Перекрёсток миров

Глава 18, в которой Ноткин обменяет свою судьбу. Утром Спичка и Мишка навестили своего друга в лазарете. Оба, безусловно, были перепуганы масштабами катастрофы – Ярослав еще раз похвалился, что если б не колдомедицина, то Атаман точно прихрамывал бы до конца дней своих – однако Паша лишь беспечно отмахнулся. «Заживет как на собаке» – сказал он и оказался чертовски прав. На следующий день гриффиндорец уже ходил, через неделю занимался на тренировках по квиддичу. «Вещие» сны ему больше не снились, Каспар вновь снизошел до того, чтобы работать с ним в паре на занятиях по астрономии, а к преподавательнице по ЗОТИ юноша стал относиться с куда большей осторожностью. Все было практически нормальным. Практически, если не принимать во внимание факт, что иногда юноша слышал шепот. Тихий женский шепот что-то несвязно бормотал, когда парень прогуливался в одиночестве по коридорам замка. «Ну шепот и шепот, чего бубнеть-то. Призраки в замке меня не удивляют, а шепот должен, что ли?» – повторял он про себя, как только начинал слышать голос, и спешил вновь переместиться в людное место, дабы контролировать ситуацию. Все было до ужаса нормальным, время до Рождественских каникул промелькнуло словно снитч над полем. Замок снова украсили в лучших традициях этого праздника: величественные ели, огромные шары-игрушки, свечи, мишура – всего было много и все выглядело уместным. В замке царила атмосфера уюта и покоя. Но когда Георгий Каин объявил об очередном соревновании между клубами, Ноткину вдруг стало дурно, словно что-то вновь будет не так. Но перед «пацанами» слабину показать было стыдно, и свои опасения юноша решил убрать на дальний план. Принцип нового соревнования был довольно прост – поиск предметов. Даже не нужно было использовать магию против своих соперников, только действовать на опережение. Цель тоже ясна как день – нужно найти сундук с «победной» запиской. Ученикам предстояло разыскать десятки других точек с сундуками, разбросанных по всему замку, читать записки, класть внутрь определённые предметы, руководствуясь подсказками, и, если все было сделано верно, после повторного открытия в сундуке оказывалась новая подсказка, где писалось местоположении следующего сундука. Чтобы ученики не бегали толпой, лидер должен будет набрать команду из 10 человек (что казалось Ноткину невероятно сложным, так как двоедушники были довольно деятельными ребятами, участвовать хотелось всем) и распределить между членами команды различные предметы, которыми их снабдят в начале забега. Что самое важное – предметами можно и нужно было меняться со своими друзьями и соперниками. Только так на самом деле можно было выиграть этот забег. Ноткин быстро посмотрел на слизеринцев. Хан послал ему многозначительный взгляд и повернулся к своим. Студенты довольно загалдели, всем не терпелось обсудить игру. Паша был чуть не погребён под тяжестью аргументов и криков тех двудушников, которые хотели принять участие (Мерлин, их ведь явно было больше 10!), и только в этот момент он впервые позавидовал Каину, который молча достал пергамент, перо, и составил список своих участников сам, в конце только озвучив его. Мишка тихо призналась Паше на ухо, что не очень хочет участвовать в этих гонках, а тот кивнул с молчаливой благодарностью – его уж точно никто не посмеет обвинить в том, что он «продвинул» в команду исключительно своих друзей. А вот Спичка был полон энтузиазма и, на правах заместителя, даже принялся проводить разъяснительные беседы с гриффиндорцами, которые особенно яростно возмущались тем, что не попали в команду. Едва завершился ужин, на котором и объявили о предстоящем соревновании, Хан подошел к Паше первым. Лидер двоедушников этого никак не ожидал, но изо всех сил сделал вид, будто этот ход слизеринца был ему очевиден, он все уже просчитал, и вообще просто молодец. –Ноткин. – с демонстративной холодностью в голосе поприветствовал его Каспар, склонив голову в легком поклоне. – Каин. – двоедушник обернулся к нему, улыбаясь уголками губ, но вставать не торопился. – Нужно что-то? Юноша снова кивнул и протянул Ноткину ладонь. Словно ожидая некой уловки, хвататься за нее и трясти в крепком рукопожатии Паша не спешил (хотя ему очень хотелось), и лишь бросил вопросительный взгляд на слизеринца. Тот продолжил сразу: – Я предлагаю заключить перемирие на время этого соревнования. Мы можем хорошо помочь друг другу. – Перемирие? Неужели великие и ужасные песиглавцы спустились со своих воздушных замков и готовы просить помощи у гриффиндорцев? – Атаман сощурился подозрительно, все поглядывая на протянутую ладонь, которую Каспар не спешил убирать. – Мы готовы предоставить и свою помощь. Если ты внимательно слушал правила, нам часто придется меняться, а поскольку забег на время, то лучше действовать сообща. Ласка и Тая будут сотрудничать однозначно, так что мы не должны дать им шанса обойти нас. На первых этапах мы сможем прекрасно взаимодействовать, однако в конце чур каждый сам за себя. Ноткин молчал, внимательно слушая доводы Хана. Звучало разумно – в принципе, как и все что когда-либо слетало с его губ – потому юноша не видел смысла не соглашаться. Он поднялся из-за стола, повернулся к сопернику и крепко пожал его руку. – Идет. Я расскажу всем своим, чтобы они были готовы к обмену. Пальцы Каина тонкие, обманчиво-хрупкие, продолжали с силой сжимать ладонь Ноткина. Гриффиндорец почувствовал, как кожа вспотела из-за этого прикосновения (ну точно из-за прикосновения, а из-за чего же еще?), но руки отпускать не спешил. Как и Каспар. – Хан. Нам пора. – Лиза, недовольно косившийся на это рукопожатие, нетерпеливо потеребил слизеринца за рукав мантии, а тот согласно кивнул и развернулся, отпуская ладонь Паши. Тот резко сжал пальцы в кулак и спрятал руку в карман собственных брюк, словно ему хотелось сохранить тепло чужой ладони хотя бы ненадолго. Но как только Ноткин об этом подумал, тут же поморщился, тряхнул волосами и быстро вытер ладонь о штанину – слишком уж странные мысли занимали его голову. Сейчас важным было подготовиться к забегу, потому он тут же отправился к Артемию, чтобы забрать у него нужные предметы. В гостиной ребята распределяли между собой всякую мелочь, которой им предстояло обмениваться друг с другом, Спичка задумчиво перечислял содержимое своих карманов: –Ленты, пуговки, крючки, лямки, бантики, очки... Ну и вещей тут. И что, все заколдованное? – Думаю, да… –Ноткин задумчиво усмехнулся, перебирая небольшие цветные шарики у себя в ладони. Закончив, он оставил себе только те, что были небесно-голубого цвета, а остальные раздал другим ребятам. – А ты что скажешь, Мишка? –Не знаю. – волшебница неопределенно пожала плечами, прижимая книгу к своей груди так, словно не хотела, чтобы кто-нибудь видел её содержимое. – Я подвижные игры не люблю. Вот и хорошо это, что в ней участвовать и вовсе не обязательно… Атаман еще раз повторил ребятам правила и то, что на этот раунд у них со слизеринцами перемирие, что вызвало, естественно, волну недовольного гомона. Тут уже вступился Ярослав, сказав, что все протестующие могут освободить место в команде и дать возможность поиграть кому-нибудь менее переборчивому, и это, к удивлению, всех успокоило. Так или иначе, засыпал Ноткин счастливым: ему нравилось, когда жизнь била ключом, и предстоящее соревнование как раз разжигало в нем дух авантюризма. Эта игра, как и прошлая, была запланирована на поздний вечер. После ужина деканы развели всех, кто не участвовал, по гостиным, а команды начинали свой путь в Большом Зале. Справиться с первым сундуком было не так трудно – записка буквально прямым текстом говорила, что «хочет взлететь», потому Ноткин без лишних раздумий завернул в неё перо, закрыл крышку, а, открыв, не обнаружил свой схрон, но вместо него лежал другой пергамент с кривой надписью «в кабинете». – Где? – кратко спрашивает Хан, обернувшись к Паше. – В кабинете, – отвечает тот и машет бумажкой, – А у тебя? – Тоже. – Каспар быстро кивает и оборачивается к своим. – Разделяемся. Берите ноткинских и переверните вверх дном все кабинеты, которые только можете найти в этой школе. Слизеринцы беспрекословно подчинились, и пусть двоедушники изначально нехотя пошли на эту сделку с перемирием, азарт уже заиграл в крови у всех, и потому ученики молниеносно разделились по двое и ринулись на поиски. – Да! Каждой твари по паре. – Паша немедля схватил Хана за рукав мантии и, смеясь, буквально потянул его за собой, тут же переходя на бег. – Мерлин и Моргана, Ноткин, ты все понимаешь слишком буквально! – возмутился тот, легко ударив лидера гриффиндорцев по руке, но послушно побежал за ним. – Эй! – синхронно вскрикнули Ярослав с Лизой – «правые руки» оставшиеся без своих «туловищ»– и побежали за парнями, недовольно поглядывая друг на друга. В классах искать было труднее: сундук мог быть спрятан где угодно, ребятам приходилось обыскивать каждый угол, и Ноткин половину поисков провел на коленях, рассматривая пространство под столами и различным реквизитом для уроков, Хан забирался на столы и стулья, выискивая сундук на высоких шкафах и полках, а Спичка с Лизой искали потайные схроны, обшаривая ниши. Три класса спустя, добравшись до аудитории Данковского, Ярик радостно завопил, вскрыв какой-то из ящиков. – Сундук! Сундук! Каспар, снова забравшийся на верхотуру во время поисков и уже схватившийся за какую-то вазу, опасно пошатнулся на хлипкой столешнице. Паша, который очень удачно осматривался рядом, не думая ни секунды, обнял худые ноги слизеринца и просто снял его со стола вместе с вазой. Аккуратно так, словно волшебник в его руках был бабушкиным сервизом, который веками стоял у них дома в серванте. Каин залился краской, прижимаясь щекой к бледному фарфору, а двоедушник, постояв так еще немного, тоже порозовел и опустил юношу на его две. Лиза выразительно закашлял в кулак. – Я дико извиняюсь, но у нас тут небольшие трудности! – он кивнул на Спичку, раз за разом озадаченно перечитывающего фразу на листке. – Что там? – Паша подошел ближе, прикрывая румяные щеки ладонями так, будто изображал высшую степень своей задумчивости. –«Если на ощупь шершавое, значит, можно. Если гладкое, тогда, конечно, нельзя». Что за бред. – Ярослав сконфуженно посмотрел сначала на друга, а после на Лизу. – Почему это так… так тупо? Причем тут гладкое? Лизка, выворачивай карманы, что у тебя есть шершавое? – У меня гладкое. – слишком быстро ответил он, а после, немного сконфузившись, правда вывернул карманы: только шарики, линзы, пара фиалов, горстка фундука и несколько конфет. Ноткин ударил себя по лбу. Ну конечно! Он лично отдал Белке изюм, а Алисе – виноград. Разгадка была почти очевидной, он обернулся к Хану, с которого только-только сошел румянец. – Сундук Ярик нашел. Значит, наш будет. У тебя изюм есть? – Положим, есть… – задумчиво кивнул тот, сунув руку в карман брюк. – Меняю изюм на… на наперсток и кольцо. – Нет. На наперстки не меняюсь, своих полно. Отдаю изюм за кольцо и шарики. У тебя есть шарики? Ноткин поджал губы. Шарики отдавать хотелось меньше всего, но условия ставил Каспар. Ребята быстро обменялись, двоедушник кинул жменю изюма на дно сундука и после повторного открытия обнаружил новую записку. Весь Хогвартс гудел: ребята здорово веселились, менялись друг с другом, решали загадки и бежали дальше. Спустя тройку сундуков, они все же решили разделиться, так как чувствовали, что финал уже близко. Бросив в очередной сундук, который нашел случайно и даже не «по порядку», горсть орехов, Ноткин получил записку, что следующий клад будет в «запретном месте». Это нисколько не насторожило взвинченного игрой Павла, первая мысль, озарившая его – женский туалет на третьем этаже, который «закрыт на ремонт». Сунув записку в карман и сделав как можно более непроницаемое лицо, он спокойным шагом прошел мимо Каспара, который ощупывал одну из стен замка в поисках какого-нибудь тайного прохода (судя по всему), и тут же сорвался на бег, едва свернул за угол, что попросту не могло не привлечь внимание Хана. Он бросил свое занятие и погнался за Пашей – ноги у слизеринца были длиннее, и он с легкостью догнал двоедушника уже у входа в туалет. Переглянувшись, парни бросились в разные стороны, чтобы осмотреть туалетные кабинки – Каспар пошел по левой стороне, Атаман – по правой. Ноткин запаниковал: не мог он так просто проиграть Каспару в этот раз. Наверняка тот еще не успел проверить все кабинки, потому сейчас нужно было изо всех сил отвлечь его внимание, и парень вскрикнул победно, заглянув в последнюю пустую кабинку по своей стороне. Приманка сработала как надо, ловушка схлопнулась моментально – Хан бросился к Ноткину с такой скоростью, что гриффиндорец даже не успел выскользнуть из кабинки, чтобы обшарить оставшиеся туалеты по стороне Каспара. Парни стукнулись лбами (Паша очень себя в этом убеждал, хотя в глубине души трезво осознавал, что «благодаря» росту просто влетел лбом в Ханов подбородок), у Атамана аж ноги подвернулись и он буквально рухнул на сиденье унитаза. Дверь громко захлопнулась за спиной Каина.Слизеринец быстро осмотрелся и, не найдя ничего даже отдаленно напоминающего сундук (или хотя бы коробку), с укором посмотрел на двоедушника. Но не успел он толком возмутиться, как по туалетной комнате громким эхом прокатился стук каблуков и раздался взволнованный женский голос, явно принадлежащий Анне Ангел. – Да, госпожа! Госпожа, все будет сделано в лучшем виде! Сработали сигнальные чары, этот сопляк уже открыл сундук, он точно в пути! Ноткину захотелось кричать. Просто завопить, но не от ужаса, а от того, что кто-то опять покушается на его жизнь. И если после случая с ногой он еще сомневался, то теперь он был точно уверен, что преподавательница по ЗОТИ желала ему скорейшей смерти. Заметив, как приоткрылись губы Паши, как исказилось его лицо, Хан вновь пошел на поводу у своего мощнейшего инстинкта самосохранения и оседлал колени соперника, крепко зажав ладонью его рот и приложив указательный палец к собственным губам. Это сработало – Ноткину действительно стало не до Анны. Ему стало жарко. И стыдно. И немного хорошо. Слизеринец был совсем легким – вовсе не трудно держать его вес на коленях. Тонкие пальцы приятно холодили кожу, они пахли розовым маслом, а на вкус (Паша поклялся себе, что коснулся языком случайно) были как соль. Забывшись на мгновение, гриффиндорец слегка приобнял Каина рукой. Но голос Ангел вновь вернул юношу в суровую реальность, где его пытались прикончить. – Не волнуйтесь, госпожа, прошу! Я сделаю все как надо! Он даже не поймет, что идет на верную смерть, о, госпожа… – Ангел! Громкий мужской голос взорвался на фоне лепета профессорки. Ноткин и Каин синхронно выдохнули от облегчения, чего не скажешь об Анне, голос которой стал тонюсеньким и напуганным. – П-профессор Бурах! А чего Вы делаете тут? Это женский туалет! – Да, только вот он не работает. Табличка на двери висит. Не заметили? И часто, кстати, с палочкой ходите? Надеетесь побороть очередного монстра, который станет предметом Вашей новой книги? – с явным ехидством в голосе поинтересовался зельевар, судя по звуку шагов, приближаясь к ней. – Д-да я случайно с собой взяла её… деть некуда было, вот, на рукомойник и хотела положить! Бурах вздохнул. – Пойдемте, Анна. Все уже собираются в Большом Зале. Ласка нашла последний сундук. – Ой, такая способная девочка, буквально моя любимая ученица! Парни сидели в кабинке молча, пока шаги и голоса преподавателей окончательно не растворились в звенящей тишине комнаты. Первым пошевелился Каспар. Отняв ладонь от лица Ноткина, он брезгливо вытер её о мантию гриффиндорца и быстро встал с его колен. – Опять ничья. Никак не дождусь, когда смогу наконец-то достойно тебе противостоять, Ноткин. Кончики ушей Каина покраснели, и Паша улыбнулся, глядя на это. Хана же такая реакция не устроила, он поджал свои тонкие губы, развернулся и быстро покинул туалет. Ноткин так и остался сидеть, а в его голове, словно кипящее зелье в котле, бурлили мысли разных мастей. Факт первый: его хочет убить Анна Ангел. Но он никак не сможет это доказать. Факт второй: Каспар явно хочет дружить с ним, но… Этого тоже он не сможет доказать. Не зная, что делать со всей этой информацией, Паша все же пошел в Большой Зал, пока его не начали искать. В конце концов, надо было поздравить Ласку с заслуженной победой.