***
Бурах довольно улыбался, бросая время от времени свой покровительственный взгляд на стол гриффиндорцев. Профессора думали о том, что Артемий сияет как новенький галлеон только потому, что наступил новый учебный семестр и он больше не будет чувствовать себя таким одиноким, оставаясь на каникулы в пустых стенах замка. И только Даниил знал, что улыбка зельевара вызвана тем, что кожу на груди под его мантией до сих пор грели утренние поцелуи Данковского. Обменявшись с коллегой многозначительными взглядами, декан Слизерина присел рядом с Артемием за стол, и его широкая тяжелая ладонь тут же опустилась ему на колено. С того самого Дня Рождения Бураха их отношения вряд ли можно было назвать приятельскими, и уж тем более просто «рабочими», но и о своем статусе как пары ни один из мужчин не решался заговаривать. Им было хорошо проводить время вместе, флиртовать и целоваться, и пока это устраивало их обоих – стоило наслаждаться. Зельевар наклонился к уху мужчины так, словно в те самые моменты, когда осыпал влажными прикосновениями его шею, и Даниилу захотелось ощетиниться и пнуть что есть сил коллегу под столом, однако вместо поцелуев на ухо обрушился хриплый шепот: – Меня сегодня пыталась укусить крыса. Огромная такая. Ты не замечал, что в последнее время их стало очень много в замке? Даниил напрягся и все равно от души пнул ногу Артемия, этим своим поступком лишь рассмешив мужчину. – Тём, ты с ума сошел? Какие крысы? Ты еще скажи, что это все дело лап Крысиного Пророка, и я тебя прокляну за такие глупости чуть позже, как останемся наедине. Уголки губ Бураха дрогнули, но он не улыбнулся, а лишь тяжело вздохнул, покачав головой. – Чутье у меня странное. Обсудим это позже. Артемий убрал ладонь с колена Даниила, а тот тяжело вздохнул, повернув голову в сторону директора, который начинал приветственную речь по поводу начала нового семестра. На этот раз помимо стандартных мотивационных речей Георгий объявил о новом этапе соревнования: на сей раз учеников ожидала дуэль. – А отсюда вытекает следующее – наши уважаемые деканы профессор Бурах и профессор Данковский с радостью согласились открыть для клубов факультетов дуэльный факультатив. Там они помогут всем желающим изучить искусство ведения боя, поставить удар и выучить новые заклинания, а в мае состоится финальное занятие-соревнование между клубами, которое и определит победителя в соревнованиях. Ученики снова возбужденно загалдели, и на сей раз перешептывания не заканчивались вплоть до конца ужина. – Супер. Мне буквально не терпится попробовать себя в настоящем магическом сражении. – возбужденно поделился Ноткин со Спичкой, и резко обернулся, услышав смешки приближающихся песиглавцев. –Ноткин, ты и дуэль? Помилуй, ты же анатомическая аномалия. – Хан ухмыльнулся, глядя на него сверху вниз. –Чего?... – растерянно переспросил Ноткин, почему-то оробев под взглядом ярких голубых глаз. – Ну тупой. Он говорит, что руки у тебя из жопы! – мерзко захихикал Лиза, вызвав этим вспышку гнева Ярослава. – Ты! Я тебе руки сам оторву и в жопу вставлю, щенок! – Что у вас тут за безобразие? Прекратить. – Бурах внезапно оказался рядом, окинул взглядом учеников и прошел мимо, усмехаясь. – Минус 5 очков Слизерину за оскорбления. – Минус 5 очков Гриффиндору за неконтролируемую ярость. – следом за ним пошел Данковский, тихо хмыкнув. Растерянные песиглавцы обменялись взглядами с двоедушниками. Ноткин послал Каину улыбку. Кончики ушей Хана покраснели вновь, он развернулся и пошел в сторону подземелий вместе со своей свитой. – Вот гад, а! Пойдем, Паш. Нужно еще как следует подумать о том, как мы надерем им задницу в дуэльном клубе. – Да… Еще как надерем… Задницу. – Атаман кивнул и, поправив сумку на плече, ушел за своим другом, который уже во всю красноречиво расписывал их будущий триумф над факультетом Слизерин.***
– Фу, крысы! Ненавижу крыс! – недовольно вскрикнул Спичка, провожая взглядом стайку крыс, которая прошмыгнула, пересекая путь гриффиндорцам. – Откуда их тут так много? Такого никогда не было. – Не знаю… –Ноткин хмуро дернул плечами, стараясь изо всех сил отвлечься от назойливого шепота в своей голове, в котором он все еще даже отдельных слов разобрать не мог. – Те самые «сны» мне уже давно не снятся, так что повода для беспокойства я не вижу. Ярослав вновь нервно вздрогнул, будто та самая хвостатая тварь пробежалась по его ноге, и парни продолжили свой путь к Большому Залу, в котором должна была состояться их первая тренировка в дуэльном клубе. Школьные клубы в полном составе собрались для этих занятий, Бурах и Данковский поприветствовали учеников и начали с того, что показали, как выглядит настоящая полноценная дуэль. Они поклонились друг другу, разошлись на допустимое расстояние и, вскинув палочки, принялись обмениваться заклинаниями. Режущие, жалящие, оборонительные заклинания – они сражались минут пять, словно репетировали это действо. Закончилось все так же внезапно, как и началось – Даниил обезоружил Артемия, и тот, улыбаясь легко, с уважением поклонился и обернулся к студентам. – Вот так выглядит обычная дуэль двоих волшебников. Однако, вам нужно усердно учиться, разучить множество новых заклинаний, чтобы сражаться на достойном уровне. Сегодня мы выучим одно заклинание – достаточно простое, однако может спасти вам жизнь – «Экспеллиармус». Давайте потренируемся. Например… Ноткин, Спичка, будете первыми. Друзья довольно заулыбались, поторопились выбраться на площадку для дуэлей, но их остановил голос Данковского. – Нет, постойте! Каждый раз, когда эти двое работают в паре, взрывается даже то, что не должно взрываться. Почему бы не пригласить кого-нибудь с моего факультета? Ну например… Каин, вперед. Каспар кивнул кратко и подошел к своему декану. Артемий, вздохнув, покачал головой и попросил Спичку вернуться к своему факультету. Ноткин сглотнул, чувствуя, как все его тело пробила непонятная дрожь. Каин, глядя ему прямо в глаза, расстегнул мантию и бросил её своему Лизоблюду, оставшись в школьной форме. Паша неловко выпутался из собственной мантии, передал её своему другу, который умудрился её случайно уронить, и, покашляв, подошел к Каину, чтобы поклониться ему. – Не бойся, Ноткин. – мягко сказал он, склонившись в поклоне. Юноша только сильнее залился краской и тихо покашлял. Ему было бы гораздо легче, если бы Каспар ляпнул что-нибудь неприятное, обидное, и так бы Паша с удовольствием послал в него пару не самых приятных заклинаний. – Еще чего… – тихо пробормотал двоедушник, запоздало поклонившись в ответ, и юноши разошлись. Между ними на несколько секунд воцарилось молчание. – «Экспеллиармус»! Первым заклинание отправил Ноткин: белый луч ударил Каину в грудь, и он отлетел на два метра, больно рухнув на пятую точку. Паше стало не по себе. Хан болезненно поморщился, поднимаясь на ноги не без помощи Данковского, и декан Слизерина бросил недовольный взгляд на гриффиндорца. – На тренировке пытайтесь направлять заклинание сопернику на руку, в которой он держит палочку! Ваша задача обезоружить противника, а не наставить Каину синяков, балбес! Ноткин снова засмущался и, стоило Хану подняться на ноги, тот сразу же атаковал парня, но так, как требовал Данковский – палочка Паши выскользнула и упала на пол. Как только оружие вновь оказалось в руке гриффиндорца, песиглавец снова атаковал его, но прежде Бурах выкрикнул: «защищайся» и юноша успел отразить заклинание. После ученики разделились по парам и под присмотром профессоров отрабатывали два заклинания: обезоруживающее и отражающее. Ноткин уже работал со Спичкой, но все оставшееся время на тренировке благодарно поглядывал на Хана, который, судя по всему, не обиделся на то, что тот так некрасиво его уронил.***
Шепот в голове Ноткина усиливался с каждым днем. Он отвлекал его от учебы, квиддича, тренировок в клубе, и окружающим людям все заметнее становилось странное поведение юноши. Последнее соревнование между клубами неумолимо приближалось, лидер двоедушников был весь на нервах, и когда крыса, пробравшаяся в общую гостиную, больно укусила его за палец, он буквально взвыл и бросил свой учебник на пол, до смерти перепугав гриффиндорцев. «Что есть болезнь? Лишь попытка сделать слабого сильным, разорвать оболочку, выбраться из скорлупы»– шепот пульсировал в его голове, Ноткин хмурился, обхватив руками свои колени. – Что такое? – взволнованно спрашивал Спичка, тронув друга за плечо. «Она там, она сможет, она преодолеет. Станет сильной, смелой и жестокой»– Атаман резко покачал головой, пытаясь сбить с себя это наваждение. – Паш… «Открой её, открой комнату, трое откроют комнату: грязнокровка, полукровка и чистокровка, и только так все смогут выбраться, смогут стать лучше» Шепот резко затих и Ноткин вскочил на ноги, растерянно осматриваясь. Его друзья и товарищи смотрели на него большими удивленными глазами. Атаман шумно сглотнул и постарался улыбнуться как можно более беззаботно. – Ребят, думаю, нам пора в Большой Зал. Надерем зад нашим змеям. Спичка посмотрел на своего друга, сощурившись, но Паша наградил его таким взглядом в ответ, который будто кричал о том, что сейчас он никаких объяснений не добьется. Ноткин был уверен, что обязательно расскажет о случившемся своему другу, но потом, вечером. И без того они по всем фронтам проигрывали в клубном соревновании факультетов, так что на последнем этапе соревнований нужно было как следует постараться. Странное чувство тревоги, так или иначе, преследовало Павла мрачной тенью. Палочка в его руках дрожала, он не мог сконцентрироваться даже во время собственной дуэли, и Хан, посылающий в него заклинания, сам выглядел странно, словно чувствовал, что с Ноткиным что-то не то. Гриффиндорцы недовольно гудели, глядя на это «избиение», и Хан в какой-то момент просто обезоружил Атамана, забрав у того палочку. Данковский объявил победу своего подопечного и, не успел Паша понурить голову, как громом раздался в его голове уже не шепот, а отчетливый женский голос: «Как поживает Мишка? Знаешь, она ведь сейчас далеко отсюда. Тебе стоит поторопиться, пока из девочки не вытянули всю обивку…» «О, нет…» – пронеслось в голове у юноши. Он чувствовал себя ужасно. В последнее время он совсем не замечал свою подругу. И теперь она определенно в опасности, так как ни в гостиной, ни в Большом Зале её не было. – Я презираю тебя, Ноткин. Какого боггарта только что произошло? Думаешь, это настолько хорошая идея – оскорбить меня тем, что я могу победить тебя лишь тогда, когда ты поддаешься? – Хан выглядел разъяренным, возвращая гриффиндорцу его палочку. Но несмотря на свой тон, он словно обеспокоенно заглядывал ему в глаза. Паша громко сглотнул, бросая полный уверенности взгляд на Каина, прежде чем бросить и убежать: – Мне нужна твоя помощь. Встретимся через пять минут в том самом туалете.