Код

ГЛАВА 9 РЕЙТИНГ ГЛАВЫ: NC-17 (описание насилия) СПОЙЛЕРЫ: отсылки к эпизоду 'Jose Chang' ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: глава содержит графическое описание насилия. КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: После того, как агенты покидают тюрьму, Скалли отправляется делать аутопсию последней жертвы; ее открытия сильно обеспокоят обоих агентов. Тем временем в Нью-Йорке капитан Кэйхилл столкнется с политической подоплекой сотрудничества с федеральными правоохранительными агентствами. *************** МЭН - Если вам когда-нибудь снова понадобится помощь, только дайте нам знать, - услужливо предложил начальник Уоткинс, и Скалли подозрительно покосилась на охранника, почувствовав в его голосе нотки фальши. - Спасибо, начальник, - ответила она преувеличенно вежливым тоном, который приберегала для нежелающих сотрудничать местных служителей закона. Обычно это срабатывало, но в случае с Уоткинсом она явно зря старалась – он пропустил ее слова мимо ушей. «Тупой, да еще и глухой», - подумала Скалли, и ее улыбка стала еще ослепительнее. - Не вопрос, - пробормотал он и снова сплюнул. - Вы ведь не местный, верно? – полюбопытствовал Малдер. - Неа. Из Мис'сипи, - ответил Уоткинс. - Что южный парень забыл в Мэне? – удивился Малдер. – Особенно учитывая здешние зимы? Уоткинс осторожно огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его могут подслушать. – Скаж'м так, здесь еще п'мнят, как нужно обращаться с зеками. Иными словами, начальник, настоящий начальник тюрьмы, делает вид, будто не знает, что Уоткинс или любой другой головорез-надзиратель отрабатывает на заключенных удары своей дубинки. – Мы, возможно, вернемся, - прервал возникшее молчание Малдер. – В следующий раз я предупрежу вас о нашем визите заранее и надеюсь, что в ближайшем будущем мы снова сможем допросить мистера Дайсона Уоткинс даже не пытался скрыть своего разочарования. «Очевидно, - подумал Малдер, - он планировал провести немного 'личного времени' с Дайсоном после их ухода». - Полагаю, проблем не возникнет, - неохотно ответил Уоткинс. - И снова спасибо за сотрудничество, - сказал Малдер, протягивая охраннику руку. Уоткинс немного поколебался, но все же обменялся рукопожатием сначала с Малдером, а затем со Скалли, после чего агенты направились к машине. Во время их пешей прогулки Малдер задумчиво смотрел себе под ноги. – Ты отлично справилась, - наконец произнес он. Скалли отвела взгляд, чувствуя себя неловко от того, что он похвалил ее за произошедшее в стенах тюрьмы. – Полагаю, я должна сказать спасибо, - сухо заметила она. - Извини, что тебе пришлось… - Все нормально, Малдер. У нас не было выбора. Он внезапно замер и посмотрел на нее. Скалли тоже остановилась и оглянулась на напарника. – Что? – спросила она. - Мы с тобой отличная команда, - заявил он. - И ты только сейчас это понял? – поддразнила Дана. - Нет, - покачал головой Малдер. – Я всегда это знал, просто подумал, что сейчас самое подходящее время сказать тебе, как… мне повезло иметь такого… Он немного помедлил и затем закончил: - … напарника. Скалли мягко улыбнулась, отчаянно желая прикоснуться к нему, хотя бы просто дотронуться до его руки. Но сейчас определенно не время и не место. - Давай уйдем отсюда, Малдер. Я хочу осмотреть место преступления. - Согласен, - ответил Фокс, доставая ключи из кармана. – У меня от этой тюрьмы мурашки по коже. *************** ШТАБ-КВАРТИРА ГЛАВНОГО ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ОСОБО ТЯЖКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЗДАНИЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО ДЕПАРТАМЕНТА НЬЮ-ЙОРК Подбоченившись, детектив Сэм Кросс раздраженно пререкался с маршалом Эвегрином. – Нет, маршал, вы достанете мне список подельников Кинга и Нельсона. Мне также нужно опросить их сокамерников, матерей, братьев и сестер… - Я просто не могу, - прервал его Эвегрин. – Информация засекречена, причем не мной, поэтому я не уполномочен раскрывать ее. Это вне моей компетенции, детектив. - И как, черт побери, нам заниматься расследованием, если вы препятствуете его проведению? Нам нужны эти данные! – вспылил Кросс. Эвегрин лишь пожал плечами. – Пусть ваш капитан… - Позвонит инспектору… да, да, знакомая песня. Вот дерьмо! В этот момент в офис детективов зашел Дэрил Хикс и направился прямиком к столу своего напарника. - Эй… как дела? – спросил он. - Роузвуд [прим. пер. - Rosewood – палисандровое дерево (видимо, ассоциация с вечнозеленым)] не торопится нам помочь, - пожаловался Кросс. - Эвегрин, - поправил маршал. - Без разницы, - ответил Кросс. – Как бы там ни было… нам срочно нужно достать список всех федеральных охраняемых свидетелей в Нью-Йорке, чтобы начать их проверять, и помимо этого перечень тех, кто имеет доступ к базе данных программы защиты свидетелей. Эвегрин фыркнул. – Желаю удачи. Я сомневаюсь, что даже президент США может получить этот список. Кросс окинул маршала мрачным взглядом. – Не будьте так уверены, - пробормотал он Отвернувшись от Эвегрина, Сэм направился к офису Кэйхилл и дважды постучал. - Войдите! Он зашел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь. - Вы хотите, чтобы мы раскрыли это дело? – озадачил он Алекс. - Что за… разумеется! - Тогда позвоните шефу детективов и скажите ему, что маршальская служба препятствуем нам в проведении расследования. Нам как можно скорее нужно получить список всех клиентов программы защиты свидетелей в городе, а также тех, кто имеет доступ к этой информации. Я отзываю Роджерса и Хаммера с того дела о наркотиках в Квинсе и передаю его обратно в отдел по борьбе с наркотиками. Дело хулигана, портящего «Лексусы», возвращается обратно в отдел по борьбе с транспортными преступлениями. Мы никогда не занимались серийными эксгибиционистами и не стали бы и впредь, если бы его жертвой не оказалась семилетняя внучка члена городского совета Шарпса. Это тоже передается назад в бруклинский отдел общественной нравственности. Для этого расследования нам потребуются все имеющиеся детективы первой категории, Алекс. Кэйхилл кивнула. – Расскажи-ка мне снова, - тихо попросила она, - почему ты никогда не пробовал сдать экзамен на должность сержанта? - Потому что мне нравится быть детективом, а на должности начальника приходится иметь дело со слишком большим количеством бумажной работы. Все, чем я хочу заниматься, это ловить плохих парней. - Минуту назад ты говорил как очень рассерженный лейтенант, который решительно настроен сделать работу своего отдела более эффективной. Жаль, что я не могу предложить тебе должность заместителя. Кросс через стекло посмотрел в соседний кабинет. – Не стоит, Алекс, ведь мы оба знаем, что пока на двенадцатом этаже не назначили к нам лейтенанта, я и есть ваш заместитель. Она согласно кивнула. – Ты прав. Остальные детективы обращаются к тебе за поддержкой и наставлением. Ты устанавливаешь, кто с кем будет работать. Твоя зарплата ничуть не меньше лейтенантской, а со сверхурочными ты получаешь почти столько же, сколько инспектор. - Три года, Алекс. Еще три года и я уйду в отставку. Алекс откинулась в кресле, сцепив руки за головой. – Сомневаюсь, - ответила она. – Ведь в этой работе вся твоя жизнь. Кросс фыркнул. Алекс наклонилась вперед, сложив руки на столе и переплетя пальцы. – Я упоминала, что просматривала твое досье, когда приняла на себя командование отделом? Кросс покачал головой. – Нет, но я собственно так и предполагал. В таком случае все становится понятным. - Ты сам-то читал его? – спросила Алекс. Кросс пожал плечами. - Сколько у вас наград, детектив? - Честно говоря, не знаю, - просто ответил он. - Ерунда. Около тридцати или даже тридцати пяти. Помимо двух боевых крестов, Сэм, у тебя еще есть медаль за отвагу. - А вот это действительно ерунда, - поскромничал Кросс. – Капитан хотел, чтобы в его участке работал герой, а его брат был следователем ОВР [прим. пер. - отдел внутренних расследований], ведущим это дело. Мне вообще не следовало принимать эту награду. Черт, да я даже никогда не ношу эту проклятую штуковину. - Когда ты последний раз надевал 'мешок'? – спросила Алекс. Детективы и офицеры в штатском называли темно-голубую униформу нью-йоркских копов 'мешком'. Быть помещенным 'обратно в мешок' означало, что вас понизили до патрульного или лишили звания детектива за какое-то грубое нарушение устава. - Когда стал детективом первой категории, - сердито ответил Кросс. - Я говорила с сержантом из ОВР, который занимался тем делом. Теперь он лейтенант в техническом отделе южного Мидтауна. Он высоко отзывался о тебе и о том, как ты провел это расследование. Скромность – это, конечно, похвально, Сэм, но не надо недооценивать мои умственные способности. Кросс покорно кивнул. – Это имеет отношение к тому, о чем мы говорили ранее? – Да, Сэм, имеет. Раз уж ты этим занялся, то отправь эти дела туда, откуда они к нам пришли, а это дурацкое убийство на Хатч верни обратно в дорожный патруль. Таким образом, ты получишь еще двоих свободных детективов… - Да, Карлайла и Дэвиса, - сказал Кросс, закатывая глаза. - Карлайлу осталось четыре месяца до пенсии, - заметила Алекс, - и он отлично служил в течение восемнадцати с половиной лет, пока его жену и дочь не убили. Думаю, мы можем дать ему некоторую поблажку… - Да от него постоянно несет спиртным!- воскликнул Кросс. - И, - повысила голос Алекс, - мне об этом известно. Как я уже сказала… он все еще работает и каждый день вовремя появляется на своем месте. Да, он перебарщивает с пивом, но мы ПОЗВОЛИМ ему дослужиться до двадцатилетнего стажа и уйти в отставку. У нас с детективом Карлайлом состоялся ВЕСЬМА продолжительный разговор о его исполнительности или отсутствии таковой, и он согласился помогать мне решать …определенные проблемы, пока не наступит время ухода на пенсию. Карлайл пообещал, что когда достигнет стажа в двадцать лет и один день, то положит мне на стол свой значок, удостоверение и пушку. И я ему верю, Сэм. - Помогать вам решать определенные проблемы? – переспросил Кросс. Алекс кивнула. – Да. Я наблюдала за тем, как ты распределяешь назначения, Сэм - Карлайлу не досталось ни одного за последние семь недель. Так что он будет отвечать на звонки, делать необходимые запросы в БКИ и все в таком роде. - Дэвис… - Если с ним будут проблемы, действуй на свое усмотрение. Он… - она резко замолчала, подыскивая подходящее определение. - Любитель кисок, - любезно подсказал Кросс. Алекс вспыхнула, изо всех сил пытаясь не взорваться. – Выбирайте выражения, детектив, - угрожающе предупредила она, погрозив ему пальцем. - Извините, - произнес он, выглядя при этом таким искренне раскаивающимся, что Алекс сменила гнев на милость. - Да, ДЕТЕКТИВ Дэвис неравнодушен к женщинам, возможно, даже чересчур. Но его жена ушла от него после девятнадцати лет брака к новобранцу из дорожного патруля. Так что его можно понять. - Мне это довольно трудно представить, - усмехнулся Сэм. - Ну, тебе ведь тоже пришлось нелегко после ухода Пэт, - заметила Алекс. Кросс пожал плечами. – Это совсем другое дело. - Почему? - Потому что мы были вместе всего… - Четыре года, Сэм. Вы были вместе четыре года. - Да, я знаю. - Ты… - Можем мы уже сменить тему разговора? – нетерпеливо спросил Сэм. - Детективы Карлайл и Дэвис будут оказывать… административную поддержку, - сказала Алекс, настолько довольная удачно подобранной формулировкой, что Кросс невольно рассмеялся. - В итоге ты получаешь в помощь восемь детективов, занимающихся непосредственно расследованием, и двоих на телефонах. – Она подняла руки. – И если только не произойдет божественного вмешательства, это все, что я могу предложить, Сэм. У нас ведь имеются и другие дела, требующие нашего пристального внимания. Придется обойтись тем, что есть. - А когда появится очередной труп? – спокойно поинтересовался Сэм. Кэйхилл вздохнула. – Тогда мы произведем переоценку наших возможностей. Я, в принципе, могу отправить некоторые дела обратно в районные участки, но не хочу привлекать нежелательное внимание и не хочу, чтобы детективов этого подразделения сочли неспособными справиться с заданиями, которые нам перепоручили. - Или которые мы сами на себя взвалили, - добавил Сэм, коварно улыбаясь. - Да, и эти тоже. Итак… значит, нам нужно обратиться к шефу, чтобы надавить на маршалов? Кросс кивнул. – У них недостаточно влияния. Алекс поджала губы. – У Золински, вероятно, тоже. НЙПД, возможно, самый большой и лучший полицейский департамент в мире, что не мешает ему быть всего лишь 'местным' правоохранительным агентством. Кросс уже собирался что-то сказать, но, предвосхищая его вопрос, Алекс предупреждающе подняла руку. – Прежде, чем ты добавишь еще что-нибудь, позволь мне напомнить тебе старую пословицу, которой меня научил отец. - Тот, который Алекс Кэйхилл-старший? Алекс кивнула, уже зная, что за этим последует. – Алекс Кэйхилл из «Кэйхилл Индастрис»? Тот, что был на обложке «Форчун Мэгэзин» не далее чем шесть недель назад? Алекс снова кивнула. – Да. Он однажды сказал мне, что легче получить прощение, чем разрешение. Так что… делай то, что, по-твоему, необходимо, и, если понадобится, я тебя прикрою. Кросс поднялся и направился к двери. - Ты скучаешь по Пэт? – вдруг тихо спросила Алекс. Кросс замер на пороге. – Каждый день, - также тихо ответил он. - Пэт необыкновенная личность и единственный человек, терпевший меня на протяжении столь долгого времени. - Извини, если я лезу не в свое дело, но что произошло? Кросс явно колебался, не зная, стоит ли отвечать на этот вопрос, но потом решился. – Мы просто хотели разного от жизни – для Пэт очень важно было обзавестись домом, кошками, собаками и прочими атрибутами семейной жизни. - Детьми? – подсказала Алекс. Кросс обернулся и чрезвычайно удивленно посмотрел на начальницу. - Вы когда-нибудь встречали Пэт? – спросил он. - Нет. Дэрил как-то упоминал твою… - она замолчала. - Бывшую? – подсказал Сэм. - Да, он употребил именно это слово. - И? - Он сказал, твоя бывшая оставила тебя ради другого мужчины. Сэм согласно кивнул. – Все несколько сложнее, но я, пожалуй, отвечу сначала на ваш первый вопрос. Есть весьма веская причина того, что мы с Пэт никогда не обсуждали детей или брак. Алекс терпеливо ожидала продолжения. - Пэт сокращенно от Патрика. - О, - растерянно протянула Алекс. - Это проблема? – спросил Сэм. - Нет, - поспешила заверить его Алекс. Немного помолчав, она добавила: – Разумеется, нет. Я просто…. - Что? - Не… - подозревали? - Мягко говоря. На самом деле я не имела ни малейшего представления. Кросс пожал плечами. – Ну, я не рассказываю всем и каждому на работе о своей ориентации. Алекс понимающе кивнула. – Ладно, Сэм, полагаю, даже капитаны могут каждый день узнавать что-нибудь новенькое. Сэм внезапно почувствовал себя неуютно и развернулся, чтобы уйти. – Мне пора, - сказал он. - В отделе есть еще…? – начала Алекс. Кросс вздохнул и заметно сник. Он снова повернулся и, сложив руки на груди, прислонился к дверному косяку. – Кто? Геи? - Ну… да. Кросс пожал плечами. – У нас нет какого-то специального тайного рукопожатия или чего-нибудь в этом роде, Алекс. Полагаю, в этом здание работают и другие гомосексуалисты, но я с ними не знаком. Я не встречаюсь с коллегами. - Я тоже, - улыбнувшись, сказала Алекс. – Один последний вопрос и на этот раз он имеет отношение к работе. - Валяйте, - сухо ответил Кросс. - Дэрил знает? Воцарилось продолжительное молчание, и Алекс уже подумала, что он не собирается отвечать, но затем Сэм все же заговорил: – Вы спрашиваете, потому что хотите устроить ему взбучку за то, что он не сказал вам? Или на тот случай, если он не знает, но вдруг выяснит, вы хотите приготовиться к возможным последствиям? - Последнее, - чуть заметно улыбнувшись, ответила Алекс. - Да, - вздохнул Кросс. – Дэрил знает. Я рассказал ему вскоре после того, как мы стали напарниками, так как не хотел, чтобы между нами оставались какие-то недосказанности, особенно в начале нашего партнерства. Я сказал, что если он не сможет с этим смириться, или я поведу себя, как придурок, то он волен отправиться к боссам и заявить, что наш брак не сработал. Все копы вне зависимости от пола и сексуальной ориентации часто называли свои рабочие партнерские отношения 'браками'. Данная метафора также распространялась на тех, кому назначали нового напарника (повторный брак) и на тех, кто подыскивал себе нового напарника (свидания или, как альтернатива, измена). - Верное решение, - заметила Алекс. – Ладно… иди. Дай мне спокойно совершить политическое самоубийство. Кросс ухмыльнулся и вышел. Алекс подождала, пока за ним закроется дверь, а затем подняла трубку и набрала номер личной линии шефа детективов НЙПД. Кармайн Золински, в настоящее время занимающий пост шефа детективов нью-йоркского полицейского департамента, начинал как надзирающий офицер за условно-освобожденными почти сорок лет назад. Скоро Алекс услышала в трубке знакомый рык начальника. – Золински. - Алекс Кэйхилл, шеф. Он хмыкнул в ответ. – Что? - Я хочу обсудить с вами кое-что. - Слушаю, Кэйхилл. - Лично, шеф. Полагаю, вы и сами предпочтете разговор с глазу на глаз, сэр. Золински снова хмыкнул. – Через десять минут, - и повесил трубку. «Отлично, - мрачно подумала Алекс. - Королевская аудиенция у его полицейского величества, шефа детективов». *************** ПОРТЛЕНД, МЭН ОФИС ГЛАВНОГО СУДМЕДЭКСПЕРТА Скалли подписала отчет о вскрытии и, передав его работнику морга, направилась в раздевалку. Массируя затекшую шею одной рукой, другой Дана провела по волосам, попутно снимая хирургическую шапочку. Она закрыла глаза, отчаянно пытаясь стереть из памяти вид своего недавнего 'пациента'. С весьма большой долей вероятности можно утверждать, что тело принадлежит одной из пропавших женщин - трудно было пропустить характерные следы пыток. «Помимо всего прочего», - подумала Скалли, стараясь побороть дрожь. В этот момент она услышала какое-то движение в прозекторской и затем приглушенный голос Малдера: - Скалли? - Я здесь, - откликнулась Дана и подошла к раковине. Открыв воду, она посмотрела на себя в зеркало – хирургические шапочки всегда портили ее волосы, но они были обязательным атрибутом спецодежды. - Как все прошло? – спросил Малдер, заходя в раздевалку. - Примерно так, как ты и предполагал. Жертва - белая женщина от двадцати пяти до тридцати лет, мертва приблизительно шесть или десять дней. Как и в случае с остальными, ее убили не там, где обнаружено тело. - Ты установила личность? – спросил Малдер. Скалли набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула. – Нет, – признала она. – Это будет довольно затруднительно сделать, Малдер. - Почему? - Потому что… - она замолчала. - Скалли? - Повреждения слишком… обширные, - добавила Дана. Наступившую за ее словами тишину прервал зашедший в раздевалку служащий морга, который принес отчет. – Вы просили копию, - сказал он. - Спасибо, - поблагодарила его Скалли, забирая бумаги. – Вот, - сказала она Малдеру. – Почитай. Я бы не хотела это сейчас обсуждать. Малдер нахмурился. Скалли была опытным агентом и превосходным патологоанатомом, которого вряд ли могло выбить из колеи очередное, пусть даже весьма отвратительное, вскрытие. Но уже после прочтения нескольких строк, Малдер понял причину ее расстройства. - Жертва, - написала Скалли, - белая женщина в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет. Предварительный осмотр показывает, что причиной смерти явилась остановка сердца вследствие применения физических пыток и последующего удушения голыми руками. Кроме того, жертве была нанесена серьезная посмертная травма, включающая удаление с черепа эпидермического слоя. - Он удалил ей лицо? – уточнил Малдер. Скалли ограничилась кивком и склонилась над раковиной, чтобы вымыть руки. Малдер продолжил чтение. – Часть 2: Наружный осмотр тела. Наружный осмотр жертвы включает в себя проведение всестороннего исследования, начиная от средней линии тела и заканчивая конечностями. На обеих сторонах грудной клетки видны обширные повреждения, образовавшиеся в результате длительных пыток. По характеру многочисленных ран можно заключить, что они наносились в течение нескольких недель. Самые свежие порезы кажутся наиболее серьезными, словно нанесенными в приступе ярости, особенно несколько глубоких, проникающих колотых ран в области груди. Оба соска были удалены. Левый сосок отрезан, скорее всего, с помощью тонкого, острого лезвия, возможно, скальпеля или похожего инструмента. Правый сосок, вероятно, откушен человеком. Слепок зубов с места укуса добавлен в качестве улики как Образец №1 [смотрите приложенные к делу записи]. Дальнейший осмотр показал наличие на левой руке следов длительной внутривенной катеризации. Также обнаружено несколько следов от инъекций в плечевые вены на обеих руках. Продолжая исследование верхних конечностей, я установила, [смотрите стр.19] что все десять ногтей были удалены, но остаток ногтя большого пальца правой руки по-прежнему находится в ногтевом ложе. Более детальный осмотр осколка ногтя показал, что для удаления использовался неустановленный инструмент наподобие клещей или плоскогубцев. Возможно, что похожее приспособление применялось и для удаления остальных девяти ногтей, хотя вещественные доказательства, подтверждающие это предположение, отсутствуют. На обоих запястьях имеются глубокие проникающие порезы, соответствующие следам от длительного связывания. Подробное исследование ран показало наличие остатков пеньки и пеньковых волокон, что указывает на использование веревки. На вращательных мышцах левого плечевого пояса видны признаки воспаления и атрофии. По моему мнению, во время физических пыток левый плечевой сустав жертвы был смещен и впоследствии должным образом не вправлен. Возвращаясь к осмотру средней линии тела и двигаясь в сторону таза, я заметила несколько десятков глубоких, проникающих ран брюшной полости, в том числе нанесенные предметом, похожим на столовую вилку. Смотрите прикрепленные ниже фотографии ран крупным планом. - Ты уже добрался до самой интересной части? – вдруг спросила Скалли. Малдер оторвался от отчета. – Самой интересной? - Увидишь, - пообещала Скалли. – Я пойду переоденусь, - сообщила она и скрылась позади ряда шкафчиков. Малдер кивнул и вернулся к изучению бумаг. - Обследование таза также показало наличие многочисленных следов, свидетельствующих о том, что жертва подвергалась длительным пыткам. В результате осмотра и последующего макроскопического вскрытия наружной вагинальной области обнаружены сильные кровоподтеки и признаки травмы, нанесенной тупым предметом, вроде бейсбольной биты, или похожим приспособлением. Согласно макроскопическому исследованию и вскрытию интравагинальной области, бейсбольная бита или похожий предмет был помещен интравагинально, результатом чего явилось ослабление упругости мышц. Также выявлено повреждение уретры, которое, возможно, возникло вследствие насильственного проталкивания биты [или схожего предмета] в вагину. Малдер почувствовал внезапный приступ головокружения и поспешил присесть на стоявшую рядом со шкафчиками скамейку. Он тряхнул головой, чтобы развеять туман перед глазами и продолжил чтение. Макроскопический наружный осмотр ануса и прямой кишки показывает, что объект, по форме схожий с упомянутым в предыдущем параграфе, но меньший по размеру, был грубо помещен в прямую кишку. Также произведена макроскопическая тазовая веносекция [смотрите прилагаемые диаграммы и фотографии]. Обратите особое внимание на обширные повреждения сигмовидной ободочной кишки и окружающих тканей. В вагинальном и анальном, а также орально-фарингеальном трактах обнаружены следы крови и спермы. Исходя из периода времени между моментом смерти и обнаружением тела, невозможно установить, образовались ли кровоподтеки от принудительного сексуального контакта. Поэтому на данный момент не представляется возможным определить, были ли найденные следы крови и спермы результатом изнасилования. Однако, учитывая очевидные признаки повторяющихся физических травм и пыток, маловероятно, что они явились следствием согласованной сексуальной активности, хотя этого нельзя полностью исключать. В продолжении макроскопического наружного осмотра были обнаружены сигаретные ожоги разной степени давности [в промежутке времени от одной до четырех недель до момента смерти] как на брюшной, так и на спинной поверхностях ягодиц и бедер, результатом чего стало серьезное повреждение четырёхглавой и ягодичной мышц. Детальный осмотр ран и проб кожи, взятых с поврежденных участков, показал наличие сигаретного пепла и несколько хлопьев несгоревшего табака. Выявленные образцы будут направлены в научно-криминалистическую лабораторию ФБР для дальнейшего анализа и попытки установления конкретной марки сигарет. Кроме того, на ягодицах, бедрах и спинной поясничной области найдены отметины, которые могли появиться в результате избиения кнутом или палкой. Дальнейший макроскопический наружный осмотр показал, что оба ахиллова сухожилия были перерезаны на расстоянии приблизительно четырех дюймов от пяток. Далее следовал отчет о макроскопическом вскрытии органов, трепанации черепа и предварительное токсикологическое заключение. Малдер сложил бумаги и встал. – Весьма… тревожно, - сказал он, заворачивая за угол, и практически нос к носу столкнулся с полуодетой напарницей. Скалли в одних брюках от хирургического костюма, бюстгальтере и тапочках стояла перед шкафчиком, держа в руке халат, и невидящим взглядом смотрела на свою повседневную одежду. - Ой, - смущенно пробормотал Малдер и поспешно отвернулся. – Извини… - Не уходи, - тихо произнесла Дана, и Фокс застыл на месте. – Посмотри на меня, - попросила она. Он набрался мужества и повернулся к ней лицом. Малдер никогда прежде не видел ее такой несчастной и внезапно понял, что доводилось наблюдать Скалли, когда он давил на жалость, прибегая к своему фирменному выражению побитого щенка. И затем до него дошло, почему оно так безотказно действовало на нее – он, не раздумывая, оказался рядом с напарницей и заключил ее в объятия. Малдер отчаянно хотел сказать ей что-нибудь успокаивающее и подбадривающее, но в глубине души понимал, что в данный момент Скалли просто нужно, чтобы он какое-то время обнимал ее и тем самым помог прийти в себя после этого ужасного вскрытия, которое ей пришлось провести под давлением обстоятельств. - Что за человек? – приглушенно пробормотала Дана, уткнувшись Малдеру в грудь. – Что за монстр может… совершать подобное? - Вспомни дело Иннес, - прошептал Малдер, сожалея, что приходится упоминать о нем, но зная, что должен это сделать. Он почувствовал ее дрожь, навеянную мрачным воспоминанием. Розмари Иннес была обычной, очевидно, вполне уравновешенной домохозяйкой, в течение десяти лет состоявшей в браке со своим мужем Роджером. Поддавшись тогдашнему повальному увлечению интернетом, он купил домашний компьютер и вскоре получил аккаунт в национальной он-лайн службе. Роджер присвоил жене ник, и пока он отсутствовал на работе, она училась пользоваться сервисом, с удовольствием прибегая к услугам электронной почты и интернет-покупок. Но затем Розмари открыла для себя чаты: cначала она посещала публичные, а через какое-то время наткнулась на приватные, которые посвящались различным областям человеческих знаний – от генеалогии до садоводства и более… мрачных тем. Розмари Иннес тщательно скрывала от мужа свои темные эротические фантазии. Она мечтала о том, чтобы ее похитили, грубо изнасиловали и, впоследствии, замучили до смерти. Розмари и понятия не имела, откуда взялись эти желания, (это стало очевидно после того, как полиция обнаружила содержимое ее дневников) осознавая лишь, что они существуют, и, наконец, появился безопасный и управляемый способ поведать о них. Вернее, она так думала. В одной из приватных комнат для взрослых Розмари Иннес пересеклась с тем, кто испытывал схожие потребности и желания. Только этот человек не хотел, чтобы его пытали… а сам хотел пытать других. Они обменивались электронной почтой и подолгу обсуждали свои фантазии. Каждый последующий шаг, приближавший Розмари к реализации ее самой потаенной мечты, все больше возбуждал женщину. В конце концов просто писать и думать об этом оказалось уже недостаточно, и она попросила своего нового друга воплотить ее фантазии в реальность. Они организовали встречу. Розмари написала мужу записку, в которой извинялась за то, что планировала сделать. Она упаковала вещи в сумку, села в машину и просто исчезла. Четыре недели спустя после начала расследования полиция добилась ордера на розыск и последующий арест некоего Тимоти Дуэйна Дэннигера и обнаружила труп Розмари, погребенный в неглубокой могиле на расстоянии всего шестидесяти ярдов от его трейлера. Она была замучена до смерти. Во время допроса Тимоти Дуэйн Дэннигер заявил, что у него есть электронные письма Розмари, в которых она недвусмысленно требует от него сделать с ней все то, что он впоследствии и исполнил. Он утверждал, что она умерла, улыбаясь. Наконец Скалли отодвинулась и заглянула в глаза своему напарнику и лучшему другу. – Малдер, ты ведь не думаешь, что они просили сделать с ними подобное, не так ли? - Нет, - покачав головой, ответил он. – Разумеется, нет. Этих бедных женщин пытали, а затем убили. И я абсолютно уверен, что они на это не соглашались. - Тогда почему…? - Потому что существуют два разных типа монстров, Скалли. Для нашего подозреваемого все могло начаться с извращенного секса с согласными на это партнершами. Но затем ему стало слишком тяжело выносить эти воображаемые образы, и он решил воплотить их в жизнь. Вспомни, садомазохистская практика в основном основана на реализации фантазий. Это всего лишь четко срежиссированная игра, и иногда люди просто не могут смириться с тем, что она нереальна. Скалли вдруг как-то очень странно посмотрела на напарника. - Малдер… эти твои фильмы…? Совершенно пристыженный ее вопросом, Фокс резко отодвинулся и отошел на некоторое расстояние. Он знал, о чем и почему она спрашивает, и понимал, что вся его жизнь будет напрямую зависеть от ответа на заданный вопрос. И ему никуда от этого не деться – видимо, так ощущает себя загнанный в ловушку дикий зверь. - Нет, - наконец произнес он. – Я этим не интересуюсь, Скалли. - Но…, - настойчиво продолжала она, - … все же. В подобных фильмах женщины выступают в качестве сексуальных объектов, существующих только для удовлетворения мужских потребностей и не более того. Как ты можешь столько лет смотреть эти фильмы и не попасть под их влияние? - Скалли, - осторожно подбирая слова, начал Фокс. - Что ты обо мне думаешь, Малдер? Как о женщине? Он усмехнулся, надеясь легкомысленным комментарием немного разрядить обстановку. – Мне будет гораздо легче ответить на твой вопрос, если ты наденешь блузку. Скалли мгновенно помрачнела. «Попытка провалилась», - угрюмо подумал Фокс. - Малдер, то, что на мне нет блузки, никоим образом не должно повлиять на твой ответ. Фактически, - продолжила она, заведя руки за спину, - так же, как и это. – С этими словами Скалли расстегнула бюстгальтер и позволила ему упасть на пол, а затем гневно выпрямилась, слишком рассерженная, чтобы испытывать неловкость из-за своей наготы. - Я повторяю свой вопрос, Малдер, - что ты думаешь обо мне, как о женщине? - Ты выбрала неподходящее время и место для подобного обсуждения, - прошипел Малдер, бросив быстрый взгляд на дверь в прозекторскую. – Что, если кто-нибудь войдет? - Мне плевать, Малдер, - она помедлила и затем добавила: – А впрочем, забудь о том, что я спросила. Полагаю, я получила ответ на свой вопрос. То, что ты фактически испугался, сказало мне даже больше, чем я хотела бы знать. – И Дана наклонилась, чтобы подобрать бюстгальтер. - Скалли, подожди, - поспешно произнес Малдер и, протянув руку, дотронулся до ее голого плеча. Она раздраженно отпрянула и повернулась к напарнику спиной. - Оставь меня одну, - потребовала Дана. - Скалли… - Малдер, выйди. Мне нужно переодеться, и я не хочу, чтобы при этом присутствовал любитель порнофильмов. Теряясь в догадках о том, что же он все-таки сделал неправильно, Малдер вышел. Уже в прозекторской он тяжело оперся о стену и убрал руки в карманы. Как следует поразмыслив над их разговором, Малдер пришел к выводу, что дело вовсе не в том, что он сделал, а в том, чего он не сделал. «Да пошло оно все на хрен», - устало подумал он. Малдер развернулся и направился обратно в раздевалку. К этому времени Скалли уже успела снять брюки и тапочки и осталась в одних трусиках. Она не заметила его приближения, так как стояла к нему спиной. Положив руки на поясницу, Скалли чуть наклонилась назад и потянулась. - Скалли, - тихо позвал Малдер. Она мгновенно выпрямилась. - Малдер, я же велела тебе уйти! – практически прорычала Дана. - Нет, - просто ответил он. Скалли развернулась к нему и сложила руки, прикрывая обнаженную грудь. - Что? - Иногда, - тщательно подбирая слова, начал Малдер, - я не рассматриваю тебя как женщину. - Я знаю, как ты меня видишь, Малдер, - резко бросила она. - Нет, - ответил он, качая головой. – Не знаешь. Не уверен, что я сам это знаю. Но я абсолютно уверен, что никогда не воспринимал тебя как объект, Скалли. Я никого не воспринимаю в подобном качестве. Если за последние четыре года рядом со мной ты этого до сих пор не поняла, тогда я не просто не представляю, что еще мне нужно сказать, чтобы переубедить тебя. Скалли прикусила губу, раздумывая над его словами, а затем опустила руки. - Тебе нравится то, что ты видишь, Малдер? - Не могу сказать, что я чрезвычайно возбудился, Скалли, но, по-моему, у тебя красивое тело… - Я имела в виду, по сравнению с теми красотками из твоих любимых фильмов. Могу ли я вообще сравниться с ними, Малдер? Они ведь практически олицетворяют собой последние достижения пластической хирургии. - Я полагаю, что упомянутые тобой фильмы созданы, чтобы апеллировать к самым низменным инстинктам, Скалли. Но то, что они служат этой цели, и их смотрят люди, вроде нашего убийцы, еще не значит, что и я смотрю их ради этого. Есть ли разница между просмотром фильма о живописи с обнаженными натурами и живыми обнаженными людьми? - Так почему ты их смотришь? – настаивала Скалли, игнорируя его неожиданное сравнение искусства и порнографии. Он пожал плечами. – Иногда они помогают мне справиться с одиночеством. Подбоченившись, Скалли приблизилась к напарнику. – Что тебя возбуждает в этих фильмах, Малдер? Ведь ты смотришь их для того, чтобы возбудиться, верно? Он кивнул, а затем снова пожал плечами. – Не знаю. Кто может точно сказать, что нас возбуждает? - Я могу, - ответила Дана. – Вернее, я знаю, что возбуждает меня. «Боже, что за странное место мы выбрали для подобного разговора», - подумал Малдер. - Рад за тебя, Скалли. Немногие могут похвастаться таким хорошим знанием самих себя. – «Или подобной искушенностью в самообмане», - мысленно добавил он. - Итак, возвращаясь к твоему более раннему заявлению, - продолжила Дана, - ты бы смог возбудиться, разглядывая картину? - Зависит от картины, - увильнул от прямого ответа Малдер. Скалли ухмыльнулась. – Ты знаешь, что я имею в виду. Скажем изображение какой-нибудь сцены из твоих фильмов со всеми этими тесно переплетенными телами… Малдер предупреждающе поднял руку, останавливая ее. – Хватит. – «Он как будто рассержен и одновременно обижен», - подумала Скалли. «Да пошел он». - Одевайся, - отрывисто бросил Малдер. – Мне нужно кое-что сделать, так что когда будешь готова, встретимся наверху. - Отлично, - отвернувшись от него, ответила Скалли. – Как угодно. *************** ЗДАНИЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ОФИС ШЕФА ДЕТЕКТИВОВ - Капитан Кэйхилл, - представилась Алекс лейтенанту в униформе, который выполнял функции административного помощника Золински. - Проходите, капитан. Он вас ждет, - ответил мужчина, пресекая ее дальнейшие объяснения. Глубоко вздохнув, Алекс миновала огромные дубовые двери, ведущие во внутренний офис Золински, и дважды громко постучала. - Войдите! – отозвался он. Алекс зашла в кабинет и осторожно закрыла за собой дверь. - Итак, капитан Кэйхилл, вы пришли, чтобы привнести немного хаоса в мое спокойное, мирное существование? – шутливо поинтересовался Золински. Шефам детективов по должности не предусматривалась униформа, поэтому на Золински был дорогой и, очевидно, ручного покроя костюм. Хотя прямо сейчас дизайнерский пиджак висел на вешалке в углу, а шеф сидел за столом в рубашке с закатанными рукавами. - Мирное? – улыбнувшись, переспросила Алекс. - Давайте посмотрим, - предложил Золински, опустив взгляд на стол. – У меня тут тройное убийство в Бронксе, которое выглядит как СНПЗ. – Данная аббревиатура на полицейском жаргоне обозначала 'сделка с наркотиками, которая плохо закончилась'. - К тому же шеф контролирующих служб пристает ко мне с продвижением в детективы очередной партии сосунков, которых нужно назначить в отдел внутренних расследований для борьбы с коррумпированными полицейскими. Вдобавок на меня наседает мэр из-за проблем в бронкском районном отделе. Начальник отделения северного Квинса только что затребовал перевод в шестой участок, так как решил во всеуслышание объявить о своей нетрадиционной ориентации. В довершении ко всему, мне позвонили из ПБР [прим. пер. - подразделение быстрого реагирования] с сообщением о том, что в Центральном парке сдохла лошадь, и они хотят знать, как я намерен поступить с трупом. - А разве они не должны были позвонить в конную полицию или дорожный патруль? - Шеф Таннер в отпуске до конца недели, так что меня назначили действующим шефом дорожного патруля. А это, в свою очередь, означает, что я теперь обладатель не четырех, а сразу восьми звездочек на погонах. Думаю, что на данный момент я формально обошел в звании самого мэра. Чем могу помочь, Кэйхилл? Все время, пока шеф говорил, Алекс стояла перед его столом, ожидая приглашения сесть. Ей на ум пришла старая сплетня, касающаяся Золински, согласно которой один лейтенант, недавно назначенный в отдел по борьбе с наркотиками, получил по рации срочное сообщение из офиса шефа детективов и немедленно помчался (с включенными мигалками и сиренами) из своей штаб-квартиры в здание главного управления. Прибыв на место, он быстро поднялся наверх на лифте, проскочил мимо охраны, стремительно ворвался в кабинет шефа, плюхнулся в кресло и обратился к Золински с одним-единственным вопросом: «Что случилось?» Говорили, что с тех пор об этом лейтенанте никто не слышал. - Да садитесь уже, черт побери, - велел Золински. – Эта старая байка - полная чушь. Алекс улыбнулась. Опять же по слухам, шеф умел читать мысли. - У нас… проблема, - осторожно начала она. - Рассказывайте. Полагаю, мне это вряд ли понравится. - Скорее всего, нет. Несколько дней назад детективов из северного Бронкса вызвали на место предполагаемого убийства. Рядом с телом они обнаружили записку и решили передать дело в бронкский отдел по расследованию особо тяжких преступлений, а те в свою очередь не потрудились поставить в известность мой офис. Два дня спустя в северном Мидтауне произошло убийство, на месте которого также нашли послание. Я начала обзванивать все остальные районные участки на предмет схожих случаев и таким образом вышла на бронкский отдел. Золински пожал плечами. – И? Вы начальник городского управления, инспек… ой… капитан. Вы имели полное право забрать у них дело. - Проблема не в этом, - принялась объяснять Алекс. – А в том, что после того как Кросс и Хикс начали… - Сэм Кросс? – перебил ее шеф. Алекс кивнула. – Он самый. - Вы знаете, что он сдавал экзамен на звание лейтенанта шесть раз? И каждый раз успешно. Однако он упорно отказывался от повышения. Сделайте одолжение… когда будет проходить очередной зачет, попросите его не принимать в нем участия, пока он действительно не захочет получить эту должность. Алекс кивнула, решив именно так и поступить. - В общем, - продолжила она, - они обнаружили, что у убитого в северном Мидтауне весьма темное прошлое, а затем стали проверять жертву из Бронкса. В результате оказалось, что они оба были федеральными охраняемыми свидетелями. Золински удивленно вздернул брови и откинулся в кресле, сложив руки на животе. - Затем в моем офисе появились два федеральных маршала и смиренно попросили помощи моего отдела в розыске и поимке ответственного или ответственных за эти убийства. - Что в записке со второго места преступления? – спросил Золински. - Ничего полезного. Два числа, разделенные двоеточием. Золински задумчиво подергал нижнюю губу. – У ФБР есть что предложить? - Моя сокурсница по Академии работает в команде по программе профилирования особо опасных преступников. Я позвонила ей и попросила о содействии. Она сейчас занята на другом расследовании, поэтому мало чем смогла помочь. - Так в чем же, собственно, проблема? - В том, что эти так называемые коллеги-маршалы не могут достать перечень всех федеральных охраняемых свидетелей в городе, а мне действительно нужен этот список, шеф. Позарез. Золински вздохнул. – С тем же успехом можете попросить оригинал Десяти заповедей, Алекс. Федералы ни за что не раскошелятся. - Сколько же еще нужно жертв, чтобы до них, наконец, дошло? – рассердилась Алекс. – Это работа серийного убийцы, шеф – я это нутром чувствую. Не знаю как, но он имеет доступ к маршальской базе данных. Два свидетеля из двух разных районов города с одним и тем же зашифрованным посланием меньше чем за одну неделю. Явно не совпадение, шеф. - Знаю, но до тех пор, пока возможные негативные последствия не перевесят природную склонность федералов держать рот на замке, сомневаюсь, что они начнут шевелиться. Полагаю, вы уже передали записки в Бюро? Алекс покачала головой. – Я хотела сначала получить ваше разрешение, прежде чем обратиться к другому федеральному агентству. – «Очко в мою пользу», - подумала Алекс, заметив довольную улыбку шефа. - Сделайте это, - велел он. – Скопируйте записки и пошлите им оригиналы через курьерскую службу. Что-нибудь еще? - Да. Можете вы позвонить кому-нибудь, например, в Вашингтон, и официально запросить список свидетелей? Золински мгновенно помрачнел. – Зачем мне это делать? - Чтобы после того, как они нам откажут, мы могли сообщить об этом прессе – когда она пронюхает об этом деле и повесит на нас всех собак. Золински снова задумался. – Вижу, что вы настроены решительно … - Я просто хочу защитить честь департамента, - с самым серьезным видом заявила Алекс. - Ну да, - фыркнул он. – Точно. Вы просто…. ладно, неважно. - Что? - Вы метите в заместители инспектора, Алекс. Не пытайтесь перехитрить хитреца. - Сэр, уверена, что когда вы были капитаном, то тоже метили на ту же самую должность. Он кивнул. – Да, но не рассчитывал получить ее так быстро. Алекс усмехнулась. – Пост начальника городского управления служит неплохим трамплином для повышения в звании. Золински снова кивнул. – Да, знаю и знаю, что вы знаете. – Он пристально огляделся, словно опасаясь, что кто-то может прятаться в офисе и подслушивать. – Между нами говоря, примерно через шесть недель вы получите повышение. Алекс изо всех сил постаралась не улыбнуться. - Если только, - добавил Золински, - вам удастся раскрыть это дело. Поймайте ублюдка, Алекс, и как можно скорее. - Да, сэр, - ответила Кэйхилл и встала, понимая, что прием окончен. - Еще одна вещь, Алекс. Не забудьте притвориться удивленной, когда вам позвонит комиссар, ладно? Алекс кивнула. Комиссар полиции и шеф детективов нечасто находили общий язык. А если точнее, то практически никогда. Комиссар терпеть не мог, когда Золински за его спиной разглашал какую-либо важную информацию, не заботясь о политической целесообразности. - Вы понимаете, что если будете продолжать в том же духе, то станете шефом до достижения сорока лет? Она кивнула. – Разумеется, понимаю. - Возможно, первой женщиной-шефом детективов в истории департамента, - пробормотал он. На этот раз все попытки Алекс спрятать довольную улыбку не увенчались успехом. *************** ПОРТЛЕНД, МЭН - Зачем ты вытащил меня из участка, Малдер? Что такого важного стряслось? –потребовала объяснений Скалли. Малдер промолчал, сосредоточив все свое внимание на дороге. – Я просто хочу, чтобы ты кое на что взглянула, хорошо? - На что? - Через минуту узнаешь, Скалли. Дерьмо! Скалли откинулась на пассажирском сидении и закрыла глаза. Если Малдеру взбрело в голову вести себя загадочно, то пусть себе развлекается. Он припарковался у мотеля и вышел из машины, не проронив больше ни слова. Скалли услышала звук открывающегося багажника и, выбравшись из салона, обнаружила Малдера с каким-то тяжелым на вид пластиковым чемоданом в одной руке и с белым пластиковым пакетом в другой. Увидеть содержимое этих странных предметов не представлялось возможным. - Что за черт…? - Скалли, сделай мне одолжение, ладно? Иди к себе, переоденься во что-нибудь удобное и приходи ко мне в комнату минут через десять. Это все, о чем я прошу. Сделаешь? - Что ты имеешь в виду под словом 'удобное'? - подозрительно спросила она. - Скалли… ну джинсы, футболка, что-нибудь в этом роде, ладно? Доверься мне. Дана кивнула – она все еще злилась на него, но ведь он по-прежнему оставался ее напарником и другом. Скалли направилась в свою комнату и быстро переоделась. Вся эта таинственность здорово ее раздражала. Малдер временами вел себя загадочно, но если она задавала ему прямой вопрос, он обычно отвечал, даже когда знал, что услышанное вряд ли придется ей по вкусу. Десять минут тянулись невыносимо медленно, но вот, наконец, она постучала в смежную дверь. - Заходи. Скалли зашла в номер Малдера и остановилась как вкопанная. В пластиковом чемодане оказался арендованный видеомагнитофон, который Малдер уже подключил к телевизору и теперь сидел на кровати с пультом в руках. Внезапно до Скалли дошло, что задумал напарник. - Ни за что, Малдер. Я ни за что не стану смотреть… - А ты видела хоть один? - бросил ей вызов Фокс. - Нет, но это еще не значит… - Скалли, как ты можешь судить их… судить меня… не посмотрев? Думаешь, это справедливо по отношению ко мне? Дана прикусила губу, судорожно пытаясь подыскать нужные слова, чтобы описать, почему она считает всю эту затею абсолютно неприемлемой. – Малдер… - Скалли… всего десять минут, хорошо? Просто посмотри первые десять минут фильма. Это все, о чем я прошу. Скалли оглянулась на дверь в свою комнату, словно надеясь сбежать. Это просто безумие. Ничто из увиденного сегодня не изменит ее мнения. Но она должна дать ему шанс. - Хорошо, Малдер. Но ты осознаешь, что это зрелище может навсегда отбить у меня охоту заниматься сексом? Фокс что-то невнятно пробормотал, и Скалли была даже рада, что не расслышала его, хотя и так догадывалась, что он сказал. Она осторожно присела на край кровати и сложила руки на груди. – Отлично, давай приступим. - По тебе сразу видно, что ты просто жаждешь начать, - насмешливо заметил Малдер. – Перед просмотром я хочу рассказать тебе об арендованном мною фильме. Это один из моих любимых. - Боже, Малдер, я ничего не хочу знать о твоих пристрастиях в… - Скалли, пожалуйста, это очень важно. Просто послушай. Позже я отвечу на любой твой вопрос, но сейчас я прошу только выслушать меня. Она кивнула. - Это один из моих любимых. Я так часто брал его в прокате… не стоит и пытаться сосчитать. Теперь ты должна запомнить, что у этих фильмов есть сюжет. Это, конечно, далеко не интеллектуальное кино, но и не просто бессмысленный секс с кем попало и где попало. Скалли снова кивнула, решительно сжав челюсти. - И последнее, - тихо добавил он. – Надеюсь, однажды ты сможешь по достоинству оценить то, что я набрался решимости поделиться с тобой этой стороной своей жизни. Дана быстро посмотрела ему в глаза, а затем также поспешно перевела взгляд обратно в телевизор. Она решительно вздернула подбородок, словно говоря: «Давай уже покончим с этим». И Малдер нажал на PLAY. На экране как раз закончились вступительные титры, и перед зрителями предстала женщина, которая находилась в помещении, отдаленно напоминавшем офис. Судя по довольно убогой окружающей обстановке, кабинет явно был бутафорским. Освещение оказалось просто чудовищным, а про звук и вообще говорить не приходилось. Но Скалли обратила внимание не на это. Она пристально рассматривала актрису, стоящую рядом со столом и разговаривающую по телефону. Девушка была невысокой, примерно пяти футов трех дюймов ростом с короткими рыжими волосами. Невысокая рыжеволосая женщина в деловом костюме. - Выключи, - потребовала Скалли, вставая. - Ты обещала… - запротестовал Малдер. Скалли подошла к телевизору и стала искать на передней панели кнопку отключения питания. Не найдя таковой, она потянула за шнур и резко выдернула его из розетки. Телевизор погас. Дана медленно повернулась лицом к напарнику. – Не могу поверить, что ты собирался… заставить меня на это смотреть. - Скалли… - Вот, значит, в чем дело? Ты арендуешь эти фильмы с женщинами похожими на МЕНЯ, а потом садишься на кушетку и… и…! - Мастурбирую? - ДА, черт тебя побери! - Иногда, - признал он. - Боже, Малдер, это отвратительно! – воскликнула она. Он встал и вплотную приблизился к ней. – Ты хочешь сказать, - прошептал Фокс, - что никогда, ни разу не думала обо мне, когда трогала себя? Скалли положила руки ему на грудь и грубо оттолкнула – он даже не представлял, что в ней есть столько силы. Падая назад, Малдер натолкнулся на кровать и рухнул на нее. - Как ты смеешь задавать мне подобный вопрос! – заорала на него Скалли. – Отвечать на такое просто унизительно. С этими словами она развернулась, чтобы уйти, но Малдер проворно вскочил с кровати и дотронулся до ее руки. – Подожди секунду… - попросил он. Однако Скалли резко отпрянула, яростно сверкнув глазами. – Почему ты мне не рассказал, Малдер? Почему ты просто не пришел ко мне и не сказал, что… фантазировал обо мне? Что ты хотел меня? Он провел рукой по лицу. - Вот что я думаю, - произнесла Скалли, снова отвернувшись от напарника. – Ты не хочешь меня, Малдер. Ты хочешь настоящую, живую версию этой шлюхи на экране. Это оказалось последней каплей. Малдер резко схватил ее за руку, когда она уже заходила в свою комнату. Затащив ее обратно и захлопнув смежную дверь, Фокс крепко прижал напарницу к себе, не давая возможности сбежать. - Что? – низким, угрожающим голосом сказал он. – Сказать тебе? Сказать специальному агенту Скалли, доктору медицины, что я хотел ее с момента нашей первой встречи? Что в той самой минуты, когда она вошла в мой офис, я понял, что нахожу ее сексуально привлекательной? И что бы ты ответила мне, Скалли? Когда мне следовало рассказать? В первый же день? На нашем первом расследовании? Когда, по-твоему, я мог бы прийти к тебе и признаться, что фантазировал, как обнимаю тебя, целую, прикасаюсь? А? До или после твоего исчезновения? Я хорошо тебя знаю, Скалли, лучше, чем ты сама. Если бы я сказал тебе нечто подобное, ты бы немедленно потребовала перевода. Он остановился, а затем продолжил, медленно и четко выговаривая каждое слово: – У. Меня. Не было. Выбора. Пойми же ты это, Скалли. У меня не было гребаного выбора. Проклятье, я тебя знаю! Я понимал, что не мог тебя получить, не мог признаться тебе в своих чувствах. Однако мне нужно было что-то предпринять – найти способ избавиться от этого влечения так, чтобы ты ничего не заподозрила. Мне пришлось отыскать способ сублимировать его, чтобы окончательно не спятить! Сейчас ты рассержена и чувствуешь себя оскорбленной, но ты прекрасно знаешь, что я никогда не хотел причинить тебе боль. Возможно, ты сама этого не осознаешь, но ты злишься. Подумай об этом и поймешь, что я говорю тебе правду. Закончив свою речь, Малдер отпустил Скалли и сделал шаг назад. Дрожа, Дана принялась потирать руку. - Тогда позволь мне сказать тебе кое-что, - заявила она и, подойдя ближе к напарнику, ткнула ему пальцем в грудь. – Да, я думала о тебе – о том, чтобы целовать тебя, прикасаться и обнимать. Но я никогда не брала в прокате эти чертовы фильмы и не дрочила, сидя на кушетке и думая о тебе. И никогда не покупала журналов типа «Плейгерл» с кем-то похожим на тебя на обложке! Я поступала… - По-другому, - ответил за нее Малдер. – Вот и все. Иной маршрут, ведущий к той же самой цели, Скалли. - Нет! – воскликнула она, подходя еще ближе. – То, что я делала было… чище, нежнее, целомудреннее и прекраснее. Я закрывала глаза и прикасалась к себе, представляя, что занимаюсь любовью с тобой! Я никогда не считала тебя гребаным донором спермы! Я не такая как эти… вместилища. - Мы просто разные, - упрямо настаивал Малдер. - Вот тут ты прав, - резко бросила Скалли. – По-моему, при занятии любовью главное как раз любовь, а не… техника. Она снова направилась к двери, но задержалась на пороге и добавила: – С этого момента не смей входить в мою комнату не постучавшись и не получив разрешения. На этом деле и на всех остальных. – Войдя в свою комнату, Скалли остановилась и повернулась лицом к Малдеру. – И верни ключ от моей квартиры. C этими словами она резко захлопнула смежную дверь. ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: дело Розмари Иннес основано на реальных событиях, произошедших в Западной Вирджинии. Имена были изменены, но все описанные детали полностью совпадают с имевшими место в действительности. Убийца Розмари Иннес осужден за убийство первой степени с отягчающими обстоятельствами. Он дожидается исполнения приговора в камере смертников тюрьмы штата Вирджиния.