Код

ГЛАВА 5 РЕЙТИНГ ГЛАВЫ: R (описание насилия) СПОЙЛЕРЫ: 4-ый сезон КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Вернувшись в Вашингтон, Малдер и Скалли проводят вместе выходные, обсуждая их новые отношения, однако у Тони Литтелтона уже готово для них новое задание. А тем временем Дюпри выходит на охоту. *************** НЬЮ-ЙОРК Он чувствовал голод. Этим вечером Марк Дюпри безвылазно сидел в своем подвале и вынашивал план следующего убийства, тщательно прорабатывая все детали, чтобы не допустить никаких случайностей. Однако гнетущее чувство голода грызло его изнутри, отвлекая от поставленной задачи и даже немного пугая. И дело тут было вовсе не в еде; сегодня он съел свою двойную порцию. Марку казалось, что его тело словно Форд Таурус, в который поместили двигатель от гоночного болида «Формулы 1»: ему отчаянно хотелось нажать на педаль газа и услышать, как ревет горючее в карбюраторе и шины врезаются в покрытие, нагреваясь от трения и обеспечивая нужное сцепление. Ощущая себя крысой, запертой в собственной норе, Марк встал и принялся расхаживать туда-сюда перед компьютерами, нервно вытирая о рубашку вспотевшие руки. Он отчетливо понимал, что потребность в убийстве очередного Избранного сводила его с ума, медленно, но верно одерживая верх над здравым смыслом и осторожностью. И в то же самое время бушевавшая внутри него энергия, настойчиво требовавшая выхода, опьяняла и будоражила Марка. Он не принимал и никогда не собирался пробовать наркотики – сама мысль о зависимости от вдыхания, раскуривания или впрыскивания химикатов казалась Дюпри смехотворной. Его тело было идеальным – средний вес и фигура, среднестатистическое лицо - отлично служа тем целям, что он перед собой ставил и, главное, помогало с легкостью затеряться в любой толпе. Однако незаметность таила в себе и некоторую опасность. Стоит только ослабить контроль над ситуацией, переоценив свои силы, и уже через несколько дней он окажется за решеткой. Именно поэтому необходимо тщательно проработать все мельчайшие нюансы плана, не оставляя места для ошибки. Нельзя полагаться на случай. Голод. Он, словно бур, сверлил Дюпри мозг, требуя к себе внимания и не давая сосредоточиться. Марк резко остановился и замер, внимательно вглядываясь в шкафы с документами. Он поспешно отвел взгляд, как будто опасаясь, что они могут заметить его пристальное разглядывание, но затем снова уставился на стеллажи. Марк нервно облизнул губы. «Что, если попробовать совсем чуть-чуть», - раздумывал он. Дюпри быстро подошел к шкафам и уже потянулся к ручке ящика, но внезапно замер на месте. «Идиот»! - выругался он. Марк выпрямился и, закрыв глаза, сделал глубокий вдох. «Идиот, повинуясь минутной слабости, ты чуть было не нарушил свои собственные правила». Медленно вернувшись обратно к рабочему столу, он достал коробку с резиновыми хирургическими перчатками из нижнего ящика. Дюпри никогда не прикасался к шкафам или их содержимому голыми руками, чтобы не оставить ни одного отпечатка. Ни единого. Надев перчатки, Марк снова подошел к своей картотеке и принялся пролистывать папки, разыскивая те, на которых имелась красная метка в верхнем правом углу. Это были его любимые дела. Выбрав один из файлов, Дюпри вытащил его и поднес к свету, чтобы лучше разглядеть ярлык. Акиро, гласила надпись. Марк закрыл глаза, призывая нужное воспоминание. Ким Акиро, возраст 27 лет, американка во втором поколении, чьи родители эмигрировали в Соединенные Штаты после войны в Корее. Дюпри вернулся к столу и дрожащими руками открыл папку. Сверху лежал отчет по форме DD5 [прим. пер. - форма отчета №5 по текущему расследованию, принятая в полиции Нью-Йорка. Каждое открытое дело должно пополняться подобным отчетом не реже одного раза в полгода], датированный позапрошлым годом. Иными словами, найденное дело было уже старым, хотя это и не умаляло его ценности. Марк принялся пролистывать многочисленные рапорты, отыскивая среди них то, ради чего он и достал это конкретное досье. Найдя отчет коронера, Дюпри отложил его в сторону, чтобы насладиться им позже. Просмотрев остальные документы, Марк обнаружил то, что искал, в самом низу – а именно коричневый конверт размером 5 на 7 дюймов. Дюпри поспешно развязал красный шнурок на пакете и извлек из него довольно толстую кипу цветных фотографий с места преступления. Он мгновенно возбудился от их вида. Первый снимок представлял собой то, что кинорежиссеры называют съемкой дальним планом, и был сделан широкоугольным объективом со стороны входа в спальню Акиро. Фотограф запечатлел обнаженное тело жертвы, лежащей лицом вверх на залитых кровью простынях. Дюпри облегченно вздохнул, чувствуя, что голод понемногу отступает и, закрыв глаза, начал прокручивать в голове подробности этого преступления. Основной рабочей версией полиции было убийство, как предполагалось, совершенное по следующему сценарию: Ким Акиро знали как завсегдатая различных популярных и модных ночных клубов, в одном из которых она, по всей видимости, подцепила какого-то мужчину. Они направились к ней домой, чтобы заняться сексом и побаловаться наркотиками, но потом что-то пошло не так, и случайный любовник в приступе ярости убил девушку. Казалось, это единственно возможное объяснение случившегося, но Дюпри знал, что подобная теория не выдерживает никакой критики. Марк не убивал Акиро, однако четко знал, что произошло на самом деле – и это не было обычным убийством, совершенным в состоянии аффекта. Сцена преступления словно говорила с ним, и он мог увидеть само убийство, но не того, кто его совершил. Дюпри как будто со стороны наблюдал за тем, как преступник и жертва занимались любовью: Акиро приглушенно стонала, пока ее любовник наполнял ее снова и снова, заставляя девушку извиваться и кричать. Однако помимо страсти, Марк ощущал и переполнявший мужчину гнев по отношению к маленькой узкоглазой шлюхе, стонущей в его объятиях. Ярость и голод становились все сильнее, требуя выхода, и, в конце концов, вырвались наружу. Все еще мысленно находясь на месте преступления, Дюпри вслепую нащупал на столе рапорт коронера и, открыв глаза, приступил к чтению. В отчете говорилось, что причиной смерти послужили тяжелые повреждения груди и живота, нанесенные, вероятнее всего, кухонным ножом, который убийца нашел в квартире девушки. Преступник разрезал Ким Акиро от горла до промежности, после чего начал наносить беспорядочные ножевые удары – в общей сложности насчитали семьдесят шесть глубоких рваных ран. Пребывая в тумане звериной ярости, он продолжал вонзать в нее нож снова, и снова, и снова, в тысячный раз пытаясь убить свою жертву. Затем убийца отбросил лезвие прочь и поднял истекающее кровью тело умирающей или уже мертвой девушки. Совершенное им насилие возбудило его, и он снова вошел в нее, проникая глубоко внутрь. Стоя над телом, мужчина эякулировал на открытые раны, произведя над жертвой последний акт бесчеловечного надругательства. Дюпри снова вздохнул, чувствуя облегчение. Он просматривал снимки, внимательно разглядывая их под ярким светом лампы на рабочем столе. На остальных фотографиях были засняты крупные планы ран, а также лица жертвы с широко распахнутыми от удивления и ужаса глазами. По ее идеально гладкой щеке текла тоненькая струйка крови, капая на простыни у изголовья кровати. Одна капля оказалась точно на ее левой брови. К делу прилагался и крупный снимок ножа, лежащего в маленькой луже крови, а рядом с ним - измерительная линейка для определения длины лезвия. Марк вернулся к заключению коронера и принялся читать отчет о вскрытии, в котором подробно описывался вес и размер удаленных внутренних органов. В ее желудке была обнаружена сперма. Основываясь на стадии процесса разложения пищи, коронер сделал вывод о том, что жертва проглотила семенную жидкость за четыре часа до смерти. Это произошло в клубе, подумал Дюпри. Она сделала это где-нибудь в темном углу или в туалете, встав на колени и… И… Его тело конвульсивно дернулось, и Марк кончил, чувствуя, как вязкая теплая жидкость растекается по бедрам. Она заслужила подобную участь, подумал он, хотя и не была Избранной. Тот, кто становится на колени, чтобы сделать минет первому встречному, напрашивается на неприятности – на весьма крупные неприятности. «Забавно, - усмехнувшись, подумал Марк, - а ведь этот случай придает совершенно иной смысл выражению 'безопасный секс'». Теперь, когда голод на время утих, Дюпри мог, наконец, сосредоточиться на составлении плана. Он поспешно сложил документы обратно в папку и, закрыв ее, убрал обратно в шкаф. Сняв ставшие ненужными перчатки, Марк вернулся к столу, чтобы вновь заняться изучением личного дела Джона Нельсона, известного также как Джек Нельсон или Джек Мак. Джек Нельсон впервые привлек внимание федеральных властей в результате проводимой почтовой полицией операции внедрения. Отдел по борьбе с эксплуатацией несовершеннолетних из неизвестных источников установил, что растлители малолетних представляют собой серьезную угрозу для детей Соединенных Штатов, и, как следствие, поручил всем подчиненным федеральным правоохранительным агентствам разработать программы, позволяющие идентифицировать, арестовывать и осуждать педофилов. Особо пристальное внимание уделялось производителям, распространителям и покупателям детской порнографии. Детективы почтовой полиции разработали грандиозный план. Они воспользовались изъятой при проведении других операций порнографической продукцией, – журналами и фотографиями - пылящейся на складах вещдоков, и разместили рекламные объявления на оборотах мужских журналов, таких как 'Пентхаус' и 'Хастлер', обещающие 'экзотическую и эксклюзивную' эротику. Эти слова являлись кодовой фразой, которой педофилы обозначали свои специфические товары. Когда ничего не подозревающий подписчик отвечал на объявление и посылал двенадцать долларов в качестве платы за 'образец', почтовая полиция отправляла ему заказное письмо с фотографиями откровенного содержания, изображающих секс с несовершеннолетними. И как только заказчик приветствовал почтальона (переодетого офицера почтовой службы) и расписывался в получении, его тут же арестовывали. Эта афера (некоторые называли ее провокацией) работала как часы, и уже скоро почтовая полиция исчерпала запасы подобной продукции. Главный инспектор обнаружил, что помимо самих журналов, правительство США также использовало оригинальные негативы и печатные формы. Таким образом, правительство поставило себя в довольно двусмысленное положение, фактически превратившись в крупнейшего производителя откровенной детской порнографии в мире. Полиции нужны были журналы для рассылки их 'клиентам', и когда тех арестовывали, изъятые у них материалы проходили в качестве улик на суде. Их маркировали и штамповали и, следовательно, они уже не подходили для повторного использования. Джон 'Джек' Нельсон был педофилом, которому предъявили обвинение в использовании несовершеннолетних для получения сексуального удовлетворения. Он ответил на одно из подставных объявлений и немедленно подвергся аресту. Во время последующего за этим обыска в его квартире на жестком диске компьютера следователи обнаружили около шестисот цифровых фотографий, изображающих сексуальные акты с участием детей. Министерство юстиции, ФБР и почтовую полицию чрезвычайно обеспокоил тот факт, что эти снимки им никогда прежде не попадались. Обычно педофилы перепродавали пять, шесть сотен одних и тех же фотографий снова и снова, переправляя их друг другу по модему. Пока компьютер не подвергался проверке, это был весьма безопасный способ распространения их незаконных трофеев. И когда один из 'коллекционеров', как они любят себя называть, пересылал другому цветную фотографию или журнал, они даже использовали экспресс доставку, чтобы не попасться за нелегальную деятельность на обычной почте. Судя по заднему плану и различимой на снимках одежде, а также по обложкам попавших в кадр журналов, фотографии были новыми, сделанными несколько месяцев назад. А это, в свою очередь, означало, что где-то в Соединенных Штатах существует разветвленная сеть или даже сети, распространяющие порнографическую продукцию для педофилов. Вот почему полиция пошла на сделку с Джоном 'Джеком' Нельсоном. В обмен на довольно мягкий приговор и обещание новой жизни после освобождения из тюрьмы, он должен был дать показания против всех известных ему педофилов. Нельсону ясно дали понять, что ему сделали подобное предложение, так как ФБР не смогло доказать его причастность к производству этих фотографий. Столкнувшись с перспективой провести от двадцати пяти до пожизненного в федеральном исправительном учреждении, Джек Нельсон забыл об уголовном кодексе чести и запел, как Паваротти. Полиция произвела аресты, передала дела в суд и после получения нужных свидетельских показаний добилась обвинительных приговоров. Министерство юстиции, главный распределить финансовых ресурсов между различными федеральными агентствами, продемонстрировало свое удовлетворение удачным результатом кампании, увеличив бюджет почтовой полиции. ФБР же со своей стороны добавило мистера Джона 'Джека' Нельсона в программу защиты свидетелей после его освобождения из федеральной тюрьмы в Мэрион, Пенсильвания, где он провел восемнадцать месяцев (будучи на хорошем счету все время заключения). Так мистер Джон 'Джек' Нельсон превратился в мистера Джона 'Джека' Вагнера, занимающего весьма прибыльную должность график-дизайнера в рекламном агентстве Мидтауна. Разумеется, никто на новом месте работы не знал о его темном прошлом осужденного педофила. Никто и не догадывался, что в свободное время мистер Нельсон мечтал сделать фотографии обнаженных детишек своих коллег. Дюпри закрыл папку и начал разрабатывать план действий. *************** АННАПОЛИС, МЭРИЛЕНД Они сели на кушетку, тесно прижившись друг к другу, словно делали это всегда. Скалли поджала ноги и положила голову Малдеру на грудь, в глубине души радуясь, что, наконец, может позволить себе прикасаться к нему и не испытывать чувства вины за это долго сдерживаемое желание. Малдер в свою очередь обнял напарницу за плечи и притянул еще ближе, нежно проводя рукой по ее локонам. Они и сами не заметили, как заснули. Проснувшись утром, напарники сладко потянулись и, улыбнувшись друг другу, обменялись невесомым и несколько робким поцелуем. - Итак, какие у нас планы на сегодня? – спросил Малдер. - Ты, - ткнув его пальцем в грудь, ответила Скалли, - направляешься к себе и относишь белье в прачечную, потому что, честно говоря, от тебя уже воняет. Ну а когда покончишь со стиркой, позвони, и мы… что-нибудь придумаем. Малдер спрашивал себя, что она подразумевала под этими словами, но все же не стал уточнять. Он решил не опережать события, делая скоропалительные выводы, не имеющие под собой реальных оснований. Поднявшись с дивана, Фокс надел ботинки и подхватил дорожную сумку. Его уже ожидало вызванное Скалли такси, так что Малдер быстро поцеловал напарницу на прощание и спустился вниз, намереваясь не затягивать с выполнением ее наказа. Тем временем Скалли, терзаясь угрызениями совести из-за недоделанной работы, быстро приняла душ и переоделась в деловой костюм, чтобы отправиться в Квантико и как можно скорее написать полный отчет по джексонвиллскому делу. Когда Дана прибыла в их временный офис, Эстель уже находилась на рабочем месте и с явным удивлением уставилась на неожиданную гостью. - Агент Скалли! Мистер Литтелтон сообщил, что вы с агентом Малдером взяли отпуск до конца недели. Дана улыбнулась. – Малдера действительно не будет, Эстель, а я бы не хотела откладывать составление рапорта по нашему последнему делу… Эстель взяла со стола папку и протянула ее Скалли. – Просто подпишите и все. Вот этого Дана ну никак не ожидала, а потому поначалу даже растерялась, однако быстро взяв себя в руки, взяла предложенную папку и, открыв ее, принялась читать. – Эстель… где…? - Детективы джексонвиллской полиции были настолько добры, что переслали по факсу свой отчет. Я переписала его и добавила некоторые детали, которыми меня любезно снабдил мистер Литтелтон. – Немного поколебавшись, Эстель добавила: – Мне показалось, что вам с агентом Малдером и так здорово досталось, поэтому я решила избавить вас от необходимости вникать в эти малоприятные... детали… снова. Скалли бегло просмотрела рапорт и убедилась, что он составлен по всей форме и объективно отражает произошедшие события – требовалось лишь поставить их с Малдером подписи. - Спасибо, Эстель, вы нам очень помогли. Секретарша просто светилась от удовольствия, явно польщенная комплиментом. - Ладно, тогда я, пожалуй, пойду, - сказала Скалли и развернулась, чтобы уйти. - Желаю хорошо провести выходные. Услышав эти, казалось бы, вполне невинные слова, Дана застыла на месте. Что-то в голосе Эстель показалось ей странным. Медленно развернувшись, Скалли внимательно посмотрела на помощницу. Что ей известно? Эстель улыбалась во весь рот. Она знает, поняла Скалли. - М-м… - У вас на лице все написано, агент Скалли. Вот дерьмо. - Что бы вы ни подразумевали… Эстель откинулась в кресле и звонко рассмеялась. – Вы оба просто нечто! – Она вытерла глаза и продолжила: – Агент Скалли, я в Бюро почти с тех самых пор, как Гувер открыл это чертово место. Я работала с… о, Господи, не стоит и пытаться сосчитать сотни, а возможно, и тысячи агентов, с которыми мне доводилось работать. В те времена, когда в спецагенты брали только мужчин, некоторые из них вступали в… определенные отношения, если вы понимаете, о чем я. Скалли кивнула. - И даже тогда я могла это определить. Черт, да это было очевидно даже в чисто женских парах, по крайней мере, для меня. Я всегда замечала, когда напарники…близки. - Когда вы впервые…? Я имею в виду нас с Малдером. - В тот самый день, как меня назначили вашим помощником, разумеется. – Скалли облегченно вздохнула. Ну тогда все в порядке – основываясь на чрезвычайно близкой природе их рабочих отношений, большинство людей считали, что их с Малдером связывает нечто большее, чем простая дружба. Эстель лишь заметила то же, что и все остальные. Дана же беспокоилась о том, что она каким-то образом узнала о недавно произошедших переменах. - О, это… Эстель, мы с Малдером… Для большей убедительности Скалли посмотрела ей прямо в глаза – даже не пытайся это отрицать, было ясно написано на лице пожилой женщины. - То есть… - Милая… я же ничего не имею против и уж точно никому не собираюсь рассказывать. Вы так хорошо подходите друг другу. - Эстель… - Агент Скалли… прочитав отчет по делу, я поняла, что агент Малдер оказался несколько… подавлен событиями в Джексонвилле. Полагаю, что вам как его напарнице следует быть рядом с ним и оказывать ему максимальную поддержку. Агент Малдер является чрезвычайно ценным сотрудником Бюро, обладающим практически уникальными навыками и талантами. Из достоверного источника мне стало известно, что вас обоих планируют перевести из отдела по работе с нераскрытыми делами в команду по программе профилирования особо опасных преступников. У Скалли просто челюсть отвисла от удивления. В эти команды брали только лучших из лучших. Агентов из этого подразделения могли вызвать в любую часть страны по немедленному требованию (ну это-то как раз не новость), чтобы оказать необходимую поддержку и помощь в профилировании полицейским департаментам в случае запроса с их стороны. Для любого профайлера, да что там говорить, для любого агента попасть в эту команду было высочайшей честью. Имелось всего четыре таких группы, по двое агентов в каждой, и все из САО. - Какая команда? – спросила Скалли. Эстель просияла от радости. – Первая. Скалли показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Их с позором спихнули в САО, и над ними по-прежнему нависало незаконченное расследование ОПО, но, тем не менее, меньше, чем за неделю они превратились из изгоев в звезд отдела. Первая команда это… нечто. Вершина, которую стремятся достичь все назначенные в САО агенты. Членов данной команды за глаза называли командой А или рыцарями-джедаями. «О, Малдеру это определенно понравится», - подумала Скалли, закатывая глаза. Подобное перемещение как нельзя лучше согласуется с заявлением Скиннера о том, что ему не придется заниматься профилированием. - Ясно. Что ж, я бы пока не торопилась праздновать, Эстель. Мне кажется, что наш настоящий начальник, помощник директора Скиннер… - Лично одобрил перевод. Я видела бумаги, агент Скалли. Так вот откуда ветер дует. - Эстель, - спросила Скалли, выразительно посмотрев на часы, - а не пора ли вам прерваться и выпить кофе? Секретарша уловила ее мысль и понимающе кивнула. – Пожалуй, я бы не отказалась от содовой или чего-нибудь в этом духе. Десяти минут достаточно? - Вполне, - заверила ее Дана, уже направляясь к телефону. - Позвольте мне, - услужливо предложила Эстель. - Так будет быстрее. – Она набрала номер приемной Скиннера (по памяти, как заметила Скалли) и немного подождала ответа. - Привет, Кимберли. Это Эстель из САО. – Пауза. – У меня все хорошо, дорогая. А у тебя? – на этот раз последовало более продолжительное молчание. – Тут агент Скалли хочет поговорить с помощником директора. Эстель кивнула Дане, и та взяла трубку параллельного телефона на своем столе. - Пожалуйста, подождите, - сказала Кимберли. Прозвучал характерный для постановки на удержание сигнал, и через некоторое время Скалли услышала знакомый бас их прежнего начальника. - Скиннер. - Это агент Скалли, сэр. - Доброе утро, агент Скалли. Не думал, что вы сегодня окажетесь на работе. Мне казалось, что агент Литтелтон предоставил вам с Малдером несколько дней отпуска. - Все верно, сэр, просто я хотела доделать бумажную работу по джексонвиллскому делу. - Ясно. Чем могу помочь, агент Скалли? - Сэр, мне стало известно, что нас с агентом Малдером переводят в первую команду подразделения, занимающегося профилированием особо опасных преступников, и я… сэр, вы ведь обещали агенту Малдеру, что ему не придется заниматься составлением профилей по текущим делам. Эстель встала, и тихо извинившись, покинула офис, давая Скалли возможность поговорить с боссом наедине. - Ну, я просто подумал, что после Чикаго и Джексонвилля агент Малдер изменил свою точку зрения. - Сэр, чикагское дело было 'глухим'. Это особый случай. Можно даже сказать, что Малдеру просто повезло. - Скалли, думаю, вы недооцениваете профайлерские способности своего напарника. Если вы позволите дать вам совет… - Разумеется, сэр. - На вашем месте я бы отправился в Национальную академию права и взял там экземпляр книги 'Расследование серийных убийств', том третий. - Простите, сэр? - Скалли, вы мне доверяете? «Хороший вопрос», - подумала Дана. - Разумеется, сэр. Полностью. - Тогда доверьтесь мне и на этот раз. Это назначение как нельзя лучше способствует продвижению карьеры агента Малдера. Я просто хочу удостовериться, что он не останется без работы после завершения расследования ОПО. С момента вашего отъезда политическая ситуация не претерпела положительных изменений в лучшую сторону. Однако ОПО будет весьма затруднительно проводить полномасштабное расследование со снятием письменных показаний, допросами, дотошным копанием в грязном белье и прочими штучками из их арсенала против ведущего профайлера САО и его высококвалифицированного напарника. Дана не удержалась от вопроса, волновавшего ее сильнее других. – Сэр, а что с секретными материалами? Скиннер помедлил с ответом. – Скалли, я знаю, как важно, чтобы это подразделение продолжало функционировать. Знаю лучше, чем вы можете себе представить. Для того, чтобы вы или агент Малдер смогли когда-либо вернуться в этот отдел, необходим положительный результат дисциплинарного расследования ОПО. И добиться этого можно, поблагодарив за назначение и смиренно приняв его. – Скиннер помолчал и добавил: – В чем проблема, агент Скалли? Дана колебалась, размышляя как лучше ответить на этот вопрос. – Сэр, агент Малдер, будучи превосходным профайлером, слишком близко к сердцу принимает эти дела. Иногда я… беспокоюсь за него, сэр. Скиннер промолчал, ожидая продолжения. – И я не могу с точностью предсказать, как дальнейшее профилирование скажется на его… умственном состоянии, сэр. - Скалли, - тщательно подбирая слова, начал Скиннер. – Между нами говоря, ваше с Малдером партнерство… уникально. Вам, разумеется, не нужно лишний раз об этом напоминать, я просто хочу указать на то, что другие это тоже замечают. По мнению высшего руководства Бюро, вы с агентом Малдером фактически являетесь лучшей на сегодняшний день командой полевых агентов. Причин для этого много – некоторые из них хорошо известны, о других можно только…догадываться. Намек не остался без внимания. Скалли резко побледнела. Опять двадцать пять. - Спешу заверить вас, агент Скалли, что никто не считает, будто имеет место что-то… неподобающее, бросающее тень на Бюро. Мы понимаем, что за использование уникальных талантов и способностей агента Малдера необходимо заплатить определенную… цену, если мне позволено будет использовать подобный термин. - Какую цену? – настаивала Дана. - Агент Скалли, вы ставите меня в неловкое положение. Достаточно сказать, что вы с агентом Малдером считаетесь… элитой Бюро. Особенными сотрудниками, я бы даже сказал, своеобразными. Так что определенные… отклонения от правил, касающихся… отношений между напарниками… в вашем случае приемлемы. Иными словами, Бюро закроет глаза на их неуставные отношения, поняла Скалли. - Сэр, мы ведь сейчас разговариваем неофициально, верно? - Разумеется, агент Скалли. - Тогда, пожалуйста, поясните свою мысль, сэр. Говорите прямо, не старайтесь проявлять вежливость. Скиннер фыркнул. – Отлично, агент Скалли. Я, агент Литтелтон и большинство начальников с седьмого этажа полагаем, что ваши отношения гораздо ближе, чем у остальных напарников. Мы подозреваем, что вы вышли за рамки простой дружбы, однако ни в коем случае не намереваемся подтверждать или опровергать эти подозрения. Вы оба гораздо лучше работаете вместе, когда вас оставляют в покое и спокойно позволяют делать вашу работу. Проще говоря, агент Скалли, вы с Малдером умеете добиваться результатов – весьма впечатляющих результатов, надо признать, ведь у вас получилось раскрыть три дела за шесть дней – поразительное достижение. Решение было принято, чтобы избежать определенных проблем. - Каких именно? - В своем рапорте детективы полицейского департамента Джексонвилля указали, что вы держали агента Малдера за руку, пока он разговаривал с подозреваемым. Скалли ничего на это не ответила, поэтому Скиннер продолжил: – И позже, уже после того, как подозреваемого взяли под стражу, вас с агентом Малдером обнаружили… обнимающимися в конференц-зале. Дана раздраженно закатила глаза, радуясь, однако, что Скиннер не может ее сейчас видеть. - Сэр, мы не обнимались. Вот о чем я и пытаюсь вам сказать. Ценой участия агента Малдера в этом расследовании явилось его полное эмоциональное истощение. Он… рыдал, сэр, и я просто… поддерживала его. В моих действиях не было никакой сексуальной подоплеки, сэр. - Скалли, советую вам поискать в словаре значение слова 'объятие'. Дана разозлилась на его ироничное замечание и потому ответила довольно резко. – Сэр, возможно ситуация в целом и соответствовала этому определению, но ваш намек на наличие между мной и агентом Малдером…романтических отношений оскорбителен. Вслед за ее гневной вспышкой воцарилась тишина. – Скалли, вы отрицаете, что между вами существуют подобные отношения? Вот черт, ну почему он не спросил в прошедшем времени? Скажи он ‘существовали’, она бы со спокойной совестью все отрицала. И, по правде сказать, слово 'роман' не вполне подходило под описание того, что было между ней и Малдером. - Нет, сэр. То есть, да, сэр. Я отрицаю наличие между нами романтических отношений. - Скалли… я не собираюсь лезть в вашу личную жизнь. Честно говоря, это вообще не мое дело. И поверьте мне, Бюро неофициально занимает такую же позицию. Так что я советую вам позволить Малдеру заниматься его работой, со своей стороны делая все необходимое, чтобы оградить его от неприятностей. Только таким образом вы сможете вернуться в секретные материалы, когда вся эта история уляжется. Вам все ясно? - Да, сэр, - ответила Дана. «Кристально», - про себя добавила она. - Удачного дня, агент Скалли. *************** АЛЕКСАНДРИЯ, ВИРДЖИНИЯ Мобильный Малдера зазвонил в тот самый момент, когда он возвращался из прачечной, расположенной в подвале его дома. Фокс кое-как подхватил корзину с бельем и стиральный порошок одной рукой, другой доставая телефон. - Малдер. - Это я, - прозвучал в трубке голос Скалли. Малдер счастливо улыбнулся, как дурак радуясь ее звонку. - Привет, Скалли, - нежно ответил он. - Слушай, я могу заехать к тебе? Странные нотки в ее голосе заставили Малдера насторожиться. – Что случилось, Скалли? - Я бы предпочла обсудить это с глазу на глаз, - тихо ответила Дана. Она чего-то не договаривает, заподозрил Малдер. - Конечно. Я тут сражаюсь с теперь уже постиранным бельем. Приезжай, поможешь. - Ладно, я уже в пути. - Пока. *************** Примерно через сорок минут Скалли подъехала к дому напарника. «Ему бы не помешало переехать куда-нибудь поближе, - усмехнувшись, подумала Дана. - Или, может, нам стоит жить вместе…» Нет. Скалли покачала головой. «Во-первых, - размышляла она, - маму просто убьет подобная новость – ее дочь живет с мужчиной, не будучи за ним замужем?!» Этого бы оказалось достаточно, чтобы ее мать - строгая ирландская католичка - начала пугать Дану адскими муками. «И, во-вторых, Малдер не из тех, с кем легко ужиться под одной крышей. Я аккуратная и педантичная, а он неряха. Мне нравится читать и слушать классическую музыку, проводя время в тишине и самосозерцании, в то время как ему нужно давать выход своим эмоциям, играя в баскетбол прямо в квартире и смотря дрянные программы по телевизору. Мы слишком разные для мирного сосуществования». «И все же, - подумала Дана, - идея просыпаться рядом с Малдером каждое утро кажется такой заманчивой». Уже слишком много времени прошло с тех пор, как она последний раз делила постель с мужчиной. «Он мой напарник», - напомнил ей разум. «Он моя… вторая половина», - ответило сердце. «Это расходится с правилами Бюро». «Получается, что на нас они уже не распространяются». «Малдер из тех, кто нуждается в заботе, внимании и даже кормлении, словно младенец». «Он нуждается во мне – как ни в ком другом за всю его жизнь». «Эта потребность могла уничтожить его». «Я люблю его». «Я люблю его». *************** Малдер как раз складывал нижнее белье, когда в дверь осторожно постучали. – Открыто! – крикнул он. Получив разрешение, Скалли вошла в квартиру, по пути стягивая пиджак, и обнаружила, что напарник разгребает кучу выстиранного белья. - Когда ты последний раз занимался стиркой? – полюбопытствовала Дана. Малдер неопределенно пожал плечами. – Ну, я делаю это по мере необходимости, - ответил он. – И никогда прежде не устраивал генеральную стирку. Скалли рассеянно кивнула и села. – Слушай… сегодня утром я отправилась в наш офис, чтобы составить рапорт по джексонвиллскому делу. И как ни странно, Эстель уже сделала всю работу – мне оставалось только подписать бумаги и передать их на рассмотрение начальству. Он кивнул, не слишком внимательно слушая ее рассказ, будучи полностью поглощенным складыванием своего нижнего белья. - И я узнала кое-какие новости… - продолжила Дана и внезапно замолчала. Он, наконец, оторвался от своего занятия и перевел взгляд на напарницу. – Какие? - Нас снова переводят. Малдер сел. – И судя по выражению твоего прекрасного лица, новое назначение мне вряд ли понравится, верно? Скалли покачала головой. «Прекрасного?» - повторила она про себя. - Программа профилирования особо опасных преступников. Малдер удивленно вздернул брови. – Какая команда? - Первая. Фокс лишь кивнул, по-видимому, не слишком впечатленный услышанным. – Ясно. – И с этими словами он снова вернулся к сортировке белья. - Малдер? - Да, Скалли? - Тебя что, устраивает это назначение? Он равнодушно пожал плечами. – А разве у меня есть выбор? - Что ты имеешь в виду? Малдер сел обратно. – За последние пять, шесть дней мы с тобой раскрыли три дела и тем самым привлекли внимание верхушки Бюро. Могу предположить, что помощник директора Скиннер снова занимался политическими интригами, только на этот раз ради нашей с тобой выгоды. ОПО будет чрезвычайно трудно продолжать свое расследование против команды ведущих профайлеров, успешно раскрывшей два 'глухих' дела и одно текущее, результатом чего явилось задержание подозреваемых и спасение травмированной, но все же живой жертвы. Мистер Скиннер, как мне кажется, пытается сделать нас политически неприкасаемыми, чтобы мы смогли вернуться к работе над секретными материалами, когда расследование тусонского инцидента окажется позади, – чистые и невинные, словно новорожденные младенцы. Сказать, что Скалли удивилась, значит, ничего не сказать. – Ты сейчас в точности повторил слова Скиннера. Малдер кивнул. – Я предполагал, что этот момент настанет, Скалли. - Когда? - Еще в Чикаго - после звонка от Тони во время игры. Иными словами, когда нас перевели с 'глухих' дел на текущие. - Почему же ты мне ничего не сказал? – раздраженно потребовала Дана. Он посмотрел ей прямо в глаза. – Потому что я пытался мысленно настроиться на предстоящее расследование. Я не старался ничего от тебя скрыть, Скалли. Я просто… работал, надо полагать. Она кивнула, нехотя соглашаясь с его доводами. – Ладно… - Скиннер сказал еще что-нибудь? Скалли всерьез раздумывала над тем, а стоит ли ему говорить, но, в конце концов, ее врожденная честность взяла верх. – Да, сказал. - Что именно? - Он… намекнул, что наши… рабочие отношения… наши близкие рабочие отношения не остались незамеченными представителями руководства Бюро, но пока мы продолжаем обеспечивать высокую раскрываемость, они предпочтут закрывать на это глаза. Малдер задумчиво кивнул. – Интересно. А вот этого я не предвидел. - И что, по-твоему, это означает? Ты намного лучше меня разбираешься в закулисных политических играх. Он рассмеялся в ответ на ее утверждение. – А вот тут ты здорово ошибаешься, Скалли! - Что ты имеешь в виду? Он лишь усмехнулся. – Когда ситуация того требует, у тебя очень даже неплохо получается играть в эти игры, Скалли. Помнишь свою последнюю конфронтацию с ОПО? 'Вы обвиняете меня во лжи'? Это был идеальный политический ход, Скалли. Она кивнула. – Все же ты не ответил на мой вопрос – что означает подобная лояльность начальства по отношению к нам? Снова пожав плечами, Малдер ответил: - Полагаю, все дело в том, что мы хорошие работники, и они это понимают. - Возможно. - Ты чего-то не договариваешь, – допытывался Малдер. Немного подумав, Дана, наконец, признала его правоту. – Так и есть. Он окончательно отложил в сторону белье и сел рядом с ней. – Ты хочешь на какое-то время замедлить развитие наших отношений? - Замедлить что? Между нами ничего не было. - Было. Мы обнимались и спали вместе… в некотором роде. – Малдер перевел дух и продолжил: – Мы признали, что между нами существуют определенные чувства, Скалли. И я знаю, что тебе это далось нелегко. – Он отвел взгляд. – Уверен, что когда в детстве ты думала о будущем спутнике жизни, то представляла кого-то совсем непохожего на меня. Скалли внимательно вслушивалась в его слова, стараясь найти в них признаки жалости к себе или попытки манипулировать ее чувствами, но ничего подобного не обнаружила. Он говорил прямо и откровенно, тем самым разбивая ей сердце и лишая решимости продолжать этот разговор. - Малдер… ты знаешь, что я забочусь о тебе, так же как и ты обо мне. И дело не в том, что я не хочу… быть с тобой. Просто… в нашей жизни все настолько… запутанно. Назначение в первую команду является важным этапом моей карьеры – на самом деле это большая честь для нас обоих. - Меня планировали перевести в это подразделение, когда я покинул САО и занялся секретными материалами, - спокойно ответил Малдер. Она отрывисто кивнула. – Я это подозревала. Но я пытаюсь сказать… прежде со мной уже случилось нечто подобное. Я встречалась со своим коллегой, и хотя отношения с ним не оказали отрицательного эффекта на мою карьеру, но в то же время и не способствовали ее развитию. Малдер промолчал. «Ему и не нужно ничего говорить, - подумала Скалли, - все ясно написано у него на лице». – Я не говорю, что все… кончено, Малдер. Я этого не говорю. - Тогда что ты пытаешься сказать, Скалли? – задал он резонный вопрос. - Я хочу сказать… я прошу тебя понять, что когда наши отношения станут глубже, то я не всегда буду в благодушном настроении. Например, иногда я захочу побыть одна, чтобы отдохнуть от твоих закидонов. Он улыбнулся. – Я ожидал этого, Скалли. Она удивленно переспросила: - В самом деле? - В некотором роде. - Объясни, что ты имеешь в виду, Малдер. - Ну что сказать, Скалли? Просто я тебя знаю, вернее то, как работает твой мозг. «И не только мой», - внезапно подумала Дана. - Так ты не сердишься не меня? Ты не расстроился? - Ну, я бы так не сказал, - заметил Малдер. – Скорее я… разочарован. Я знаю, что за этим последует, и мне отнюдь не хочется иметь с этим дело. Скалли откинулась назад и скрестила руки на груди. – И что, по-твоему, должно произойти, Малдер? - На новом месте работы нам придется много путешествовать, Скалли, посещая места вроде Джексонвилля и занимаясь тем, что мы там делали. Я продолжу снова и снова погружаться в разум маньяков, потому что это единственный известный мне способ выполнения моей работы. А следовательно, сцены, подобные джексонвиллской, повторятся еще не раз. Мне понадобится твоя помощь, и ты, как всегда, окажешься рядом. – Он помедлил. – Необходимость снова проходить через что-то подобное будет разрывать тебе сердце, заставляя выбирать между желанием помочь мне и остаться… в стороне. Скалли отвела взгляд. Он снова оттолкнул ее. - Я всегда буду рядом с тобой, Малдер, - спокойно заверила его Дана. - Я знаю. - Только… не так, как мы планировали. По крайней мере, не сейчас. - Но ты ведь не отказываешься от этой идеи навсегда? – с надеждой в голосе спросил Фокс. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. - Нет. - Это все, о чем я прошу, - смиренно ответил он. - Я в некоторой растерянности, - после краткого молчания произнесла Дана. – Мы только что расстались? Он рассмеялся. – Нет. – И тут же вновь посерьезнел. – Мы с тобой никогда по-настоящему не были вместе, Скалли. Мы провели вместе… всего одну ночь. - На самом деле нас объединяет гораздо большее, Малдер. Фокс не мог не признать ее правоту. – Да, верно. Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду. Скалли кивнула. О, да, она понимала. - Ты наверняка ненавидишь меня, - попробовала прощупать почву Дана. - Скалли… я…вовсе нет. – «Я люблю тебя», - подумал он. - Послушай, - начала она, поднимаясь с дивана, - я просто хочу немного замедлить развитие наших отношений. И это вовсе не означает, что мы должны делать шаг назад. - И что же это означает? – спросил Малдер. – Конкретно? Я же мужчина и, следовательно, нуждаюсь в четком и ясном объяснении. Скалли улыбнулась. – Ну, мы можем целоваться, обниматься и проводить ночи на диване в объятиях друг друга. Тебе даже позволено бросать на меня страстные взгляды, от которых мои ноги становятся ватными. Малдер осклабился. – Скалли… ты же знаешь, что я не обладаю исключительным правом на подобные взгляды. Как насчет ночных звонков? - Разрешаются. - Двусмысленные замечания? Откровенное разглядывание? Неприличные шутки? - Да, да и нет. - Вот черт. Скалли весело рассмеялась, тем самым согревая Малдеру сердце. – Мне нужно идти, - с сожалением заметила она. – Позвони мне позже. Если я приду в себя от сегодняшних потрясений, то мы сможем провести еще один вечер за пиццей и просмотром фильма. Возможно, если ты будешь хорошо себя вести, я разрешу тебе спать на диване. Малдер поднялся следом и проводил Скалли до двери, как всегда, положив руку ей на поясницу. – Я позвоню около шести, идет? Она кивнула и, нежно поцеловав его на прощание, развернулась и вышла. Малдер вернулся обратно на диван, но, поколебавшись, встал и подошел к окну. Отодвинув створки жалюзи, он наблюдал за тем, как Скалли переходит улицу и направляется к своей машине. Уже собираясь сесть внутрь, она неожиданно оглянулась и посмотрела на него. Даже с расстояния в сорок ярдов Малдер почувствовал ее пристальный, прожигающий взгляд. – Вот о таком взгляде я и говорил, - тихо произнес он. *************** МЭДИСОН АВЕНЮ, 444 НЬЮ-ЙОРК Он вышел на охоту, рыская по городским джунглям, словно голодный хищник в поисках добычи. Дюпри внимательно осмотрелся. Все вокруг вновь стало отчетливым и ярким – звуки и запахи буквально оглушали его, а зрение настолько обострилось, что он различал, как испаряется пот с проходивших мимо людей. Марк решил как можно скорее заполучить намеченную жертву. Разумеется, он бы предпочел продумать свои действия тщательнее, но мучительный голод не оставлял ему такой возможности. Дюпри пообещал себе, что если на этот раз все пройдет гладко, то он не станет так долго откладывать следующее нападение, а спланирует все четко и аккуратно, обращая внимание на любую мелочь. Нельзя позволить себе попасться в руки полиции. Обзаведясь самой свежей фотографией своей потенциальной жертвы, любезно предоставленной ему базой данных программы защиты свидетелей, Марк установил наблюдение за зданием, где работал Нельсон. Дюпри собирался проследить за ним и нанести удар при первой же возможности. Всем необходимым для осуществления операции он запасся заблаговременно, не забыв и о послании. Составленная им записка была ключом. Нужно удостовериться, что ее найдут – в прошлый раз о ней нигде не упоминалось, и это обстоятельство здорово разозлило Марка. Он понимал, что копы нашли записку и держат ее у себя, чтобы отсеивать разных психов, желающих признаться в убийстве Кинга. Только полиция и убийца могут знать о существовании послания. Можно, конечно, послать записку по почте вместо того, чтобы оставлять ее рядом с телом. Однако как следует все обдумав, Марк отмел эту идею, сочтя ее слишком прямолинейной, тогда как ему хотелось поддразнить копов. Сначала он намеревался положить листок в карман жертвы, чтобы эксперты без труда его обнаружили, но потом передумал, по многим причинам решив все же оставить послание на видном месте – прямо на трупе. Дюпри стоял рядом с телефонной будкой и время от времени оглядывал противоположную сторону улицы, пытаясь разглядеть Нельсона в толпе. Дом под номером 444 оказался тридцатипятиэтажным небоскребом, офисы в котором арендовали сотни различных компаний. Нельсон работал в одной из них – фирмой под названием «Омега Продакшн». Марк в очередной раз перевел взгляд на часы – они показывали уже десять минут шестого. Нельсон до сих пор не появился, и Дюпри оставалось только надеяться, что его жертва не из тех трудоголиков, что любят задерживаться на работе сверхурочно. Вряд ли Марк смог бы выдержать так долго – голод снова начал давать о себе знать. *************** АННАПОЛИС, МЭРИЛЕНД 19:30 Скалли действительно 'пришла в себя', как она это назвала, и, когда Малдер позвонил, то получил приглашение на вечер, включающий в себя пиццу и совместный просмотр фильма. Собственно, именно этим они и занимались, когда их отдых неожиданно прервал звонок малдеровского мобильника. - Это наверняка Литтелтон, - уверенно заявил Фокс и принялся отыскивать свою куртку. - С чего ты взял? – полюбопытствовала Скалли, в то время как телефон продолжал заливаться трелью. - Потому что кроме тебя на этот телефон мне никто не звонит, а ты в данный момент сидишь рядом со мной. Он, наконец, отыскал трубку и ответил на звонок. - Малдер. - Это Литтелтон, Малдер. Ты где? - Я сейчас у Скалли. Что случилось? - Вообще-то я собирался подождать до понедельника… - начал Тони. Озорно подмигнув напарнице, Малдер закончил за него. - Но… ты решил позвонить и сообщить, что нас со Скалли перевели в первую группу программы профилирования особо опасных преступников, и у тебя уже есть для нас новое задание. Ты, конечно, сожалеешь, что приходится беспокоить нас, особенно учитывая, что мы в отпуске до конца недели, но на тебя давит начальство, требуя уделить максимальное внимание этому расследованию. И ты звонишь, чтобы спросить, а не мог бы я, как настоящий командный игрок и член дружного братства САО, немедленно сесть на самолет и отправиться на борьбу со злом? Пауза, последовавшая за ироничной тирадой Малдера, сильно затянулась. Спустя какое-то время Литтелтон, наконец, выдавил. – Господи, Малдер… это почти… - Сверхъестественно? – закончил за него Фокс, изо всех сил стараясь не рассмеяться. - Да, пожалуй, можно и так сказать. Ты прав. Одному богу известно, как ты об это узнал, но ты абсолютно прав. Итак…? - Что за дело, Тони? - Как всегда, серийный убийца. На этот раз в Портленде. - В Мэне? - М-м… да. А где же еще? - В Орегоне, Тони, тоже есть Портленд. И если память мне не изменяет, это столица штата. А, нет, столица Орегона - Салем. - Неважно. Я пришлю данные по делу на дом агенту Скалли. Для вас обоих заказаны билеты на завтрашнее утро с открытой датой возвращения. – Литтелтон немного помолчал, а затем добавил: – Поймай ублюдка, Малдер. У тебя это получается лучше всех. На этом он закончил разговор. - Мы отправляемся в Мэн, Скалли, ловить очередного извращенного монстра, угрожающего простым обывателям. Нас ждут сельские жители, вооруженные вилами, замки с факелами на воротах и прочая средневековая атрибутика. - Что-то ты слишком легкомысленно настроен для того, кто собирается погрузиться в бездну, Малдер. Он кивнул. - Ну… полагаю, мне следовало спросить, готова ли ты заняться очередным расследованием. Тони ведь дал нам обоим неделю отпуска. Скалли пожала плечами. – Да, но мы нужны там, - просто ответила она. – Оба. *************** НЬЮ-ЙОРК Наконец-то. Сердце Марка радостно забилось в предвкушении, когда он заметил выходившего из здания Нельсона. Дюпри посмотрел на небо и улыбнулся – солнце уже давно зашло, уступив свое место над городом тьме. «Время для охоты», - улыбаясь, подумал Марк. «Время, когда я, наконец, смогу утолить свой голод». «Время, когда живущее во мне зло вырывается на свободу». Дюпри быстро перешел улицу и направился следом за Нельсоном, двигаясь медленно и стараясь держать его в поле зрения. Марк не хотел привлекать внимание местных изгоев общества; не хватало только отражать атаку какого-нибудь грабителя, пока он выслеживал собственную добычу. На этот раз он быстро сделает всю грязную работу. Согласно плану, Дюпри намеревался найти подходящее место, привлечь внимание жертвы и сразу же нанести удар. Тем временем ничего не подозревающий Нельсон раздумывал о том, а не поймать ли ему такси вместо того, чтобы ехать на метро. В это время суток народу в подземке немного, но существовали и другие, более личные соображения, которые стоило принять в расчет. Нельсон заметил впереди бар и решил зайти, чтобы пропустить стаканчик. Чувствуя, как бешено скачет пульс, Дюпри последовал за своей целью. *************** АННАПОЛИС, МЭРИЛЕНД Когда в дверь позвонили, Малдер был на кухне. Вздохнув, Скалли поднялась с дивана и направилась открывать, предварительно заглянув в глазок. На пороге стояла Эстель, держа в руках две толстые папки с делом. – Добрый вечер, агент Скалли, - усмехнувшись, поздоровалась она. Густо покраснев в ответ, Дана пригласила женщину зайти. - Малдер, - позвала Скалли. – Эстель принесла материалы по делу. Он вышел из кухни, держа в одной руке сэндвич, а в другой стакан молока. Будучи занятым пережевыванием пищи, Малдер ограничился приветственным взмахом рукой. - Агент Малдер, - невозмутимо поприветствовала его секретарша. Фокс, наконец, проглотил кусок сэндвича и спросил: – Итак, Эстель… думаете, мы сможем поймать этого парня? - Не понимаю, о чем вы, агент Малдер. Он усмехнулся. – Эстель, вы ведь работаете в Бюро с тех времен, когда Гувер еще носил слюнявчик! Только не говорите мне, что не… заглянули… в это досье по дороге сюда! Она смущенно вспыхнула. – Могу вас заверить, агент Малдер… - Да, да, - перебил Фокс, явно поддразнивая ее. – Итак, что у нас есть на этого парня? Эстель расправила плечи и перевела взгляд на Скалли, словно ища у нее поддержки. Однако та лишь пожала плечами, словно говоря: я умываю руки. - Агент Малдер, - снова начала Эстель. – Если хотите знать, я в самом деле просмотрела дело, чтобы убедиться, что все на месте. Вообще-то, я административный помощник, а не профайлер. Мое мнение… - Чрезвычайно важно для меня, иначе я бы не спрашивал, - настаивал Малдер. Эстель явно польстили его слова. – Хорошо. Тогда я бы предположила, что ваш подозреваемый белый мужчина от двадцати до тридцати пяти лет с интеллектом выше среднего. Он, вероятно, чернорабочий или занимается какой-то неквалифицированной работой в сфере услуг. Любит слушать кантри-музыку. Вырос в неполной семье – без отца и с деспотичной матерью. Братьев и сестер не имеет. Не умеет контролировать свои порывы. Иными словами, типичное для любого социопата детство – словно из учебника. Глубоко и неизменно ненавидит женщин, любит их унижать. Неспособен возбудиться, если физически не контролирует партнершу. Весьма вероятно, увлекается порнографией. На публике предпочитает притворяться понимающим и заботливым по отношению к женщинам, но это лишь дымовая завеса. Это все, агент Малдер. Доброй ночи. Она развернулась и, как-то неопределенно фыркнув, вышла. Но когда Скалли закрывала за ней дверь, Эстель оглянулась и, убедившись, что Малдер ее не видит, подмигнула Дане. Улыбнувшись в ответ, Скалли заперла дверь и вернулась на диван. Она бросила дело на кофейный столик и, положив руки на бедра, принялась размышлять о том, насколько близок к истине профиль Эстель. - Вероятно, чертовски близок, - пробормотала Дана. - Да, - согласился Малдер, усаживаясь на диван. – Я бы даже рискнул поставить на это приличную сумму. Но, все же… давай сами проверим. Тяжело вздохнув, Скалли присоединилась к нему и открыла папку. Они начали читать содержимое вместе. *************** НЬЮ-ЙОРК Дюпри проверил туалет и убедился, что если Нельсон задумает его посетить, это будет идеальной возможностью для нападения. Туалет закрывался изнутри и состоял лишь из одной кабинки и писсуара. Марк прикинул, что ему понадобятся всего несколько секунд, чтобы войти и выйти незамеченным. Бар был местом, в котором собирались профессиональные пьяницы; сюда не заглядывали преуспевающие представители среднего класса, желающие отведать изысканные блюда. Это заведение предназначалось для рабочих людей, которые просто хотели забыться. А это в свою очередь подразумевало, что большинство из них сосредоточатся на своей выпивке и собственных проблемах, ни на что больше не обращая внимания. Дюпри внимательно наблюдал за Нельсоном, пытаясь определить, является ли он завсегдатаем. Похоже, бармен его не знал – все складывалось как нельзя лучше. Марк заказал пиво и смотрел, как Нельсон пьет свой собственный напиток – «Джек Дениэлс» с колой. «Отлично, - размышлял Дюпри, - есть время как следует все обдумать» Все зависит от того, станут ли копы копаться в прошлом Нельсона. Если они поймут, что он проходил по программе защиты свидетелей, то смогут установить, что я тоже есть в этой базе данных и имею к ней доступ, позволяющий мне находить и преследовать этих людей. Такой оборот чреват неприятными последствиями, хотя вероятность того, что они докопаются до сути, практически равна нулю, в основном из-за взаимной неприязни федералов и местной полиции. Ни одна из этих служб не желает делиться информацией с другой, боясь выставить себя в невыгодном свете. Особенно, когда дело касается защиты свидетелей. То есть… провернуть все здесь не такая уж и блестящая идея. Дюпри вновь ощутил резкий приступ голода, понимая, что ему нужно осуществить задуманное как можно скорее. Но только не в этом месте и не сейчас. Не стоило списывать со счетов вероятность того, что его могут заметить. Марк решил расправиться с Нельсоном у него дома и представить убийство как результат ограбления. Да, это самый лучший вариант – сделать так, чтобы преступление выглядело спонтанным, пока не обнаружится послание. Записка была ключом. Они должны расшифровать ее, чтобы понять заложенный в ней смысл. Однако сделать это у них никогда не получится. Марк допил пиво, но остался посмотреть, что будет делать его жертва. Тот осушил свой бокал, расплатился и ушел. Дюпри решил подождать десять минут, прежде чем выйти следом. Он знал, куда направлялся Нельсон и уже произвел необходимую разведку рядом с его домом. «Успокойся, - приказал себе Марк. - Всего десять минут, и ты сможешь уйти, а еще через двадцать доберешься до места. Всего полчаса, и твое терпение будет вознаграждено». *************** АННАПОЛИС, МЭРИЛЕНД - Итак? – спросил Малдер. – Что ты думаешь? Скалли неуверенно пожала плечами. – Думаю, что Эстель права. Честно говоря, я не понимаю, зачем нам вообще ехать в Мэн. Мы можем просто переслать им этот профиль, и на этом наше участие в расследовании закончится. - Все не так просто, - ответил Малдер, - дело в том, что старший сенатор от штата Мэн заседает в юридическом комитете палаты представителей, который контролирует бюджет ФБР, а Бюро в свою очередь формирует бюджет САО. Опять политика, Скалли. - Откуда ты это знаешь? - Интуиция. - Ты будешь что-нибудь менять в составленном Эстель профиле? - усмехнувшись, спросила Дана. - Да. Но утро вечера, как известно, мудренее, так что я сообщу тебе о своих поправках завтра. – Малдер потянулся и зевнул. – Пожалуй, мне пора. Нужно еще успеть собраться и все прочее. Скалли кивнула, не зная, чего ей больше хочется - чтобы он остался или ушел. Однако Малдер принял решение за нее, наклонившись и нежно, хотя и не совсем целомудренно, поцеловал ее на прощание. – До встречи, Скалли, - с этими словами он поднялся с дивана и направился к выходу. Дана промолчала. Она смотрела, как он уходит, спрашивая себя, почему ей так больно расставаться с ним. *************** НЬЮ-ЙОРК Дюпри вышел из метро и осмотрелся, пытаясь сориентироваться – два квартала на юг, затем повернуть на запад, третий дом слева. Он шел, насвистывая себе под нос и наслаждаясь свежим ночным воздухом. Уже через пять минут Марк достиг места назначения и, поднявшись по короткой кирпичной лестнице, постучал в переднюю дверь. - Кто там? – осторожно спросил голос. - Полиция, - ответил Дюпри. Нельсон чуть приоткрыл дверь и высунулся наружу. - Могу я увидеть ваше удостоверение? – попросил он. Вздохнув, Марк полез в карман и достал требуемые документы, продемонстрировав Нельсону блестящий значок детектива нью-йоркской полиции и соответствующее удостоверение. - А в чем, собственно, дело? - Можем мы поговорить внутри, мистер Нельсон? Вряд ли вы захотите, чтобы ваши соседи слышали наш разговор. Использование его настоящего имени произвело на педофила нужный эффект – он побледнел как полотно и, попятившись назад, открыл входную дверь. - Откуда вы…? Это были последние слова, которые он произнес в своей жизни.