***
Хелен разгладила складки школьной юбки, чуть более длинной, чем та, что она носила, учась с Гарри. Хотелось смеяться. Громко и истерично, как в тот день, когда состоялся её разговор с Дамблдором в больничном крыле. За последние тридцать лет она училась в стольких магических школах, что уже сбилась со счета. Тогда вся её жизнь была такой. Она приезжала в очередную школу, на пятый или шестой курс, придумывая себе новое имя и легенду, училась, набиралась опыта и знаний, старалась забыть. Забыть любой ценой то, что с ней было в плену у Малфоев. Что с ней сделали, точнее — что заставили сделать её… На первое время Дамблдору даже пришлось применить к ней заклятие изменения памяти. И это какое-то время помогало, но ведь она — жрица… А жрицы обречены помнить всё. Воспоминания стали приходить к ней в кошмарах, мучительных и ярких, наполненных кровью и отчаянием. Так продолжалось, пока она не нашла своего Гримма, огромного чёрного пса, перевернувшего всю её жизнь… С тех пор утекло много воды. Её жизнь менялась множество раз, обрастая новой ответственностью, новыми испытаниями, новыми страхами. И теперь надеть школьную форму, идти учиться с этими по своей сути ещё совсем детьми… казалось неправильным. Ей хотелось смеяться и плакать. Но, глядя на сосредоточенное лицо Флёр, завязывающей чёрный галстук ещё не распределённого студента Хогвартса, Хелен сдержалась. Она была обязана трепетать и предвкушать, а не истерить. Ведьма поправила выбившуюся прядь и нанесла бальзам для губ. За окнами царила темнота, и вот-вот должны были объявить конечную станцию.***
Тогда. Бродяга, леденея от страха, в очередной раз убегал от наползающих со всех сторон дементоров, когда услышал женский крик. Липкие щупальца его собственного кошмара медленно разжались, позволяя ему проснуться. Крики и мучительные стоны доносились из спальни приютившей его девчонки. Шерсть встала дыбом на загривке пса, который оцепенел, придавленный ужасом происходящего. Такие же отчаянные крики по ночам можно было услышать в коридорах Азкабана, когда дементоры делали свой обход. Сириус трижды глубоко вдохнул, набираясь решимости заглянуть в комнату со спящей Селеной, и рванул на помощь. Дементоров в комнате не было, а ведьма спала. Но сны её едва ли были приятнее его собственных. Она металась во сне по широкой кровати, бормоча и всхлипывая. Её длинные кудри расстелились по подушкам, по плечам, спине, прилипли к мокрым от слёз щекам. Одеяло сползло на пол, и девочка тряслась от холода. Сириус на миг замер возле кровати, не понимая, чем он может помочь. Ведьма перевернулась на спину и снова зашептала. — Нет! Нет! Пожалуйста, нет! — она мотала головой из стороны в сторону. Чёрный пёс вспрыгнул на кровать и начал тормошить спящую лапой, тыкаясь носом в её плечо и несколько раз лизнув её щёку и ухо. Селена распахнула глаза и с криком шарахнулась в сторону, наступая локтями на свои же волосы и причиняя себе этим боль. Он поднял голову, позволяя ей рассмотреть себя, и снова лизнул солёную от слёз щеку. Рыжая откинулась на подушки и закрыла лицо руками, сотрясаясь от рыданий. Сириус спрыгнул на пол, ухватил зубами край одеяла и натянул на бьющуюся в истерике ведьму. Бедная девочка, чем же её так напугали? Бродяга лёг рядом, чтобы ей было спокойнее. Будь он в человеческой форме, он бы придумал ещё что-нибудь. Обнял бы её, покачивал бы на руках, шепча что-то успокаивающее в её спутанные волосы. Поглаживал бы по спине… — Гримм, — прошептала ведьма, прерывая его фантазии, подкатившись к нему и прижавшись к его теплому боку. — Не уходи. Спи здесь. Пёс глубоко вздохнул и уткнулся носом ей в шею. Как же приятно было находиться с ней рядом! Селена обняла его одной рукой как огромного плюшевого медведя. Медленно она согрелась, её дыхание выровнялось и стало глубже. На кухне тикали часы, отсчитывая оставшиеся до утра минуты. На рассвете Сириус планировал уходить, он не хотел сидеть на шее у незнакомки. И вдруг подумалось: по улицам деревушки сейчас бродят дементоры, промораживая своим присутствием стены, а ему было сейчас хорошо как никогда. Домик Селены был огорожен особой магией, не пропускавшей даже намёка на присутствие этих тварей. Бродяга улыбнулся, вспомнив сегодняшний день. Он лежал на своей подстилке, отходя от очередного кошмара. Его глаза были закрыты, и молодой мужчина в облике чёрного пса впитывал происходящее другими органами чувств. Селена возилась у плиты, напевая какой-то незамысловатый мотивчик ясным нежным голосом. На сковороде жарилась картошка, распространяя аппетитный аромат и весёлое шкворчание, похожее на громкие аплодисменты. Рядом закипал чайник. Звяканье тарелок, хруст разрезаемой хлебной корочки… как это всё было непохоже на Азкабанские будни! Как этого не хватало Бродяге! Внезапно Сириус понял, что не хочет уходить. Из этого маленького, но тёплого и уютного дома, наполненного вкусными запахами, простыми домашними звуками, тёплыми и человеческими. От этой маленькой ведьмы, не имевшей понятия, как много она ему дала за эти дни. И всё, чем он смог отблагодарить её — это накрыть одеялом и завалиться под бок… — Не уходи, — Селена вздохнула во сне и крепче обняла пса. — Мне страшно. Сердце Сириуса словно пропустило удар, а потом забилось сильнее. Будь он в человеческой форме, он бы улыбался во весь рот. Он был ей нужен! Девушка была такой тёплой и мягкой, что Блэку захотелось обнять её в ответ, и не собачьими лапами, а руками. Она невероятно вкусно пахла: ветром, лесом, ирисами и корицей, и чем-то ещё, присущим только ей. Он лизнул её шею, и Селена хихикнула сквозь сон. Пёс дышал глубоко, наслаждаясь простым человеческим теплом и ароматом. Он крепко заснул, чувствуя блаженное расслабление от того, как её пальчики в полудреме перебирали его длинную шерсть. Больше кошмары им в эту ночь не снились…***
Сейчас. Выйдя из поезда в Хогсмиде, француженки наткнулись на поджидавшую их Лили, окружённую небольшой компанией подруг. — А, вот и вы! — улыбнулась староста, откидывая со лба намокшую от мелкого моросящего дождя прядь. — Я вспомнила, что не рассказала вам, что делать по прибытии поезда. Нам — в эти кареты, чемоданы оставили в купе? Правильно! Девочки, закрывая головы капюшонами, побежали к чёрным экипажам. — Эти кареты едут сами? — удивилась Флёр, обращаясь к Лили. — Да, это одно из первых чудес Хогвартса, — улыбнулась Эванс. Хелен промолчала, она знала, что большинство студентов считает эти кареты волшебными, передвигающимися самостоятельно. Но уже через год-два очень многие студенты поймут, что это самые обыкновенные кареты, потому что будут видеть странных существ, запряжённых в экипажи. Увидят так же ясно, как и она сейчас. Скелетоподобные фестралы стригли ушами и поворачивали головы, когда она проходила мимо. Они знали, что она — не человек. Но сейчас было не вполне подходящее время налаживать контакт с животным миром Хогвартса, ей предстояло более сложное дело — знакомство с людьми. Рядом с ней и Флёр оказалась Лили, а так же капризная блондинка с недовольным лицом по имени Марлин и невысокая круглолицая девчушка с короткими, подстриженными ёжиком волосами, похожая на жизнерадостного эльфа. Хелена вежливо улыбнулась, но внутри вся сжалась. Она знала эту темноволосую девчушку. Очень хорошо знала. Она потратила много дней, выводя брюнетку из состояния, которое целители Мунго сочли безнадежным. Беззаботно улыбаясь, на неё смотрела будущая миссис Алиса Долгопупс. Хотелось выскочить из кареты и пойти пешком по грязи, лишь бы не видеть этих лучащихся счастьем лиц, не понимать, что ждёт их буквально через пару лет. Но она не могла бросить Флёр одну. Вейлам, действительно, очень не просто заводить друзей… — Так вы все с Гриффиндора? — сделала над собой усилие Хелен, изобразив на лице любопытство. — Лили рассказывала нам, какой замечательный у вас факультет. — Да, — улыбнулась Алиса. — Самый лучший факультет. Храбрые и благородные! — Едва ли она так думает, после знакомства с Блэком, — съязвила Марлин, бросив неприязненный взгляд на рыжую вейлу. — Гриффиндор нападает как гиены? — Блэк и Поттер заслужили, чтобы их кто-то щёлкнул по носу, — вступилась юная мисс Эванс. Марлин фыркнула и отвернулась к окошку. Хелен вздохнула и, просунув палец сквозь прутья клетки, погладила клюв Эллады — красивой белой, словно покрытой чёрным кружевом совы, принадлежащей Флёр. Себе она сову покупать не стала. Она заведет себе другого питомца. Позже. Высаживаться из кареты оказалось занятием хитрым и опасным. Дождь хоть и был лёгким и моросящим, шёл, видимо, уже не один час. И почва под ногами раскисла до совершенно киселеобразного состояния. Стоило девушкам открыть дверь экипажа, как с крыльца донесся заглушаемый ветром крик. — Эванс, давай я тебя донесу! — что заставило рыжую старосту немедленно сигануть с подножки, оказавшись чуть не по щиколотку в грязи. — Подожди, — Хелена ухватила приготовившуюся повторить манёвр Лили Алису за руку и взмахнула палочкой, заставляя воду ручейками разойтись в стороны и осушить узкую тропинку. — Ах, ну в самом деле, какие мы сахарные! — Марлин подалась на выход следом за Алисой, демонстративно скинула с головы капюшон, однако в лужу прыгать не стала, воспользовавшись сухой тропкой. Хелен пожала плечами и фыркнула. Что-то ей подсказывало, что проблема была не в чести факультета. Однако, оказавшись перед крыльцом Хогвартса, жрица оглянулась, поёжилась и быстро направилась в холл. Несмотря на то, что она уже была здесь после своего возвращения, воспоминания, оставшиеся у неё от Хогвартса после Битвы всплывали в сознании, грозя заслонить собою реальность. Она помнила Хогвартс другим: разрушенным и залитым кровью детей и их родителей. Она видела мириады неупокоенных духов, готовых стать призраками школьных руин. Замок пах смертью… Во время самого сражения она была далеко, но приходила сюда, очнувшись после смерти профессора Снейпа. Ей никогда не забыть, как она брела по изуродованному сотнями заклятий грунту, как её стопы чувствовали жгучую агонизирующую от проклятий кровь даже через толстую подошву ботинок. Тела, мёртвые тела повсюду, и пропитанный ужасом и смертью воздух. Наверняка, на этом месте заведётся множество мстительных духов и вредных существ… — Красиво, правда? — нежный голосок Флёр разогнал мёртвые тени, окружающие рыжую ведьму. — В самом деле, выглядит впечатляюще, — она выдавила из себя улыбку и оглянулась. К ним направлялась высокая строгая женщина в изумрудной мантии. — Мисс Ренуар? Мисс Хейл? Я — заместитель директора профессор МакГонагалл, — девочки немедленно поприветствовали ученую даму заученными словами и книксенами. Хелен подняла глаза на Минерву. Она стояла на том же месте, где множество лет вперёд будет лежать её бездыханное тело. По спине Хелены пробежал холодок, но девушка усилием воли отогнала мрачные мысли. Все они ещё живы! И всё же… как приятно было видеть профессора такой молодой и полной сил! — Прежде чем вы займёте свои места за столами вашего факультета, вы должны пройти распределение. Факультета у нас четыре: Гриффиндор, Слизерин, Когтевран и Пуффендуй. Тут женщина сделала паузу, позволив девочкам вникнуть в услышанное. — Ваше распределение пройдет немедленно, как только ученики займут свои места, пока наши первокурсники переплывают озеро. Декан Гриффиндора решительно направилась к учительскому столу, держа в руке старую заплатанную шляпу. Девочки остались у дверей, ждать особого приглашения. Флёр трясло с головы до ног, но стоило рыжей ведьме ободряюще сжать её плечо, вейла немедленно улыбнулась. Из-за дверей Большого зала речь директора была практически не слышна, и новенькие изо всех сил старались не упустить момент, когда их позовут. Впрочем, они зря боялись не расслышать приглашения. Потому что после слов: «А теперь поприветствуем новых учениц, пришедших к нам из академии волшебства Шармбатон…» — зал взорвался аплодисментами. Хелен на миг повернулась к Флёр, натягивая на лицо вежливую улыбку и призывая кузину к тому же, и, расправив плечи, шагнула в зал. Разумеется, Хелен не заблуждалась на тему искренности хлопающих в ладоши, это была дань традиции. Девушка неспешно шла между столами учащихся, гордо вскинув голову и продолжая улыбаться, но её взгляд не отрывался от сияющего серебристой бородой Дамблдора. Она не решалась смотреть по сторонам, боясь снова поддаться воспоминаниям. Её покойникам не место на школьном пиру. Обо всём этом она подумает позже. Вечером. Ночью. Завтра. Только не сейчас. Рыжая ведьма смотрела, как пытающаяся скрыть волнение Флёр опускается на трехногий табурет. Хелен задержала дыхание. Щель в боку шляпы открылась, и по Большому залу разнеслось: — Гриффиндор! Стол с ало-золотыми галстуками радостно захлопал, и вейла, искренне улыбаясь, невесомо полетела к ним. Хелена со смешком успела заметить оторопело — влюблённое выражение на лицах некоторых гриффиндорцев, а потом поля Волшебной шляпы закрыли ей половину обзора. Шляпа Годрика была ей до сих пор велика. — Хммм… с вашими познаниями вас в пору распределять в учителя, — протянул знакомый голос в её голове. — Впервые вижу, чтобы факультет выбирали по тому, где расположены спальни студентов… Чего же вы хотите на самом деле? — Мне нужно жить в башне, чтобы покидать замок для спасения людей, — честно подумала ведьма, решив что шляпа это и так должна была понять из её бесед с Дамблдором. — Какая отвага и самопожертвование, — пробормотал предмет одежды Годрика Гриффиндора, и Хелен внезапно поняла, что хочет учиться на Когтевране, да хоть у черта лысого, но не там, куда собралась отправлять её шляпа! Видеть их каждый учебный день и множество свободных часов ежедневно! Слышать, чувствовать их присутствие, но оставаться абсолютно чужой! — Подожди, — мысленно ахнула Хелен, но опоздала. — Гриффиндор! — пронеслось над всем залом, заставив стол «львят» вновь аплодировать. Хелен поднялась на подкашивающиеся от эмоций ноги, стянула с головы шляпу и побрела к своему привычному столу. Маяком ей служила взметнувшаяся вверх ладошка счастливой Флёр. Усевшись на скамью возле кузины, ведьма на миг зажмурилась, готовясь к следующему акту этой дурной пьесы. — Ну как вам за столом с гиенами, мисс Хейл? — девушка вздрогнула и повернулась лицом к наклонившемуся к её уху молодому человеку. Холодные серые глаза смотрели с насмешкой на растерянную вейлу. Только сейчас Хелена осознала, что они расположились между Мародёрами и Лили. Чёрт! — Весьма органично, мистер Блэк, — её голос прозвучал чуть ниже и глубже, чем при их прошлом общении, и Сириус довольно улыбнулся. Краем глаза Хелен заметила гневно сверкнувшие глаза Марлин. Вот откуда эта неприязнь! Она, верно, считала её конкуренткой. Ещё бы! Новенькая, да ещё вейла… — Надеюсь прижиться в вашем зоопарке. Блэк хмыкнул, а Хелен задумалась, знал ли он вообще это слово. В зал вползла вереница мокрых первогодок, а следом — Хагрид. Всё внимание переключилось на них. Казалось, лесничий не изменился за эти годы ни на день. По губам новоявленной гриффиндорки сама собой растеклась радостная улыбка. Ободрённая этой односторонней встречей, рыжая ведьма продолжила рассматривать стол преподавателей. Крошечный Флитвик традиционно сидел на высокой стопке книг, рядом — молодая профессор Стебль, гораздо менее пышная, чем в будущем, но такая же добродушная. Мадам Помфри, ведущая в этом году новый факультатив по основам медицины. С ней жрица уже виделась. Слизнорт был знаком ей по фотографиям. Совершенно неизвестными были преподаватели по Уходу за магическими существами, по Защите от Тёмных Искусств, Астрономии и Предсказаниям. И в этот миг Хелен поняла, что подспудно ожидала увидеть Снейпа среди учителей. Посмеявшись над собственной глупостью, она перевела взгляд на слизеринский стол. Северус что-то негромко доказывал соседу, а вот Регулус, встретившись с ней глазами, поспешно отвёл взгляд. И Хелен задалась вопросом, как долго он за ней наблюдал и что успел вынести из этих наблюдений? Наконец, воспользовавшись тем, что всеобщее внимание обращено на первогодок, Хелена присмотрелась к Мародёрам. Люпина среди них уже не было. Видимо, беднягу уже отправили в Воющую Хижину. Поттер шептался с Сириусом, а Хвост то и дело тоскливо поглядывал в пустую тарелку. Хелен с силой сжала серебряную вилку, борясь с желанием всадить её в его левый глаз до самого мозга. Мерзкий предатель! Убийца! Ведьма глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она не знала, шпионил ли уже Питер для тёмной стороны. Может статься, что трусливый паренек напротив её пока ни в чём не виноват. Метки у него пока не было точно, как и у Северуса и Регулуса… Громкие аплодисменты заставили Хелен вздрогнуть и поведали девушке, что она пропустила не только распределение, но и речь Дамблдора… Да уж, сама внимательность… Довольные гриффиндорцы повернулись к столу, щедро заставленному едой. — Поздравляю с поступлением на Гриффиндор! — улыбнулась вейлам Лили, наполняя свою тарелку едой. — Позволь, я представлю вам ребят. Это Мэри, она живёт в одной комнате с нами. С Марлин и Алисой ты уже знакома, а это Питер, указала ладошкой Лили на смущённо теребившего вилку Хвоста. Вейлы продолжали улыбаться каждому, кого представляла им староста. — Справа от тебя… впрочем, Сириуса, как я поняла, вы уже знаете, — замялась Лили, — а рядом… — Гордость факультета Гриффиндор, и по-совместительству — глава факультетской команды по квиддичу — Джеймс Поттер, — перебил её брюнет в очках и лучезарно улыбнулся, всколыхнув в груди Хелен волну тепла, никак не связанного с самим Джеймсом. Гарри действительно внешне был копией отца… Хелен вслед за сестрой пожала его руку и ухмыльнулась, проведя пальцем по кольцу—артефакту против чар вейл. — И как? Помогает? — иронично выгнула бровь мисс Хейл. Джеймс сделал вид, что задумался. — Мне трудно сказать, меня ведь хранит любовь моей Лили, — он притворно вздохнул и бросил быстрый взгляд на мгновенно разозлившуюся Эванс. — Но мой друг, — он кивнул в сторону Сириуса, — ревнивый кобель, поэтому окольцевал нас всех, дабы мы не оставили род Блэков без продолжения, украв столь прекрасных дам… — Какое редкое благородство! — восхитилась Хелен, поднимая стакан с апельсиновым соком и одаривая Сириуса лукавой улыбкой. — Не часто встретишь такую заботу о друзьях! В ущерб заботе о родном брате. На нем я подобных артефактов не заметила. А на вас, — обратилась она непосредственно к Блэку, — есть. — Возможно, вы плохо искали, мадемуазель, — Сириус наклонился прямо к её уху, и ведьма, ощутив его дыхание кожей, с трудом сдержала сладкую дрожь. — Я уверен, что он сам позаботился о своей защите. Хелен взглянула ему в глаза, сердце немедленно ёкнуло, но лицо девушки было абсолютно безмятежным. Он что, таким образом пытался её смутить? — Верно, мистер Блэк, — она аккуратно отрезала кусочек тушёной в сливочном соусе перепелки. — Я уверена, что осталось множество мест, куда я пока не заглянула. Фраза застала Сириуса на середине гигантского глотка, и Бродяга едва успел отвернуться к пустому проходу меж рядами, чтобы не окатить соком окружающих. Больше между собой они за вечер не произнесли ни слова. Зато Алиса и Мэри оказались активными собеседницами, треща без умолку о стрижках, амулетах, новых предметах. Так что в миг, когда Лили позвала новеньких и первокурсников выйти из-за стола, чтобы показать им путь к их гостиной, Хелена возблагодарила Мерлина, Жрицу и все Стихии за возможность побыть в тишине хоть немного. Размечталась! Лениво плетясь в хвосте бестолково-восторженной делегации малышей, Хелен тихонько закипала. Она устала. Очень устала. Прошлую ночь, а тем более — позапрошлую, было трудно назвать спокойными, в поезде она нервничала, на пиру — тоже. От этого болела голова. А теперь ещё эта громогласно приходящая в восторг от всего толпа малышей… Девушка знала чуть не десяток более коротких путей к гостиной, но должна была плестись в обход… Хелен покосилась на сосредоточенно осматривающуюся Флёр и попыталась скопировать её поведение. Предполагалось, что она здесь впервые, значит — нужно удивляться. А хочешь понравиться местным — восторгаться. Нет, Хелен любила Хогвартс, хоть и училась в последний раз здесь меньше года. Она ценила суровую красоту замка и окрестностей, магию, пронизывающую насквозь каждый камень, некоторых учителей… Интересно, как бы она относилась к Люпину, если бы застала год его учительствования? Северуса она очень долго звала профессором, доводя этим порой до зубного скрежета. По её губам скользнула улыбка. — А это — Полная дама, страж гостиной нашего факультета, — распиналась меж тем Лили. — Чтобы она открыла вход, нужно назвать ей пароль, — староста вполоборота повернулась к улыбающемуся портрету дамы весьма пышных форм в розовом шёлке и четко, чтобы малыши расслышали, произнесла. — Моя Жемчужина. Хелена поперхнулась воздухом. Ей показалось, что в неё только что прилетел Конфундус. И не слабый. Коридор, шумные дети, Полная дама — всё это исчезло. Остался только запах хвои, вой Адского пламени, ветер, треплющий волосы, и любимые янтарные глаза. «Лагерь уничтожен. Ты — моя Жемчужина. Я люблю тебя!» — щеки коснулось что-то обжигающе-горячее. — Хелен, — тихий голос Флёр вернул её к реальности. — Что с тобой? Малыши уже всем составом влезли в портретный проем, а она продолжала стоять посередине пустого коридора, пялясь остекленевшими глазами в одну точку и вызывая беспокойство кузины. Жрица быстро стёрла горячую влагу со щеки и вымученно улыбнулась. — Туфли новые. Натерли мозоль, а коридор такой длинный… Хелен чувствовала, что Флёр не поверила ей. Но, к немалому облегчению жрицы, не стала расспрашивать. В чём-то эта юная вейла была мудрее многих сверстниц… — Пойдем, мы почти пришли, — француженка легонько потянула её за руку, как маленькую, и Хелен подчинилась. Теперь приходилось едва заметно прихрамывать, чтобы оправдать наспех придуманную отговорку. Гостиная Гриффиндора была такой же, как и во времена Гарри. В большом камине ярко полыхало пламя, озаряя разномастные кресла, потёртый ковер, разнокалиберные столики для выполнения домашних заданий, пузатые подушки на диванах. Сколько поколений магической Британии было и ещё будет воспитано в этой по-своему уютной башне! Первокурсники уже топали по лестницам вверх, Лили задержалась, чтобы объяснить расположение спален и принцип их распределения для припозднившихся. И Хелен, незаметно прикоснулась кончиками пальцев к одному из кресел, заставляя себя поверить, что всё это происходит на самом деле. Она снова здесь… Табличка с именем мисс Хейл располагалась на той же двери, что и аккуратные прямоугольники с именами Лили Эванс, Марлин МакКинон, Алисы Вуд и Мэри МакДональд. Эта спальня была этажом выше, чем её предыдущая, но внешне практически ничем не отличалась. Лили, извинившись, спустилась вниз по делам старостата, сегодня ей приходилось отдуваться за двоих. Хелена заверила её, что ни капли не сердится. И это было правдой. Наоборот. Она быстро выудила из чемодана полотенце и другие гигиенические принадлежности, пулей метнулась в ванную, и успела улечься в постель, задёрнув шторы, до возвращения соседок. Девчонки непременно начали бы расспрашивать её, а ей нужен был сон. Хоть немного. Она взмахнула палочкой, накидывая на свой полог заглушающие чары, залпом выпила содержимое крошечного флакончика с сонным зельем и уронила голову на подушку. Сквозь крохотную щель между шторами ей было видно высоченное стрельчатое окно, заливающее комнату холодным лунным светом. Светом полной луны. Девушка вздохнула. Где-то шло сражение с оборотнями… Её успокаивало только одно: её оборотень был в безопасности. Он, вероятно уже пережил трансформацию и ждал своих непутевых друзей. Наверняка эта троица уже готовилась отправиться к нему под мантией-невидимкой… Сегодня ведьму не беспокоило даже наличие рядом предателя — Хвоста. У них есть время. Теперь есть… Когда смеющиеся семикурсницы наконец поднялись в комнату, их новая соседка уже крепко спала, улыбаясь во сне.