала к подвижным видам деятельности. И еще, – она посмотрела на Ноткина, улыбаясь столь же мягко, – я хочу поддержать Павла. Я считаю, что лидер клуба Гриффиндора как раз должен быть таким, как он: человеком с горячим сердцем.
Юные волшебники согласно закивали, переговариваясь вполголоса между собой, а Бураху оставалось лишь тяжело вздохнуть: так или иначе, все честно, и значит, Павлу просто суждено было возглавить клуб в этом году.
Ноткин тут же решил проявить себя как лидер. Он, радостный, поднялся на пуфик для ног, чтобы его было лучше видно, и пару раз хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание.
– Спасибо за оказанное доверие! Я не подведу вас. Так, теперь я бы хотел предложить определиться с названием. Именно этот момент вызвал большое количество споров между нами. Я одновременно поддерживаю тех ребят, которые считают, что называться в честь собственного факультета – это слишком банально, и тех, кто считает, что в названии должен быть акцент на то, что связывало бы каждого из нас. Позвольте мне предложить свое название: Двоедушники.
По гостиной вновь разошелся гомон, но Паша не отступал:
– Я объясню! Насколько мне известно, у каждого из нас есть любимые питомцы. Некоторые могут видеться с ними только во время летних каникул, ведь они слишком большие, чтобы можно было взять их с собой в школу, а кто-то рад, что смог привезти свою «вторую душу» во школьный дом. – Он наклонился и подхватил на руки Артиста, который так удачно терся возле пуфика. – У всех гриффиндорцев большая душа. Мы всегда готовы прийти на помощь друзьям в трудную минуту, не думая даже о собственной безопасности, действуя бескорыстно. А может, у нас две души? Просто вторая заключается в нашем пушистом/скользком/оперённом компаньоне. Что скажете?
Когда всем стало немного понятнее, послышались негромкие одобрительные комментарии не только со стороны первокурсников, которые, кажется, были согласны со всем, что не предложи, но также и от учеников второго и третьего курса, чье мнение считалось более авторитетным.
– А что со знаками отличия? – робко спросила белокурая первогодка, скромно подняв руку.
Ноткин, который принялся поглаживать Артиста, чтобы немного успокоиться, случайно задел пальцем его ошейник и буквально просиял. Сняв его с кота, он гордо окольцевал запястье этим «браслетом», что было воспринято просто на «ура».
– Вот и порешили. А теперь всем спать! И двоедушникам, и сочувствующим. – прохрипел Бурах, лениво потягиваясь. – Ноткин, до вечера воскресенья Вы должны собрать подписи и фамилии членов клуба. Заняться этим разрешаю с утра завтрашнего дня.
– Слушаюсь, сэр! – отсалютировал счастливый Павел, все еще обнимающий домашнего любимца, и отправился в спальню, чувствуя себя самым счастливым подростком Гриффиндора.
***
Профессора Данковский и Бурах встретились на нейтральной территории – кабинете зелий. Он являлся и одновременно местом, комфортным для Артемия, потому что он работал в нем, и для Даниила, потому что его жилая комната располагалась как раз напротив. Они пили чай: слизеринец притащил в кабинет свой дорогущий чайный сервиз, травы для заварки предложил зельевар. В его ладонях, которые, казалось, стали даже немного шире после анимагических трансформаций, тонкий фарфор смотрелся еще более хрупким, но Даниил на этом акцентировать внимание не стал.
– Спасибо, что уговорил Еву и Юлию на эту идею с клубами. Не знаю, что бы делал без тебя.
Даниил пожимает плечами, изо всех сил пытаясь казаться скромнягой. Он упустил момент, когда в переписке, которую они вели все лето, преподаватели бесповоротно перешли на «ты», и только при коллегах держали привычную холодность в общении.
– Не за что, Артемий. Но, как я писал тебе прежде, мне очень хочется знать, зачем это нужно.
– Да, конечно.
Бурах кивнул, оставив чашку на столе, сложил руки перед собой и заговорил на полтона ниже, как будто боялся, что и у стен есть уши.
– Как тебе известно, мой отец оставил мне весьма необычное завещание, из-за которого мне пришлось бросить подготовку в аврорате и устроиться преподавателем в школе. Исидор писал, что спустя десяток лет эта болезнь может вернуться. И как в воду глядел – оказался прав. Далее он отметил, что в Хогвартсе будут учиться дети, которым суждено будет побороть Песчаную Язву. Писал, что все они будут отличны некими качествами, и моей задачей будет оберегать их любой ценой, присматривать за ними.
Артемий сделал паузу, чтобы отпить немного чая. Даниил смотрел на него нетерпеливо, желая услышать продолжение истории.
– И как клубы помогут тебе обнаружить этих детей? Есть ли какие-нибудь успехи на этом поприще уже?
– Мне показалось, что подобного рода идея поможет детям раскрыться, проявить себя… Все же, у них будут определенные задания, где нужно будет задействовать свои таланты. А по поводу детей из списка… Думаю, это точно Ноткин Павел, тут даже объяснять свои догадки не буду. Может, Ярослав Спичка… Не знаю. Способный малый, в зельях просто виртуоз, но я не понимаю, достаточно ли этого, чтобы считаться «отмеченным» силой. Хм. Младший Каин еще. Пока не проявил себя в моих глазах, но это же Каин…
– Этот себя еще проявит, у меня никаких сомнений. – соглашается Даниил, тоже оставляя чашку на столе.
Деканы молчат еще какое-то время, не глядя друг на друга, и первым тишину нарушает Данковский:
– Исидор и ко мне обращался с подробной просьбой. Правда, не по поводу детей.
– Правда? И что писал?
– Он писал: «Присмотри за Артемием».
***
Утро субботы началось замечательно. Ноткин проснулся с первыми лучами солнца и втянул побольше воздуха в легкие. Ни тебе тревожных снов, ни видений, кричащих об опасностях – обычное теплое осеннее утро. Он и рассчитывать не мог на такой успех: стоило ему выйти в гостиную, где он обычно дожидался Мишку и Ярослава (те еще сони), перед тем как уйти на завтрак, как тут же вокруг Атамана столпились первокурсники, желающие записаться в ряды двоедушников. Старшекурсники с радостью помогли Ноткину трансфигурировать «поводочки-браслеты» из обычных ленточек, потому уже к завтраку все первогодки красовались своими отличительными знаками.
После завтрака успело записаться большинство второкурсников и половина третьекурсников – этот факт Павел считал личной победой, так как если у новичков практически не было выбора, ибо вступление в клуб им показалось обязательным, то завоевать доверие подростков постарше было куда труднее.
Ноткин также успел подать заявление на вступление в команду по квиддичу на позицию охотника, и все свободное время до вечера воскресенья посвятил простым житейским радостям: книгам, друзьям и прогулкам по огромной территории школы.
Регистрацией клубов занимался Данковский. Закончив с клубом Рэвенкло, Даниил осмотрелся и громко спросил:
– Гриффиндорцы есть?
– Да, туточки, бегу! – Ноткин, который уже и думать забыл о регистрации, поднялся из-за гриффиндорского стола и поспешил к заместителю директора, вынимая из кармана мантии пергамент с фамилиями.
Каин, стоявший рядом, бросил полный недоумения взгляд на Павла и громко осведомился, чтобы все услышали наверняка.
– Так это ты лидер от Гриффиндора? Я думал, это возьмет на себя Виктория. Она вот достойный соперник.
«Почему сразу Виктория?» – почти срывается с языка Ноткина, но девушка чудесным образом оказывается рядом и спокойно отвечает Каспару:
– Мне не нужно соревноваться с тобой, Хан, чтобы доказать свое превосходство. Ты прекрасно это знаешь.
Она улыбнулась, но на этот раз Ноткин не почувствовал никакого внутреннего тепла. Просто вынужденный жест, за которым девушка скрывала свои настоящие эмоции. Однако, Каину этого было достаточно, и он, поджав губы, ничего не ответил.
Хоть Ольгимская и поддержала кандидатуру Павла в качестве лидера, сама в двоедушники не пошла. Юноша старался не принимать это на свой счет, по волшебнице было заметно, что та предпочитает держаться особняком.
– Так и… как же вы будете называться? Дай угадаю, «львята»? «Храбрецы»? – Каспар не унимался, и Павлу уже начало казаться, будто тот пытается выпрыснуть на него месячную дозу яда.
– Двоедушники. – отрезает он, даже не глядя на слизеринца.
– Серьезно? Это ты придумал? Ах, ну да, не сложно догадаться… – улыбнулся он и произнес громче. – Кто с кошкой спит – у того в голове лягушки заводятся.
Стайка слизеринцев дружно загоготала, а Ноткин медленно закипал от ярости: Данковский даже не пытался остановить своего подопечного, а тихо посмеивался, переписывая фамилии себе в блокнот. К слову, юноша вспомнил, как еще неделю назад сравнивал Каина с котом, но мысли эти от себя тут же погнал прочь.
– Можно подумать, самое лучшее название у Слизерина.
– Ты прав, Ноткин. Потому что именно я лидер песиглавцев.
Ноткин вздернул брови. И этот человек смеялся над «двоедушниками».
– Почему? – только и может просить он.
– Потому что мы еще слишком юны, чтобы считаться талантливыми волшебниками и достойными людьми. Мы пока еще щенки, песьи головы, и этим обозначаем свое стремление к тому, что скоро обретем облик человеческий.
Данковский закончил переписывать фамилии и вернул список Павлу. Гриффиндорец покрутил пальцем у виска, искренне считая, что Каин над ним явно издевается, и лишь потом заметил у него на груди круглый значок: песья голова на фоне компаса.
– Мы все равно вас уделаем. Так навсегда сабачьими головешками и останетесь! – хмуро заключил Атаман, разворачиваясь и уходя к столу своего факультета.
– Всенепременно, Ноткин. – говорит ему в спину Каспар, ладонью прикрывая свои губы, растянувшиеся в улыбке.
