***
Я не знаю сколько Алекс заплатил за билеты на этот вечер, но сумма сборов, которая показана на огромном экране, меня определенно впечатлила. Мимолетно прислушиваюсь к благодарственной речи организаторов, они говорят спасибо всем гостям за взносы. Морщусь. Морщусь потому что понимаю, что благотворительность это только предлог для богачей чтобы встретиться и посветить своими рожами. Никогда это не любила, никогда не полюблю. Вечер медленно, очень медленно тянется под аккомпанемент разговоров Алекса с его партнёрами и короткими диалогами с моими немногочисленными знакомыми, которые решили посетить данное мероприятие. Слава высшим силам, что через несколько часов светских бесед и лицезрения расфуфыренных дам «высшего общества» Алекс тоже сказал что «заебался» и что «пора уже домой». А этот парень не такой уже безнадежный. В обычной компании своей семьи я бы уже давно пьяная танцевала в туалете под какую-то песенку, а потом меня три охранника бы затаскивало в такси. Но Александр запретил мне прикасаться к алкоголю, аргументируя это тем, что его репутация важнее минутного веселья от лицезрения моих пьяных выходок. Поэтому сейчас вместо зажигательных танцев под Poppy, я всего лишь слушаю её песенки по дороге в отель.Girls in Bikinis от Poppy.
Внезапно до моей головы доходит градус двух бокалов шампанского, тех, которые я выпила за спиной у Нильсена перед уходом. Да, этого недостаточно для настоящего веселья, но спеть для шведа мне никто не помешает…I wanna see boys in bikinis too… They’d look good on you…
Весело завываю активно размахивая руками и в мозг Алекса наверно уже закрадываются подозрения о моей трезвой головушке, но он не успевает что-то сказать, как я уже навеселе выхожу из машины возле отеля и иду навстречу моему веселому вечеру. Боковым зрением вижу как он медленно плетётся за мной и как его глаза немного приоткрываются, когда он видит куда я направляюсь. К тому самому лифту, который ведёт на последний этаж башни — в ночной клуб. — Если ты хочешь со мной, то скорее, лифт ждать не будет! — кричу через весь холл и захожу в лифт, через секунду вытягивая руку к дверям, будто «придерживая» его для Александра. Ещё несколько секунд и вижу его спокойное лицо и слышу такую же спокойную фразу. — Повеселись без меня. — и он уходит. Так иди же с миром куда шёл! Я довольная (а вообще то нет), хмыкаю и нажимаю нужную кнопку в лифте.***
— Ну что, девочки, погнали! С этой фразой вливаю в себя два шота табаско и глаза мои тут же начинают слезиться. Не зря же бармен сказал что остро. Две полячки, которых я взяла за компанию, тоже морщатся. В тот вечер я шоты не считала, как и все предыдущие. Это становится традицией — напиваться в клубах Александра Нильсена. Нет, я не полностью в щи. Выгляжу так, но на самом деле нет. Шепчу девочкам что скоро вернусь и двигаю в сторону уборной. Останавливаюсь возле зеркала возле дверей которые ведут в «женскую» и «мужскую» комнаты и прихорашиваюсь. Как никак, а это Монако, вдруг встречу ещё какого-то знакомого-гуляку, а у меня помада размазана, так не пойдёт. Я уже довольна пьяна, для того чтобы замечать движение вокруг себя, но не настолько, чтобы не чувствовать на себе чьи то прикосновения. Резко оборачиваюсь и ожидаю увидеть Лауру и Анну, одну с тех полячек, но вижу какого-то лысого типа в пиджаке. Он по-хозяйски сжимает мою талию, а моих сил слишком мало чтобы скинуть его мерзкие руки с себя. Он в один момент разворачивает меня и зажимает в углу, а я, также, в один момент, трезвеют начинаю извиваться, пытаясь выпутаться из его объятий. — Что куколка, не понравились коктейли которыми я тебя угощал? — не менее мерзким, чем он сам голосом говорит он мне и тут же тянет ко мне свои противные губы. Вспоминаю как бармен мне вручил бокал с Текила Санрайз и указал куда-то на балкон, а мой принцип «дали — пей» не заподозрил ничего поганого. Огромные паутины страха сжали тело и запустили свои концы куда-то глубоко внутрь меня. На глаза наворачиваются слёзы, я его пинаю вырываюсь, но он огромный и мои сопротивления, видимо, его только раззадоривают. Амбал крепко сжал мои запястья в одной руке и закрыл рот другой, пока его его губы покрывают мою шею мерзкими влажными следами. Я чую запах алкоголя, исходящий от него, и в миг он становится для меня ужасно отвратительным. Слёзы уже залили все лицо и капают на грудь, а я всё стараюсь вырвать руки из стальной хватки, оставляя на своих запястьях всё больше отметин. Он резко опускает руку с моего лица под подол платья, а в мой рот запускает противный холодный язык. Другая рука в тот же момент ложится на мою шею и начинает душить, а я, уже не имея сил, медленно обмякаю в углу ночного клуба. Резко он отлетает от меня. Я, теперь не удерживаемая никем, оседаю на пол и судорожно хватаю воздух губами. Вижу как этот мужик валится на пол в метре от меня, а в его мерзкую рожу один за другими начинают прилетать удары. Всё размыто слезами, но я вижу как кто-то подходит ко мне и помогает встать. Рефлекторно начинаю отбиваться руками и мои глаза заливаются соленой жидкостью. — Тише, тише… — слышу знакомый голос и погружаюсь в такие тёплые и спасительные объятия. Александр. Я дрожу, подношу с лицу руки и нервно всхлипываю, не могу сделать вдох. Ещё несколько минут. Несколько минут тепла и размеренных тихих слов Алекса и прихожу в себя. Руки ещё дрожат, но я уже не плачу, спокойно дышу и страх никуда не уходит. Он видит что я уже более-менее спокойна, берет за руку и ведёт к выходу. А я лишь сильнее сжимаю его руку и покорно иду следом.***
Лифт. Номер. Кровать. Всё молча. От его молчания во мне скручивается ещё один комок страха где-то под рёбрами, а я уже ищу чем бы его ударить, если он попробует со мной что-то сделать. Не доверяю никому. — Ты совсем дура? Я сижу на кровати и наблюдаю за Алексом, а в его глазах пляшет лишь слепая злость. — Какого хрена ты поперлась в клуб? Какого хрена ты напилась? — такое чувство, что он смотрит сквозь меня, кожей ощущаю его злость. — Если бы я не пошёл за тобой? — Почему ты пошёл за мной? — ухватываюсь за последнее сказанное им. — Потому что знаю, какую хуету ты творишь, когда пьяная! Ты неадекватная, черт возьми! И тут, с огромным запозданием ко мне начинают доходить все фразы, и всё, что за ними скрывается. Я начинаю понимать, что могло случиться, не будь его рядом. И меня пробивают слёзы. Я всё также смотрю в эти бездонные голубые глаза, а лицо мое заливает солёная жидкость. Сквозь пелену вижу как меняется лицо Алекса и как он медленно, чтобы не спугнуть приближается ко мне и обнимает. Секунду сижу, а потом прислоняю ладони к его груди и чувствую как его руки сжимают меня крепче. Он садится на кровать и мы застываем в этой позе. Я утыкаюсь лицом в его грудь, ища в нем спасения, а он опирается подбородком о мою макушку и шепчет так тихо, чтобы я не услышала. — Я идиот. Прости. Я не знаю сколько мы так просидели. Не хочу знать. Не хочу вспоминать всё, что было до и не хочу думать обо всём, что будет после. Я хочу утонуть в этом моменте. Остаться в нем и жить. Почему человек, от которого я меньше всего ждала поддержки, сейчас сидит и вытирает слёзы с моих щёк? Почему в этой жизни все кажутся теми, кем на самом деле не являются? Я прикрываю глаза и засыпаю на его плече, а в следующий миг широко распахиваю веки и вцепляюсь в его плечи. Я не могу уснуть, перед глазами сразу же появляется тот мерзкий тип. — Я не усну. — Тебе надо уснуть. — он немного отстраняется и пытается заглянуть в мои глаза. — Я. Я… — прячусь от его взгляда и боюсь сказать причину своей бессонницы. — Хорошо. Раз так… Играть любишь? Шмыгаю носом и непонимающе смотрю на Алекса. — Во что? — Игры, компьютерные?! Вспоминаю как сидела с бывшим и часами играла на гоночном симуляторе. — В некоторые… — Какие такие некоторые? — он лукаво улыбается и встаёт с кровати. — Гонки. — отрезаю я и прячу взгляд. — Пошли. — он берет меня за руку и тащит. — Куда? — Играть в гонки. Останавливаюсь и ловлю на себе недоуменный взгляд. — Тогда мне надо переодеться, и я бы приняла душ. — говорю это как-то неловко. — Я подожду тебя у входа. — он оборачивается и направляется к выходу из номера. — Можешь остаться. — выпаливая, и в последний раз заливаясь румянцем подскакиваю к неразобраному чемодану, вытаскивая оттуда чёрные оверсайз джогеры, чёрный топ и белье, пока Александр высматривает что-то в окне моей спальни.***
Стою под холодными струйками воды и думаю только об Александре, ведь когда перестаю — начинаю думать о том случае. Вспоминаю крепкие объятия Алекса и его спокойное дыхание, а ещё голос, переживающий, и взгляд — обеспокоенный. Чувствую как вода смывает с меня те прикосновения лысого урода, и заодно смывает прикосновения Александра. И руки последнего моя кожа хочет помнить, хочет ещё ощущать их на себе. Не знаю как это описать, симпатией, влюбленностью, не знаю. Но он глубоко засел в моей душе, и не собирается уходить…***
— Так куда мы идём? Выхожу из душа, без макияжа, с мокрой головой и мне вообще все равно на то, как я выгляжу, вообще насрать. — Ко мне в апартаменты. — видит мой заинтересованный взгляд и продолжает. — А ты куда бы хотела? Подхожу пинаю его в бок и улыбаюсь. Думаю о нем. Нахожусь рядом с ним. И забываю что со мной случилось. Эффект обратного Стокгольмского синдрома, жертва влюбилась в спасителя.***
Когда двери лифта открылись — я не поверила своим глазам. Его квартира — произведение искусства. Огромные панорамные окна, открывающие вид на ночные огни Монако. Всё выполнено в коричневых тонах. Отделка из дорогого дерева. Слева от лифта — лестница на второй этаж. Прямо передо мной — диван и кресла, перед ними камин, немного левее — огромный телевизор. За лестницей — коридор, одной стороной которого являются окна, немного правее — огромная кухня. — Пошли! — от тянет меня за собой и, словно маленький парнишка, бежит вверх по лестнице, будто наперегонки. Покорно иду за ним и мы выходим на террасу. Моя грудь наполняется свежим ночным воздухом, снизу доносятся звуки ночного города, а небо отражается миллиардами звёзд в водах Средиземного моря. На террасе — огромный бассейн, диван и телевизор. Это нижний ярус, он прикрыт сверху натяжной крышей. Небольшая лестница и я на втором ярусе, ещё один бассейн, вода из которого водопадом перетекает вниз. Немного дальше, за бассейном, вертолётная площадка и белоснежный летательный аппарат, с гордой синей надписью на бочине «NIELSEN» — Куда поперлась? Игры здесь! — кричит мне Алекс снизу и я спускаюсь к нему. Пока я обследовала территории он успел переодеться. На нем серые спортивки и худи. И он выглядит так по-домашнему… Сейчас от Нильсена, которого я знала, не осталось ничего. Сейчас он с детской непосредственностью настраивает какую-то игру и искренне не понимает почему второй джойстик не хочет подключаться. Сейчас он не в костюме и не выбешивает мои нервы. Сейчас он — другой. И таким я вижу его впервые; впервые за несколько дней вижу то, что он скрывал за маской сарказма и деловитого бизнесмена; то, что за всем этим напускным пафосом и токсичностью стоит если не подросток, то молодой парень, который просто слишком быстро повзрослел… — Садись! — выкрикивает он и пинает ко мне мягкий пуфик. Сажусь. Он вкладывает мне руки джойстик и спрашивает точно ли я знаю как играть. А я не знаю. — Я с рулём всегда играла, не знаю как с джойстиком. Поднимаю на него виноватые глаза, будто нашкодила и в секунду он двигает ко мне свой пуфик и обнимает сзади, беря в свои ладони мои руки. Тёплые. Приятные. Чувствую спиной его тепло и невольно отодвигаюсь назад, ближе к нему. — Смотри, это — вперёд, — нажимает на кнопочку, а я, очень увлечённо, разглядываю венки на его руках, совсем не слушая что он говорит. — Поняла? — киваю, и он также быстро отстраняется и запускает игру. Теперь уже разглядываю джойстик в своих руках и пытаюсь вспомнить слова Алекса. — Алё! — Что? — вырываю себя из транса разглядывания игрового инструмента. — Спрашиваю готова ли к старту? — А, да. — киваю и устраиваюсь поудобнее, устремляя взгляд к телевизору. — На желание? — Жди. Сейчас я тебя сделаю! Три. Два. Один. С реакцией у меня все в порядке! Не зря же столько лет в симуляторах гоняла. Поворот. Другой. Ах, так это Сильверстоун. Знакомая трасса! И вот уже 5 поворот и Алекс остаётся где-то позади… — Никогда не гоняйся в симуляторе с девушками гонщиков! — немного запинаюсь. — Бывшими девушками гонщиков… — О, так у тебя парень был. — Ага. Три года встречались. — Ого! Кто-то тебя два года терпел? — Ахаха. — наигранно смеюсь и выбиваю его машину в повороте. — Эээ… Нечестно, — кричит он и перезапускает игру. Не умеет мальчик проигрывать. Мурашки пробегают по моей коже и я мысленно ругаю себя за то, что не одела что-то теплее кроп-топа. Чувствую как зубы начинают предательски стучать друг об друга и тут же на меня направляется взгляд пары голубых глаз. Алекс снимает с себя худи и бросает мне, сам же остаётся в серой футболке. — Держи. — Но мне не нужно. — Ага. Притягиваю к себе одежду и вдыхаю запах. Нежный, совсем легкий древесный с нотками цитруса. Немного прикрываю глаза и натягиваю на себя вещь. Пока я нежусь в тепле слышу довольные крики. — Ну что, желание? — Алекс смотрит на меня, а я не понимаю что происходит. Дошло. Пока я нюхала как пахнут красивые мужчины, он приехал к финишу и выиграл. — Нечестно! — вскрикиваю я. — Ещё как честно. — он опирается на руку и немного придвигается ко мне. — Желание… — уже шепчет он и я чувствую запах его духов… Горячее дыхание заставляет меня прикрыть веки и я лишь на миллиметр подаюсь вперёд, как натыкаюсь на его губы. Алекс. Нежно, совсем легко целует меня. На секунду замираю, но тут же подаюсь немного вперёд. Его поцелуй становится напористей. Мои руки ложатся на его тяжело вздымающуюся грудь, а ладони шведа легко сжимают мою талию. — Каттен… — шепчет он мне в губы, а от его хрипотцы в голосе внизу живота завязывается горячий узел. Тепло его тела согревает, а губы заставляют забыть всё то, что произошло сегодня… И только холодный ветерок напоминает мне о том, что это всё наяву…