Жена для мафиози

Pov Сергей.       « — Даже не поцелуешь на прощание? — Ты же сам сказал, что друзья не целуются», — вспомнил я короткий диалог со своей женой сегодня утром.       Честно, меня начинает бесить поведение Жени. Я же вижу и чувствую, что не безразличен своей жене. И то, что я ей друг — враньё, я ей нравлюсь! Она сама себе в этом признаться никак не может, а у меня закончились идеи. Может, у Рылеева поспрашивать? Или у Панова?       Женя — очень своевольная девушка. Она напоминает мне кошку, которую не совсем долюбили хозяева. Когда ещё мама Сергея живая и мы жили в том же дворе, что и Женя с родителями, к нам приходила соседская кошка Лиза. Представительница кошачьего мира была белоснежной и длинношёрстой. Чужих не боялась, смелой очень была. Только её нельзя было гладить против шерсти. Я забыл про это, а последствия были в виде глубоких царапин от когтей, которые долго заживали. Женя для меня такая же. Её нельзя против шерсти гладить, иначе по шее можно получить.       А ещё сильнее меня бесит моё поведение. Веду себя, как подросток, у которого переизбыток гормонов. Господи, почему я такой идиот? Вспомнив ночной разговор с Женей, мне резко стало стыдно. Стыдно за свои слова и чувства собственника. Друзья не целуются… Надо же было так ляпнуть. А знаю ли я сам это? В любом случае, я не могу представить Женю в качестве друга. Не могу и всё!       Я бросил взгляд в окно. Ночь уже вступила в свои права, а Женя ещё не явилась домой. Сказать, что я заволновался, ничего не сказать. Я начал названивать ей, но холодный голос всё повторял «Вызываемый абонент занят ли находится вне зоны действия сети». Ладно, позвоню Кириллу. — Алло? — послышался голос друга в динамике смартфона. — Кирилл, привет. Извини, что так поздно, — начал я. — Ты не знаешь, где Женя? В смысле, может, ты её видел? — Знаю, Серый, — тяжело вздохнул полицейский. — Она у меня, в участке. — Как? — единственное, что вылетело из моих уст. — Когда? — Ты приедешь её забирать? — проигнорировал мои вопросы Митрофанов. — Я сейчас приеду, — ответил я и отключился. Женя в ментовке… В голове не укладывается.       Быстро собравшись, я выскочил из дома. Выгнав своего Мустанга из гаража, я отправился за своей женой, к Кириллу.       Приехав в Заневское РОВД, я вышел из машины и сразу же вошёл в здание. В голове тут же всплыли воспоминания. Я вспомнил, как в первый раз попал сюда. Меня допрашивал, уже знающий своё дело, майор, а сие действие записывал молодой лейтенант.       Когда он попросил майора оставить их, лейтёха сам стал расспрашивать у меня, что да как. Слова сами собой рвались наружу, и я рассказывал во всех красках и подробностях. — Серёга! — послышался знакомый голос. Ко мне навстречу шёл Кирилл. Его форма была в полнейшем порядке, впрочем, как всегда. Только в свете ламп поблёскивают звёзды подполковника. — Кирюха! — не сдержал я улыбки. — Давно тебя не видел. — Но слышал же, — засмеялся друг. — Кстати, о давности. Когда ты успел найти себе новую жену? Насколько я помню, ты обещал после смерти Кати, что не женишься больше. — Так повернулись обстоятельства, — ответил я. — Надо же как-то было приструнить этих чекистов. По-моему, в тебе говорит обида, что я не пригласил тебя на свою свадьбу. — Я был у вас на вечеринке в честь твоей помолвки с Женей — этого мне хватило, — произнёс Митрофанов. — Пошли со мной, заберёшь свою красавицу.       Войдя в комнату с обезьянником, я увидел такую картину. Вечно идеальная форма сотрудника ФСБ его жены выглядела не лучшим образом. В некоторых местах были грязь и маленькие дырочки. Сама Женя была не лучше. Причёска растрепалась и перестала походить на собранный на затылке пучок. Разбита нижняя губа, на щеке красовался синяк, а правая бровь была расчёсана. Костяшки на хрупких, на первый взгляд, женских руках оказались в крови. — Видела до чего довело твоё упрямство? — спросил её какой-то мужик. — Неужели, не могли решить всё полюбовно? — Рот закрой! — рявкнула на него брюнетка. — Только вякни, сволочь, я тебя придушу! — Женя, — я просто офигел, увидев Женю за решёткой. Офицер повернула голову в мою сторону. Под правым глазом тоже красовался синяк, который предстал моему взору. — Демидов, оформляй, — дал приказ Кирилл своему подчинённому. — Серёг, ты извини, что пришлось задержать твою жену, но перед законом равны все. — Я понимаю, — кивнул я в знак понимания. — Евгения Петровна, — окликнул Женю Митрофанов. — На выход, с вещами. — Как скажете, товарищ подполковник, — бывшая Оболенская взяла свою растерзанную пилотку и поднялась со скамейки. Молодой старлей открыл камеру, выпустив оттуда девушку. — Больше не вытворяйте беспредел, товарищ майор, — сказал Жене мой друг, протянув ей её документы и телефон, который, как оказалось, разрядился. — Вы представитель закона, как никак. — Без вас разберусь, — зло прошипела Женя и, забрав свои вещи, направилась на выход. — Извини, Кирюх, если что-то не так, — попросил прощения я и направился за своей женой.       Приехав домой и переступив порог, я и Женя начали ругаться. Но на наши крики никто не пришёл. Даже Рылеев, который из дома вылезает только для уборки в саду. — Отвали! Достал уже! — выпалила это мне прямо в лицо бывшая Оболенская. И тут я почувствовал запах алкоголя. — А ну дыхни, — сказал я. — Зачем? — удивилась офицер. — Дыхни, — почти что приказал я. Женя сделала то, что нужно. Теперь, я ощущал стойкий запах виски. Теперь мне стало ясно, почему Панов весь день был у меня на виду. — Да, я пила и что? Что ты мне сделаешь? — алкоголь на организм влияет по-разному. Сейчас именно он вперемешку со злостью огнём горел в карих глазах майора. — Правильно, ничего. Я устала. Я устала слышать, что ты чудовище. А доказывать обратное сил моих нет. Понимаешь, нет! Повторюсь, я пила сегодня. Но я не Бестужев, до стадии храпящего тела, лежащего на полу, я не напиваюсь.       И в это время в дом вошли Пестель и Рылеев. — Ты понимаешь, что несёшь? — спросил я. — Хотя зачем я спрашиваю. Ты выпила — это понятно, а в драку зачем лезть? Хотела показать, что может быть плохой? Молодец, я оценил. И тебе не помешает раны твои обработать, боец. — Без сопливых разберусь, — высказалась Женя и посмотрела на обалдевших парней. — Чего вылупились?       Брюнетка, сжимая в левой руке пилотку, довольно бодрым для выпившей шагом поднялась по лестнице. Послышалось что-то вроде «Как же вы меня бесите!» в очень грубой форме и за высказыванием последовал грохот, от которого ко мне прибежал Мухтар, который до этого был в гостиной. — Женя! — шатен тут же бросился вслед за своей женой.

***

      Форма фсб-шника валялась на полу в спальне Кати. Сама Женя сидела на кровати, а я, наплевав на все её недовольства, обрабатывал раны, синяки и ссадины девушки. Всё это время кареглазая наблюдала за мной. Её глаза следили за каждым моим движением и выглядела она, на удивление, спокойно, чем несколько минут назад. К синякам и царапинам на теле Женя относилась безразлично, будто это было в порядке вещей.       Стоило мне только прикоснуться к разбитой губе, как бывшая Оболенская зашипела, словно змея. — Твою мать! Больно! — не стеснялась в выражениях брюнетка. — Моей матери это неинтересно, — произнёс я. — Я сама, — вырвав у меня из рук вату и перекись, произнесла темноволосая. Она подошла к зеркалу и начала вытирать кровь. Ладно, сама так сама. — То, что я ношу звёзды на своих плечах, не означает, что я не могу кому-то в бубен дать.       Поднявшись с кровати, я вышел из комнаты и хлопнул дверью. Как же мне всё это надоело! Мне надоело это переменчивое, как погода, поведение Жени. — Я когда-нибудь смогу увидеть в её карих глазах ещё чувства, кроме сочувствия и чувства вины, — тяжело выдохнул я, проведя ладонями по лицу.       «Стоп. Вины?» — удивился своим же словам я.       Соскочив с кровати, я вышел из своей комнаты и направился вниз по лестнице. Спустившись, я проходил мимо гостиной, но меня привлёк разговор Пестеля с кем-то из банды. — Короче, мелкий, — по обращению я понял, что Павел разговаривает с Ипполитом. — Я попросил у Кузьмина, который служит там же, где и эта стерва Оболенская, собрать на неё информацию. — Но Паш, Женя уже носит фамилию Сергея, — прервал его Муравьёв-Апостол младший. — И она никакая не стерва. Наоборот, очень милая девушка. — Да она вам всем мозги запудрила! — возмутился начальник охраны. — А Трубецкому подавно! Она перевелась на службу в Питер. До этого служила в Москве и работала над одним делом. Знаешь над каким? — Каким? — повторил за собеседником Ипполит. — Она работала над нашей перестрелкой с Романовской бандой, в частности, над убийством Кати, — сказал мужчина.       У меня всё сжалось внутри. Я не мог понять, что чувствую сейчас: злость, боль, гнев. И по отношению к кому? К Пестелю, который в тайне от него собрал информацию на мою жену и, возможно, ведёт свою игру, или к Жене, которая не распространяется о своей службе. — Женя никак не могла Сергею мозги запудрить. Ты, просто, хочешь занять его место! — высказал мои мысли самый молодой бандит. — Пестель, брось эту затею. До добра она тебя не доведёт. — Мелкий, ты ещё молод и не пони… — начал Пестель, но парень его перебил. — Я прекрасно всё понимаю! — чуть повысил тон Ипполит. — Оставь Женю в покое! Если ты её обидишь, за неё вступится не только Трубецкой и я, но и все остальные, включая Рылеева, который тебе раньше боялся слова поперёк сказать.       Вернувшись в спальню, я схватил вазу странной формы и швырнул её в стену. Плевать, что это была вещь, напоминающая о Кате. Сейчас не до старых ран. Чёрт, здесь предательством попахивает. Пусть только попробует банду взбунтовать — ему не жить.