***
Полгода для Ноткина пролетели столь быстро, что юноша и не заметил, как промозглые осенние дожди и дорожки опавших жёлтых листьев сменились снежным покрывалом, по-детски радостным ожиданием Рождества, а после нагретая солнцем почва впитала влагу зимы и засияла свежей зелёной травой и полевыми цветами. Юноша продолжал курировать клуб двоедушников, все еще скромно отмахиваясь каждый раз, когда его называли «главным» — всё же, он стремился к тому чтобы их дружное общество детей и зверей было как можно более демократичным. Паша активно играл в квиддич, проводил много времени со своими друзьями и в этом году особенно старался преуспеть в астрономии, зельях и защите от тёмных искусств. ЗОТИ в этом году преподавалось великолепно. Профессор Ольгимский делал большой упор на практику в классе, а теорию давал на самостоятельное изучение. Ноткин ни разу не пропускал их внеклассные занятия по четвергам, на которых Влад учил юношу заклинанию патронуса. Гриффиндорцу не удалось продвинуться дальше лёгкого серебристого свечения, струившегося полупрозрачным щитом, сотканным из магии, но Ольгимский продолжал хвалить и подбадривать Ноткина тем что это очень продвинутая магия, и далеко не каждому взрослому волшебнику удается призвать телесного патронуса. Даже «сны наяву», которые беспокоили Павла на протяжении первого и второго года обучения в школе магии и волшебства не являлись ему, но только до первой половины апреля. С тех пор ежедневно ему снилась «Визжащая Хижина», которую они со Спичкой и Мишкой старались обходить десятой дорогой во время своих вылазок в Хогсмид. Неделю он просто блуждал вокруг дома бесцельно, дожидаясь окончания сновидения, а в первый день мая у него наконец появился компаньон. — Думаю, нам стоит пойти туда. Мне кажется, я вижу эти сны не зря. Магия опять просит нашего вмешательства. — Нет. — Каспар ответил сухо, скрестив руки на груди, отвернувшись от Ноткина, и сон развеялся словно дым. Паша резко сел на постели, дёрнул полог кровати, пропуская солнечный свет — над замком лениво загорался рассвет. В тот же вечер состоялась последняя игра года — Слизерин против Гриффиндора. В проигрыше своей команды Ноткин отчасти винил и себя, хотя пара пропущенных подач квоффла не смогла бы перекрыть общий счет 170 против 80. Каспар с каждым новым матчем держался на метле увереннее, и чем выше он поднимался, тем круче исполнял виражи, тем плавнее маневрировал, ловя ветер в рукава своей спортивной мантии, словно управляя им и хватая снитч так, будто золотистый мячик сам летел в руки своего господина. Слизерин в этом году взял Кубок Квиддича, а Паша не мог выбросить из головы надменный взгляд, усмешку тонких губ и по-детски радостный взгляд сияющих голубых глаз. Пользуясь благосклонным настроением Каина, двоедушник подкараулил его у раздевалки слизеринцев и предложил тому немного прогуляться перед ужином. Судя по взгляду юноши, тот безошибочно догадался о том, что «прогуляться» означало «поговорить об увиденном этой ночью», и нехотя, но все же согласился оказать такую услугу своему поверженному сопернику. — Почему «нет»? — сразу спросил двоедушник, бросив вопросительный взгляд на собеседника. — Кажется, я уже не единожды говорил тебе, что не собираюсь ввязываться в подобные, с твоего позволения, «приключения». И тебе не советую. — Не понимаю. — Паша искренне признался, тихо вздохнув. — Я вижу этот дом уже не первую неделю, и то, что сегодня ты тоже увидел его, говорит только лишь о том что ты можешь мне помочь. Мне боязно подумать о том, что эти сны прекратятся. Ну, ведь это будет означать, что я опоздал. И возможно даже не спас кого-то, кто нуждался в этом. — «Не спас». — фыркнув, повторил за ним Каспар. — Ты никому ничего не должен. Героя из себя возомнил? — прищур его глаз выдался совсем недобрым, но тут же сделался мягче, столкнувшись с огорченным взглядом Ноткина. — В любом случае, бездействие — это тоже действие. И иногда оно может помочь даже более неуместно вмешательства. Подумай об этом. Ноткин сухо кивнул и какое-то время юноши шли в абсолютной тишине. Внезапно Хан остановился и указал пальцем в сторону замка. — Смотри-ка, это не твой кот? — Где? Артист! — признав в сером мохнатом звере своего «второго», Ноткин удивлённо заморгал и сел, протягивая руки к стремительно приближающемуся коту. — Ты что тут делаешь? Почему не в замке? Артист, подбежал, зашипел пронзительно и со всей котячей дури грызнул его за палец, так и не давшись в руки, рванул в сторону огромной ивы с раскидистыми ветвями, печально известной среди школьников своей кровожадной агрессией к живым существам. — Стой, Артист! Ты куда? — не медля ни секунды, двоедушник сорвался на бег, намереваясь догнать своего усатого компаньона, даже не обратив внимание на то что Каин тоже побежал за ним. — Ноткин, нет! Остановись! Это дерево просто размажет тебя по земле, пустая твоя голова! Догнав гриффиндорца, Хан схватил того за рукав мантии, буквально выдергивая из-под удара массивной ветви. — Пусти меня, Каспар! Это ведь мой «второй», а если с ним что-нибудь случится? — Атаман порывисто дернулся, и Каспар невольно прошёлся вперед за ним, не отпуская одежды юноши. — Мы сейчас вернёмся в замок и позовём кого-нибудь из взрослых, это, черт возьми, просто логично! — Каин стоял на своем, но по итогу после следующего рывка гриффиндорца смог ухватить только воздух вместо плеча своего соперника. Кот скользнул в небольшую нору под массивными корнями дерева, и Ноткин тотчас побежал следом, уворачиваясь от хлестких ударов ивы, пока не скрылся в той же норе. Каспар, плотно стиснув губы, дабы не выругаться, круто развернулся и побежал за помощью. Слава Мерлину, совсем неподалёку виднелись силуэты Артемия Бураха и Григория Филина.***
— Тём, мне правда очень жаль, что получилась вот такая неприятная ситуёвина. — Вздыхал Гриф, глядя виновато на своего школьного приятеля. С того самого октябрьского происшествия прошло немало времени, и мужчины впервые заговорили друг с другом этим теплым майским днем, устав играть в «молчанку». Бурах, несмотря на свою обиду, исправно варил аконитовое зелье и находил способ доставлять его Филину, не встречаясь с ним. На Рождество они обменялись формальными письмами, но сейчас Гриф наконец-то набрался смелости поговорить по душам и не рушить старую дружбу из-за происшедшего недоразумения. — Я все понимаю, — ответил Медведь честно, покачав головой. — Вы вдвоем все время ближе, что ли, держались, стояли друг за друга горой. Иногда я правда чувствую себя вашим третьим колесом, но что бы не случилось, вы все равно мои дорогие и любимые друзья. Нравится это Стаху или нет. Филин хрипло рассмеялся, глядя на друга с искренней благодарностью, а после резко обернулся на звук стремительно приближающихся шагов. — Каин? — Бурах обернулся вслед за ним, удивленно глядя на юного аристократа, жадно глотающего воздух ртом. — Тебе чего, Соколик? Вы разве не должны сейчас в гостиной праздновать свою победу или чё-та типа того? — усмехнулся рыжий, сунув руки в карманы мантий. — Там… Там Ноткин. Его кот сбежал, юркнул прямо в яму под Гремучей Ивой… А этот… Этот Ноткин взял да за ним сразу… В яму… Помогите. Мужчины разом нахмурились, обменявшись взглядами. — Возвращайтесь в замок, Каспар. Мы с поофессором Филиным разберемся с этим. — скомандовал декан Гриффиндора и тут же скорым бегом направился к месту происшествия вместе со своим коллегой. Добравшись до Гремучей Ивы, Бурах обернулся к Грифу и кивнул ему, указывая на камень. — Давай, как в старые добрые. У тебя лучше всех получалось всегда. Григорий без лишних вопросов взмахнул палочкой, произнеся заклинание, направив его на булыжник побольше, и отлевитировал его прямо к корням древа, чтобы опустить на нужное место и ненадолго «обезвредить» бушующее растение. Ива замерла, словно зачарованная, и двое мужчин смогли по очереди юркнуть в узкий проход. В школьные годы они использовали этот лаз чтобы пробраться в Визжащую Хижину по сети пыльных узеньких тоннелей. Они использовали этот дом как свою штаб-квартиру, часто засиживаясь там в свободное время, ну и конечно же ради несанкционированных вылазок в Хогсмид. Щуплый Гриф, как и в юности, не испытывал никаких затруднений, пробираясь через крохотные коридоры подземелья, а Бурах, хорошенько вытянувшийся и окрепший, пару раз чуть серьезно не застрял в особо узких проходах. Выбравшись из погреба дома, профессора достали палочки из внутренних карманов мантий и для начала осмотрели первый этаж — там было чисто. Что насторожило Бураха больше всего, там действительно было чисто — ни тебе следов пыли, ни беспорядка. Кто-то совсем недавно хозяйничал здесь. — Прикрой мне спину. — прошептал Артемий, поднимаясь по скрипучим деревянным ступеням на второй этаж, искренне надеясь, что не создает слишком много шума. Услышав тихий юношеский голос, Медведь пошел на звук и слегка приоткрыл дверь в комнату, которая считалась спальней. У кровати собственной персоной сидел Ноткин, крепко обнимая своего кота, поглаживая его и разговаривая так, словно тот его понимал. Подняв взгляд, он увидел профессоров у порога комнаты, и замолчал, резко отрицательно замотав головой. — Мерлиновы подштанники, Ноткин, ты что тут забыл? — сразу же возмутился Гриф, подходя к ученику. — Мы с Бурахом думали, ты тут умираешь! Давай, поднимай задницу с пола, застудишься еще, и бегом в замок! — Что-то не так… — хрипло проговорил Бурах, ступая за своим другом. Что именно «не так» он понял, когда кончик палочки уткнулся между его лопаток. — Бростье палочки оба, иначе я за себя не ручаюсь. — дрожащий женский голос раздался из-за спины Артемия. Обернувшись, Гриф сглотнул и медленно опустил палочку на пол, подняв руки вверх в жесте «сдаюсь». Медведь закрыл глаза, усмехнувшись горько, разжал пальцы, роняя свою палочку, и медленно обернулся к девушке. Лара, которая выглядела как самый испуганный человек в этой комнате, держала палочку в дрожащей руке, второй крепко обнимая себя, словно пыталась согреться. Или защититься. — Форелька… Ты… Я так рад, что ты жива и здорова… — Бурах улыбался ей искренне и нежно. Равель отрицательно помотала головой, однако медленно опустила палочку, а в следующее мгновение оказалась в крепких объятиях своего лучшего друга. В уголках глаз девушки выступили слезы, равно как и у Артемия, Гриф неловко топтался на месте, а Паша наблюдал за всей этой картиной, удивляясь происходящему все сильнее. Разорвав наконец объятия, Бурах аккуратно взял лицо подруги в ладони, заглянув в её большие уставшие глаза. — Лара… Ты цела. Я так счастлив… Как… Как ты выжила? — Медведь, родненький… Меня подставили. Я никого не убивала. И все те вещи… Не я их раздавала, и близко меня там не было. Я думаю, кто-то воспользовался оборотным зельем, но я ума не приложу, кто это может быть. Не делала я этого. И в голове моей не было вины за содеянное — именно это помогало мне хранить чистым рассудок. Артемий кивал сочувствующе, слушая рассказ подруги, Гриф несмело подошел поближе. — Форель… Ты прости меня, окаянного. Я сам, дуралей, поверил в это, чтоб меня гриндилоу разодрали, а сейчас, как смотрю в очи твои, так понимаю… Что правда того ты не делала. Прости. Гриша опустился перед ней на колени, склонив голову и закрыв ладонями лицо. Волшебница положила ладони ему на плечи, словно пыталась успокоить, а после опустилась напротив и заключила друга в крепкие объятия. — Мне больно слышать это, Гришка… Но я тебя прощаю. Когда мне удалось сбежать из Азкабана, я радовалась поначалу, опьяневшая от запаха свободы… Но потом я осознала, что не знаю, куда мне надо двигаться дальше. Я решила направиться в Хогвартс. Я помнила, что вы, мои мальчики, разом приняли решение преподавать в школе, и я чувствовала острую нужду встретиться с вами. Я хотела посмотреть вам в глаза. Увидеть, что вы верите в мою непричастность. Но я испугалась. Больше всего я боялась потерять вас — моих единственных родных людей, оставшихся вживых. Гриф шмыгал носом, всхлипывал, его острые плечи подрагивали от рыданий, и Бурах, вздохнув с облегчением, опустился рядом со своими друзьями и сжал их в крепких объятиях. — И я хочу… Хочу увидеть вас всех троих. Пожалуйста, Стах, выйди из тени. Я слышу как ты дышишь. Артемий резко поднял взгляд, слепо скользя ладонью по полу в надежде найти палочку, если вдруг сейчас придется оборонять Лару от Рубина. Однако тот вошел в комнату безоружный, бледный и явно ошарашенный — видно, мужчина подслушивал уже очень давно. — Я помню, Станислав, ты всегда ценил в людях честность очень яростно. Взгляни в мои глаза и скажи, могу ли я быть убийцей. Посмотри на меня, и если ты вдруг усомнишься, я разрешу связать себя по рукам и ногам да отправить на верную смерть. — голос волшебницы не дрогнул, когда она, поднимаясь, пошла к Рубину. Гриф поднялся с колен, вытирая рукавами мантии свое мокрое лицо, и Артемий мягко похлопал его по плечу, пытаясь ободрить. — Лара… — Стах наградил её своим тяжелым хмурым взглядом, а после взял за руку, тяжело сглотнув. — Ты не убийца, Форель. Я был полным кретином и позволил гнусным слухам убедить меня в том, что преступление было совершено твоими руками. Я думал, что меня в этом не разубедить, хотя Гришка и Артем пытались это сделать. Только увидев тебя лично, я поверил. Между друзьями повисло молчание. Равель слабо улыбнулась, разведя руки, и все четверо разом они обнялись. Как в старые добрые, как в беззаботном детстве, они обнимались и плакали, пока Гриф не заговорил первым. — Раскаленный бладжер мне в зад, но как? Как ты сбежала? — Мне помогли. — уклончиво ответила девушка и тут же поджала губы. — Вернее, помогли косвенно, и с другими намерениями, и к этому человеку у меня очень много вопросов… — Как жаль, что ты вряд ли получишь на них ответы. — улыбнулся Ольгимский, шагая в полумрак комнаты и направляя палочку на волшебницу. — Господа, она околдовала вас всех. Нам нужно немедленно связать её и отправить к дементорам. — Она не убийца! — не выдержал Ноткин, до этого бывший лишь молчаливым свидетелем происходящего. Он резко поднялся на ноги, выпустив из рук кота, схватил с пола палочку Грифа и направил её на преподавателя по ЗОТИ. Влад ошарашенно уставился на него, и момента растерянности друзьям хватило, чтобы заговорчески переглянуться. Гриф ударил мужчину по руке, выбивая палочку, Бурах врезался тяжелым кулаком ему под ребра, а Стах, выхватив палочку, быстро связал профессора волшебными путами, обездвижив. Лара подарила своим защитникам (и даже самому юному) благодарную улыбку, а после обратилась к Ольгимскому. — Это… Это ведь был ты, не так ли? — она покачала головой, указав кончиком палочки на его мантию. — Здесь должна была быть пуговица, та самая. А ты даже новую не пришил. — Лара… Ты объяснишься? — Бурах посмотрел на нее вопросительно и девушка кивнула, продолжая: — В ночь моего побега ко мне пришел таинственный посетитель. Тогда я могла лишь предположить, что это был кто-то из высших магического мира, потому что к преступникам вроде меня доступ простым смертным был попросту закрыт. Его лицо было скрыто большим капюшоном. Он смотрел на меня, не проронив ни слова, а после просто оторвал пуговицу и бросил мне под ноги, прежде чем уйти. Я не придала этому значения, но после насторожилась: кому может прийти в голову проделать такой долгий путь лишь затем, чтобы бросить в меня пуговицей? Гриф тихо захохотал, но, получив под ребра локтем от Артемия, затих. Форель улыбнулась: — Когда я поняла, что это была ловушка, и пуговица зачарована, я положила её у стены камеры и стала ждать. Спустя час прогремел взрыв. Моя камера была расположена ниже уровня моря, и как только в стене появилась брешь, камеру затопило в считанные минуты. — Но как?.. — Стах нахмурился. — Ты анимаг! — Артемий буквально засиял, прокричав свою догадку, и обрадовался сильнее, увидев одобрительную улыбку подруги. — Это многое объясняет. Теперь я понял, как тебе удалось ускользнуть в Хогсмиде. — Я завершила ритуал за несколько дней до того, как оказалась в Азкабане, потому не успела зарегистрироваться. Но да, как бы иронично не звучало, едва прогремел взрыв, я обратилась рыбой и уплыла прочь. — Лара, ты все не так поняла… — послышался тихий голос Влада, который все еще был связан. — Я же влюблен тебя со школьной скамьи, и ты это знаешь… Я просто пытался помочь тебе сбежать! — Нет, Харон. — девушка вздохнула, покачав головой. — Ты был влюблен в меня, и ты получил отказ. Ты первый свидетельствовал о том, что я убийца. И в ту ночь ты пришел, чтобы убить меня — единственную ведьму, которая знает, кто на самом деле виноват в случившемся. Глаза Ольгимского расширились от испуга. Он резко отрицательно мотал головой, поджав губы. — Нет. Нет. Нет, ты ничего не знаешь. — Я действительно была там накануне происшетсвия. И я видела, как ты тёрся у какого-то колодца. Когда началась вся эта канитель с судебными разбирательствами, я не спала ночами, пытаясь понять, кто же тогда мог быть настоящим виновником событий. И только в Азкабане я поняла, что с тем колодцем что-то было не так. Что это за колодец, Харон? Какое зло ты там откопал? Влад засопел шумно, дернувшись несколько раз в попытке высвободиться из пут, но не преуспел. — Не было никакого колодца. Нет ни одного документа, который говорил бы о его существовании. Колодца нет, алиби у тебя нет, и ты ничего не докажешь, даже если захочешь. У Артемия заболела голова. Перенести столько потрясений за раз было слишком даже для крепкого мужчины вроде него, и потому он принял решение взять ситуацию в свои руки: — Так поступим: Гриф, Стах, забирайте этого и пошлите сову в аврорат, нужно дать делу Лары ход. Если нужно будет — приложите Ольгимского «Обливиэйтом», но не сильно. Лара пойдет со мной, я помогу ей сбежать. Ноткин… Ты иди в мой кабинет и дожидайся там. Как видишь, есть пара моментов, которые нам стоит обсудить. Молчаливо согласившись, волшебники покинули Визжащую Хижину. Бурах не мог удержаться от улыбки: кажется, за один вечер его жизнь повернулась в куда лучшую сторону, ведь Лара скоро будет в безопасности, он помирился с Рубиным, да и вообще вся дружная четверка «Мародёров» была вновь в полном составе, и к тому же появилась хотя бы призрачная надежда на то, что настоящий преступник будет наказан. Лара запрокинула голову, вдыхая полной грудью. — Невероятные ощущения! Ах, что за запах свободы. И посмотрите только, как прекрасна сегодня луна! Бурах поднял взгляд, кивнул, соглашаясь, что полнолуние сегодня невероятно красивое, а после, спохватившись, обернулся к Рубину, который застыл на месте, обратив взгляд к луне. — О, нет… Я не пил зелье сегодня. Внутри у Бураха все оборвалось и с громким звоном упало вниз. Сердце ухнуло, сжалось, заныло — у Рубина уже прорезались клыки. Путы, которые контролировал Рубин, спали, и младший Влад бросился наутёк. — Стах, родненький! — Гриф тут же кинулся к нему, обнял крепко, словно пытаясь удержать от необдуманных действий. — Ты же не зверь, ты человек, ты сильнее этой мерзкой твари, что сидит у тебя внутри! Пожалуйста, миленький, услышь ты меня! — Гриф, отойди! — рявкнул Бурах, бросившись к ним, но не успел — человекоподобный волк, в которого за мгновения превратился Стах, со всей дури ударил Филина по руке, отбрасывая мужчину словно тряпичную куклу, и склонился над ним, чтобы впиться зубами в плоть. Артемий действовал отважно и бездумно. Он обратился в медведя и большой массивной лапой оттолкнул оборотня, перенимая его внимание на себя. Звери сцепились в кровавой драке, своими размерами Бурах оттеснял волка ближе к лесу, подальше от друзей и ученика. Гриф стонал, зажимая кровоточащую рану на руке своей целой, он даже подняться не мог, и Лара с Ноткиным поспешили ему на помощь. Форель шепнула «Эпискеи», направив палочку на ранение друга, и то начало понемногу затягиваться. Бледный Гриф отрицательно покачал головой и заговорил севшим голосом. — Засранец ноги сделал… Мы тут столько шуму наделали, сюды все сбегутся сейчас… Ноткин… Прошу… Лару… — Я понял. — перебил его Паша и решительно протянул руку девушке. Та, не задумываясь, вложила в ладонь его палочку и слабо улыбнулась. — Прости, что пришлось её у тебя одолжить… — Не время. — вновь решительно оборвал Ноткин и схватил Лару за руку, быстро уводя её с места событий. — Нам нужно бежать. Главное добраться до озера, и Вы спасены. Они бежали скорее ветра. Пробирались сквозь деревья и ночную тьму, делали крутые зигзаги, как только слышали шум разъяренных животных, которые считанные минуты назад были школьными преподавателями. Ноткин совсем не думал об этом, он был переполнен желанием спасти невинного человека, и юноша радовался как ребенок, когда они выбежали к лесному озеру. Радость его была кратковременной и потухла мгновенно — со стороны озера к ним приближалась по меньшей мере дюжина дементоров. Ноткину стало холодно и страшно. Вода моментально замерзла, покрывшись толстой коркой, и теперь бежать Ларе было некуда. Дементоры рассредоточились, намереваясь заключить волшебников в кольцо, и Ноткин бросился им навстречу, вскидывая палочку и выкрикивая: — «Экспекто патронум»! — серебристая дымка полилась из его палочки. Это помогало отгонять дементоров, но ненадолго. Очень продвинутая магия тянула из Ноткина почти все силы, но каждый раз он яростно произносил заклинание вновь и вновь, закрывая Лару своей спиной. Руки его понемногу опустились. Мысли стали вязкими, тяжелыми, грустными. Юноше захотелось просто лечь наземь, закрыть глаза и умереть, чтобы не чувствовать этой печали, этого пронизывающего до костей холода. — Ноткин! — громкий голос из гущи леса вернул его в сознание. Парень моргнул, осмотревшись по сторонам, и просто застыл от удивления: Каин явился как будто из-под земли, а точнее, выбежал из-за ближайшего дерева, и, грубо толкнув Атамана в плечо, бросил: — Подвинься. Дементоры взяли их в круг. Ловушка захлопнулась. Каин, хладнокровный и смелый, вскинул палочку, крутанул запястьем, и на холодной земле проступила белая линия идеально ровного круга. Ослабленные долгим бегом и безрезультатной борьбой, Лара и Паша осели наземь, сил оставалось ровно столько, чтобы оставаться в сознании. Ноткин следил за Каспаром, жадным взглядом хватая каждое его движение: после того, как они оказались в белом сияющем кругу, юноша бормотал какие-то скороговорки на латыни, зажав палочку в обеих ладонях, а после, замолкнув, положил палочку перед собой, вытянул из кармана кинжал и резанул по ладони. Вновь забормотав, Каин рисовал руны, знаки, пропитывая каждый собственной кровью, и когда дементоры были уже совсем близко, закончил рисовать последний символ, сложил ладони на него и поклонился, лбом уткнувшись в сырую землю. Куполом над волшебниками возвысился барьер, и Паша выдохнул с облегчением: что бы не сделал слизеринец, он выиграл такое важное сейчас время. Но спустя несколько минут даже эта защита начала крошиться, осыпаться мелкими осколками, и дементоры, протянув свои уродливые когтистые руки, почти коснулись Лары и Каина, а Ноткин успел попрощаться со своей жизнью. Как вдруг на душе стало легко и светло. Ноткин открыл глаза и ахнул: огромный призрачный кот, выпрыгнув из леса, яростно набросился на дементоров, а те отступили тут же, не решаясь подойти ближе к волшебникам. — Чей это патронус? — спросил Атаман, прежде чем вековая усталось обрушилась на его плечи. Закрыв глаза, он потерял сознание.