Код

ГЛАВА 11 Рейтинг главы: R (насилие и сцены с сексуальной подоплекой) Краткое содержание: портлендское расследование закончено, но Малдер и Скалли по-прежнему не могу избавиться от проблем личного характера. Тем временем Дюпри выслеживает очередную жертву, а капитан Кэйхилл показывает свое истинное лицо. Спойлеры: Syzygy, Lazarus *************** СУПЕРМАРКЕТ «ГРАНД-ЮНИОН» УГОЛ ШЕСТОЙ УЛИЦЫ И ПАЙН ПОРТЛЕНД, МЭН Малдер свернул с Мэйн стрит на Пайн и двинулся на юг, попутно считая улицы. Он увидел знак, на котором было написано 'Пятая улица', всего за мгновение до того, как заметил стоявшую у обочины Скалли. Фокс подъехал к ней и припарковался. Пассажирская дверь распахнулась в тот же момент, когда он открывал дверь со своей стороны, и Дана уселась на соседнее сиденье. - Привет, - рассеянно бросила она. Было очевидно, что ее мысли витают где-то далеко. - Спрошу только один раз, - спокойно сказал Малдер, - Как ты? Скалли уже открыла рот, чтобы сказать свое обычное 'я в порядке', но внезапно передумала. На самом деле она чувствовала себя далеко не самым лучшим образом. – Бюро посылает команду, которая должна проверить правомерность применения мною оружия, в госпиталь Святой Марии - я сказала им встретить меня там. Мне придется пройти через все это. Кроме того, мне нужно отчитаться перед портлендской полицией, медицинской ассоциацией штата Мэн и медицинским руководителем экстренных служб Портленда и объяснить, почему я использовала нож для рубки мяса, чтобы разрезать грудь женщины в подсобном помещении магазина. Уверена, что ответившие на вызов парамедики представили все произошедшее так, словно я вскрыла грудную клетку бедной женщины ржавой пилой. – Скалли немного помедлила и добавила: – Малдер, я бы и рада сказать, что со мной все в порядке, но на самом деле это не так. Я хочу добраться до госпиталя, помыться, написать необходимые отчеты, а затем вернуться в отель и проспать целый месяц. Он неуверенно кивнул, не зная радоваться ли ее признанию или нет. Скалли открылась ему, и это само по себе уже было странно – обнадеживающе, но, тем не менее, странно. - Ну что ж, чем быстрее мы с этим покончим, тем раньше ты сможешь лечь спать. С этими словами Малдер завел машину и вырулил на проезжую часть. - Могу я задать еще один вопрос? – осторожно спросил Фокс. Скалли равнодушно пожала плечами. - Ты не знаешь, где находится этот чертов госпиталь? *************** ГОСПИТАЛЬ СВЯТОЙ МАРИИ ОТДЕЛЕНИЕ СКОРОЙ ПОМОЩИ ПОРТЛЕНД, МЭН Скалли миновала входные двери и решительно направилась в сторону отделения травматологии. Доктора, медсестры, помощники врачей и санитары в халатах разных цветов сновали туда-сюда по проходу - толкали перед собой каталки, несли различные хирургические и иные приспособления или просто куда-то сильно спешили. Подойдя к регистратуре, Скалли продемонстрировала свое удостоверение дежурной медсестре. – Специальный агент Дана Скалли, доктор медицины, - представилась она. – Я…м-м… - Оперировали пациента в разделочной? Мы тут уже об этом наслышаны. Доктор Стивенсон хотел бы поговорить с вами. Кроме того, два джентльмена из ФБР ожидают вас, чтобы обсудить другой… вопрос. Скалли кивнула. – Где я могу помыться? – Она продемонстрировала женщине свои окровавленные руки. - Комната отдыха врачей, третья дверь слева. Под раковиной есть запасной халат. Дана кивнула и направилась в указанном направлении, когда к ней подошли двое незнакомых ей агентов. – Агент Скалли? - Минуту, - ответила она, указывая на дверь. – Я бы хотела сначала умыться. Я буду минут через пять, хорошо? - Разумеется, - уверил ее агент постарше. - Не торопитесь. Я знаю, вам пришлось нелегко. Скалли остановилась и повернулась к нему лицом. – Агент…? - Джонсон. А это агент Армфилд. - Агент Джонсон, вам когда-нибудь приходилось убивать человека по долгу службы? Он покачал головой. – Нет. - Тогда сомневаюсь, что вы понимаете, каково мне сейчас. Джонсон стиснул зубы. – Ясно. Раз вы сами заострили на этом внимание, должен сообщить, что я просмотрел ваше личное дело и пришел к выводу, что вы отличный стрелок. Какой это был по счету? Шестой? Восьмой? Скалли уже была готова вцепиться ему в глотку, когда в разговор аккуратно вклинился Малдер, встав между напарницей и агентом Джонсоном. – Почему бы тебе не пойти умыться, Скалли, а я пока побеседую с этими милыми джентльменами? - Отлично, - рявкнула Дана и, войдя в комнату отдыха, с грохотом захлопнула за собой дверь. Малдер повернулся к агенту Джонсону. – Кто вы такой? – спросил он. - Я как раз собирался задать вам тот же вопрос, - ответил Джонсон. - Специальный агент Малдер, напарник агента Скалли. - Вы также присутствовали на месте? - Нет, я находился в полицейском участке, допрашивал сообщника. - Тогда вам нечего мне сказать, - заявил ему Джонсон. Малдер огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их никто не слышит. - Вот тут вы не правы, - поправил его Фокс. - Мне есть, что вам сообщить. Специальный агент Скалли пережила травматический инцидент. А так как вы, по вашему собственному признанию, никогда не применяли оружие, то полагаю, вам следует дать ей время прийти в себя. С каждым новым разом легче не становится, знаете ли. Джонсон внимательно посмотрел на Малдера. – Если вы сами подняли этот вопрос, то скажите, а приходилось ли вам стрелять в кого-то? - Да, - невозмутимо ответил Малдер, спокойно выдерживая взгляд Джонсона и спрашивая себя, почему Бюро прислало для проведения расследования подобного придурка. – Приходилось. - Тогда вы знаете правила. Мне нужен ее отчет о случившемся и ее оружие, после чего я отдам распоряжение о предоставлении ей административного отпуска… [прим. пер. - санкционированное отсутствие на работе с сохранением заработной платы и без каких-либо взысканий] - Подождите, - прервал его Малдер, подняв вверх палец. – Агент Джонсон, как давно вы работаете в полевом офисе? - C тех пор, как принял присягу – уже почти шестнадцать лет, агент Малдер. А почему вы спрашиваете? - Потому что мы со Скалли работаем в штаб-квартире, а точнее в САО, и правила для нас несколько…иные. Когда Скалли вернется в Вашингтон, она сдаст свое оружие в научно-криминалистическую лабораторию для баллистической экспертизы. А что касается обязательного административного отпуска, то сожалею, но в данном случае он не потребуется. - Да ни черта подобного! – возразил Джонсон. - Джонсон, если вы с этим не согласны, то позвоните начальнику нашего отдела Литтелтону в САО, но даже если и это вас не устроит, свяжитесь с помощником директора Скиннером. При упоминании последнего оба портлендских агента переглянулись. – Вы с ним работаете, да? Малдер кивнул. - Я слышал о Скиннере. Говорят, у него весьма крутой нрав. Это так? - Зависит от ситуации. Если он не в духе, то вам может не поздоровиться, Джонсон. Агент кивнул. – Но она ведь сделает заявление, верно? - Разумеется. - Хорошо. А то мне не поздоровится от моего босса. Малдер кивнул и тут услышал, что Скалли его зовет. - Извините, - бросил он и направился к ней. Джонсон пытался последовать за ним, но Малдер преградил ему дорогу. – Не поймите меня неправильно, но она может быть… не вполне одета. - И, тем не менее, вы собираетесь туда войти? – спросил Джонсон. - Э… да. – Малдер развернулся и зашел в комнату. Он оказался прав: Скалли сняла пиджак и блузку и стояла рядом с раковиной в одних брюках и бюстгальтере. - Пора заканчивать подобные демонстрации, - шутливо заметил Малдер. - Что? – Скалли оглядела себя. – О, извини. - Ничего. Что случилось? - Я все отмыла? – Дана повернулась к нему лицом, держа руки прямо перед собой. – Здесь нет зеркала. У Малдера во рту внезапно пересохло, когда он внимательно посмотрел на напарницу. Боже, она просто потрясающая женщина. Поспешив отбросить эти неуместные мысли, Фокс вздохнул и постарался сосредоточиться на ее просьбе. - Нет, - ответил он. – Ты пропустила пятна на шее и щеке. - Смой, пожалуйста, - Скалли кивнула в сторону раковины, на краю которой лежало мокрое полотенце. Малдер молча взял его и повернулся к напарнице. - Не позволяй Джонсону давить на тебя, – прошептал Фокс. – Он первостатейный болван. - А разве они не всегда такие? – спросила Скалли, чуть отвернув голову в сторону, чтобы Малдеру было удобнее вытирать ее шею. - Ну… к твоему сведению… - Да пошли они, если не понимают шуток, - улыбаясь, сказала Скалли. Малдер рассмеялся. В этот момент он услышал шорох поворачиваемой дверной ручки, а затем в комнату без предупреждения вломился агент Джонсон. – Агент Скалли, я вынужден настаивать, чтобы вы… Представшая перед его глазами сцена заставила агента резко замолчать. - О, извините, - пробормотал он и развернулся, чтобы уйти. - Входите, Джонсон, - пригласила Скалли. – Полагаю, вам и раньше доводилось видеть женщину в одном бюстгальтере. - Не будь так уверена, - тихо произнес Малдер, чтобы только Скалли могла его услышать. Она ухмыльнулась в ответ. - Ты закончил? – спросила Дана. - Почти, - ответил Малдер и чуть наклонился, чтобы стереть последнее пятнышко крови с ее щеки. Все это время Джонсон пристально изучал стену, пол, свою обувь – все что угодно, только бы не смотреть на полуодетую Дану Скалли. Она наклонилась и, открыв шкафчик под раковиной, обнаружила обещанную дежурной стопку свежих халатов. Быстро просмотрев их, Скалли нашла свой размер. «Экстра-медиум», - с улыбкой подумала она. Надев халат, Скалли повернулась и улыбнулась Джонсону. – Стреляйте, агент Джонсон. О… прощу прощения за каламбур. Джонсон чуть заметно улыбнулся и хмыкнул. Вытащив из кармана портативный диктофон, он проверил его и начал запись. – Специальный агент Дэниел Джонсон, номер значка JTA 40129491, опрашивает специального агента Дану Скалли… Она зачитала номер своего значка, дату, время и место нахождения, а затем упомянула, что при опросе присутствует ее напарник, специальный агент Малдер. Допрос продолжался недолго: Джонсон попросил ее описать то, что произошло в магазине, и Скалли кратко и профессионально изложила детали случившегося. - Подозреваемый заявил, что собирается, цитирую 'забрать ее с собой', а затем занес нож над Хуанитой. По моему мнению, он намеревался нанести ей серьезную, возможно, смертельную рану, и я выстрелила, чтобы защитить жертву. Я выстрелила дважды – в правое плечо и в лицо. Вторая пуля мгновенно убила подозреваемого. - Откуда вы это знаете? – переспросил Джонсон. Скалли наградила его испепеляющим взглядом. – Потому что, во-первых, специальный агент Джонсон, я врач. И, во-вторых, в медицинской школе нас учили, что когда чей-то кусок мозга размером с пончик вылетает из дырки в черепе и приземляется на полу, то этот человек обычно мертв. Джонсон кивнул. – Полегче, я должен был спросить. - Извините, я просто немного устала. На чем я остановилась? - На пончиках из мозгов, - подсказал Малдер, изо всех стараясь скрыть улыбку. - Да, точно. В общем, я увидела, что нанесенная Хуаните рана, вероятно, смертельна, поэтому мне пришлось действовать быстро. Иными словами, я сделала то, что должна была. Так как данные подробности не имеют отношения к расследованию случая стрельбы, я приберегу их для медицинского расследования. Если это все, то, полагаю, мы закончили. Джонсон кивнул и выключил диктофон. – Я скопирую запись и перешлю экземпляр в вашу комнату в отеле. После того, как вы подпишите свое заявление, с этим будет покончено. К вашему сведению, мы уже опросили детектива, который находился в подсобке вместе с вами. Его описание ситуации полностью соответствует вашему, поэтому я не думаю, что могут возникнуть какие-то проблемы. – Джонсон помедлил. – Он также упоминал, что вы практически вытащили Хуаниту с того света. - Спасибо, - поблагодарила Скалли. - Ну… берегите себя, - пробормотал Джонсон, собираясь уходить. - Спасибо, - повторил за напарницей Малдер, искренне улыбаясь и протягивая агенту руку. - Я повел себя не совсем как полный придурок, а? – поддразнил Джонсон. Малдер не смог сопротивляться соблазну. – Нет… вы оказались именно таким придурком, как я и ожидал. Джонсон хмыкнул. – Я слышал, что вам палец в рот не клади. Приятно узнать, что слухи не всегда врут. Берегите себя, агент Малдер. – И понизив голос так, чтобы его мог услышать только Фокс, Джонсон добавил: - Вам чертовски повезло с напарницей. Малдер осклабился. – Я знаю. *************** ОТЕЛЬ «СТОП ЭНД СЛИП» Скалли вышла из ванной в одном из своих непременных халатов. Она обрадовалась, увидев, что смежная дверь не закрыта, но еще большее облегчение ей принесло осознание того, что с этим проклятым делом покончено, и они наконец-то могут вернуться домой: их вылет был запланирован на следующий день. Дача показаний касательно медицинской стороны вопроса прошла гораздо лучше, чем допрос по поводу правомерности применения оружия. Глава службы экстренной медицинской помощи был весьма впечатлен проделанной ею работой и неустанно повторял, что ее быстрые и уверенные действия спасли жизнь Хуаните Картер. На каждую его похвалу Скалли отвечала вежливой благодарностью, при этом вспоминая одну из причин, побудивших ее отказаться от частной практики и сделать выбор в пользу работы в правоохранительных органах. Проблема в том, что большинство врачей придерживаются слишком высоко мнения о себе и своих коллегах, забывая о том, что действительно важно. Дана направилась в номер напарника и обнаружила его щелкающим каналы ТВ. Он лежал на кровати, скинув обувь и положив руку за голову, и смотрел в телевизор. Однако Скалли сомневалась, что Малдер следил за происходящим на экране: его отсутствующий взгляд был устремлен куда-то в пространство. - Привет, - машинально поприветствовал напарницу Фокс, наконец заметив ее присутствие. - И тебе привет, - мягко ответила она. - Как ты себя… как душ? – спросил он, и Скалли улыбнулась его чрезмерной тактичности. - Нормально, - чуть помедлив, ответила она. – Итак, что у нас на повестке дня, мистер САО? Малдер выключил телевизор. – Как обычно, - со вздохом начал перечислять Фокс. – Составить рапорт, дать интервью толпам неистовых фанатов, подписать контракт со звукозаписывающей студией, затем отправиться в турне, снять видеоклипы, появится в шоу Леттермана и Лено… ну, сама знаешь. Гримаса, отдаленно напоминающая ухмылку, исказила лицо Скалли. – Нет, - тихо сказала она. – На самом деле. - Завтра утром представлю свой отчет на последнем заседании у шефа портлендской полиции, и мы со спокойной совестью отправимся в аэропорт, сядем на самолет и улетим домой. – Малдер перевел взгляд с выключенного телевизора на напарницу. – После всего этого мы… мы можем не показываться на работе несколько дней, Скалли. – Казалось, он хотел еще что-то добавить, но в последний момент передумал и посмотрел в сторону. Его глаза словно спрашивали: когда ты простишь меня? «Хотела бы я это знать», - про себя сказала Скалли. Она опустила взгляд и постаралась придать лицу максимально бесстрастное выражение. – Малдер, - мягко позвала Дана. Он хмыкнул. Это было типичное малдеровское хмыкание, так хорошо знакомое Скалли. Она изо всех сил старалась не улыбнуться, но не смогла и тогда попыталась спрятать улыбку, однако и в этом не преуспела. Этот специфический звук Малдер издавал, когда Скиннер вызывал его на ковер, или когда он знал, что сделал что-то не так и был пойман с поличным, но отчаянно старался придумать разумное объяснение своим действиям или хотя бы оправдать то, что на тот момент казалось ему самым правильным решением. «Похожий звук, наверное, издает загнанный в ловушку зверь», - пришло на ум Скалли. - Когда мы вернемся в Вашингтон, мне нужно будет побыть одной. – Малдер снова хмыкнул, но на этот раз в знак согласия - еще один знакомый и какой-то странно успокаивающий звук. Он словно бы говорил: 'Да, я знаю, что все испортил; на твоем месте, я бы тоже не хотел находиться рядом со мной'. - Малдер, - медленно произнесла Скалли. – На этот раз дело не в тебе, а во мне самой. Мне… нужно время, чтобы разобраться в себе. - Но мы по-прежнему друзья? – чуть слышно уточнил Фокс, и в его голосе отчетливо слышались страх и неуверенность. Он походил на маленького мальчика, чей последний друг собирается покинуть его навсегда. Скалли и сама не знала почему, но всякий раз, когда Малдер говорил подобным тоном, ей хотелось стиснуть зубы от досады. Она почувствовала, как сжались мускулы челюсти, и с трудом подавила желание посоветовать напарнику повзрослеть наконец. Однако сейчас не время для нравоучений: ему нужно услышать от нее нечто совсем другое. И внезапно Дана поняла, почему такое поведение напарника столь сильно ее злило. Просто таким образом Малдер переводил любой разговор на себя. Все всегда сводилось к нему: его потребностям, желаниям, способу проведения расследования. Скалли долго и упорно стремилась заставить его расценивать себя как равного в их рабочих отношениях, и будь она проклята, если станет с таким же трудом строить личные. - Разумеется, - вслух произнесла Дана. – Навсегда. Он как-то неуверенно хмыкнул, явно неудовлетворенный ее сухим и лаконичным ответом, и Скалли кивнула своим мыслям – Малдера не особо волновало, любят его или ненавидят. Для него важно знать, что вы на самом деле чувствуете – без всяких деликатных попыток пощадить его чувства. Малдер был фанатичным поборником правды во всем и не признавал никаких компромиссов. Скалли задумчиво прикусила губу и постаралась отбросить эту мысль. «Но так ли это?» - недоумевала Дана. Если судить по его словам и жестам, когда он все-таки вынуждал ее признать то, о чем она предпочла бы умолчать, подобная откровенность зачастую приводила к прямо противоположному эффекту. За все эти годы Скалли прекрасно успела изучить напарника и понимала, что он ожидал от нее большего – хотел, чтобы она утешила его и подбодрила. Провозглашая непоколебимую верность истине, Малдер в то же время вынуждал ее… нет, скорее подталкивал… да, так, пожалуй, правильнее… подталкивал ее слукавить и сказать то, что окажется не вполне искренним. И при этом он бы представил все так, словно готов был принять, образно выражаясь, любой удар, заставляя ее чувствовать себя последней дрянью за попытку скрыть от него правду. Еще один кусочек паззла встал на свое место, и Скалли узнала чуть больше о том, как работает мозг напарника. Подобные открытия были не всегда приятными, но, безусловно, полезными. Малдер ждал, что Скалли добавит что-нибудь, и не сразу понял, что она отнюдь не намерена этого делать. И тут до него, наконец, дошло. «Как странно, - подумал Фокс. - Вот мы и достигли того места, которое словно создано для нас – я замалчиваю то, что должен сказать, а она не говорит о том, что я хочу от нее услышать, и мы оба это знаем». Они продолжали упорно молчать, как будто ожидая, когда другой нарушит повисшую тишину. «Поединок воли», - праздно подумала Скалли. - Я иду спать, - наконец заявила она, вставая. – Это был тяжелый день… - Мягко говоря, - добавил Малдер, пробуя придать голосу дразнящие нотки, однако не слишком в этом преуспел. Скалли шумно выдохнула и прикусила губу, изо всех сил стараясь не потерять над собой контроль. «Боже, иногда мне так хочется как следует врезать этому нахальному, самодовольному…» - Доброй ночи, Малдер, - сказала Дана и направилась в свою комнату. - И тебе, Скалли, - бросил он ей вслед. *************** ЧЕТЫРЕ ЧАСА СПУСТЯ Скалли сидела на кровати, кипя от гнева. Она не могла припомнить, когда в последний раз так злилась на кого-нибудь. Хотя нет – ей доводилось сердиться еще сильнее, но никогда прежде Дана не чувствовала подобной раздражающей комбинации гнева, расстройства и разочарования. Малдер - величайший профайлер Бюро, психолог с оксфордским образованием, неутомимый Искатель Истины, донкихот, посвятивший всю свою жизнь одной-единственной цели. «Малдер, - размышляла она, немного успокаиваясь… - мой напарник, мой лучший друг и… кто?» Откинув одеяло, Скалли встала и направилась к его комнате, твердо намереваясь, наконец, расставить все точки над i. Она резко замерла в тот момент, когда уже дотронулась до ручки двери, пытаясь совладать с путаницей в мыслях. «Думай, - приказала себе Дана. - Если ты пройдешь через эту дверь и скажешь Малдеру, что у тебя действительно на уме, пути назад не будет. Второго шанса не представится: ты никогда не сможешь взять свои слова обратно». Однако она решительно отмела все сомнения, произнеся про себя: «да пошло оно все». *************** - Просыпайся, - сквозь сон услышал Малдер чей-то низкий и опасный шепот, от которого его словно обдало холодом. Он замер, лихорадочно пытаясь понять, кто вломился к нему посреди ночи - голос показался ему знакомым, хотя и не совсем. - Малдер, вытаскивай свою задницу из кровати, пока я тебя насильно оттуда не вытащила, - на этот раз он узнал неожиданного посетителя. Скалли. «Какого…?» - Не хочешь присоединиться ко мне? – поддразнил Фокс, натягивая одеяло обратно. Внезапно он почувствовал какое-то движение, вызвавшее стремительный порыв воздуха, и в следующий момент получил смачную пощечину. - Сукин сын, - медленно и абсолютно бесстрастно произнесла Скалли. Малдер потер челюсть, языком ощупывая зубы и проверяя, нет ли шатающихся. В темноте комнаты он видел, что напарница стоит рядом с кроватью, держа руку на весу, словно намереваясь в случае необходимости нанести повторный удар. - Полагаю, мне следует обидеться, - процедил он, чувствуя, как сердце болезненно сжалось в груди. Малдер внезапно разозлился, осознав, что если мужчина нападает на женщину, бьет ее или еще каким-то образом причиняет ей боль, она вполне может ответить тем же. Бог свидетель, его мать часто так поступала. Но боже упаси, если он когда-нибудь делал нечто подобное, когда злился или когда ему причиняли боль. Женщина ударила мужчину? Тоже мне трагедия. Мужчина ударил женщину? Статья за оскорбление действием. Однако его сухие слова, наполненные усталостью и болью, мгновенно охладили гнев Скалли, который она намеренно распалила. Занесенная для удара рука задрожала и бессильно опустилась. – Черт побери, Малдер, почему с тобой все и всегда так трудно? Он уже собирался ответить в своей обычной манере 'Видимо, это часть моего обаяния', но, подумав как следует, решил промолчать и лишь пожал плечами. - Ты знаешь, зачем я пришла, Малдер? Фокс протянул руку, и Скалли невольно вздрогнула. Заметив это движение, он раздраженно фыркнул, дотянулся до прикроватной лампы, и, включив ее, поморщился от резавшего глаза света. - Очевидно, что со злобой в сердце и отнюдь не добрыми мыслями на уме, Скалли, - он провел пальцем вдоль десны – на нем остался кровавый след. - Видишь? – добавил Фокс. – Кровь. Тут она поняла, что причинила ему боль, и в этот момент остатки ее решимости разлетелись вдребезги. Но затем гнев, недовольство и разочарование, скопившиеся за последние несколько дней, снова взяли над Скалли верх и вытеснили жалость из ее сердца и разума. - Ты хоть понимаешь, как трудно строить с тобой любой вид отношений, Малдер? Он пожал плечами. – Я думал, мы уже это выяснили, Скалли. Она покачала головой, а затем направилась к креслу и буквально рухнула в него. – Я не об этих отношениях, Малдер. Я хочу знать, представляешь ли ты, как трудно быть просто твоим другом, твоим напарником. Малдер раздраженно закатил глаза и уставился в потолок, избегая смотреть на напарницу. – Кому, тебе? - Всем, - уточнила Дана. – Ты прячешься за этим… - Скалли внезапно запнулась, с трудом подыскивая нужное слово - оно практически вертелось на языке, но желание немного смягчить удар и пощадить чувства напарника останавливало ее. - … поведением, - в конце концов добавила она и, нахмурившись, продолжила: – Этой неестественной и раздражающей комбинацией самодовольной, покровительственной и ехидной иронии, скрывающей под собой… самый сложный и запутанный комплекс неполноценности из всех, что я когда-либо видела. И знаешь, что еще? Меня выводит из себя и создает проблемы между нами даже не это, – взмахнув руками, закончила Скалли. - Тогда что же? – спокойно поинтересовался Фокс. - Твое отношение к женщинам – и, в частности, твое отношение ко мне. Малдер отвел взгляд. – Не понимаю, о чем ты, - ответил он. – Я всегда относился к тебе с должным уважением… по крайней мере, в личном плане. Возможно, на работе я не всегда веду себя в соответствии с твоими ожиданиями, но… - Тогда зачем эти видео, журналы и колкие замечания, Малдер? Он озадаченно посмотрел на напарницу. – Что… ты имеешь в виду? - Малдер, - вздохнув, продолжила Дана, спрашивая себя, неужели он и вправду не понимает, о чем она говорит. – Я имею в виду порножурналы, которые ты хранишь в нижнем ящике своего стола рядом с карандашами. Я случайно наткнулась на них, когда мне понадобился карандаш. Ты хоть представляешь… что это для меня значит? Фокс задумчиво потянул за нижнюю губу и сказал: – Если эта находка так тебя беспокоит, почему ты до сих пор молчала? Скалли развела руками. –Случай не представился, - ответила она. – Не стоило хранить их на работе, Малдер. - Значит… мы снова вернулись к этой… теме, да? Дана медленно вздохнула. – Мы ее и не оставляли, Малдер. Как ты не понимаешь? Твое отношение к женщинам… незрелое, несформировавшееся, словно у подростка или даже ребенка. Судя по некоторым твоим замечаниям, ты пытаешься дистанцироваться от женщин и не расцениваешь их как равных. Ты хочешь относиться к ним… нам…мне, как к объекту – хотя и не совсем в том смысле, которое обычно вкладывают в это слово, по крайней мере, не сознательно. Я действительно не считаю, что ты видишь в женщинах только сексуальные объекты, Малдер, но… когда мы выезжали на расследования и встречали женщин… соответствовавших стереотипу, навязанному журналами и видео, ты никогда не упускал возможности отпустить в их адрес ироничные замечания и комментарии. - И ты чувствовала с их сторону угрозу? У тебя возникало ощущение собственной неполноценности? Скалли нахмурилась – ей внезапно захотелось оторвать напарнику голову, но она была вынуждена признать, что он имел полное право задать подобный вопрос. Но при этом Дана понимала, что таким образом Малдер старается отвлечь ее, чтобы успеть приготовиться к защите. - Иногда, - нехотя признала она. – Но… не совсем. Порой действительно обидно осознавать, что твоим стандартам красоты и сексуальности соответствуют силиконовые красотки. Но в то же самое время, Малдер, именно из-за того, что ты такой сложный и многогранный человек, я знаю, что ты не рассматриваешь меня в подобном качестве. Надо признать, иногда какая-то примитивная часть меня хочет, чтобы мужчины смотрели на меня так, как ты на этих красоток. Все женщины, так или иначе, хотят этого, и тут нет ничего необычного: в человеческой природе заложено стремление быть желанным. - Однако все не так просто. Малдер, всю свою жизнь я старалась найти себя, и мое восприятие собственной личности постоянно менялось. Но одно я знаю наверняка – ты никогда бы не увидел мою фотографию на страницах одного из этих журналов. Когда у меня с кем-то завязываются отношения, это должно оставаться между нами. Для меня интимная близость является чрезвычайно личной. Твои действия и то, как презрительно ты подчас относишься к этому, влияют на отношения, которые мы с тобой могли бы иметь и делают их… публичными. – Она пожала плечами, расстроенная тем, что у нее плохо получается объяснить Малдеру свою позицию, но при этом неспособная подобрать правильные слова. - То есть, - начал он, – ты думаешь, что я бы захотел сфотографировать тебя или что-то в этом роде? Скалли покачала головой и улыбнулась. – Нет, Малдер. Сомневаюсь, что тебе бы понравилось снова оказаться подстреленным. Он ухмыльнулся. - Мне просто кажется, что ты не воспринимаешь отношения всерьез, Малдер. По крайней мере, романтические физические отношения. Это заявление заставило Фокса задуматься. - Мне обидно это слышать, - наконец ответил он. – Хотя на самом деле я не знаю, что чувствовать по этому поводу, ведь никто раньше мне подобного не говорил. Малдер замолчал, но заметив, что Скалли собирается что-то сказать, поспешил добавить: - Но, возможно, сейчас самое время кому-нибудь мне на это указать. - Давай я кратко опишу тебе, что имею в виду, Малдер. Я злюсь на тебя за твое отношение к женщинам в целом. Когда мы работаем над делом, ты разделяешь женщин, с которыми нам приходится встречаться на две категории: если они оказываются жертвами, ты видишь в них именно пострадавших, и их пол не имеет для тебя значения; женщин-агентов и женщин-детективов ты помещаешь в другую категорию и относишься к ним соответственно. Ну а как насчет меня? Я твой напарник и друг. Но женщины… обычные женщины… ты не умеешь с ними обращаться. – Она замолчала, затем вздохнула и продолжила. – Может, дело в твоей матери или Фиби. Я не знаю, в чем причина, Малдер, но суть в том, что когда речь заходит о личных отношениях с женщинами, ты ведешь себя… - Скалли совсем не хотела произносить это вслух, но тем не менее продолжила: - Инфантильно. Для меня это неприемлемо. Я… когда я думаю о мужчине, с которым хотела бы быть, то представляю кого-то ответственного и зрелого. Он знает, чего хочет и глубоко уважает женщин… всех женщин без исключения. Он серьезно относится к отношениям и не считает их предметом насмешек. Не то, что бы я не люблю посмеяться, как и любой другой человек, но при этом мне нужна стабильность, Малдер. Обязательства. И не только ко мне, но и применительно к отношениям, – немного подумав, Дана добавила: – И к тому, как они развиваются. Малдер внезапно представил Скалли, делающей вскрытие. Он видел точные, выверенные движения ее пальцев, держащих скальпель. Она повторяла одну и ту же процедуру из раза в раз: начинала с полного осмотра тела, затем неуклонно перемещалась к середине, разрезала тело, извлекала и исследовала внутренние органы, заканчивая трепанацией черепа и макроскопическим обследованием мозга. «Балет, - пришло на ум Фоксу, - танец с определенным набором заранее установленных шагов». Скалли учили действовать именно так и никак иначе: сначала ее непреклонный отец-военный, потом преподаватели в колледже, где она изучала физику и медицину – дисциплины, требующие организованного, логического подхода к любой проблеме. Дифференциальная диагностика. Проанализировать симптомы и методично прийти к соответствующему диагнозу, в процессе отбрасывая все, что не вписывается в общую картину. Слышишь стук копыт? Представь себе лошадь, а не зебру. Малдер вспомнил, как она в прошлом подходила к расследованию случаев, которые бросали вызов ее профессиональной подготовке и личному опыту – дисциплинированно, уверенно, профессионально. И теперь Скалли хочет придерживаться подобного подхода и в личной жизни – логического, последовательного движения из пункта А в пункт Б, не допуская никаких отклонений от этого пути. Он знал, что напарница особенно ценит возможность классифицировать и четко определять любой аспект своей жизни. «Место для всего, - размышлял Фокс, - и все на своем месте». - Суровая и непреклонная, но в этом есть особая прелесть, - так однажды описал ее Малдер. Женщине, которая соответствовала упомянутому Скалли стереотипу. - Скалли, - со вздохом позвал он. - Малдер, я не прошу тебя измениться. Я этого не жду, даже если ты сам предложишь. Я просто хочу сказать, что… как бы сильно я не заботилась о тебе как о своем напарнике, друге и самом важном человеке в моей жизни, я не могу очертя голову броситься в отношения, которых мы оба хотим, не подумав о последствиях. Не могу. Малдер кивнул, молча принимая ее логику. «По крайней мере, - решил он, - она дала мне существенную зацепку, от которой я могу отталкиваться, планируя свои дальнейшие действия». Скалли сказала, что не ждет, чтобы он изменился, но она ведь не станет противиться этому. Если он сумеет измениться и найти способ иметь дело в женщинами, которых всегда рассматривал как потенциальную угрозу для своих чувств - таких как его мать, Фиби и даже сама Скалли – и сможет обращаться с ними так, как Дана сочтет приемлемым, она даст ему понять, даже не произнеся этого вслух, что переход на новый, романтический этап отношений для них возможен. Итак, весь вопрос в том, а хочет ли он измениться? Или хотя бы попробовать? - Малдер, я сказала все, что намеревалась и теперь собираюсь лечь спать. – Она встала и направилась в свою комнату, но остановилась на пороге. Подчиняясь внезапному порыву, Скалли повернула обратно и, наклонившись, дотронулась до лица напарника. – Не думай, что с тобой что-то не так, Малдер, - мягко произнесла она. – Я просто хочу… большего. Он молча кивнул, не поднимая на нее глаз. Скалли нежно поцеловала его в лоб и взъерошила волосы, а затем поспешила скрыться в своем номере. Она заснула всего через несколько минут. *************** НЬЮ-ЙОРК НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Марк Дюпри вглядывался в слова на мониторе компьютера. Он решил, что нужно составить послание, которое окажется достаточно легким, но при этом даст понять читателям, что составлено кем-то с более высоким интеллектом – достойным соперником в грядущем в скором времени сражении. Марк прекрасно осознавал, что в следующие несколько недель, а может, и месяцев ему предстоит интеллектуальная дуэль с НЙПД. Он снова перечитал записку. Во-первых, код РБП – 9125:126 Затем регистрационный номер арестованного НЙПД. И, наконец, загадка. ‘Сколько в среднем дней рождений у человека?’ Изысканный ребус, призванный заставить большинство копов ответить на нее автоматически, руководствуясь общеизвестной статистикой, которую частенько озвучивают в ночных новостях в разделе, посвященном здоровью. Однако первый пришедший им на ум ответ окажется неверным. Идеально. Щелкнув по иконке на панели инструментов, Дюпри повернулся к лазерному принтеру. Он специально надел толстые зимние рукавицы, когда покупал бумагу в канцелярском магазине и не дотрагивался до принтера без латексных перчаток. Марк использовал самую обыкновенную бумагу и напечатал записку стандартным шрифтом Times New Roman, размер 12 на компьютере с операционной системой, используемой большинством пользователей в мире. Послание было неотслеживаемым. Под характерный гул разогревающегося принтера, Марк принялся обдумывать свои дальнейшие действия. Томми Двойной Подбородок ожидал его – ожидал Дюпри и свою судьбу. *************** АЛЕКСАНДРИЯ, ВИРДЖИНИЯ Специальный агент Фокс Малдер медленно распаковывал свою дорожную сумку, намереваясь как можно скорее отправить всю одежду в стирку. В самом низу он обнаружил две пары свернутых носков и, вытащив их, увидел под ними экземпляр ежемесячного журнала «Плейбой». Когда-то давным-давно Фокс купил его в аэропорту, направляясь на очередное расследование, и совершенно позабыл о нем. Отложив в сторону носки, Малдер вытащил журнал из упаковки и уставился на обложку, с которой на него смотрело идеальное графическое изображение. Фокс раскрыл журнал, по привычке начав с разворота. Его внимание сразу же привлекла фотография. На ней была изображена девушка с фигурой в виде песочных часов, зрительно увеличенная благодаря позе, которую приняла модель: одна ее рука лежала на бедре, в то время как другая покоилась на слегка приподнятом плече, словно для того, чтобы помахать фотографу. На девушке был минимум одежды, едва прикрывающий ее пышные формы, и она призывно и широко улыбалась, как будто спрашивая: 'Тебе нравится то, что ты видишь?’ Однако она казалась неестественной. Не объектом, но… в то же время не вполне личностью. «Возможно, символом», - подумал Малдер. Вот только чего? «Спроси себя, - произнес его внутренний голос. - Хотел бы ты, чтобы Скалли позировала подобным образом? Для тебя? Для всех мужчин, которые читают этот журнал? Хотел бы ты, чтобы тинейджеры лапали ее снимки потными руками, пялясь на нее и при этом трогая себя?» «Нет, - решил он, - разумеется, нет». «Так почему же ты считаешь приемлемым для себя смотреть на эту женщину? На всех остальных женщин? Они ведь чьи-то дочери, возможно, сестры, тети или кузины. Кто-то заботится о них так же, как ты о Скалли». Малдер достал мобильный из заднего кармана джинсов и, не глядя на экран, набрал номер Скалли. Долго ждать не пришлось – после двух гудков он услышал ее теплый знакомый голос. – Скалли. - Скалли, это я. - Что случилось? – спросила она. - Я стою посреди своей гостиной и смотрю на разворот «Плейбоя». Наступило гробовое молчание. Скалли не понимала, почему Малдер звонит ей, чтобы сообщить подобное. Напарник далеко не всегда уважал чувства других, но при этом вряд ли бы стал сознательно издеваться над ней. Фокс внезапно осознал, как прозвучали его слова, и поспешил объяснить: - Я собираюсь выбросить его. - Малдер, я не прошу… - Скалли, позволь мне закончить. Он был… - Агент не знал, следует ли сказать ей, где он нашел журнал. «Предельная честность, - напомнил себе Малдер. - Предельная честность». – Я… он был в моем чемодане, но я не читал его в Портленде. Я купил его уже давно и полностью забыл о его существовании. Я выкладывал вещи, чтобы отнести их в прачечную и нашел журнал под стопкой грязных носков. Я просто хотел сказать тебе, что открыл его, посмотрел на разворот и… думаю, я кое-что понял. Скалли красноречиво молчала, давая ему возможность продолжить. - Она чья-то сестра, Скалли. Чья-то дочь. Но только не для меня - по крайней мере, раньше. Она была просто… фотографией. Символом. Скалли продолжала молчать. - Я начинаю понимать, что ты имела в виду, - мягко произнес Малдер. – Я стараюсь. - Я знаю, - наконец ответила она. – Спасибо. Не добавив больше ни слова, Малдер нажал на кнопку отбоя. *************** НЬЮ-ЙОРК «У Томми Двойного Подбородка довольно странное хобби», - подумал Дюпри. Бывший наемный убийца мафии сидел на свое заднем дворе и разглядывал деревья в бинокль. Сначала Марк решил, что мужчина просто параноик, которому кругом мерещатся охотящиеся на него киллеры, однако внезапно до него дошло, что Двойной Подбородок просто наблюдал за птицами и таким образом расслаблялся. Держа в руке остро наточенную опасную бритву, Дюпри медленно шел по подъездной дорожке. Наблюдение за домом показало, что миссис Двойной Подбородок куда-то отправилась после обеда, возможно, по магазинам или к друзьям. Томми Двойной Подбородок был один. Подъездную дорожку от заднего двора отделяла невысокая изгородь. Дюпри остановился и посмотрел на ворота, спрашивая себя, сколько лет этот забор выдерживал суровые нью-йоркские зимы. Он решил, что если попробовать толкнуть дверь, то она наверняка заскрипит и тем самым насторожит хозяина дома. Поэтому Дюпри выбрал другой вариант, решив перелезть через изгородь. Он завернул за угол и нашел Двойного Подбородка там, где и ожидал: Томми сидел на террасе и рассматривал деревья в бинокль. Для Дюпри время словно замерло. Окружающий мир снова потерял все цвета, превратившись в черно-белый, и только Двойной Подбородок четко выделялся на фоне своего заднего двора. Марк немного изменил угол атаки, намереваясь в последний раз убедиться, что выбрал правильный дом. Она была там. Надпись пересекала лоб Томми, ярко-красные буквы сочились кровью, словно вырезанные тем самым лезвием, которое Дюпри сейчас медленно раскрыл, и образовывали нужное слово: ИЗБРАННЫЙ. Марк замедлил шаг, опасаясь любым неосторожным движением выдать свое присутствие и предупредить Двойного Подбородка. Плавно скользнув за спину мужчины, Дюпри закрыл глаза и, подняв голову вверх, протянул левую руку ко лбу своей жертвы. Подожди. Дюпри замер, сконфуженно хмурясь. Он ждал, когда его разум заговорит с ним и подскажет, что делать дальше. Нет. Используй другую руку. Марк усмехнулся и, взяв лезвие другой рукой, повел плечами, расслабляя затекшие мускулы. Дюпри опустил правую руку на лоб мужчины и со всей силы рванул назад, открывая толстые пульсирующие артерии на его шее. Одного резкого взмаха бритвы оказалось достаточно. Марк почувствовал, как металл врезается в горло Томми, и плоть расходится под его пальцами. Лезвие плавно разрезало мягкую кожу, лишь на мгновение задержавшись на правой сонной артерии. Томми бросил бинокль со сдавленным хрипом и поднял руки к шее, чувствуя, как его жизненная сила вытекает и струится между пальцев. Он заерзал на сиденье, желая увидеть лицо своего убийцы, но Дюпри проворно отскочил в сторону, чтобы не оказаться забрызганным хлеставшей из раны кровью. По его взгляду стало очевидно, что Томми не узнал человека, который только что перерезал ему горло. «Почему?» - словно бы спрашивали его глаза. - Ты был Избранным, - пояснил Марк Дюпри. – Ничего личного, - солгал он. Уверенный в том, что Томми Двойной Подбородок скоро окажется там, где ему все объяснят, Дюпри терпеливо ждал, пока тот умрет. Это не заняло много времени. Томми поднялся со стула и, качаясь, сделал пару шагов к дому, однако Дюпри успел протянуть руку и перехватить его. Бывший гангстер пошатнулся, а затем упал на землю и больше не пошевелился. Марк внимательно осмотрелся вокруг, прислушиваясь к звукам и пытаясь определить, не видел ли его кто-нибудь. Все было тихо. «Пора приступить к работе», - радостно подумал Дюпри. Сильнее сжав лезвие одетой в перчатку рукой, Марк Дюпри наклонился над трупом Томми Двойного Подбородка и начал. *************** АННАПОЛИС, МЭРИЛЕНД Дана Скалли сидела на своей кушетке в бело-голубую полоску и смотрела телевизор. Местные кабельные сети предлагали цикл специальных передач на целый месяц: можно было выбрать любой канал с оплатой за каждую программу в отдельности или премиум-канал за полцены. Просто щелкни пультом, чтобы купить нужную услугу, и тебе придет за нее счет. Канал «Спайс» как раз демонстрировал фильм для взрослых. «Если Малдер сделал над собой усилие, - подумала Скалли, - то и я смогу». Эти слова показались ей пустыми, когда она начала смотреть фильм. Безымянные, безликие тела актрис с нелепыми, комичными именами и актеров, перекаченных сверх всякой меры и превратившихся в живые карикатуры, переплетались на экране в невозможных, невероятных позах. Камера запечатлела крупным планом актрису в тот момент, когда она притворилась, что достигла оргазма, в то время как ее партнер двигался сверху. «У нее мертвые глаза, - пришло на ум Скалли. - Безжизненные». «Как Малдер может… смотреть это?» «Что его привлекает?» Достижение компромисса было очень важно для Даны Скалли. Она уже давно выработала для себя четкое правило касательно отношений, но никогда не делилась им с Малдером, по крайней мере, не говорила напарнику о нем. Она называла его 'Правилом двух К', где под 'К' подразумевались компромисс и контакт. Если вы придерживаетесь обоих принципов, то любые отношения, какими бы они не были - деловыми, личными, семейными или романтическими – вероятнее всего окажутся довольно прочными. Могла ли она пойти на уступки? Следует ли ей так поступить? Тряхнув головой, Скалли продолжила просмотр фильма. *************** НЬЮ-ЙОРК Анджела Коннорс, урожденная Анна-Мария Феруччи, въехала на подъездную дорожку и заглушила двигатель. Она закрыла глаза и некоторое время вслушивалась в тихое гудение остывающего мотора. «Квинс не так уж плох», - напомнила себе женщина. Тут достаточно культурных мест, ресторанов и торговых центров. Разумеется, здесь не было никого из ее калифорнийских друзей и большинство из них думало, что ее убили мстительные наниматели ее мужа, но все равно жизнь в Квинсе оказалась вполне сносной. Пусть это и не Калифорния, зато ей не нужно ехать за сотни миль каждый уикэнд, чтобы навестить Тони в какой-нибудь грязной федеральной тюрьме. В общем, ему удалось заключить выгодную сделку: они получили уютный дом, хорошие машины и достаточно денег. «Квинс не так уж плох», - повторила Анджела. Выбравшись из салона, женщина, которая получила имя Анджелы Коннорс, став участницей программы защиты свидетелей, подхватила свои покупки и направилась к дому. Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, Анджела пошла искать мужа. Минуя холл, она бросила беглый взгляд на антикварные дедушкины часы. В это время дня Тони обычно сидел на заднем дворе, наблюдая в этот чертов бинокль за птицами. Или ‘пташками’, как он их называл. «Смешной человек», - добродушно подумала Анджела. Зайдя на кухню, она выглянула на террасу через стеклянные раздвижные двери, но там никого не оказалось. Тогда женщина чуть наклонилась вперед, предположив, что Тони, возможно, вышел во двор, чтобы получше рассмотреть какую-нибудь 'пташку'. Анджела резко замерла. Что-то было не так. Она посмотрела вниз и увидела какую-то красную лужу. Подойдя ближе к дверям, Анджела вытянула шею и попыталась разглядеть странное пятно. И когда она, наконец, поняла, что оно собой представляет, то начала истошно кричать. *************** ШТАБ-КВАРТИРА ГЛАВНОГО ГОРОДСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ОСОБО ТЯЖКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЗДАНИЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ Алекс Кейхилл была по уши погребена в ежемесячных отчетах своих подчиненных, когда портативная рация на ее столе неожиданно подала признаки жизни. Настроившись на частоту городского отдела специальных операций (ОСО), Алекс могла слышать обо всех расследованиях, проводимых шестью или семью городскими ОСО командами. – Майк-Шесть, отзовитесь, прием, - позвал диспетчер. – Если в эфире есть кто-то из начальников отдела расследования особо тяжких преступлений, пожалуйста, отзовитесь. - Центральная, Майк-Шесть слушает, - ответила Алекс. - Майк-Шесть, отдел по расследованию убийств 13-го участка Квинса запрашивает помощь детективов городского управления по коду 89. Алекс нахмурилась. - Центральная, передайте, что Майк-Шесть ответил на вызов. - Десять-четыре, Майк-Шесть. Алекс настроила рацию на внутреннюю частоту. – Это Майк-Шесть, отзовитесь, - позвала она. - Майк-Пять, - ответил Дэрил. - Майк-Три, - вторил напарнику Сэм. - Из 13-го участка отдела убийств Квинса мы получили код 89. Я уже в пути. Встретимся там, прием? - Майк-Пять, десять-четыре, - отозвался Дэрил. - Майк-Три, десять-четыре, - повторил Сэм. *************** НА ПУТИ К ДОМУ КОННОРСОВ Когда Алекс проезжала мост Триборо, пересекая границу округа Квинс, она услышала по рации голос Сэма. - Центральная, это Майк-Три, прием? - Слышу вас, Майк-Три. - Зафиксируйте наше прибытие на место в шесть ноль две – здесь Третий и Пятый. - Десять-четыре, Третий. Алекс внимательно вглядывалась в дорогу, не переставая поражаться тому факту, что мало кто старался прижаться к обочине, хотя она включила мигалку на приборной доске и на крыше машины, а вдобавок еще и сирену. Несколько минут спустя Кросс снова вышел в эфир. - Центральная, это Майк-Три, прием? - Слушаю вас, Майк-Три. - Не могли бы вызвать Майк-Семь? Майк-Семь, также известная как Памела Рейнольдс, была одной из двух женщин детективов первой категории, назначенных в их отдел. Примерно через сорок секунд Алекс услышала голос Памелы. - Это Майк-Семь, Майк-Три. - Седьмой, нам нужно ваше присутствие на месте преступления в 13-м участке Квинса. Не могли бы вы приехать как можно скорее? - Десять-четыре, Третий. Центральная, покажите мне дорогу, и я займусь этим делом. - Десять-четыре, Седьмой. Майк-Шесть в эфире? - Шестой слушает, - ответила Алекс. - Вы все слышали, капитан? - Десять-четыре, центральная. ************** ДОМ КОННОРСОВ Алекс припарковала свой Каприс Классик у обочины и выскочила из салона, жетон развевался на цепочке у нее на шее, когда она направлялась к дому. Женщина увидела машины обоих своих подчиненных, припаркованные чуть поодаль от места преступления. Желтая полицейская лента пересекала подъездную и пешеходную дорожки, ведущие к двухэтажному кирпичному зданию. «Мимо не проедешь», - подумала Алекс. Она улыбнулась копу в униформе, охранявшему подход к дому, и, нагнувшись, прошла под лентой. Еще один патрульный преградил ей путь у входной двери. - Кэйхилл, главное управление, - представилась она, и он исполнительно записал ее имя в списке лиц, которые посещали и покидали место преступления. – Судмедэксперты уже здесь? – уточнила Алекс. Коп покачал головой. - Только криминалисты, детективы отдела убийств и ваши ребята, - ответил он. Алекс кивнула. Хорошо, что криминалисты уже на месте. Она обошла дом и нашла детективов Хикса и Кросса, развивших на месте бурную деятельность. Двое явно раздраженных детективов квинского отдела убийств стояли в углу террасы и переговаривались между собой. Алекс посмотрела на тело и быстро отвела взгляд. Жертва, чья личность на данный момент оставалась для нее тайной, была изрезана вдоль и поперек. «Самым жестоким образом», - подумала Кейхилл. Помимо многочисленных разрезов, к виду которых она успела привыкнуть за годы службы, при более пристальном рассмотрении оказалось, что у мужчины вырезаны глаза. - Что у нас? – спросила Алекс, старательно избегая смотреть на труп. - Этим утром шеф детективов разослал по телетайпу сообщение об убийствах, соответствующих определенному профилю, всем отделам убийств и полицейским департаментам, - начал Сэм. - Этих двоих ребят вызвала жена покойного, которая пришла домой и нашла его в таком виде – как только они заметили записку, то сразу сообщили диспетчеру. - Записку? Сэм кивнул и, поднявшись, передал Алекс пакет для улик. – Ага… и еще кое-что новенькое. - Что? - Даже целых две ‘новинки’, - сказал Кросс, в то время как Алекс перевернула записку, чтобы прочитать ее. - Регистрационный номер арестованного НЙПД и… ну, сами посмотрите. - Сколько в среднем дней рождений у человека? – прочитала Алекс. - Семьдесят два? – предположил Дэрил. Алекс покачала головой. – Нет. Один. Детективы многозначительно переглянулись и улыбнулись. – Я же тебе говорил, - заявил Кросс, протягивая руку. Добродушно ворча, Хикс отдал напарнику пятидолларовую банкноту. - Так что это означает? – настаивал Кросс. Пожав плечами, Алекс вернула ему пакет. – А черт его знает, Сэм. БКИ установили его личность по номеру? Кросс кивнул. – Томас Монтойя, арестовывался много лет назад по сфабрикованному обвинению в хранении оружия. Он вышел сухим из воды и переехал на восточное побережье. Недолго состоял в банде, но это последнее, что я слышал. По моему запросу разведка обратится в офис генерального прокурора, чтобы побольше разузнать об этом парне. - Ладно, я собиралась спросить, считаете ли вы его очередной жертвой нашего маньяка, но очевидно, что это довольно спорно. Записка это опровергает. - Как и тот факт, что его водительские права, карточки социального страхования и все прочие удостоверения, которые я смог найти в доме, указывают на то, что этого парня звали Коннорс, а не Монтойя. Абсолютно точно клиент программы защиты свидетелей. Вздохнув, Алекс кивнула. – Дерьмо. Где эти двое федералов? У одного из них еще была ‘деревянная’ фамилия. - Эвегрин, - поправил ее Кросс. – Они в здании ФБР, пытаются достать список всех охраняемых свидетелей в городе. - Позвони им и выясни все о нашем госте. – Она помедлила и добавила: – Где его жена? - Наверху с Пэм, - ответил Сэм. – Она сделает все от нее зависящее. – Алекс кивнула – Сэм прав. Детектив Пэм Рейнольдс с ловкостью вытянет из жены покойного всю мало-мальски существенную информацию, да так, что та даже будет рада все рассказать. Пэм обладала даром общения со свидетелями, особенно теми, которым пришлось близко столкнуться с насилием. - Ладно, вы знаете, что делать, так что мне нет необходимости заглядывать вам через плечо. От меня еще что-нибудь требуется? Кросс на мгновение задумался. – Снаружи есть какие-нибудь 'шишки'? Алекс покачала головой. ` – В центральной диспетчерской поступили умно. Они не сказали в эфире, что это дело имеет отношение к телетайпограмме шефа. Так что никаких зевак. Кросс ухмыльнулся. - У нас проблема, - заявил Дэрил, вставая. - Какая? – уточнила Алекс. - В данном случае действовал левша – в остальных же мы имели дело с правшой. - Отлично, - пробормотала Алекс, – он прогрессирует. Как раз то, что мне, на хрен, нужно. – Тяжело вздохнув, она объявила: – Я возвращаюсь обратно в штаб-квартиру. Звоните, если что-нибудь понадобится. - А что вы собираетесь делать? – спросил Сэм. - Позвоню в Бюро, - ответила Алекс. – Этот урод превратился из досадливой помехи в источник неприятностей. Мне понадобится запасной вариант на случай, если у нас не получится справиться с этим парнем в одиночку. Кросс выглядел обиженным ее словами. Алекс перевела взгляд на Хикса, а затем на детективов из Квинса. – Послушайте, - понизив голос, продолжила она, стараясь, чтобы ее не услышали, - порой копам нашего уровня приходится играть в политические игры. Я не хочу, чтобы мы объяснялись, почему не в состоянии поймать этого ублюдка, если можем возложить всю ответственность на ФБР. – Разве вы не дружите с вашим контактом в ФБР? – уточнил Сэм. Алекс кивнула. - Но не с ее напарником, а он профайлер.