Глава 3
21 июля 2020 г. в 16:13
Отдых удался на славу. Ничего не скажешь… Чимину казалось, что под конец отпуска его мозг просто закипит. Не прошло ни дня, чтоб он не думал о случившемся, не прокручивал в голове всю картину событий. Но, сколько бы он не пытался разобраться в себе, так и не понял ни своих мотивов, ни мотивов Джина. Всё произошло настолько спонтанно, что он просто не знал, как к этому относиться.
Нет, он не переживал о самом факте. Больше всего волновал момент, как объясняться с хёном, как, в конце концов, посмотреть ему в глаза. Усугубляло ситуацию и то, что Чимин даже отдаленно не представлял, что обо всём этом думает Джин.
Было бы ложью сказать, что он Чимину совсем безразличен. Но если раньше это были только чувства безграничного уважения, восхищения и признательности, то теперь сюда же добавилось и влечение. Как говорится, попробуешь раз и уже не сможешь отказаться. Конечно, изначально для себя всё было очень просто объяснить. Только чем больше он думал, тем сильнее пугался самого себя: да, он любил девушек, они его привлекали, он мог без зазрения совести обласкать взглядом особо приглянувшуюся арми, ему нравились женские формы, но после случившегося он также поймал себя на мысли, что неоднократно зависал на выступлениях на фигуру Джина, на его движениях во время репетиций, ему нравилось наблюдать за хёном, когда тот готовил, либо просто умилялся на заботливое повседневное поведение. Грубо говоря, Чимина стукнуло осознание, что не всегда он смотрел на Джина только как на друга и были моменты, которые младший почему-то игнорировал. Теперь ему становилось чуточку понятнее, что помимо простого физиологического интереса было что-то более глобальное, что не дало в тот день оттолкнуть хёна, а ещё и сподвигло самому проявить инициативу. Только легче не стало. В голове появился ещё больший раздрай на тему, как ему быть дальше. Ведь когда каждый день 24/7 думаешь о человеке, вспоминаешь, что между вами произошло, то привычный мир переворачивается с ног на голову и просто необходимо переосмысление чуть ли не всей своей жизни.
Самое обидное, что поговорить им с Джином так и не удалось. Сначала не хотелось что-то думать и анализировать, в крови гуляло наслаждение и не хотелось разрушать сложившуюся идиллию. На следующий день им вообще не удалось увидеться, и Чимин улетел к семье. И вот теперь он просто не может больше думать ни о чем другом. Дошло до того, что во время обеда с друзьями в один из дней его друг внезапно поинтересовался, что же такого могло произойти, что Чимин любой разговор сводит к восхвалению Джина. Не описать словами, насколько он тогда смутился, ведь даже не замечал за собой подобных моментов. Пришлось выкручиваться всеми силами. Аккуратно намекнуть, что он всегда много рассказывал о группе и мемберах, что в прошлый раз он при встрече завалил всех восхищениями по поводу новой лирики Юнги, а в этот раз он просто впечатлён, насколько круто их старший хён отвечал на вопросы на прошлом интервью, как непринужденно он съехал с темы об их личной жизни, как перетянул все внимание на себя, дабы не пришлось отвечать на бесконечные провокационные фразочки ведущего младшим. И вообще, Джин очень заботливый, никогда не даст в обиду и далее по списку… Чимин не был уверен, но вроде бы ему удалось на время усыпить бдительность своих любознательных друзей.
Хоть для себя парень ещё не решил что-то конкретное, одно было ясно: Джин, словно магнит, притягивал его всегда. Но в последнее время добавилось ещё и притяжение в том самом плане, о котором Чимин даже думать стеснялся (хотя, его удивляло, где же, интересно, гуляло его смущение, когда они сотворили тот разврат, в котором он сам сыграл далеко не последнюю роль?..). А ещё ему было страшно. Страшно от того, что для Джина это могло ничего не значить. Просто помощь друг другу. Просто стечение обстоятельств. Просто… просто… Слишком много этих «просто». И именно из-за страха услышать что-то подобное Чимин не ответил ни на одно сообщение и ни на один звонок Джина, коих почти за месяц было огромное множество. Он чувствовал себя собакой на сене: одновременно хотелось узнать мнение хёна и никогда его не услышать, оставить всё как есть и получить надежду на продолжение. Его разрывало от этой двойственности, выносило мозг как тяжелый наркотик. Впервые парень пожалел, что у них отпуск, ведь если бы они были в своем напряженном графике, то сил на мысли вряд ли оставалось. А при такой куче свободного времени самокопание стало его постоянным спутником. Он часто уходил в себя, мог не ответить на заданный вопрос или не заметить что-то важное. В конечном итоге под конец отпуска он чувствовал себя ещё более измученным, чем до него.
В комплекте с дневными размышлениями шли сны. Да такие, что Чимина просто трясло от перевозбуждения. Просыпаться посреди ночи с диким стояком и бежать в ванную практически каждую ночь было для него в новинку. Каждый раз жгучий стыд затапливал его, но он ни чего не мог с этим поделать. Когда ему приснились повторения их маленькой шалости, он не особо удивился, лишь пожалел, что не имеет власти над своими снами. Но потом сны становились развратнее, жарче, отчего тело скручивало судорогами возбуждения. Некоторые из них на утро забывались, а некоторые прорастали в памяти и не собирались оттуда уходить, отчего целый день он мог чувствовать только дичайшее смущение и сильнейшее желание. Чимин даже подумать боялся, откуда в его голове такие познания, раз подсознание показывает ему такие картинки.
Один из таких снов врезался в сознание парня особенно сильно, хоть и не был самым пошлым в его теперь новой и пополняющейся коллекции бессознательных желаний. Он проснулся весь мокрый, кончив с именем Джина на губах даже ни разу не прикоснувшись к себе.
Казалось бы, обычный сон, в котором они с ребятами все вместе смотрели какой-то фильм, а потом Джин попросил его сходить с ним на кухню и помочь принести всем перекус. Пока Джин собирал вкусняшки для ребят, Чимин доставал из холодильника попить. Внезапно он почувствовал, что его кто-то обнимает и ощутил тяжесть чьих-то рук на своей талии.. Он резко обернулся и практически уткнулся в Джина, который стоял слишком близко и пристально смотрел на него. Какое-то время они стояли в тишине, а потом старший осторожно, словно боясь спугнуть, погладил Чимина по щеке. В его взгляде было столько щемящей нежности, столько невысказанной любви, что у младшего от этого невольно побежали мурашки. Хотелось спросить, в чем дело, что произошло, почему он так смотрит, но все слова будто куда-то исчезли, пространство вокруг стало каким-то тягучим и душным, мешая нормально дышать.
Тем временем, Джин наклонился и невесомо поцеловал Чимина. Настолько легко, что даже не понять – показалось или и вправду было. А рядом, над самым ухом раздался шёпот:
- Неужели тебе этого достаточно? Этих же недоласк чертовски мало. Разве тебе не хочется большего? – за этими словами последовал укус в шею, от чего у парня резко ослабели ноги.
Чимин резко повернул голову и обомлел: рядом с ним стоял второй Джин. Если бы существовало человеческое обличие соблазна, то выглядело бы оно именно так, как этот знакомый незнакомец. Казалось, что именно так должна выглядеть тёмная сторона старшего: в движениях и жестах сквозили сила и уверенность, порочный, раздевающий взгляд, обещающий все наслаждения мира, тембр голоса, от которого хотелось упасть на колени и выполнять все приказы этого порочно-властного человека.
Младший потерялся в ощущениях: с одной стороны – ласковый и нежный Джин, а совсем рядом – эдакий демон-искуситель, от мощной сексуальности которого срывало голову, и было непонятно, кто из них является игрой его воображения.
- Ну что же ты, маленький мой. Не бойся меня, ты же знаешь, я никогда не обижу тебя, причинить боль моему милому мальчику равносильно пытке для меня. – И снова аккуратные объятие и поглаживание на грани чувствительности. И хочется спрятаться в этих руках от всего мира, плыть в этом океане ласки и неги, принадлежать только ему, купаться в любви и отдавать всего себя взамен…
- Неужели ты забыл, какое наслаждение могут подарить эти руки? Разве не помнишь, как они ласкали тебя? А эти губы? Ты же хочешь испытать на себе то, что сам подарил ему? Посмотри, вспомни, разве тогда ты не хотел большего? Твоё тело само отвечает за тебя. Тебе ведь хочется узнать, насколько сильным и жарким может быть телесное удовольствие? Не отказывайся, тебе ещё многое предстоит узнать… - Укус. На этот раз – за мочку уха. Чимин не сдержал стон. Эти противоположности сводили его с ума. Он сам не понимал, чего хочет больше… От чего именно он весь дрожит: от нетерпения и желания или затопившей все его существо нежности.
- Чимин-и, солнышко, просто доверься мне, я так тебя люблю, всё сделаю для тебя. Просто будь рядом, даже если ты отвергнешь меня, я всё равно навсегда останусь только твоим. – Поцелуи-бабочки, одна рука Джина запуталась в его волосах, мягко массируя затылок, другая поглаживает бок.
Как Чимин оказался сидящим на кухонном столе без футболки и зажатый с обеих сторон – он не запомнил. Контраст в поведении этих двоих, две пары рук, блуждающие по его телу, две пары губ, целующих, ласкающих, жалящих укусами и засосами – и, как итог, кухня наполнилась стонами, беспорядочными просьбами не останавливаться и сделать уже хоть что-нибудь, подступающий оргазм и… Он проснулся. Сначала даже не поняв, что это был очередной сон. А потом осмотрелся, пытаясь успокоить колотившееся сердце, узнал свой номер отеля, где он остановился, увидел мокрое пятно на трусах и от души отчаянно застонал, прикусив ладонь.
Страшно представить, ЧТО могли подумать его соседи за стеной, если во сне он стонал в голос. Несмотря на то, что было дико стыдно, свежие события сна не желали покидать мысли. Чимин взял в руки телефон, и, даже не посмотрев на время, набрал номер Джина. Тишина. А потом механический голос сообщил, что абонент не доступен и предложил оставить сообщение на автоответчик. Парень бросил телефон на кровать, а в душе всё оборвалось. Не дождавшись ответа на свои звонки и сообщения старший просто решил отступиться. О том, что сейчас ночь и Джин может просто спать или действительно быть вне зоны действия сети почему-то даже не подумалось. Просто стало больно, обидно аж до слёз. И снова подумалось, что именно он всё испортил, что теперь уже ничего не исправить и их отношения останутся на том же дружеском уровне. И всё из-за его нерешительности и страха.
В любом случае, отпуск подходил к концу. Через несколько дней они увидятся и Чимин настоит на разговоре, если потребуется. Ведь ему так много нужно сказать СВОЕМУ хёну.