My blood
27 июля 2020 г. в 18:06
Один день сменялся другим. Все они были наполнены приятными воспоминаниями, вкусной едой и смешными моментами. В основном Том, Торд, Эдд и Мэтт всегда были вместе. Рыжеволосый замечал интересные странности русалов. В первой половине дня, когда Гулд и Харгривс уходили на занятия, эти двое сбегали в лес. Они могли валяться в траве, играть в рассыпчатом песке, сидеть у моря и разговаривать о чём-то. Голубоглазый внимательно наблюдал за их повадками и записывал всё это в блокнот, который потом нашёл Эдд и прочитал от корки до корки. Мэтт был не против. Иногда они ложились в одну кровать и прятались под одеялом, перечитывая этот дневник.
Чем больше времени шатен проводил с аристократом, тем сильнее он влюблялся. Гулд мог с любопытством разглядывать его лицо, пока тот читал книгу или залипал в телефоне. Он сосчитал все веснушки на носу юноши и знал, что на бледной коже есть родинки: одна на правой руке, над локтем, а другая чуть ниже плеча. О существовании остальных родинок он не знал, либо попросту не догадывался. Мэтт, казалось, отвечал на чувства художника взаимностью. Это можно было заметить в постоянной заботе, волнении и неловких движениях. Советы и рекомендации Харгривса теперь не казались такими уж ненужными и глупыми, а вполне имели под собой смысл и логику.
Они пересекались разве что на истории. И если Мэтт во время этих занятий хоть что-то записывал, то всё внимание кареглазого было направлено на рыжика. Иногда он встречался взглядом с Риной, которая тоже только и делала, что сверлила глазами предмет обожания. Эдд не понимал, должен ли он что-нибудь с этим делать. Ему надо поговорить с ней и объясниться? А зачем? Разве юноша виноват в том, что она совершенно не могла привлечь к себе внимание Харгривса? Это явно не то, о чем ему следует беспокоиться.
— Ты знал, что русалки выбирают пару на всю жизнь? — прервал его размышления рыжик.
— Что? — Гулд вырвался из своих мыслей о Рине и её не взаимных чувствах.
— Торд рассказал, что руслы и русалки выбирают пару на всю жизнь. — повторил голубоглазый, сделав об этом запись в блокноте. — Как пингвины, лебеди, попугаи неразлучники. — перечислял Харгривс. Том, что пытался уснуть над кроватью шатена недовольно рыкнул, а Эдд тихо рассмеялся и лег рядом с аристократом, заглянув в его блокнот.
— Это потрясающе. — шепотом заметил Гулд и проигнорировал прилетевший в него кед.
— Да, но кое-кто пытается поспать! — чуть ли не прокричал сероглазый и Мэтт быстро убрал дневник, тихо рассмеявшись.
Волшебные существа уже ко второму дню своего пребывания на суше успели приспособиться к человеческой речи. Теперь они не были похожи на людей с теми заболеваниями, что им приписал Мэтт, но ни Элина, ни Зак так и не заговорили с ним об этом. Пол и Патрик всегда здоровались с Тордом в коридоре, а тот ярко улыбался и пожимал им руки, особенно когда эти двое предлагали ему еду.
Мэтт не хотел, чтобы Том и Торд возвращались в воду. И они остались. Остались из-за банальной привязанности. А возможно, просто потому что никогда не видели сушу. Харгривс очень удивлялся тому, как они просыпались ночью и жаловались, что не знают, куда деть ноги. К счастью, это длилось всего дня три, не больше. Рыжеволосый постоянно откладывал разговор об их возвращений, а Эдд, казалось, и вовсе не думал об этом. Оставалось надеяться, что ребятам действительно придется по вкусу неизвестность, которую Мэтт им почти нечаянно подарил.
Иногда шатен замечал необъяснимое волнение своего друга. Хотя, это скорее было то волнение, на которое он не хотел обращать внимание. Эдд улавливал эту тревогу то ли в его глазах, то в ли в выражении лица. Харгривс делался заметно грустным и задумчивым, словно насаженная на булавку бабочка. А кареглазый не любил, когда бабочек насаживают на булавки.
Бабочки должны летать.
С этой мыслью он уснул, а проснулся совсем с другой. Кто-то тихо мурлыкал. Эдд подумал, что к ним забрался какой-то бездомный кот, поэтому он поспешил приоткрыть глаза. Однако подросток увидел лишь Торда с выпирающими красными жабрами, но без хвоста. Звук этот действительно был нечеловеческим, поэтому Гулд сел на кровати и внимательно осмотрел друга.
— Всё в порядке? — спросил юноша, бросив мимолетный взгляд в окно.
Белый диск луны, почти идеально круглый, услужливо поливал паркет под ногами русала холодным кокосовым молоком. Торд ничего не ответил, продолжая пялиться на белоснежный шар и двигать алыми жабрами, что-то мурча. Эдд склонил голову на бок, но тут же вернул её в нормальное положение. Эту глупую привычку он унаследовал от обоих русалов. Они всегда склоняли головы, когда не понимали каких-то странностей человеческого мира.
— Я пойду попью водички. — шепотом предупредил шатен и встал с чужой кровати.
Он вышел в коридор и резко ощутил то, насколько в их комнате было душно. Не решаясь вернуться назад, Гулд прошел по коридору в одной пижаме. Британец услышал чей-то грубый голос, из-за чего встал в ступор и огляделся. Дверь, за которой большую часть времени находились вожатые была приоткрыта. Эдд на цыпочках подошёл к ней и замер, приглядываясь. Почувствовав неприятный ком в горле, юноша хотел развернуться и уйти. Он прекрасно знал об отношениях Элины и Зака. Всё-таки они работали в одном месте, были схожи стойкостью характера. Юноша часто замечал их мимолетные улыбки друг другу, нежные поцелуи и всё в таком духе, но никогда не забивал голову. Он им никто.
Однако сейчас ему совсем не нравилась перспектива того, чтобы спокойно наблюдать за тем, как Зак избивает собственную девушку. Художник не мог говорить со стопроцентной уверенностью, что он был пьян или под чем-то, но вожатый точно не вел себя так, как ему стоило бы вести. Элина пыталась закрыться от его резких и грубых движений, но выходило у неё не очень хорошо. Все слова парня пролетали мимо ушей кареглазого. Как он теперь мог слушаться его и спокойно смотреть в глаза, если тот избивал собственную любовь?
Простояв в таком непонятном оцепенении минуту или две, а может и все пятнадцать, Эдд наконец решил сделать шаг к двери. А что он сделает? Просто накричит на Зака, который возможно, побьет и его самого? Гулд почувствовал чью-то ладонь у своего рта и испуганно поднял глаза, но осознав, что это Харгривс моментально успокоился. Они вместе наблюдали за тем, как Элина перестала сопротивляться и спокойно принимала все насильственные действия со стороны своего возлюбленного. Мэтт созерцал всё происходящее с каким-то странным, ненормальным спокойствием. Кареглазый попытался вырваться из сильной хватки, но друг лишь сильнее прижал ладонь к чужим губам. Он не хотел смотреть на это. Прошло всего лишь две минуты с момента появление рыжеволосого, а Харгривс уже смог почувствовать, что на его ладонь стекают горячие слезы. Вздрогнув, Мэтт аккуратно отошёл от двери и повел соседа куда подальше, а Эдд всё плакал и плакал.
— Почему она дала ему избить себя? — тихо поинтересовался художник, вытирая признак своей слабости с пухлой щеки.
— Потому что она любит его. — прерывисто выдохнул рыжеволосый.
— Это не любовь, — запнулся кареглазый. — не любовь!
— Хватит кричать. — нахмурился историк. — Успокойся уже.
— Я не понимаю. — Эдд поправил пижаму и посмотрел на свои тапочки, будто не осознавая того, что только что произошло. У него в семье никто никого не бил и Гулд даже не мог подумать о том, чтобы стать свидетелем плохого отношения к девушкам. — Она твоя подруга. Почему ты не вмешался?
— У каждого из нас есть свои маленькие секреты, что помогают справится с неприятностями. Для Элины таким секретом были их с Заком отношения. — Мэтт аккуратно приобнял его, пытаясь успокоить. — Она никогда не порвет с ним, ведь они столько всего пережили. За эту связь из секса, работы, сигарет и вина она готова терпеть любые синяки, ушибы и царапины. Глупая девчонка, что я ещё могу сказать? Но её можно понять. Если Зак решится на что-то посерьезнее? Например, преследование после расставания или нападение? Не все встанут на её сторону.
— Я встану. — всхлипнул Эдд и прижался спиной к холодной стене, чувствуя странную тяжесть на своих плечах и соленый привкус слез на языке.
— Тебя недостаточно. — констатировал факт рыжеволосый и порылся в карманах пижамы, пытаясь отыскать там платок или любой кусок ткани.
— Я встану. — дрожащим голосом повторил кареглазый.
Харгривс решил не спорить, а просто обнять друга. Он наблюдал за этой драмой не первый день и не первый год. Элина никогда не уйдет от Зака, только если он сам решит её бросить. И такой малознакомый паренек как Эдд вряд ли исправит ситуацию.
— Ты чего из комнаты вышел? Ночь всё-таки. — вздохнул художник, уткнувшись носом в рукав своей пижамы.
— Ну, — рыжеволосый усмехнулся и отвел взгляд. — прямо сейчас в нашей комнате происходит спаривание двух самцов-русалов. И я предполагаю, что никто из нас не хочет наблюдать за этим.
— Так появление жабр связанно именно с..? — удивился Эдд.
— Да, — Мэтт почесал затылок. — фактически, они не превратились до конца. Только светящиеся жабры, дикие глаза и чешуя кое-где. Я просто услышал то, как ты закрыл дверь и проснулся, а вместе со мной и Том. Я думал, что эти двое опять начнут драться, — аристократа передернуло и тот тихо хмыкнул. — но они начали.. немного другой поединок.
Эдд тихо рассмеялся. Дорожки от слез ещё были влажными, но он уже заметно успокоился. С другого конца коридора раздался отдаленный шум и Мэтт взял его за руку, потащив в нужном направлении.
— Я хотел показать тебе это намного позже, но раз уж Том с Тордом хорошо так устроились в нашей комнате, предлагаю посвятить тебя сейчас.
Гулда ослепил яркий свет ламп и множество оживленных голосов. Он удивленно посмотрел на разминающегося Оскара. Сейчас парень был без своих любимых сережек и в баскетбольной форме. Вокруг туда-сюда бегали другие ребята. Он не знал их имен, но несколько раз видел эти лица в коридорах.
— Казалось бы, это детский лагерь и тут все равны, но глупые подростки устроили свою иерархию. — Мэтт показал мимолетным движением руки на Оскара, будто выстрелил в него из пистолета. — Он разнесет всех. Я знаю. Потому что видел его игру в прошлом году. К счастью, соревнуемся мы не только в баскетболе. — Харгривс указал в другой угол, где две девушки играли в шахматы. — Каждый день что-то новое. В зависимости от того, какие пункты ты выбрал. Возьми что-то одно и посоревнуйся с другими.
— Что будет, если я проиграю? — сжался Гулд, посмотрев в угол, где парень и девушка на время зарисовывали натюрморт.
— Тебя окунут головой в унитаз. — усмехнулся рыжеволосый. — А если быть точнее, то любой желающий сможет сделать с тобой всё, что он захочет. В пределах разумного. Хотя..
— М? — кареглазый поднял на него перепуганные глаза, а его губы сжались в тонкую линию.
— Ладно, неразумному тут тоже есть место. — хмыкнул Харгривс, наблюдая за тем, как Оскар ловкими движениями обходит соперника и забирает мяч.
— Ты хоть раз проигрывал? — поинтересовался шатен.
— Нет, но я общался с теми, кто проигрывал. И это не Оскар. Детям хочется издеваться над теми, кто хоть в чём-то хуже них. — вздохнул Мэтт и почесал маленький шрам над бровью, местонахождение которого Гулд уже запомнил.
— А если я откажусь в этом участвовать?
— Тогда тебя точно окунут головой в унитаз. — заметил фанат фиолетового цвета и тут же положил руку на чужое плечо. — Не делай такое лицо. Ты справишься. Эй, знаешь, почему Оскар не начал общаться с неформалами? Он знал, что эти ребята проиграют. Так и случилось, а в тебя Мортенсен верит. И я верю.
— Том и Торд тоже будут проходить подобное?
— Да. И я не представляю себе то, как это произойдет. — вздохнул Мэтт и вернул внимание на отточенную и быструю игру норвежца.
Взяв соседа по комнате за подбородок, Харгривс направил его взгляд на парня с коротким розовым ежиком на голове. Гулд с блеском в глазах наблюдал за тем, как Оскар делал выпады вперед, чтобы запугать противника и назад, чтобы вовремя отскочить с мячом. Яркая и азартная улыбка юноши могла означать лишь одно — он получает удовольствие от игры. Эдд никогда особо не любил баскетбол, но игра Мортенсена это то, за чем стоит наблюдать.
— Поэтому я говорил тебе не идти в баскетбол. Ты вообще видишь этого монстра? — с восторгом заговорил историк.
— Лучше бы я не видел его в игре. — усмехнулся шатен, почесав ключицу. — Сразу не по себе как-то.
— Мэтт, мы рады тебя видеть! — ярко улыбнулась Рина, подбежав к ним. Она как обычно была одета так, словно пришла на пробы в американский мюзикл о подростковой жизни. То есть — идеально.
— Да, привет. — сухо поприветствовал её парень и перевёл взгляд на Эдда. — Он готов участвовать.
Рина бросила на британца такой недовольный и раздраженный взгляд, будто они с Мэттом стояли и мило общались, а он, весь такой из себя ужасный, пришёл и помешал. Этот взгляд заставил Гулда нервно сглотнуть. Он не то чтобы не доверял женщинам и девушкам, он боялся их, потому что знал, что нет ничего страшнее, чем рассерженная представительница прекрасного пола.
На самом деле Эдд не был уверен, что готов хоть к чему-нибудь, но когда Рина повела обоих парней за собой, он резко понял — отказываться поздно. Девушка устроила его на одном из стульев. Задача была проста: нарисовать кувшин и фрукт, то есть — натюрморт. Переведя взгляд на соперника, британец резко осознал то, насколько он слаб. Рисунки кареглазого никак нельзя было назвать шедеврами. Это было что-то, спасающее его от бесконечной серости этого мира. Наверное, те же чувства Мэтт испытывал к своим хобби: изучению языков, истории и чтению.
— Я верю в тебя. — мягко улыбнулся Харгривс и ушёл соревноваться с одним из лингвистов.
— Зря. — прошептал ему в спину Гулд.
Произошло так, как Эдд и планировал. Он проиграл. Им засекли время и оба парня успели нарисовать красивый скетч, только вот Рине больше понравилась работа другого юноши. И её выбор был вполне оправдан. У брюнета были более плавные линии, более нежная тень и четкое построение. Наверняка этот британец ходил или ходит до сих пор в художественную школу. Гулд был никем, если их сравнивать.
Мэтт взял его за руку и повёл в комнату. Том и Торд уже спали на одной из тех кроватей, что были сверху. Харгривс даже и не думал обсуждать его проигрыш. Наскоро переодевшись, рыжеволосый завалился на кровать и прижал к себе соседа по комнате. Эдд послушно обнял юношу и прикрыл глаза. И снилось ему что-то бесконечно сладкое — в качестве компенсации за всё, что случилось наяву.