Танец Чёрной Луны

       Тяжёлая духота начала августа не была пока потревожена ни одним порывом ветра, хотя через пару-тройку часов ей всё же придётся потесниться перед сумеречной прохладой. Чахлая жёлтая трава на обочине давно высохла, не получая достаточного полива, а пыльная мостовая не подметалась уже месяц. Один из фонарей в центре площади был разбит, и мисс Хейл была бы очень удивлена, если бы ночью выяснилось, что во всех остальных горят лампочки.       И всё же дом на Гриммо был мало похож на самого себя, каким его будут знать члены Ордена Феникса. Сейчас его фасад был ухожен, подкрашен, а стёкла многочисленных окон сверкали чистотой, отражая бледные лучи Лондонского солнца. Даже ступени крылечек соседних домов казались чище, поскольку на них пока не было завалов из мусорных пакетов.       Хелен с болью вспомнила, сколько счастливых моментов пережила в этом мрачном и неприветливом месте. Теперь это всё осталось в недосягаемом прошлом… Точнее — будущем. Всплыли в памяти и её последние месяцы, проведённые в этом доме уже в одиночестве, когда она металась по пыльным и душным комнатам, сходя с ума. Вот когда она поняла покойную свекровь в полной мере…       Мисс Хейл вздрогнула, окинула пыльную площадь Гриммо ещё одним беглым взглядом и направилась прямо к дому. Заклинания Доверия пока не накладывали, а установленная ранее родовая магия её свободно пропускала внутрь, и всё же Хелен вежливо брякнула молоточком, не желая вламываться без спроса к нынешней леди Блэк. Дверь открыла молодая версия Кикимера, изумлённо уставившись на гостью.       Девушка закусила губу, стараясь сдержать рвущийся наружу хохот. Вероятно, все гости этого дома были чистокровными снобами и носили мантии разной степени великолепия на все случаи жизни, за исключением, может быть, Сириуса… Хелена же для встречи со свекровью выбрала простое, но элегантное платье пудрового цвета с юбкой-карандаш ниже колена. Из украшений на ней были только жемчужные серьги и обручальное кольцо. — Проводи меня к своей хозяйке, — спокойно произнесла девушка, вспомнив, что здороваться с домовиком по правилам приличия чистокровных считается моветоном. Она была уверена, что застанет Вальбургу одну, ведь сегодня был Чемпионат мира по квиддичу, и мужская половина семейства Блэков зарезервировала себе лучшие зрительские места.       Бедняга Кикимер открыл рот, чтобы отругать магловское отродье, ступившее на благородный порог, но неожиданно для себя произнёс совершенно другое. — Как Вас представить Госпоже? — за спиной изумлённо таращившегося Кикимера появилась высокая темноволосая женщина в роскошном тёмно-синем платье и безмолвно воззрилась на незнакомку. Она выглядела строгой, но не брюзгливой и истеричной, в отличие от своего ещё не написанного портрета. Удастся ли им договориться? — Последняя из рода Блэк, — глядя на хозяйку дома произнесла жрица. Взгляд аристократки метнулся к обручальному кольцу гостьи, и лицо её исказилось от гнева. — Неделю назад сбежал, а уже запятнал род Блэков, женившись на магловском выродке! Убирайтесь! — она резко развернулась и пошла прочь. Что ж… никто не говорил, что будет легко…

***

— Убирайтесь! — выпалила леди Блэк, ощущая, как горячие волны гнева поднимаются внутри.       Так вот для чего сын покинул дом! Ради этой вульгарной девки, разгуливающей в магловском тряпье! А она-то ждала его, думала — поживёт без щедрого финансирования и вернётся с извинениями… Но нет, как такое можно простить?       Сдерживая яростные порывы, хозяйка дома развернулась, желая покинуть незваную гостью, как вдруг пространство вокруг вздрогнуло от дерзкого окрика. — Вальбурга! — неожиданно властно рявкнула рыжая ведьма, заставив свекровь развернуться лицом. От возмущения, брюнетка задохнулась и выхватила палочку, но от того, что она увидела мгновение спустя, в лёгких кончился кислород, и голова пошла кругом.       На её глазах девчонка стянула с пальца обручальное кольцо и показала его на раскрытой ладони. Колени старшей ведьмы подогнулись, и она схватилась за перила, стремясь удержать вертикальное положение. — Если вы не выслушаете меня сейчас, то будете сожалеть об этом даже после смерти, — спокойствие и уверенность, сквозившие в голосе гостьи, заставили хозяйку дома слабо кивнуть. Выгнать грязнокровку она всегда успеет, но им определённо есть что обсудить. Побледневшая от потрясения леди Блэк сделала приглашающий жест в сторону малой гостиной и прошла туда первой. Новоприобретённая родственница спокойно шла за ней, с любопытством оглядываясь по сторонам.       Пять минут спустя две женщины сидели в креслах напротив друг друга, между ними стоял Омут памяти. Взгляд Вальбурги был прикован к обручальному кольцу Блэков, спокойно лежащему на столе. И этот простой факт заставлял её сердце леденеть.       Фамильные обручальные кольца Блэков обладали особой магией. Воровка не могла бы носить такое кольцо, оно сожгло бы ей палец. Только мужчина-наследник рода Блэк мог надеть его своей избраннице, и в этот момент заключался магический союз между ними. С этого момента женщина принадлежала ему, и обручённая таким кольцом не имела возможности снять его сама, пока не становилась вдовой. Незнакомка сняла кольцо, а значит…       Гостья тем временем поправила прядь волос и начала свой рассказ. — Прежде всего хочу вас успокоить: оба ваших сына пока живы, — Вальбурга при этих словах едва заметно облегчённо вздохнула. — Сейчас я живу под именем Хелен Хейл. Я пришла заручиться вашей поддержкой в сохранении рода Блэк, — брови Вальбурги поползли вверх. Словно прочитав её мысли, незнакомка усмехнулась. — Нет, я не беременна. Но поверьте, женитьба вашего старшего сына на грязнокровке — не самое страшное, что ждёт наш род в ближайшем будущем.       Леди Блэк поморщилась от такой прямоты и от словосочетания «наш род», которое объединяло столь благородную даму как она с маглорождённой самозванкой. Но, судя по кольцу, и по тому, что девушка самостоятельно смогла найти их дом, пройдя барьеры родовой защиты, отпугивающие маглов, она действительно была введена в род. — Ты маглорождённая? — Сейчас я официально принадлежу роду Ренуар, а моё происхождение не так уж и важно, я даже не вполне человек, — серые глаза Вальбурги полезли из орбит. — Важно другое, — членораздельно произнесла молодая ведьма. — В течение двух лет вы потеряете обоих сыновей, мужа, а потом и сама сойдете с ума от горя, оставшись одна в этом мрачном доме, — язвительное и гневные замечания потерялись где-то в горле аристократки. Новость была столь невероятной и пугающей, что она не нашлась, что ответить. — Это звучит бредом, и я не могу сказать вам всего, — продолжала мисс Хейл. — Но доказательство перед вами. И я могу кое-что показать вам.       Леди Блэк всем своим видом старалась не выдать изумления и замешательства, охвативших её, когда гостья достала палочку и начала с сосредоточенным видом отделять прядь за прядью жемчужные воспоминания от своего виска и сбрасывать их в Омут. Такие ментальные техники не проходили в школе! Так откуда же юной маглорождённой ведьме узнать о них? И не только узнать, но и так ловко овладеть ими? О-о-о! Её сноха явно не была обычной грязнокровкой…       Вальбурга прикрыла глаза, стараясь подавить бурлящий коктейль из эмоций: страх за жизнь сына, ярость от поспешной женитьбы Сириуса, беспокойство, рождённое загадочностью незнакомки. Женщина сделала глубокий вдох. Она во всём разберётся.       Между тем, Хелен закончила подготовку воспоминаний и приглашающе повела рукой в сторону Омута. — Ознакомьтесь, обещаю пока не воровать столовое серебро, всё равно оно достанется мне, — усмехнулась рыжая. А потом добавила, глядя прямо в глаза леди Блэк. — Не забывайте о том, что мы живём в мире волшебства, где возможно Всё.       Старшая ведьма ничего не ответила, только невзрачная фигурка Кикимера замерла в дверях, подчиняясь воле леди Блэк, приглядывая за происходящим, пока хозяйка будет занята. Брюнетка глубоко вдохнула и опустила лицо в потоки чужой памяти. Этот артефакт ей доводилось использовать только пару раз, и чувство падения в неизвестность, скрутившее на миг всё её существо, заставило её сердце бешено забиться.       Падение закончилось плавным приземлением на улице Хогсмида. Статная волшебница огляделась, и поняла, что деревня выглядит не вполне привычно. Каких-то магазинов не хватало, а какие-то были незнакомы. Но внимание её привлекла хрупкая девичья фигурка в светлом магловском плащике с накинутым на плечи красивым цветастым платком и скрученными во французскую «ракушку» волосами. Девушка таращилась на плакат, приклеенный к одной из витрин.       На замерших перед магазином ведьм смотрел похожий на вампира мужчина с жёлтой кожей, безумным взглядом и всклокоченными волосами. Маленькая статья внизу гласила, что некто на колдографии — Сириус Блэк, преступник, отсидевший в Азкабане двенадцать лет за убийства и пособничество Тому-Кого-Нельзя-Называть и сбежавший оттуда неделю назад. В самом низу располагалась дата.       Леди Блэк покачнулась. Это не могло быть правдой! Это не мог быть её мальчик! Что с ним сделали? Точнее, что с ним сделают? Холеные руки взметнулись к ставшему внезапно тугим вороту платья. А обстановка уже менялась, расплываясь на мгновение и обретая новые очертания.       В следующий миг ведьма оказалась в небольшой кухоньке, освещённой зеленоватым пламенем очага и отсветами уличного фонаря. Хелена вытирала голову полотенцем и напевала, не сразу заметив мужчину, вытаскивающего голову из камина. И это могло стоить ей жизни, потому что чужак одним большим шагом преодолел расстояние до кухонного стола и завладел волшебной палочкой, принадлежащей юной ведьме. — Сириус Блэк, — прошептала девушка, пятясь и поправляя полы халата, но дверь за её спиной, повинуясь палочке в руках незнакомца, захлопнулась. Ещё шаг, и свет от уличного фонаря выхватил из темноты измождённое лицо чужака.        Вальбурга ахнула, но её, разумеется, никто не услышал. Сириус выглядел менее истощённым, чем на снимке, но был столь же измученным, бледным и болезненно нескладным, а его глаза… некогда непокорные искристые глаза её сына были мёртвыми, а голос не походил на человеческий. — Ты всё поняла, не так ли? Я благодарен тебе за всё, — прохрипел он, наступая на вжавшуюся в дверь ведьму, — но я не могу позволить тебе рассказать обо мне другим, — он приблизился к замершей жертве, палочка коснулась её виска. Взгляд мужчины остановился на девичьих губах. Внезапно глаза ведьмы вспыхнули зелёным огнем, руки взметнулись к лицу беглого преступника, но с его губ уже сорвалось. — Обливиэйт. И мир погрузился во тьму.       Следующее воспоминание начиналось прямо на крыльце Блэковского дома. Хелена мялась за спиной открывающего дверь седовласого старика, в котором леди Блэк с удивлением узнала несколько постаревшего Дамблдора. Вальбурга оглянулась и пришла в ужас от того, как же изменилось это место. Грязные окна, тусклые облупившиеся стены, пыль и запустение… Над площадью распространялся аромат расположенных за углом мусорных контейнеров.       Замки щёлкнули, впуская посетителей в тёмную и пыльную прихожую. Изнутри дом выглядел ещё хуже, чем снаружи. Паутина затягивала газовые рожки и шикарную хрустальную люстру, обои местами отвалились и вздулись, перила потускнели, пыльные, поеденные докси ковры на полу и облезлые шторы напротив входной двери…       Какой дурак повесил посерёд стены шторы?       Грустные размышления брюнетки прервал скрип ступеней. На тёмной лестничной площадке показался Сириус. Он выглядел чуть более сытым и гораздо более ухоженным, чем раньше. Новая мантия сменила тюремную робу, но висела на мужчине мешком, волосы были чисто вымыты и пострижены, а подбородок — гладко выбрит. Он вежливо улыбнулся директору, силясь изобразить радушие, и всё же Блэк казался подавленным, похожим на призрака, всё с теми же мёртвыми глазами. — Здравствуй, Сириус! Позволь мне представить тебе Селену. Она, с твоего позволения, поживёт здесь некоторое время и организует лабораторию, — хитро улыбнулся старый маг, пропуская рыжеволосую ведьмочку вперёд. Мужчина замер, словно не веря своим глазам. — Рада познакомиться, мистер Блэк, — лучезарно улыбаясь, девушка протянула руку ошарашенному мужчине. — Директор заверил меня, что вы не будете против моей компании, и у вас найдется пара комнат для лаборатории и палаты. Я хочу попробовать вернуть психическое здоровье Алисе Долгопупс… — затараторила девушка, и вдруг осеклась, смутившись его внимательного взгляда. — Простите, я слишком много говорю. Если моё общество станет вам в тягость, вы можете заклеить мне рот пластырем, — предложила со смехом она, озорно сверкнув глазами. — Комнат здесь хватает, — хрипло выдохнул Сириус, а затем спохватился и разжал-таки руку, продолжающую сжимать нежные девичьи пальцы. — Я тоже рад знакомству, мисс… — Блэк растерянно замер, обнаружив, что директор не называл фамилии гостьи. — Браун, мистер Блэк, — девушка снова сверкнула улыбкой. — Но зовите меня Селеной. Так привычнее. Да и гостеприимством Вашим мне придётся несколько злоупотребить, ведь миссис Долгопупс… — она чуть замялась, — в непростом положении.       Но мистер Блэк, по-видимому был не против, потому что растерянно улыбался, произнося положенные по этикету слова. А в его холодных глазах промелькнул странный коктейль чувств, почему-то напомнивший Вальбурге рождественское утро, когда Сириусу было семь лет, и ему подарили долгожданную первую метлу. Разумеется, не для полетов над Гриммо. Только летом, когда они гостят в поместье за городом…       И вдруг за его спиной распахиваются портьеры, за которыми оказывается картина. И страшная злобная карга, изображённая на портрете, начинает завывать на весь дом, не хуже ведьмы Банши. — Позор моей плоти! В этом благородном доме грязнокровки и предатели рода! Мерзкие уроды и полулюди! — и проходит целая вечность, прежде чем Вальбурга узнаёт в ней себя…       Такой её долгие годы знала Хелен…       Дальше был целый коллаж из воспоминаний-вспышек.       Вот гостья после череды экспериментов заходит в библиотеку и видит напивающегося темноволосого мужчину, в его глазах бесконечная боль и тоска. — Что тебя гложет? — Я всего лишь променял одну тюрьму на другую. Другой день. — Блэ-э-эк! — зовёт девчонка, заглядывая в библиотеку. — Бродяга-а! Мужчина появляется из коридора. — Ты перебудишь всю округу. Что хотела? — Помощи, если ты не против, — девчушка опирается спиной о дверной косяк. — В лесах Амазонии завтра полнолуние. Мне нужно заготовить корни редкого вида орхидеи. Одна боюсь, — серые глаза продолжают смотреть на неё непонимающе. — Пойдешь со мной? Дамблдор разрешил. — Ты серьёзно? — от волнения у него хрипит голос. Девушка привстаёт на цыпочки и шепчет. — Серьёзнее некуда. Ты мне нужен трезвым и адекватным. Задание не из лёгких, там водятся акромантулы. Мужчина ухмыляется, но в глазах загорается надежда.       И снова воспоминания-вспышки, в которых Сириус рядом с рыжей бестией.       Они купаются в тёмных водах ночного озера, собирая лунные лилии, и мокрый и счастливый Сириус цепляет одну на волосы смеющейся ведьмы.       Они пытаются «подоить» огромную тропическую змею, а та так сильно извивается, что парализующие заклятия летят мимо. И магам приходится самим уворачиваться от атаки рептилии.       Они бегут по тропическому лесу под сплошными потоками ливня от мантикоры, не пожелавшей уступить дорогу к драгоценным корням златоглазки. А потом со смехом пьют глинтвейн, сидя в креслах у камина и обмениваясь лукавыми взглядами. Сириус рассказывает занятные истории о временах его учебы в Хогвартсе, а Хелена заливисто смеётся.       Они прыгают с водопада, страхуя друг друга магией. Сердце заходится от восторга и ужаса. Адреналин захлёстывает мозг, и когда молодые люди выныривают из холодной воды внизу, Сириус впервые притягивает смеющуюся рыжую бестию для поцелуя.       Они ныряют за мидиями в море, соревнуясь, кто соберёт больше, а потом готовят их на костре, смотрят на звёзды и говорят, говорят…       Они посреди странного магловского гуляния, Вальбурга не понимает ни слова, но всем весело, люди поют, участвуют в смешных конкурсах и жгут чучело Зимы. Видимо, по-другому она не уйдет, потому что сугробы вокруг площади доходят мужчине до подмышек, и стоит жуткий мороз. Сириус накладывает согревающие чары на себя и на завёрнутую в яркую красную шаль поверх шубы и меховой шапочки Хелен. Странный наряд очень идёт ведьме, и Сириус с выражением крайней нежности смотрит в её смеющиеся глаза, невесомо целует разрумянившиеся на морозе щёчки и обнимает за талию. А она заставляет его попробовать блины, фаршированные диковинными начинками, запивая обжигающим чаем.       Хелена, негромко мурлыча песенку, готовит завтрак на кухне дома на площади Гриммо, а Сириус стоит в дверях и наблюдает.       Библиотека. Впервые за долгое время Сириус заходит туда не за тем, чтобы напиться от одиночества и тоски, а за книгой. В его любимом кресле спит, свернувшись клубочком, Хелена. Блэк накрывает её пледом, садится в соседнее кресло и любуется спящей девушкой, не подозревая, что она подглядывает за ним.       Вальбурга видела, как оживает её первенец, как свет возвращается в его глаза. Первенец… Что-то больно кольнуло её ледяное сердце. Как она могла быть так слепа? Его глупые выходки — не повод отказываться от него, она всё исправит. Ему не придется искать всё это в маглорождённой, просто…       Что «просто», леди Блэк уже не успела додумать. Потому что появилось странное помещение с амфитеатром и аркой в центре.       Магическая схватка. Беллатриса делает выпад, и Сириус падает в Арку. От разрывающего душу женского крика, кажется, с потолка сыплется штукатурка и растрескивается пол. Видимо, это стихийный выброс.       Миссис Блэк, забыв обо всём, сама ринулась к постаменту, соревнуясь в скорости со снохой, но декорации уже менялись.       Крик рыжей ведьмы ещё отдавался в её ушах, когда мужчина с прямыми чёрными волосами присел на больничную койку рядом с бледной сгорбленной Хеленой. — Мне жаль, спасти удалось только тебя, — плечи молодой вдовы затряслись. Незнакомец дружески обнял её. Пространство вокруг начало заволакивать тьмой.       Похожий на Джеймса Поттера подросток рассказывал безучастной женщине. — Регулус стал под знамёна Волдеморта, но разочаровался в его идеях. Его убили инферналы, утащили под воду… И никто не узнал, какой геройский поступок он совершил.       И снова женщины оказались в пыльной гостиной на Гриммо. Хелена в чёрном простом платье стояла возле старого родового гобелена Блэков, касаясь кончиками пальцев прожжённой дыры в том месте, где должно было находиться имя Сириуса, и спускаясь ниже, где виднелась маленькая засохшая завязь, безымянный погибший росток на родовом древе. Её лицо казалось мёртвой белой маской, но слёз не было. Внезапно ноги её подкосились, и женщина, упав на пол, завыла нечеловеческим голосом, сотрясаясь от рыданий и дёргая себя за волосы.       И Вальбурге, рассматривающей гобелен, захотелось присоединиться. Упасть на пол и биться головой о паркет. Потому что наглая ведьма не лгала. Теперь она точно знала даты смерти обоих сыновей…       Вынырнув из Омута, Вальбурга откинулась на спинку кресла, позабыв о манерах и прикрыла глаза. Она была раздавлена. Её гостья молча смотрела в окно, обняв себя за плечи. Обручальное кольцо снова заняло своё место на пальце девушки. — Зачем вы пришли? — голос аристократки сочился усталостью. Её собеседница вновь заняла место в кресле напротив. — Как я и сказала, я пришла просить помощи в сохранении рода Блэк, — спокойно сказала она. — Почему ты решила, что я буду помогать тебе? Родословная Блэков… — но Хелен прервала её, выдав жёстко. — Родословная Блэков прервётся с моей смертью. И мы в равной степени не заинтересованы в этом. Я доверилась вам, найдя лазейку в Непреложном обете, данном Дамблдору, — девушка вскинула бровь. — Я знаю, ваши убеждения и принципы очень важны для вас. И разумеется, вы можете сдать меня полукровке-Волдеморту, продолжать и дальше цепляться за свои идеи чистоты крови и заказать траурное платье по-эффектней уже сейчас.       Младшая ведьма сделала паузу, позволив свекрови осмыслить её слова, и продолжила. — Я рискую, доверяясь вам. Но на другой чаше весов жизни ваших прекрасных сыновей. Практически сразу за ними отправится и ваш супруг. Я лично видела, до чего вас доведут страдания. Знаю, вы очень злы на Сириуса. Но вы всё равно любите его, даже не пытайтесь это отрицать. Когда пропадёт Регулус, вы будете метаться здесь, запертая в аду собственных мыслей. Я очень хорошо знаю, что чувствует мать, теряя своё дитя. И не пожелаю этого ни вам, ни кому-либо другому, — гостья провела ладонями по лицу, стремясь сохранять спокойствие. — Возможно, мои принципы не столь тверды, как ваши, но если бы у меня был шанс спасти моего нерождённого малыша, я бы не задумываясь выпотрошила и Волдеморта, и Дамблдора, — юная ведьма устремила тяжёлый взгляд на свекровь. — А как поступите вы?       Миссис Блэк порывисто поднялась на ноги и прошлась несколько раз от холодного камина до распахнутого настежь окна. Культивируемая с детства маска спокойной невозмутимости рассыпалась на куски. Как она поступит? Вступится ли за своих мальчиков?       «Я очень хорошо знаю, что чувствует мать, теряя своё дитя. И не пожелаю этого ни вам, ни кому-либо другому».       Да, Вальбурга бы тоже не пожелала таких страданий чистокровным. И если быть честной, то разве ей не было жаль Хелену, когда та рвала на себе волосы в гостиной? Она не пожелала бы этого никому, независимо от статуса крови!       «…я бы не задумываясь выпотрошила и Волдеморта, и Дамблдора.»       В глубине её чистокровной души зашевелилось что-то подозрительно похожее на одобрение. Что ей там какой-то Волдеморт, когда на кону жизнь ребенка? Её ребенка!       Внезапно вспомнился её собственный восторг, когда родился Сириус. Её всегда особенно очаровывали эти крошечные ножки, которые помещались обе даже в её маленькой руке. Прежде, чем детей отдали на воспитание эльфам, учителям, а потом и в школу…       «А как поступите вы?»       Как она поступит? Вальбурга чувствовала себя так, словно с её глаз спадала пелена. Готова ли она оставить всё, как увидела сегодня? Да чёрта с два! Она тоже готова драться за своих детей, готова выцарапать глаза каждому, кто им угрожает!       Приняв решение, леди Блэк успокоилась, уселась напротив снохи и поинтересовалась. — Что ты предлагаешь?       Губы молодой ведьмы расплылись в коварной улыбке. — Не сомневайтесь, у меня есть план.