Ремус Люпин смеялся.
Так искренне, открыто, совсем по-мальчишески откидывая чёлку со лба. Его глаза светились счастьем, а на левой щеке была очаровательная ямочка. И это делало его красивым, заставляя напрочь забыть о шраме на скуле и уже почти сошедшей бледности.
Хелен с трудом отвела взгляд и опустила его на книгу, лежащую у неё на коленях. Учебник был раскрыт на оглавлении. Уже минут пять, а может и двадцать пять, она не была уверена. Блестяще!
Девушка зашуршала бумагой, растерянно листая учебник, нашла нужную страницу и уставилась на изображение водяного чёрта. Мистер Моррис, урок которого Хелена пропустила в пятницу, взялся за дело восполнения их знаний по Защите от Тёмных искусств с большим энтузиазмом, пообещав повторение тёмных магических тварей через урок от изучения дуэльных и защитных чар.
Весёлый заразительный смех Мародёров вновь покатился по гостиной, и Хелен с трудом подавила порыв снова посмотреть в их сторону, заставляя себя бессмысленно пялиться на вереницы непонятных значков, ещё минуту назад называемых буквами.
Эта пытка началась около получаса назад, когда в общую комнату Гриффиндора ввалились шумные и счастливые Мародёры, наконец-то воссоединившиеся с Поттером, провёдшим в лазарете два дня и благополучно выписанным мадам Помфри сегодня.
— Поприветствуем нашего несравненного капитана команды по квиддичу! — провозгласил с порога Сириус с широченной улыбкой, щедро отвесив дружеское похлопывание по спине, от которого Джеймс, только преодолевший порог, споткнулся о собственную ногу и чуть не клюнул носом пол. Он всё ещё был немного бледен, но, сияя не менее широкой улыбкой чем Блэк, широко раскинул руки, повторив любимый жест Дамблдора на первое сентября, словно желая обнять всех находившихся в гостиной. Гриффиндорцы отозвались нестройным роем одобрительных восклицаний и бурными овациями. А Лили, радостно вскинувшаяся было при появлении ребят, тут же нахмурилась, закусила губу и повернулась к сидящей в соседнем кресле Алисе, стоило Джеймсу открыть рот.
— Да-да, я не смог оставить вас без лучшего, не побоюсь этого слова — неповторимого — ловца и бесподобного капитана! Пользуясь случаем, объявляю, что сорвавшиеся отборочные в команду пройдут в следующую субботу в одиннадцать дня.
Фанаты квиддича и претенденты на места в команде снова радостно заголосили, обсуждая новость. Джеймс довольно улыбнулся, а его взгляд двинулся по гостиной, выискивая кого-то. Хелен была готова поспорить, что знает этого самого «кого». И не ошиблась.
— Эванс! — позвал он через половину комнаты, и девушка мгновенно напряглась, готовясь к бою. — Я вернулся, живой и невредимый, к чему ты приложила свою прелестнейшую руку! В качестве благодарности приглашаю пойти со мной в Хогсмид в воскресенье.
— Размечтался! — прошипела Лили, глядя в лицо соизволившего-таки подойти Поттера. Скорчив огорчённую мордашку, Джеймс наклонился к девушке, опираясь на подлокотники её кресла и приподняв бровь, промурлыкал:
— Тогда… поцелуй любви?
Наблюдавшая за ними Хелен против воли возвела глаза к потолку… Вот ведь олень!
Едва ли Джеймс действительно рассчитывал на согласие, но и оплеуха «Расширенным курсом Трансфигурации» тоже стала для него сюрпризом.
— Чёрт, Эванс! Могла бы быть и понежнее, учитывая моё состояние! — бубнил парень, стараясь отыскать слетевшие с носа очки на кресле наощупь. При этом руки его прошлись по бедру Лили, и «Трансфигурация» совершила ещё один рывок. Джеймс увернулся, сжимая очки в руке. — Я нечаянно! Я даже не понял, что это было! — учебник угрожающе замахнулся вновь. — Всё! Всё! — Поттер вскинул руки в примирительном жесте, глядя в покрасневшее от злости и смущения лицо девушки.
— Джим, оставь девчонок в покое! — высунулся из-за повернутого к ним спинкой кресла Сириус. — Мы его ждём, понимаешь, а он там фанаток охмуряет.
Джеймс усмехнулся и, бросив сожалеющий взгляд на возмущённую Лили, двинулся окружным путем к камину, возле которого расположились друзья. Однако, примерно на середине пути Поттер что-то вспомнил, развернулся и направился к Хелен.
— Привет! — бойко начал Джеймс. — Эмм… Хел, ты здорово нас выручила. Я хотел поблагодарить тебя!
— Как?! И меня тоже? — Хелен закрыла книгу, заложив страницу пальчиком. — Девочки, моя порция поцелуев пришла! — весело отозвалась она. — Жаль тебя разочаровывать, Поттер, но я наелась чесночного соуса. Прости, не ждала тебя сегодня. — Хелена развела руками, изображая сожаления. — Так что иди целуйся со своими Мародёрами, они следующие в очереди на геройство.
Поттер усмехнулся, услышав возмущённый возглас Бродяги, не согласного с распределением геройских ролей. А может быть, недовольного идеей поцелуев с Поттером.
— Тогда, может, придёшь на отборочные? — предложил Джеймс, засунув руки в карманы брюк и безотчётно перекатываясь с пятки на носок и обратно.
— Приглашаешь попробоваться на ловца, чтоб ты перестал быть незаменимым? — Хелен вскинула бровь, глядя на оторопевшего на миг Джеймса. Но тот быстро сориентировался.
— Почему бы и нет? — он дерзко улыбнулся, предчувствуя лёгкую, но интересную победу. Хелена чуть подалась вперёд, словно собираясь поведать ему секрет.
— Нет, — выдохнула ведьма и откинулась на спинку кресла. — Это не моё, знаешь ли. А вот зрительницей так и быть — побуду.
— Любишь квиддич? — в голосе Джеймса зазвучало самодовольство. По правде говоря, он тоже считал, что такой девушке лучше сидеть на трибунах, одним своим присутствием подстегивая боевой дух команды. Хелен сморщила носик.
— Терпеть не могу квиддич, — с улыбкой протянула ведьма, повергнув в шок половину гостиной, — но… нет ничего приятнее, чем сидеть на трибуне с печеньками и смотреть, как кто-то тренируется до мозолей на тощем заду, — она чуть прищурилась. — Это придаёт особенный шик моей лени.
— И толщину заду? — попытался уколоть в ответ Джеймс.
— Тебе не нравится мой зад? — правая бровь Хелен снова вопросительно изогнулась. Она закинула ногу на ногу и кокетливо одёрнула юбку.
— Я… — Поттер невольно отследил этот жест. — Ну почему же, он вполне…
— Тебя это беспокоит? — едва сдерживая смех, подалась вперёд девушка. — Ты хочешь поговорить об этом?
Лающий смех Сириуса вывел неожиданно смутившегося Джеймса из ступора. На миг Поттер обернулся к смеющемуся другу и привычным движением взъерошил волосы на голове.
— Пожалуй, не в этот раз, — усмехнулся он, покосившись на уткнувшуюся в книгу Лили. Щёки Эванс пылали от гнева.
Улыбаясь во все тридцать два зуба, Поттер через подлокотник запрыгнул в соседнее от всё ещё веселящегося Сириуса кресло. Теперь старые, изрядно потёртые красно-золотые спинки кресел скрывали Бродягу и Сохатого от любопытных глаз, Хвост сидел на диванной подушке ближе к огню, и тонконогий журнальный столик, заваленный справочниками по астрономии, загораживал большую часть его физиономии, а вот сидящий напротив них Ремус поднял голову от домашнего задания и оказался, единственный из Мародёров, в зоне видимости Хелены. Ведьма заёрзала на краешке дивана, поджимая под себя ногу, и снова вернулась взглядом к четвёрке оболтусов, греющихся у огня. Вот Ремус встрепенулся, слушая очередную чушь, которую несли его друзья, его глаза чуть расширились от удивления. И, прежде чем рот Люпина начал произносить неслышные Хелене слова, в его светло-карих глазах зародилась озорная улыбка, вспыхнувшая ослепительным заревом, отразившимся на его губах, и осветившая, по мнению Хелен, половину гостиной. Юноша изобразил какой-то жест, словно кидал кусачую тарелку, сопровождая всё тающим в гомоне гостиной рассказом, и вся их компания вновь разразилась хохотом: раскатистым смехом Поттера, мелким дребезжащим — Питера, таким мучительно знакомым, лающим — Сириуса, и — совершенно непередаваемым — Ремуса.
Ремус Люпин смеялся… Не улыбался печальной и понимающей улыбкой, не старался скрыть таящуюся в уголках губ горечь, не отдёргивал от собеседника словно обжёгшийся взгляд, а смеялся. Легко. Открыто. Его смех был как горячий шоколад, согревающий и сладкий, проникающий в самую душу. Его хотелось слизывать с губ юноши, наслаждаясь каждой ноткой.
Сердце эльфийской ведьмы сладко сжималось от этого зрелища, от того, каким он был когда-то. Каким он был здесь и сейчас…
Хелена прикрыла глаза, резко втянула воздух носом и медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Она была ошеломлена. Молодой Ремус стал для неё полной неожиданностью. Эта лёгкая бесшабашность, наивность, никак не желали в её мозгу ассоциироваться с Ремом, её Ремом. Она видела его таким разным: растерянным, заботливым, усталым, битым жизнью, отчаявшимся, раздавленным горем, потерявшим всё и вышедшим из горнила страданий жёстким, сильным. Но никогда на её памяти он не был таким… счастливым. Это выворачивало её душу, заставляя желать, чтобы этот огонек никогда не исчезал из его глаз. Чтобы он никогда не познал всей жестокости магического сообщества по отношению к таким как он. Не узнал всей силы предубеждений, которым поддадутся все, кого он знал и любил. Даже его друзья…
Жрица была знакома с ним несколько лет и видела его на разных жизненных этапах. Разумеется, жизнь меняла его, как и её саму, как и всех остальных.
Впервые она встретила Люпина в штаб-квартире Ордена Феникса. В тот день была ужасная погода…
Тогда.
Холодные капли падали с графитово-серого неба, то сливаясь в сплошную ледяную стену, то распадаясь на мелкую противную морось, стекающую по старым стенам дома, стараясь напитать его своей влагой. Порывы шквалистого ветра наваливались на оконные рамы, проверяя их на прочность, завывали в многочисленных дымоходах, порождая множество стонов и скрипов в старых пыльных коридорах.
Селена поёжилась и плотнее запахнула тёплую шаль. Ей было холодно, несмотря на потрескивающее в камине пламя. Отложив в сторону раскрытую книгу, девушка аккуратно потёрла озябшие руки друг о друга в попытке разогнать кровь и согреться. Успехи были весьма скромные: пальцы оставались белыми и холодными, наполовину лишёнными чувствительности. Селена поднесла их к губам, подышала на них и тут же спрятала кисти под шаль. От соседства ледяных рук и тёплого тела по спине побежали холодные мурашки. Интересно, что произойдёт первым: руки отогреются теплом тела или она сама замёрзнет окончательно? Ещё немного подумав, девушка решила, что чашка горячего чая, как и сама прогулка до кухни, пойдет ей только на пользу, и, выпорхнув из кресла, направилась к двери.
Как только Селена вышла в коридор, пламя её свечей затрепетало, едва не погаснув. Сириуса до крайности веселила её привычка передвигаться ночью по дому в сопровождении пары-тройки парящих свечей. Но холодный свет Люмоса не нравился Селене, он казался ей мертвым, а ходить подобно мистеру Блэку по дому ночью без всякого освещения Селена, к сожалению, не могла.
Она честно пыталась в первые недели после того как прибыла сюда, убеждала себя, что сможет. Ведь гуляла же она ночами по лесу! Но особняк был насквозь пропитан магией хозяев и не принимал Селену. Стоило погасить свет, словно в насмешку над девушкой, вокруг неё смыкалась зачарованная тьма, и исчезали все ориентиры: она терялась в очередности поворотов и лестничных пролетов, количество ступеней на лестнице каждый раз было разным, подол её юбки цеплялся за несуществующие углы и гвозди, а под ноги то и дело попадалось что-то лохматое и живое, хотя кошек в этом доме отродясь не водилось. Дважды Селена налетала в темноте на хозяина дома, причём когда это случилось впервые, её испуганный вопль разбудил портрет миссис Блэк, и Сириусу пришлось изрядно постараться, успокаивая их обеих, а неделей позже она прищемила дверью руку местному домовому эльфу, собирающемуся зачем-то проскользнуть в её спальню следом за ней. Дом будто бы сам решал, каким путём, как быстро и куда именно придёт ведьма. Он играл с Селеной.
Девушка плотнее стянула края шали и неторопливым шагом направилась к лестнице, позволяя парящим в воздухе свечам чуть обогнать её. Время было ещё не слишком позднее, но Селена не хотела лишний раз раздражать хозяина дома, поэтому приподняла подол длинной юбки, стараясь двигаться по возможности бесшумно. Девушке оставалось пройти последний лестничный пролёт, когда свечи вновь затрепетали, и она заметила движение внизу в темноте. У входной двери кто-то был!
Селена замерла на месте, чувствуя, как тревожно колотится в груди сердце. На доме лежало заклинание Фиделиус, хранителем тайны был сам Альбус Дамблдор, и человеку, не заслуживающему доверия, едва ли удалось бы пробраться в штаб, но каждый раз при появлении нового члена Ордена её охватывало волнение и какой-то иррациональный страх. Селена глубоко вдохнула спёртый воздух и вцепилась пальцами одной руки в перила. Следовало позвать Сириуса, но она — не ребёнок, чтобы носиться по дому с воплями: «Мистер Блэк, там кто-то пришёл!»
Впрочем, хозяин дома обнаружился в мрачной и темной прихожей, стоило только спуститься ещё на пару ступеней, а также там был незнакомец, закутанный в промокший серый плащ. Селена вновь остановилась, не зная, что лучше: подождать, пока её представят, или вернуться в свою комнату, пока её не заметили. Штаб посещали разные люди, и у их донесений была разная степень секретности. Девушка закусила губу и попятилась, решив-таки вернуться к себе, но в этот момент посетитель поднял голову, посмотрев на неё, и отступление стало невозможным. Гость что-то тихо спросил у порывисто обнявшего его Сириуса, и тот со счастливой улыбкой обернулся и поманил её.
Говорить громко в прихожей было нельзя, дабы не разбудить спящие портреты, а стихия за дверью выла так, что, для того чтобы Селена услышала их, мужчинам пришлось бы кричать. Ведьма невесомо порхнула вниз по ступеням, подойдя близко к Сириусу и его гостю, стремясь расслышать имя незнакомца, и застенчиво улыбнулась ему.
— Селена, позволь тебе представить моего хорошего друга, Ремуса Люпина. Ремус, это Селена Браун, моя гостья и наша… соратница.
— Счастлива познакомиться, — отозвалась жрица на подобные же заверения от нового знакомого, которого пока ещё не могла разглядеть из-за плаща и отсутствия толкового освещения. Однако его рукопожатие рассказало о нём гораздо больше. — Мерлин, вы совершенно промокли и замёрзли! Вам непременно нужно согреться! Давайте сюда плащ, я повешу его сушиться, — девушка мельком оглянулась и увидела, как Сириус со смехом подмигивает другу.
— Я предупреждал его, что в моём доме появилась хозяйка, — пояснил Сириус. — Жду не дождусь, когда вы с Молли начнёте толкаться локтями и воевать за территорию.
— Не говорите глупостей, мистер Блэк! Лучше проводите своего друга к камину, я принесу что-нибудь, чтобы согреться.
Развесив мокрый, видавший виды плащ Люпина возле очага, Селена на миг задумалась, а потом достала бутылку вина, специи, яблоко и апельсин. Это было действенное и приятное согревающее средство. К тому же… Гость мистера Блэка был голоден и измождён, да и сам Сириус рычал на неё всю неделю как цепной пёс. С той самой минуты как застал её за протиранием окон в начале недели. День был жарким и солнечным, так что холода она не напустила, стёкол не побила, и грязных разводов на окнах не оставила, а Сириус почему-то всё равно бесился и избегал её… Совершенно без причины.
Девушка решительно извлекла из кармана волшебную палочку. Одна из женских мудростей её народа гласила, что мужчина должен быть сыт, даже если отношения с ним складываются не лучшим образом. Сытый мужчина — добрый мужчина.
Войдя в малую гостиную несколькими минутами позже, Селена застала Сириуса и его гостя за увлекательнейшим обсуждением отчёта какого-то Нюниуса. Они тут же прервали беседу, отвлёкшись на звук распахнутой двери, а потом и на дивный аромат, сопровождавший неспешно вышагивающую ведьму. Крохотный журнальный столик, повинуясь магии Селены вдвое вырос в размере, чуть потеснив окружающие его кресла, и на него приземлился круглый металлический поднос, с которого мгновенно спрыгнули два больших бокала с дышащим пряным паром глинтвейном, тарелочка имбирного печенья и… две порционные чугунные сковороды, на которых продолжали аппетитно шкворчать, источая восхитительный запах, аккуратно нарезанные и обжаренные с большим количеством лука, шампиньонов и черного перца кусочки сочной свинины, окруженные румяными ломтиками жареного картофеля.
— Это отличное согревающее средство, — невинно пожала плечами девушка, наткнувшись на удивлённый взгляд хозяина дома. — К тому же вам, мистер Блэк, для разнообразия тоже не мешало бы поесть, как бы ни был богат ваш винный погреб.
— Как скажете, матушка, — фыркнув, склонил голову Сириус.
Одна из льняных салфеток тут же свалилась ему на голову, вызвав невнятный недовольный возглас Блэка и усмешку на губах Ремуса. Селена, скрывая улыбку, чопорно поджала губы, но продолжала следить, чтобы корзиночка с хлебом, столовые приборы и салфетки заняли свои места на столике.
— Приятного аппетита, господа! — девушка, дёрнув плечиком, направилась к выходу, поймав парящий за её спиной сосуд с глинтвейном, но была остановлена мягким глубоким голосом нового знакомого.
— Постойте, Селена!
Ведьма обернулась. Люпин поднялся на ноги, сдвинув на подлокотник укрывавший его колени плед.
— Разве вы не составите нам компанию?
— Мисс Браун, вы ведь не домовой эльф, — поддержал Сириус друга, — отужинайте с нами.
Селена замялась. Ей не так уж хотелось проводить вечер в одиночестве, но и внезапные перемены в настроении хозяина дома немного пугали её.
— Полагаю, вам хотелось бы многое обсудить с мистером Блэком, вы ведь давно не виделись, — она снова попыталась уйти.
— Я прошу вас, — уютное мягкое кресло, повинуясь магии Ремуса, пролетело через половину комнаты и придвинулось к столику. Селена нерешительно закусила губу и подняла взгляд на Люпина, впервые имея возможность разглядеть его. Мужчина казался уставшим и измождённым, в его волосах уже пробивалась седина, хотя он был совсем ещё не старый, а лицо пересекало несколько шрамов. Но было в нём что-то особенное. Тепло. Некая уютность. Искренность. — Составьте компанию двум безнадежным холостякам, пока Сириус не организовал опустошение блэковского винного погреба. И… называйте меня по имени, а то я чувствую себя дряхлым стариком.
— Ну пожа-а-алуйста. Я обещаю вести себя прилично, — Сириус схватил противоположные концы салфетки, вернув её на голову, соединил их под подбородком, соорудив нечто вроде кривого чепца, и взглянул по очереди, сначала на Селену, а затем на Люпина. Ведьма посмотрела на него и прыснула серебристым смехом.
— Мистер Блэк! — она шустро перегнулась через угол кресла и сдёрнула «головной убор» с вьющихся волос Сириуса, затем обернулась к галантно отодвинувшему ей кресло Люпину. — С удовольствием, Римус! — Селена, пытаясь перестать улыбаться, опустилась на мягкое сиденье, сжимая тонкими пальцами бокал с подогретым вином. Люпин улыбнулся в ответ и не стал её поправлять.
Сейчас.
Хелен захлопнула учебник и по-кошачьи потянулась, едва не уронив книгу на пол. Пора было собираться. Девушка поднялась в спальню и поспешно натянула те же, что и накануне, тёмные джинсы и любимую светло-серую толстовку, поверх которой накинула джинсовую куртку. Мягкие подошвы кроссовок соприкасались со ступенями, ведущими в гостиную, абсолютно бесшумно, но, выйдя в общую комнату Гриффиндора, Хелен обнаружила ожидающую её Лили.
— Мистер Филч не любит, когда на отработки ходят не в форме.
— Вот пусть мистер Филч тогда её сам и надевает, — Хейл плотнее запахнула джинсовку. — Я не собираюсь лазить по кустам в юбке и мантии.
Лили нервно хихикнула, видимо представив школьного завхоза в форменной юбочке выше колена.
— В последний раз? — поинтересовалась Эванс, разглядывая непривычный образ подруги.
— Если не натворю ещё чего-нибудь, — вздохнула Хелена и тряхнула кудрями, стянутыми в высокий хвост.
Лили закусила губу.
— Это ужасно несправедливо, — вдруг произнесла она, глядя на весело пляшущее в камине пламя. — Ты спасла ребят, ты залечила рану Поттера, тебя наградить должны были. Велика вина — сказала не подумав! Мы должны были вступиться за тебя! — Эванс перевела горящие запоздалым гневом и раскаянием глаза на Хелен. — Я пойду с тобой! Пусть всех тогда наказывают!
Хейл грустно усмехнулась. Вот она — гриффиндорская натура. Бороться и защищать! Не так уж важно кого и от чего, но во что бы то ни стало…
— И чему это поможет? — Хелен шагнула ближе к Лили, не желая обсуждать всё это прилюдно. Тем более, что внимание как минимум одного гриффиндорца они уже привлекли. Она ощущала на себе изучающий взгляд блэковских серых глаз. — В твоё отсутствие гостиную разберут по кусочкам либо малыши, либо Мародёры.
— Но они не имеют права! И ты… ты была права! — в бессильной ярости зашипела староста.
— Имеют, Лили. Они не могли пропустить мимо ушей такое оскорбление руководства школы. Да и утверждение моё… уж семейство Блэков нельзя назвать простым, да и Поттеры — весьма уважаемый род. И ничего страшного ведь не произошло. Я всего лишь помогаю Хагриду. — Хелена сверкнула глазами. — Это гораздо интереснее, чем кажется. Мне нравится возиться с магическими тварями, в конце концов, я — одна из них.
Эванс потрясённо уставилась на неё, и Хейл, пока Лили не приготовила очередную тираду о мирской несправедливости, с улыбкой быстро закончила.
— Мне пора, Лили. А то мистер Филч расстроится, в юбке я буду или без неё. — Хелен подмигнула грустно кивнувшей подруге и невесомой походкой направилась к выходу.
Филч и правда был не в восторге, но на такие мелочи Хелен не обращала внимания. Пусть бедняга-сквиб отведёт душу, если ему от этих причитаний становится легче. От неё не убудет. Гораздо важнее был вопрос, что принесёт сегодняшняя ночь?
МакГонагалл назначила ей тройную отработку. И первым наказанием стал день самого происшествия, который Хелена провела в Больничном крыле, помогая мадам Помфри реанимировать Джеймса Поттера. Как будто Хелен не явилась бы туда при любом раскладе… Бедняга Джеймс! Там, возле загонов с магическими тварями, ей пришлось действовать экстренными методами: быстрыми, эффективными, но очень болезненными. К счастью, она успела закрыть рану и выжечь яд акромантула из крови юноши, но этой самой крови в нём оставалось — пшик да ещё маленько. Так что остаток дня и часть ночи Хелена провела то отпаивая находящегося без сознания Поттера кровевосполняющим, то контролируя биение его сердца.
Субботний день мисс Хейл был занят помощью Хагриду, обязанному заботиться о магических тварях в зверинце при школе. Закатав рукава и собрав волосы в высокий хвост, племянница французского дипломата чистила клетки и загоны, раскладывала по кормушкам мокриц, дохлых крыс и сырое мясо, меняла воду, помогала чистить клювы, перья, когти. Хелен была не против. Она любила запах наступающей осени, эту особенную свежесть, приправленную пряным ароматом начинающей желтеть листвы. Ей нравился вид Запретного леса, шелест его листьев, да и сама работа была простой и… честной что ли. Хелена видела результат своей работы, и это радовало её. Не то что переписывание свитков со сто раз изученной темой. Взявший на себя самые большие загоны и самых опасных тварей Хагрид был неплохой компанией, и мисс Хейл на время почувствовала себя дома. Единственное, что напрягало ведьму — это толпа зрителей, то и дело собиравшаяся у загонов, чтобы посмотреть на «ужасное наказание».
— Помяните моё слово, мисс, — ворчал меж тем школьный завхоз, с трудом преодолевая ступени крыльца замка, — ещё пара таких проказ, и вы поедете домой, радовать своих французских родственничков не в меру острым языком, и…
— Благодарю вас, Филч, я сам провожу мисс Хейл к Хагриду, — в обманчиво-мягком голосе директора проскользнула тень недовольства. Он стоял чуть в стороне от падающего из распахнутых дверей Хогвартса света, а произнеся замечание вслух, развернулся и направился в сторону хижины Хагрида.
Прерванный на самом экспрессивном участке речи, завхоз дважды открыл и закрыл рот, словно подбирая могущие сгладить неловкость слова, но Хелен уже прошла мимо, приноравливаясь к не по возрасту быстрому шагу директора и оставив Филча стоять с высоко поднятым фонарём, провожая их недобрым взглядом.
— Конечно, директор, — прокаркал Филч и, кряхтя, начал взбираться обратно на крыльцо.
— Надеюсь, он не задел вас своим старческим брюзжанием? — вежливо поинтересовался Дамблдор, стоило им отойти на некоторое расстояние от школьного завхоза.
— Вовсе нет, честно говоря, я пропустила большую часть его пламенной речи, — Хелена зябко повела плечами и наложила на себя согревающие чары. Вечер оказался весьма и весьма прохладным, и что ещё хуже — поднимался ветер. — К тому же, как я понимаю, старческое брюзжание для меня на сегодня ещё не закончилось.
— И то верно, — Дамблдор добродушно усмехнулся. — Надеюсь, вы позволите угостить вас кружечкой сливочного пива?
Они прошли мимо хижины лесничего и устремились к школьным воротам. Взмах палочки, и те медленно, цепляя покрытую инеем траву, раздвинулись, пропуская директора и его спутницу за пределы школьной территории.
— Лучше чем-нибудь по крепче, — фыркнула Хейл. — Вишнёвый ликёр подойдёт. По вашей милости я вчера весь день участвовала в ток-шоу «Справедливость торжествует, гарпия чистит гов… навоз».
— Вы — моя ученица, — попенял ей Дамблдор, по-прежнему хитро улыбаясь.
— Хелена Хейл — ваша ученица, не спорю, — ведьма прищурилась, накладывая на себя привычное заклинание. — Но не Селена Браун.
Дамблдор посмотрел на девушку, оценивая качество наложенных чар и удовлетворённо кивнул. Ставший привычным в Ордене образ Хелен накладывала безупречно и без зеркала. Тот самый, в котором она танцевала с уличными танцорами. Личина, под которой Селена скрывалась когда-то давно, десятки лет назад, но в то же время и совсем недавно, буквально в прошлом году.
— Не поспоришь, мисс Браун. А что такое ток-шоу?
— А, забудьте, — махнула рукой девушка. — Кажется, пока что ничего. Но все «принцессы» школы пришли посмотреть на моё унижение. По крайней мере они таковым его считали. Кстати, не подскажите, чем я так задела Гринграсс? — Хелена засунула руки в карманы бесформенной куртки и, чуть запрокинув голову, выдохнула маленькое облачко пара.
— Ревность — ужасное чувство, мисс Хейл… ужасное и нелогичное. — Дамблдор повернулся к спутнице, и его палочка взметнулась вверх.
***
Улочки Хогсмида казались пустынными и странно тихими. Только ветер завывал в чернеющих на фоне неба трубах и периодически начинал барабанить той или иной вывеской о стену. Собственно говоря, ветер и был виноват в том, что большая часть жителей деревни решили провести вечер дома. Точнее — одной из причин.
Кингсли приподнял воротник, стараясь сохранить тепло согревающих чар. Витрины магазинчиков кутались в ночную тьму, как в одеяло. И только пабы и бары призывно горели раскачивающимися на ветру фонарями, обещая путникам тепло, вкусную еду, питьё и хорошую компанию.
— Привет, — произнес негромкий бесплотный голос, едва перекрывающий завывания ветра. Бруствер пристально вглядывался в густую тень у крыльца «Сладкого королевства», не видя ничего, пока прозрачная фигурка не пошевелилась, сжалившись над ним.
— Ты можешь создавать дезиллюминационное заклинание такой силы? — восхитился Бруствер.
— Нет, это Дамблдор. Он подойдёт чуть позже, там Патронус… — девушка замолчала, но потом потянула его за рукав. — Пойдем? Я жутко замёрзла.
— Эх, сейчас бы к Розмерте, — пробормотал Бруствер на ходу. — До «Кабаньей головы» ещё топать и топать.
Ответом ему была тишина. Но это будто бы и не смутило молодого человека, одиноко бредущего по улице.
— Чёрт, давай в этот проулок, а там уж трансгрессируем, — Кингсли завернул в тёмный просвет между рыбной и мясной лавочкой, такой узкий, что с улицы его и видно не было. В нос сразу ударила характерная вонь, свидетельствующая о том, чем чаще всего занимаются заглянувшие сюда. — Где ты? — позвал мужчина, подняв палочку на уровень своих глаз. Невидимая сила тут же оттянула его руку вправо и вниз. Бруствер что-то пробормотал и взмахнул палочкой. В темноте тут же начала появляться тёмная макушка, пышные каштановые кудри, миловидное личико, а следом и миниатюрное женское тело, облачённое в магловские джинсы и объёмную джинсовую куртку.
— Ты выбрал на редкость романтичное место, — отозвался мелодичный женский голос. Кингсли одним взмахом превратил куртку напарницы в мягкую шерстяную мантию, сверкнул белоснежными зубами и протянул руку, чтобы ведьма могла ухватиться за неё. Как только тонкие прохладные пальчики оплели его запястье, аврор крутанулся, утягивая спутницу в неизвестность.
***
Пройдя мимо скрипучей вывески с изображением отрубленной свиной головы, держащейся над облупленной дверью, кажется, исключительно силой магии, Бруствер впустил свою спутницу в тёмный пустой бар.
— Миленько, — сообщила ведьма, оглядев чёрные от копоти стены, захлюстанное дождями окно и кудлатого седовласого бармена. Аберфорт, не поднимая головы, ткнул пальцем в сторону номеров.
— Восьмой, — буркнул он, обращаясь будто бы к себе самому.
Спустившись по узкой обшарпанной лестнице в полуподвальный коридор, Кингсли бесшумно двинулся вперёд в полнейшей темноте. Если в восьмом номере окажется засада, то лучше, чтобы противник был на виду, а они сами — лишь тенями во тьме. Несмотря на свой юный возраст, он был первоклассным аврором. Селена не переставала восхищаться им.
Восьмой номер находился в самом конце тёмного коридора. Мисс Браун неслышно скользнула к двери и сделала несколько пассов вдоль косяка: ничего необычного — простенькие заглушающие и сигнальные чары, установленные Динглом. Собственно, их уже ждали. Постучав условным стуком, Бруствер дождался, когда им откроют, и чётко произнес заготовленный пароль.
— Вы как раз вовремя! Дамблдор будет с минуты на минуту! — взволнованно затараторил Элфиас Дож, увлекая вновь прибывших к столу, стоящему посередине маленькой тёмной комнатушки. — Вы не знаете, зачем нас вызвали?
— Не имею ни малейшего понятия, — покачала каштановыми кудрями Селена, усаживаясь на галантно отодвинутый Бруствером для неё шаткий стул. Тут же перед ней появился кубок с горячим элем. Ну она же просила! Девушка сморщила носик, уже готовясь отодвинуть ароматный напиток, но в последний момент всё же передумала. Напиток был горячим и пах корицей и гвоздикой…
— Замёрзла?
Бледный как призрак молодой человек уселся напротив неё.
— Стерджис! — недовольство Селены как ветром сдуло. — Ты уже на ногах! Не рано? Как чувствуешь себя?
— Лучше, чем Бен, — невыразимец небрежно пожал плечами, словно отмахиваясь от её переживаний. Но Селена видела, что ему приятно, что она волнуется за него.
— За Бена! — поднял вдруг свой кубок Дож.
— За Фенвика!
— За Бена! — понеслось со всех сторон, и Селена ощутила, как смерзается в животе только что проглоченный эль.
Комната покачнулась, и девушка вцепилась в край стола, тоже поднимая непослушными пальцами свой непомерно тяжёлый кубок. Ей казалось, что каждый из присутствующих винит её в произошедшем.
— За Бенджи! — почти беззвучно прошептала она и пригубила ставший вдруг безвкусным напиток. Селена с трудом сглотнула и подняла слезящиеся непонятно от чего глаза. Напротив неё, рядом со Стерджисом, сидел Грозный Глаз и внимательно смотрел на её мучения. Девушка выпрямила спину и крепче оплела пальцами кубок.
Грюм не был в восторге, когда Альбус привел её, никому не известную, на собрание Ордена. Девушка без прошлого вызывала подозрения. А когда выяснилось, что она ещё и не человек… Скрыть её нечеловеческую магию не представлялось возможным, так как её способности регулярно пользовались спросом. Вейлой выставлять было рискованно, чтобы не было параллели с её второй личностью, не так много вейл официально находилось на территории Великобритании, а рассказать правду было бы откровенным безумием. Скоро в Орден придет Питер, и эта информация может быть передана безносому ублюдку. Поэтому Альбус представил её суккубой. Эти редкие и опасные существа часто работали в борделях, но было немало и вынужденных скрываться, поскольку зачастую за ними тянулся криминальный след. Стоило этой твари увлечься процессом, потерять контроль хоть на пару минут, и в номере вполне могли найти холодный труп её партнёра.
Нужно ли говорить, что сама Селена была в бешенстве от выбранной для неё роли. Но сказанного не воротишь, а Ордену была нужна её помощь. Независимо от того, суккубой бы её считали или Бабой-Ягой.
Злость разлилась в крови спасительным эликсиром, помогая ведьме собраться. Она ещё раз отхлебнула уже тёплого пива и вздёрнула подбородок, словно бросая вызов окружающим. Грюм хмыкнул и отвернулся. И чего тогда он хотел?
Не успела Селена над этим серьёзно задуматься, как в крохотную, переполненную людьми комнатушку вошёл Альбус Дамблдор. Все разговоры разом прервались, а взгляды обратились к седовласому магу.
— Боюсь, наша заготовленная повестка отменяется, дамы и господа, — вместо приветствия начал Дамблдор. — Отчёты от Стерджиса и Боунс я выслушаю сегодня, остальные — позже. Аластор, Кингсли, не удивлюсь, если вас уже разыскивают министерские совы, вам нужно как можно скорее оказаться в зоне их доступности. Я хочу, чтобы вы были первыми на месте, но ещё важнее, чтобы вы уходили последними. Нужно будет чуть подправить охранные чары в момент наложения, чтобы Селена могла пройти туда, как только уйдут авроры.
— Что случилось, Альбус? — вскочил на ноги Дедалус Дингл.
Лицо директора было сосредоточенным, но уставшим и потускневшим. Он тяжело опустился на стул во главе стола, снял очки и протёр их краем мантии, затем неспешно водрузил на свой кривой нос, и только после этого, словно набравшись храбрости, произнес:
— Нападение, — в зале повисло гробовое молчание. — Магловская семья, но у них был ребёнок с магическими способностями. Над домом висит светящийся знак в виде черепа, изо рта которого выползает змея. Так называемая «Тёмная метка». Труп отца найден в доме, мать и ребёнок исчезли, — Дамблдор посмотрел на Селену. — Нужно узнать, были ли они там в момент нападения, мисс Браун. Возможно, они сбежали и скрываются. Тогда им грозит большая опасность, и мы должны найти их первыми. Если им не удалось сбежать, то нужно знать наверняка, были ли они мертвы, и зачем забрали их тела. Сколько времени вам нужно на подготовку, мисс?
Селена сидела с абсолютно прямой спиной, разглядывая нелепые цветочные принты на столешнице. Наверняка стол трансфигурировали из кровати. Девушка даже могла бы определить, кто именно произносил заклинание. Но это не было важным. Ничего уже не было важным. Общественность спохватится позже, она это знала, но Орден… Здесь всё поймут раньше. Сердце тяжело бухало в груди, а в голове, как на заевшей пластинке, крутилась только одна мысль. Одна фраза: «Началось!»
