Мятный чай или быть Джессикой Фрэй

— Почему? — Чейзу уже лучше и Джессика сидит в кресле в его палате. — Я понятия не имею почему у него начался психоз. — Ты прекрасно знаешь что я говорю не о твоем ранении. — она скрестила ноги по-турецки и сложила руки на груди. — Тем более за последние пять дней вопросов об этом тебе хватило. Он знал. Но не хотел отвечать. — Ты прекрасно знаешь, что я любил тебя. — он повернул голову к ней. — Тогда бы этого не случилось. — Слушай, я был глупым и… — То есть наши отношения были глупостью? — она улыбнулась. — Хотя любовь основанная на общей боли никогда не была хорошей идеей. Поняла, умолкаю. А ещё кажется ты нравишься Адамс. И Парк тоже. Так что я, Хаус и Тауб уже недалеки от создания шипперского клуба. — Парк? Безусловно нет! — слово «безусловно» было слишком неестественным для него и Джессика ухмыльнулась.  — Ты покраснел. — Нет, нет и нет. Адамс страдает из-за чувства вины, а Парк… Парк я вообще не нравлюсь! — Ты и сам знаешь. Сто баксов что она пригласит тебя куда-нибудь в первую неделю твоего возвращения в больницу. — Согласен. — именно за это Джессика ему и нравилась. Именно в эти несколько часов он не помнил, что возможно никогда больше не встанет на ноги. *** На середине разговора Чейз заметил, что по щеке Джессики поползла слеза. — Джесс… — он взял ее за руку. — Не плачь… Пожалуйста, не надо… Скорей всего, я смогу полностью восстановиться. — Ты идиот. — она смотрела на него сквозь слезы. — Ты чуть не умер! — Сейчас я впорядке. Всё хорошо, Джесс. — Нет, не хорошо! Ты возможно больше никогда не пройдешь по этой комнате, никогда вообще не сможешь ходить! — он не ожидал от неё таких жестоких слов. — Вот почему я ушла из диагностики. Тебе надо бежать от Хауса подальше, а то ты станешь таким же одиноким и несчастным как он. Посмотри, где ты сейчас, из-за всех этих загадок и игр! И не смей на меня смотреть, как на сумасшедшую, ты прекрасно знаешь, что я права. — она вышла из палаты, оставив Чейза в одиночестве. *** — Ты что, приглашаешь меня на свидание? — он удивлённо смотрит на Парк и видит ее смущение. — Нет. Я понимаю… Это может выглядеть так… — Чейз уже не слушает. Двумя минутами позже он протягивает Джессике сто баксов, а она усмехается и идёт прочь. *** — Та пациентка? Хороший выбор. Она милая. Надеюсь, у вас все получиться. Особенно часть про серфинг. — только она может так искренне радоваться отношениям человека, который когда-то бросил ее. Она подпирает рукой подбородок и делает ещё огромный глоток кофе. — Я думал, ты не любишь кофе. — Не люблю. Но бодрит, как два часа бега. — Ты останешься здесь или вернёшься в Калифорнию? — он боялся затрагивать эту тему, но уж слишком много думал об этом. — Не знаю, Чейз. Я… Не могу остаться здесь навсегда, но… На пару месяцев — возможно. Я уже связалась со своим начальником и он дал мне неоплачиваемый отпуск. — Рад слышать. *** — Прости… Мне надо уехать. Прости, пожалуйста. — Ты опять сбегаешь! Ты вечно прото уезжаешь и бросаешь меня здесь. — Я должна уехать. Прости, но я не могу остаться. — она вырвала свою руку из его и так и осталась стоять на месте, с чемоданом в руке, чуть покачиваясь и закрыв глаза. — Почему? Я думал, что между нами все хорошо, а теперь ты даже не хочешь сказать мне причину! — Понимаешь… Просто… Я больше не могу здесь оставаться. Здесь слишком много воспоминаний. Я… Просто не могу. Пока, Чейз. – Пока, Джессика. – и почему сейчас светит солнце, хотя внутри у него льет дождь? – Мне жаль. Правда жаль. – Я знаю. – но от этого никогда не легче.